Сборник страшных историй (крипипаст) (джен)

СМЕРТЬ ПИАНИСТКИ

Для начала, пианистка Магда Буш до сих пор проживает в одном из западных районов Берлина. И сколько она еще проживет, скрыто за завесой тайны.

Не знаю, имела ли Магда какое-нибудь психическое отклонение, но общение было для нее тяжким трудом. Выросшая в любящей семье, Магда обычно понимала других людей, но ее это быстро утомляло. В беседе она чувствовала себя так, словно обязана вовремя подобрать нужную деталь конструктора: «спасибо», «пожалуйста», «очень интересно», «чудесно», «правда?», «что у вас нового?», «поздравляю» и пр.

Верите ли, но многие считали Магду приятной! Занятая конструированием беседы, она была озабочена только тем, как бы правильно отвечать. Это делало Магду альтруистичной слушательницей, всегда проявлявшей внимание. Но потом она ощущала столь сильную усталость, что в детстве опрометью бежала в свою комнату, чтобы посидеть несколько часов взаперти. Повзрослев и окрепнув, Магда научилась держаться, зато стала еще больше ценить одиночество.

Она не была бессердечной. Некоторые люди ей нравились. К родителям Магда испытывала искреннюю привязанность. Но из симпатии у нее не вытекала потребность в общении. В идеальном мире Магды все любили друг друга, хотя никто не разговаривал и не ходил в гости.

Чужие дома были фобией Магды. На улице или в общественных зданиях она чувствовала себя свободнее. Однако ей необходимо было все самообладание, чтобы войти в чужое жилье. В гостях Магда чувствовала себя лишенной путей отступления, не смеющей ни на мгновение отвлечься от собирания своего утомительного социального «лего».

Магда Буш блестяще окончила Берлинский университет искусств. Если человеческая речь у Магды, как принято говорить, в одно ухо влетала, в другое вылетала, то музыкальная пьеса, даже впервые прочитанная глазами, для нее была предельно ясна: ее структура, гармонический план, ритмическая повторность, секвенции, интонации — в отличие от вербального общения, все это было понятно и окрашено экспрессией. С малых лет Магда не отлипала от рояля, и пальцы ее настолько привыкли извлекать звуки, что, оказавшись вдали от клавиш, начинали сами собой барабанить по предметам.

Но выдающейся карьеры Магда не сделала. Возможно, успех, в наши дни тесно связанный с социализированностью, скорее навредил бы ее не слишком крепкому душевному здоровью, чем принес счастье.

Несмотря на престижное образование, Магда зарабатывала репетиторством в самых обычных семьях. Даже учитывая фобию чужих квартир, это было самое щадящее из всего, что она могла выбрать: работа на несколько часов в день с единственным учеником меньше угнетала ее, чем официальное преподавание, концертмейстерская деятельность, игра в оркестре или в ресторане.

Все же спустя лет пять Магду подкосило переутомление. Врач посоветовал ей снять дачу и хоть неделю провести на природе.

И вот Магда в тесном, плохо обставленном домике на берегу Шпрее. Кухня на первом этаже, спальня на втором.

Улегшись в постель, Магда долго не могла заснуть. На даче не было рояля, и ее пальцы чувствовали себя неловко. Промучившись до полуночи, пианистка начала настукивать по обшитой деревом стене.

Внезапно в ответ донесся стук, в точности повторивший ее пассаж. Магда обмерла. Она не столько испугалась, сколько была озадачена. В полном недоумении она пробарабанила новый пассаж, на сей раз более сложный. Моментально кто-то ответил ей с такой же быстротой и точностью. Теперь она различила, что звук доносится снизу, от входа.

Позвонить в полицию не пришло Магде в голову: с чего бы злоумышленнику настукивать пальцами? Можно сказать, у нее вообще не было никаких предварительных догадок. Магда принялась барабанить по стене, делая паузы, чтобы услышать безошибочное, четкое повторение. Она заметила, что звук каждый раз приближался. Кто-то выстукивал уже на перилах лестницы.

Магда только что отбила очередной причудливый ритм. Дверь медленно приоткрылась, и в проеме возник голый скелет, ничем не отличавшийся от человеческого, кроме невероятно длинных пальцев, доходивших до самого пола. В свете луны Магда разглядела фантасмагорию до мельчайших деталей. Тонкие пальцы скелета виртуозно отцокали по полу заданный ритмический узор. Затем невероятная фигура двинулась к Магде.

Пианистка, вместо того чтобы закричать, вновь нервно забарабанила мелодию. И фигура мгновенно остановилась, чтобы воссоздать последовательность звуков.

Озаренная наитием, Магда выбивала один за другим длинные, замысловатые, фантастической быстроты пассажи. Чудилось, скелет вынужден был их повторять и не мог сдвинуться с места, пока не сделает этого.

Дикое состязание длилось до самого рассвета. С первым лучом солнца зловещее существо исчезло.

В тот же день Магда отказалась от дачи и вернулась в Берлин.

Пианистку терзало сомнение: приснился ли ей из-за резкой перемены обстановки невероятно подробный кошмар, либо это предвестие потери рассудка, либо она видела то, что видела?

Отныне у Магды, кроме музыки, появилось новое увлечение. По интернету, в библиотеках, в антикварных магазинах она искала хоть какие-нибудь упоминания о своем дачном посетителе. Это даже благотворно отразилось на ее навыках общения: Магда по собственной инициативе задавала вопросы и устанавливала кое-какие контакты.

Но миновали годы, а Магда по-прежнему не находила ответа.

Однажды случай привел ее в антикварную лавку, где пианистка едва успела описать облик диковинного скелета, как антиквар предложил ей взглянуть на некий наличествовавший у него редкий трактат. Стоимость трактата далеко превышала очевидные финансовые возможности Магды. Но, должно быть, антиквар заметил в ее глазах страстный блеск и на удачу решил позволить ей посмотреть фолиант, рассчитывая, что при столь сильном желании она достанет деньги.

Магда осторожно перелистнула страницы. Трактат был написан на незнакомом ей языке, но кое-где попадались гравюры. Человеческий остов с птичьей головой; другой скелет, в груди которого содержались шестеренки, а изо рта высовывался часовой маятник; и наконец, ее старый знакомый — с тонкими длинными пальцами до самой земли...

Сердце Магды отчаянно забилось. Она не смела выпустить книгу из рук, ничего не предприняв. Пока она раздобудет средства, все может измениться; если антиквар даже согласится ждать, кто-нибудь успеет предложить ему более крупную сумму. Воспользоваться шансом необходимо было прямо сейчас.

Впервые в жизни Магда решилась импровизировать не на рояле, а в общении с людьми.

— Мне нужно позвонить, — дрожащим голосом сказала она, доставая телефон.

Притворившись, что набрала номер, Магда сдавленно прошептала в трубку:

— Отто... Отто, это ты? Я нашла книгу. Ты должен приехать. Да, насчет цены...

Отвернувшись от антиквара, она немного отошла, как бы для большей конфиденциальности разговора. И, улучив момент, сфотографировала страницу на телефон.

Вернув трактат, Магда, словно воровка, опрометью выскочила из лавки. На улице она тут же проверила снимок: он получился отчетливым.

Нынче же Магда разместила фотографию на нескольких исторических форумах. И везение не покинуло ее. Утром в одной из тем пианистка получила развернутый ответ. Какой-то любезный и эрудированный пользователь терпеливо разъяснил Магде, что речь идет о труде на средневековой латыни, название которого допустимо перевести как «О смерти мастеров». Гравюра с клювоголовым и гравюра с языком-маятником, описанные Магдой в теме (их она не сумела сфотографировать), очевидно, представляют собой смерть врача и смерть часовщика. К врачу она является в виде так называемого «чумного доктора», одетого в своеобразный старинный «респиратор», напоминающий клюв, а ремеслу часовщика соответствует смерть с маятником во рту.

Что касается скелета с длинными пальцами, это смерть музыканта. Приглядевшись, можно заметить, что гравюру обрамляет надпись: «Кто в чем искусен, от того и умрет».

Текст на странице излагает легенду, будто музыкант способен избежать смерти, ибо последней приходится повторять за ним любую исполненную им мелодию, и пока это не закончится, не сможет его настичь.

На Магду низошел душевный покой. Раскрыв мучительную тайну, она уже не захотела выкупать антикварный трактат. Для нее и так все встало на свои места, показавшись, по итогу, необычайно естественным.

С тех пор, играя на рояле или просто настукивая по столу, Магда Буш всегда знает, что если смерть рядом, сначала ей придется пробарабанить своими костяными пальцами в ответ.