Наш любимый капитан (джен)

Что бы ни говорили, а Дэн всегда чувствовал. Тед — скорее знал, Полина — верила, а вот Дэн, почему-то, чувствовал. Это было какое-то необъяснимое притяжение между бывшими Мозгоедами, хорошенько уже раскиданными по Вселенной: кто пишет мемуары, кто водит транспортник, кто растит дочерей, а кто пока только мечтает, готовит научную работу и слушает хокку мужа по вечерам. И кажется, что на таком расстоянии — слишком далеко. Слишком. А потом Дэну внезапно звонят, он видит лицо Вениамина Игнатьевича, и всë в киборге как-то сжимается. Ëкает.

Между ними — струны. Теперь ясно. Потому что они рванулись.

Струны дрожат. Что-то в галактике несëтся со скоростью межпланетной связи, то и дело вспыхивает и схлопывается:

— Дэн, ты? Знаешь?

— Знаю.

— Заберу тебя с Кассандры, сиди на месте!

— Тед, я приеду, не вздумай!

— И тебя рад видеть.

Несëтся, несëтся, хлопая невидимыми крыльями, вздрагивая. И межпланетная связь опять гудит от голосов.

— Вениамин Игнатьевич, что-то нужно? Где найти? Будет. Не благодарите, пожалуйста...

— Как там?

— Сказали — вне опасности. Полин? Ты что? Прекрати, я ж тоже не каменный...

— Извините...

— Роджер?

— Дэн, приятно тебя видеть. Полина всë рассказала. Как я могу помочь?

Корабли, один за другим, кидаются на поверхность Нового Бобруйска.

— Д-э-э-энечка! Как я тебе рада!

— Поль, зачем ты еë притащила?

— Нужна!

— Вениамин Игнатьевич... Бедненький... всë будет хорошо. Ведь правда?

— Да, да, конечно. Конечно будет. Поражение не сильное, он нормально говорит, сознание ясное. Вставать пока нельзя. Подумал — вам нужно знать.

— Спасибо.

В больнице стены неприятного блëклого цвета. Тед, сам на себя не похожий, (возможно, оттого, что почти не спал несколько суток) тихонько шепчет что-то ругательное. Полина прижимает кошку к груди, чтобы никто даже не подумал запретить пронести в палату. Их впускают — открывают двери, кивают, и Мозгоеды наконец все вместе. Они чуть не плачут, когда он улыбается. А он видит по их глазам — всë-таки постарел.

— Ну, Веня, ты бы ещë пол-галактики обзвонил, — смущëнно усмехается капитан, слегка приподнимаясь и протягивая руку.

Лучший друг даже не пытается изобразить возмущение — лицо у него усталое, радостное, и чуть подрагивают губы и брови. Котька запрыгивает на грудь капитану и начинает шумно, уверенно мурчать.

Стас искренне старается как можно дольше поговорить с командой: расспрашивает о жизни, о делах, чуть-чуть — о Космическом Мозгоеде, чуть-чуть — о Кассандре. Но понемногу устаëт, говорит всë медленнее и тише. Мозгоеды ещë раз пожимают ему руку, аккуратно обнимают и обещают, что будут рядом в любое время, как только понадобятся. Станислав Федотович машет на них рукой. Котьку у него забирают.

Все оставляют своего любимого капитана спать и выходят в коридор.

Всë хорошо. Все живы. А капитана скоро поставят на ноги, и Тэд в лепëшку расшибëтся, чтобы к тому времени снова вернуть ему Котьку — нет ей счастья у Полины, а здесь она как раз к месту. Все молчат о космосе. Бог с ними, с полëтами. Не в них счастье, правда?

Всë хорошо.

И струны понемногу успокаиваются.