Одно лишь слово (гет)

"Даже не думай об этом!" — здравая мысль мелькнула и пропала, едва знакомый профиль показался в конце зала.

Гермиона отвернулась к барной стойке, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом.

— Позволишь пригласить тебя?

Рука легла на плечо, и Гермиона вздрогнула.

"Не надо, прошу..."

Можно было и не оборачиваться — и так понятно, кто это. Недаром глупое сердце замерло на миг и застучало с удвоенной силой.

Драко Малфой.

— Думаю, не стоит, — она чуть сжала его пальцы и осторожно убрала руку с плеча.

— Один танец, Грейнджер, — он подался к ней, но остановился на безумно далеком, приличном расстоянии.

"Шаг назад, и сможешь прижаться спиной к его груди", — мелькнула безумная мысль, тут же загнанная в глубину сознания.

— На нас уже смотрят, — тихий голос звал за собой. — Идем.

Нельзя! Гермиона знала, что нельзя, но лишь вежливо кивнула и последовала за ним.

Малфой выглядел великолепно, что только ухудшало положение. Она и так не могла прогнать его из своих мыслей, но танцевать с ним здесь, на вечеринке в честь дня рождения Теодора Нотта, было выше ее сил. Зачем тот позвал ее? И почему она пришла?

Гермиона не могла отказать — они с Ноттом работали в одном отделе и, к ее удивлению, неплохо ладили, — но теперь с каждой минутой жалела, что не сказалась больной в последний момент. Знала же, что Малфой может прийти — он месяц был в отъезде и как раз должен был вернуться. Знала. И как дура ждала, умирая от страха встречи с ним.

— Может, посмотришь на меня, наконец? — Малфой привел Гермиону на танцпол и встал перед ней. Одна рука легла на талию, вторая же поймала ее ладошку и притянула к себе.

Заиграли первые аккорды, и по спине побежали мурашки. Гермиона зажмурилась, прогоняя подступившие слезы. Та самая песня — это не могло быть совпадением. Фрэнк Синатра, "Strangers in the night".

Гермиона подняла глаза, и голова пошла кругом. Сначала ее взгляд уперся в его грудь, скользнул по широким плечам, острому подбородку, тонким губам и утонул в серых глазах, не дойдя до длинной челки, зачесанной набок.

"Мерлин всемогущий, помоги!"

Они с Малфоем не виделись целый месяц. Каждый из тридцати дней она потратила на то, чтобы забыть его. Запретила себе думать о нем, вспоминать их единственное свидание, мечтать о встрече. Но никакие запреты не могли заглушить ни боль в груди, ни тягостное томление тела.

— Как ты? — Гермиона нарушила затянувшееся молчание.

Малфой тихонько усмехнулся — вопрос ни о чем, и она это прекрасно знала. Но надо же с чего-то начинать.

— Отлично, — вежливый, ни к чему не обязывающий ответ. — А ты?

Она вернула усмешку — его вопрос ничуть не умнее, но тоже ответила, что "хорошо". Малфой уверенно вел в танце, и ей нравилось следовать за ним, чувствовать тепло его рук, вдыхать знакомый и такой манящий аромат его духов.

— Зачем все это? — не сдержала любопытства она.

— Почему нет? — грустно улыбнулся Малфой и прижал ее к себе чуть крепче. — Это всего лишь танец.

"Всего лишь!"

Тогда почему ее била мелкая дрожь и от волнения подкашивались колени? Почему хотелось остановить время, чтобы песня никогда не кончалась? Почему внутри все сжималось от мысли, что еще пара минут, и он больше никогда ее не обнимет?

Она не знала, что сказать в ответ. О чем говорить с человеком, в которого была отчаянно влюбена, но у этой любви ни шанса?

Малфой тоже молчал, лишь двигался в такт музыке и, кажется, ловил каждое ее движение, каждый взгляд. О чем он думал? Гермиона бы многое отдала, чтобы узнать.

— Ты пришел... — она замерла, сказав слишком много.

Музыка... Прекрасная песня великого певца уносила за собой, звала, даря надежду. Фрэнк Синатра пел о любви, о той, что однажды и на всю жизнь.

Это могла бы быть их песня. Если бы были "они".

Малфой совершенно незаметно покорил ее сердце. Гермиона никогда не смогла бы ответить, как все началось — сама не знала. Однажды он просто появился в их лаборатории и стал работать. Приходить к восьми и уходить поздно вечером, вкалывая, как и она сама.

Гермиона не доверяла ему, ожидая нападок или козней. Но Малфой был подчеркнуто вежлив, исполнителен и молчалив.

— Расслабься, Грейнджер, мы давно не в школе, — как-то произнес он и поставил на ее стол стаканчик кофе. — Нам утром надо предоставить Кингсли первые результаты эксперимента, а там работы еще часа на три. Так что пей кофе и приходи в конференц-зал, будем работать вместе, Тео уже там.

— Хорошо. Спасибо.

Выпить принесенный им кофе казалось страшным. Но было что-то в его глазах такое, что она поняла: это не просто кофе, это — шаг к примирению. Глупо было ожидать от Малфоя пафосной речи с извинениями за прошлое. Не умел он так. Потому действовал иначе — делом показывая, что он изменился и повзрослел. И постепенно слизеринцы — Нотту она изначально доверяла не больше Малфоя — добились своего: Гермиона научилась с ними сотрудничать и даже почти дружить.

Впрочем, с Малфоем все было сложно. Он всегда оставался в стороне, никого не подпуская к себе слишком близко, но все равно каким-то немыслимым образом всегда оказывался рядом с ней в нужный момент: подбадривал, когда все плохо, помогал, когда у нее полный завал, приносил кофе и незаметно уходил, словно боясь навязаться. Со временем Гермиона оценила его тонкий, саркастичный юмор, стала принимать его мнение во внимание — нередко Малфой оказывался прав.

Когда же она поняла, что он привлекает ее еще и физически как мужчина, то испугалась и стала избегать его. Их отношения казались невозможными — Малфой был официально помолвлен с Асторией Гринграсс, а у Гермионы был роман с Роном Уизли. Того самого интереса со стороны Малфоя она не видела, потому постаралась выбросить эту глупость из головы. И у нее почти получилось, пока их не отправили в командировку вдвоем.

— О чем задумалась? — тихо проговорил он.

— Да так, ни о чем, — смутилась Гермиона.

— И все же? — Малфой наклонился к ней, коснувшись головой ее виска.

— Эта песня... Зачем? — Гермиона подалась чуть назад, чтобы видеть его лицо.

— Ты знаешь, — улыбнулся он и притянул к себе.

Дыхание вновь перехватило. Неужели он?.. Но...

— Это невозможно, — выдохнула она.

— Нет ничего невозможного, пока мы живы.

И ведь он прав. Но как же сложно поверить. И решиться. У нее было время подумать, так почему же его слова казались столь неожиданными? И долгожданными.

— Мы имеем право на счастье, — шептал в прошлый раз Малфой, и она очень хотела ему поверить.

Тот вечер — их единственное свидание — навсегда останется в ее памяти, чем бы все ни кончилось. Кингсли отправил их вдвоем на конференцию в Эдинбург, Малфой пригласил ее прогуляться после официального ужина, и совершенно случайно они забрели в караоке.

— Я не умею петь, — рассмеялась Гермиона, — мне нечего там делать.

— Я тоже не умею, — улыбнулся Малфой и впервые взял ее за руку, потянув за собой ко входу.

Небольшой зал оказался милым и уютным: несколько столиков и маленькая сцена для желающих спеть.

— Мы можем просто посидеть, послушать, — сказал Малфой, усаживая ее за столик у окна.

Гермиона не очень любила подобные заведения, но спорить не стала. Куда больше ее волновало, как не выдать свое увлечение Малфою — зачем все осложнять?

Они сделали заказ, и Гермиона не отказалась от шампанского, решив, что выпьет совсем немного, чтобы расслабиться, но не более. Люди, что за соседними столами, по очереди выходили на сцену, чтобы спеть песню. Порой исполнителя хотелось приложить Силенцио, но кто-то пел и хорошо.

— Рад, что ты сегодня здесь, со мной, — Малфой поднял бокал, и Гермиона прикоснулась к нему своим.

От его взгляда и близости кружилась голова.

"И ведь наверняка знает, гад, как действует на девушек".

— Да, хороший вечер, — вежливо поддержала она.

Малфой стал о чем-то рассказывать, все чаще задерживая взгляд на ее лице, от чего у Гермионы розовели щеки. Она когда-то читала о невербальном общении и не могла не отметить, как Малфой чуть подавался вперед, когда говорил с ней, как положил руку на спинку диванчика, как несколько раз поправил волосы...

"Неужели нервничает из-за меня?"

Приятное чувство.

— Молодые люди, не желаете выбрать песню?

Гермиона обернулась — она и не заметила, что к ним кто-то подошел.

— Нет, мы... — начала бы она, но Малфой ее перебил:

— Конечно. У вас есть?..

Он встал и отошел немного, что-то тихо говоря ведущему вечера.

Зазвучала музыка, и с первых же аккордов Гермиона узнала песню, и ее бросило в жар — одна из ее любимых. А потом Малфой взял микрофон и запел.

Мерлин! Кто бы мог подумать, что он так поет. И как же ему шла эта песня...

А еще... Он пел для нее. Давно знакомые красивые слова приобретали новый смысл.

Strangers in the night exchanging glances

Wond'ring in the night

What were the chances we'd be sharing love

Before the night was through.⁽¹⁾

Сойдя со сцены, Малфой медленно двигался к ней, продолжая петь.

Something in your eyes was so inviting,⁽²⁾

Казалось, он не замечал никого вокруг, словно здесь были только он и она.

Something in you smile was so exciting,⁽³⁾

Гермиона не могла сдержать улыбку. На глаза навернулись слезы.

Something in my heart,

Told me I must have you.⁽⁴⁾

От последних слов сердце бешенно застучало, готовое выпрыгнуть из груди. Голос завораживал, звал за собой, обещал ей... все. Малфой протянул руку, и Гермиона вложила в его ладонь свою, легко поднявшись с места, чтобы оказаться в его объятиях. Прижимая ее к себе, он продолжал:

Ever since that night, we've been together

Lovers at first sight in love forever...⁽⁵⁾

Она слушала, затаив дыхание, запечатлевая этот момент в памяти. Эмоции переполняли ее, а жажда ощутить его губы на своих становилась нестерпимой. За несколько минут Малфой разрушил все барьеры, что она возвела, убеждая себя, что между ними ничего нет и быть не может — слишком искренним он был — таким Малфоя Гермиона не видела никогда.

Драко опустил микрофон и прижался лбом к ее лбу, закрыв глаза. Невинное касание, но такое чувственное, интимное — оно сказало гораздо больше слов.

Аплодисменты оглушили их, когда музыка смолкла. Гермиона оглянулась, вспоминая, что они здесь не одни.

— Думаю, никто не будет против, если я объявлю мистера...

— Малфоя, — подсказал тот имя.

— Мистера Малфоя победителем сегодняшнего вечера. Позвольте подарить вам кое-что.

Гермиона со смущенной улыбкой наблюдала, как Малфой принял подарок — кашемировый шарф молочного цвета — и вручил ей, когда от них отошли. Возвращаться за столик не хотелось, здесь стало слишком шумно и многолюдно. Расплатившись, они неспешно пошли назад к отелю.

— Итак, ты солгал, что не умеешь петь, — заговорила Гермиона, когда они уже подходили к их временному пристанищу. — В чем еще ты меня обманул?

— С чего ты взяла, что я тебя обманул? Так, скрыл кое-какие обстоятельства, — Малфой встал напротив нее.

— Какие, например?

Выпитое шампанское, свежий вечерний воздух и песня, ставшая откровением, обоим кружили головы, лишая способности и дальше хранить свои секреты.

— Например, то, что у тебя потрясающая улыбка, но ты улыбаешься так редко, что я иногда намеренно дурачусь, лишь бы тебя рассмешить.

Представить себе дурачащегося Малфоя казалось невозможным, но Гермиона с легкостью вспомнила несколько случаев, когда он действительно заставил ее рассмеяться.

— М-м-м... Продолжай... — прошептала она, взглянув на него из-под опущенных ресниц.

Думать о его невесте и ждущем ее в Лондоне Роне совсем не хотелось. Совесть сможет ее загрызть и завтра.

— Еще я скрыл, что давно хотел пригласить тебя на свидание, но боялся отказа.

Гермиона тихо млела от его слов. Его напор немного пугал, а думать о том, что он лишь хочет приятно и без обязательств провести с ней ночь в командировке не хотелось категорически — слишком искренним и настоящим он был сейчас.

— Малфой... — выдохнула она и замолчала.

— Ничего не говори, — он взял ее руку и поднес к своим губам. — Мне надо будет уехать на месяц, у тебя будет время подумать. Просто знай, что у тебя есть я. И мы имеем право на счастье.

Он нежно поцеловал кончики ее пальцев, а затем развернулся и вошел в отель, словно боясь, что если сейчас не сбежит, то набросится на нее, а она ответит, но пожалеет потом. Гермиона была благодарна Малфою — ей было бы сложно ему отказать.

На следующий день Гермиона ушла от Рона. Не могла больше лгать ни ему, ни себе. Малфой, по сути, ничего ей не обещал, но обманывать она никого не хотела, Рон не заслуживал этого.

И вот они встретились.

— Нет ничего невозможного, пока мы живы.

Отличная фраза, пусть и слишком пафосная на ее вкус. Но что дальше? Она даже не знала, какие у Малфоя отношения с Асторией. И знал ли он, что она свободна?

— Одно лишь слово, Грейнджер, и все будет иначе, — прошептал Малфой и прижался лбом к ее лбу — как тогда.

Гермиона застыла, закрыв глаза. Его аромат вызывал трепет, хотелось обнять Малфоя за шею и поймать его губы.

Гермиона вспыхнула, но глаз не отвела.

— Ты хочешь этого? Только скажи.

— Не знаю, — выдохнула она, сдаваясь.

"Не знаю" всегда честнее, чем "нет".

Он тут же наклонился и нежно поцеловал ее.

— Завтра утром в газетах будет объявлено о разрыве нашей с Ааторией помолвки. Мы расстались четыре недели назад, но надо было уладить кое-какие формальности.

Гермиона обняла его и притянула к себе, боясь поверить в реальность происходящего. Неужели они теперь вместе?

Фрэнк Синатра пел о любви, но, кажется, ее сердце пело громче.

— Может, пройдемся? — Малфой протянул ей руку.

— Давай, мне только надо взять пальто.

Спустя несколько минут они вышли на свежий воздух.

— Ты его носишь, — улыбнулся Драко, глядя, как Гермиона поправляет молочный кашемировый шарф.

— Сегодня в первый раз надела, — она погладила мягкую ткань. — Решила, что готова к переменам.

— Рад это слышать, — Драко притянул её к себе и поцеловал.

1) Странники в ночи — скрестились взгляды.

Странники в ночи — судьбы награда.

Повстречать любовь,

Пока над крышей ночь.

(Здесь и далее перевод Ивана Грома, взято из сети)

Вернуться к тексту

2) Взгляд твой уловив, горю пожаром

Вернуться к тексту

3) Губ тянул изгиб арканом алым,

Вернуться к тексту

4) Я в сердцах сказал,

Что ты судьба моя.

Вернуться к тексту

5)

Времени река, с тобой в ней мчимся,

Вместе на века — не разлучимся...

Вернуться к тексту