Цена улыбки (джен)

— Ну вот что ты мне предлагаешь, въехать в твой прекрасный зад? — сердечно припечатала госпожа Метелица, нажимая на педаль тормоза.

Серебристый «Ford», втиснувшийся перед самым носом после лихого обгона в автопоезде, виновато моргнул фарами аварийки и потрюхал вперёд, приноравливаясь к скорости остальных.

— Люби меня, люби! — внезапно включилось «Дорожное радио», разлившись по салону голосом Гречки.

— И правда! — хмыкнула госпожа Метелица.

Баба Снежная нервно поёрзала.

— Ну вот куда лезут? Видят же, колонна идёт. Куда спешат? — пробурчала она.

— Видимо, он спешит к своему мужу! — жизнерадостно сообщила Сентябринка с заднего сидения, провожая взглядом ещё одного дятла, который проскочил мимо, игнорируя сплошную разделительную полосу, и быстренько впрыгнул прямо перед самым носом «Лифанчика».

— Изящно! — одобрила юмор госпожа Метелица и вновь утопила педаль тормоза.

Рязанское шоссе было уныло предсказуемым: нескончаемая пробка, на преодоление которой требовалась изрядная доза нервных клеток и дзенового самообладания.

— Обратно поедем пораньше, чтобы проскочить, — процедила госпожа Метелица, внимательно вглядываясь во все зеркала сразу, и, ловко уйдя от встречного столкновения — «Audi» нагло летел по условной реверсной полосе ровно посередине, — выпалила: — Постоянная бдительность!

— Не нравится мне всё это, — привычно вздохнула баба Снежная. — Никакого покоя, ну куда это годится?

— Это эм-пять, детка, — ответила госпожа Метелица. — Надо где-нибудь остановиться, передохнуть.

— Главное, не передОхнуть, — пробурчала баба Снежная.

— Ты вроде подремать хотела? — вставила Сентябринка. — Вот и поспи.

— Да разве с вами уснёшь? — возмутилась баба Снежная. — Четыре тётки бубнят наперебой.

— Почему четыре? — удивилась Сентябринка.

— Ты, госпожа Метелица, антирадар и навигатор, — пояснила баба Снежная. — Орёте, кто кого переорёт.

— Камера на девяносто, — радостно известил антирадар.

— Не советую спешить, впереди камера на девяносто, — почти ласково продублировал навигатор.

— Ну хоть не спорите, и то спасибо, — прокомментировала баба Снежная и снова вздохнула. — Когда на месте будем?

— Думаю, часа через два, — с готовностью ответила госпожа Метелица.

Ну что ж. На этот раз их ждала поездка по оживлённой трассе, не дремлющей ни днём, ни ночью. Угораздило же Снегура возвести свой терем близко к Замкадью! Официально он значился перспективным молодым человеком, умеющим в строительный бизнес. Госпоже Метелице дела бы не было до места жительства Снегура, но рождение у последнего первенца внесло свои коррективы.

Первенец был девочкой. Милым, нежным созданием с небесно-голубыми глазами Снегура и решительностью во взгляде Декабристки, жены Снегура. Хотя, как справедливо подозревала госпожа Метелица, при такой смеси наивно было ожидать от ребёнка безмятежного лежания в колыбели.

Но имелся один нюанс. Существенный. Дочь Снегура буквально с первых дней покрылась потничкой. Потому что ей было жарко. Единственным способом облегчить существование малышки было общее понижение температуры, но кто в здравом уме будет гнуть минус в августе? Поэтому баба Снежная и Сентябринка решили повлиять на ситуацию, ненавязчиво привнеся комфорт в общую обстановку. Следовало добраться до Снегура с Декабристкой, окутать их чадо чарами заморозки и спокойно укатить в закат.

Так-то оно так. Но поди-ка проскочи по оживлённой трассе!

Надо отметить, что именно Сентябринка была инициатором авантюры. Она первая в общем чате выдвинула гипотезу и, не дождавшись одобрения матрон, просто рванула к госпоже Метелице в летнюю резиденцию, чтобы не терять время.

«Не гудите, пожалуйста, и так, бля%ь, страшно», — гласила надпись на заднем стекле её авто. «Fiat» Сентябринка приобрела сразу же, как получила человеческие права, а наклейку прилепила для отвода глаз, чтобы не ломать картину мира. Положено два года — значит, пусть себе висит. Водила она лихо, но аккуратно, но на семейном совете решили ехать всё же на «Лифане» госпожи Метелицы. Баба Снежная всё вздыхала, что в их отсутствие некому будет поливать кабачки и огурцы, но Сентябринка лишь беспечно махнула рукой.

— Да кому нужны твои кабачки? Удачливый кабачок за неделю меняет шесть хозяев!

— Очень смешно, — буркнула баба Снежная. — А рагу кто уплетает за обе щёки? Кабачки можно заморозить, посушить, сделать икру…

— Всё, всё! — в жесте капитуляции подняла ладони вверх Сентябринка. — Мы же за неделю управимся. Не успеют твои кабачки засохнуть.

Баба Снежная пробурчала что-то себе под нос и пошла собирать сумку с провиантом с чарами заморозки в дорогу.

И вот большая часть пути позади. Оставалось всего-то километров двести.

Госпожа Метелица зарулила на заправку «Роснефть» с выделенной зоной отдыха — парой уютных беседок с длинными столами из дерева.

— Сейчас залью до полного, и можно отдохнуть, — устало сказала она, ловко подгоняя «Лифанчик» к колонке и вставая в очередь.

— Я покурить! — подскочила Сентябринка, выскакивая с заднего сидения.

— Молодёжь… — вздохнула баба Снежная, провожая ту взглядом.

Однако мужичок на разбитой «буханке» вовсе не спешил ускорить процесс заправки. Возможно, его степенность объяснялась солидным брюшком. Эдакий Колобок с усами. Он медленно укатился в здание заправки, так же неспешно прикатился, вставил пистолет. Потом открыл задние двери, достал пятилитровую пластмассовую канистру, поставил возле колонки. Закрыл задние двери, открыл переднюю со стороны водителя, залез по пояс в салон, вылез обратно, подошёл к пистолету, взял его, потом поставил обратно, открыл опять задние двери.

— Открыл кошёлочку, достал сумочку; открыл сумочку, достал кошелёчек, — прокомментировала госпожа Метелица.

— Надолго, — вздохнула баба Снежная.

Наконец, степенный Колобок заправил свою колымагу, залил канистру, убрал её в салон, перебрался за руль и отъехал. Госпожа Метелица подогнала авто к колонке, ушла оплачивать.

Баба Снежная в ожидании лениво смотрела по сторонам. Сентябринка курила в отведённом месте, уткнувшись в смартфон, из одной беседки вышла компания, потянулась в сторону стоянки. Их место сразу заняла компания с детьми. В другую беседку зашли женщина с мужчиной средних лет из вишнёвой «шестёрки».

К соседней колонке подъехала «буханка». Из неё выкатился мужичок с солидным брюшком и неспешно покатил к зданию.

Баба Снежная ущипнула себя за запястье. Двойники? Сбой матрицы?

Пригляделась внимательнее. Этот Колобок был без усов.

— Фу, — облегчённо выдохнула баба Снежная.

Госпожа Метелица залила полный бак, пошла оплачивать. За ней увязалась вернувшаяся Сентябринка.

— Мне семечек возьмите, — крикнула им вслед баба Снежная.

Госпожа Метелица оплатила бензин, отошла к стеллажам выбрать семечки. Сентябринка задержалась у кассы, покупая лимонад в банке.

— Бабуля! — разнеслось её звонкое, и госпожа Метелица вздрогнула.

Вся очередь дружно посмотрела на «бабулю».

— Бабуля! Купи мне сигарет! У меня паспорт в машине! — радостно закончила Сентябринка.

Ах, чтоб тебя! Госпожа Метелица чертыхнулась. Дед Мороз, конечно, своими гипнотическими сеансами здорово ликвидировал белые пятна в картине мира таких особ, как госпожа Метелица и баба Снежная. Сентябринке было проще, ей всего-то было сто шестьдесят лет, а в этом возрасте легче впитывались подобные знания. Госпожа Метелица легко сдала на человеческие права, неплохо ориентировалась в гаджетах современного мира. Но вот хоть убей, марки сигарет она запомнить не могла. Прямо беда. Чего стоил тот позор, когда она спросила у продавца для Сентябринки «честный фильтр». Хорошо, парнишка-продавец оказался понятливым и, не моргнув глазом, протянул ей пачку Chesterfield. Так, что там сейчас курит Сентябринка? Какой-то музыкальный инструмент… Точно!

— Пачку пианино, синие, пожалуйста, — уверенно сказала она, решительно растолкав очередь локтями.

— Rothmans Royals? — подняла бровь девушка за кассой.

Госпожа Метелица буквально чувствовала спиной, как мужик сзади неё беззвучно ржёт.

Лицо залило краской. Она зыркнула на невозмутимую Сентябринку, не глядя по сторонам, направилась к выходу.

Отогнали «Лифанчик» на стоянку и, наконец, уселись в беседке рядом с парой из «шестёрки».

— Не говори ничего, — пресекла все попытки посмеяться госпожа Метелица. — В следующий раз сама покупай свои дурацкие сигареты.

— Что там у вас случилось? — миролюбиво спросила баба Снежная.

— Да так, ничего, — уклончиво ответила госпожа Метелица, а потом, не удержавшись, выпалила: — А за «бабулю» ты ещё ответишь!

Сентябринка мило улыбнулась и послала воздушный поцелуй. Ну вот как на неё сердиться?

— Мы есть-то будем? — спросила госпожа Метелица. — Как бы ехать надо дальше.

— Тут это… Тут такое дело… — пролепетала баба Снежная. — В общем, я сумку забыла дома. Решила утром подложить ещё огурчиков и оставила её на террасе.

— Ну замечательно, — вздохнула госпожа Метелица. — Значит, чая не будет. Просто отлично. Сентябринка, иди за чаем.

— Почему я? — протянула Сентябринка.

— Интересно, у них выпечка свежая? — задумчиво протянула госпожа Метелица. — Не ехать же дальше голодными!

— Простите… — раздался рядом тихий голос. — Мы с мужем уже уезжаем. У нас тут остались бутерброды. И огурцы вот с помидорами, яйца варёные. Возьмите. И чаю я вам налью, у нас одноразовые стаканы есть.

Женщина подвинула поближе свёртки.

— Да что вы, неудобно же! — опешила госпожа Метелица.

— О, колбаска! — радостно известила Сентябринка и без всякого стеснения схватила бутерброд с колбасой. — Спасибо! И привет вашему Шишику!

— На здоровье, — тепло улыбнулась женщина.

Пока баба Снежная переглядывались с госпожой Метелицей, пытаясь понять, что происходит, женщина налила из большого термоса горячий чай, ещё раз улыбнулась и поспешила за своим мужем.

— И что это было? — ошарашенно спросила госпожа Метелица.

— Её тётя Люба зовут, — охотно пояснила Сентябринка. — Я когда курить пошла, она там своего кота на шлейке выгуливала. Милаха такой! Как сиамский, только пушистый. Шишем зовут.

— И ты, конечно, полезла его гладить, — покачала головой баба Снежная.

Всем было известно, что Сентябринка души не чаяла в кошках, умела с ними разговаривать и знала секрет вечернего тыгыдыка — как превратить его в мурчание.

— Да говорю же, милаш! — улыбнулась Сентябринка. — Эта тётя Люба с мужем откуда-то из святых мест едут, она так сказала. А кот у них грустит, когда их дома нет, они его с собой всегда берут в дорогу, хоть его и укачивает иногда.

— Неудобно всё же, — поёрзала баба Снежная и смачно хрустнула огурцом.

— Да ладно тебе, она же от души, — примирительно сказала Сентябринка.

— Ладно, допивайте чай и поехали, — подытожила госпожа Метелица. — Хорошо, что не перевелись ещё люди добрые. Надеюсь, дальше поедем без приключений.

И действительно, после привала поехалось веселее, госпожа Метелица даже не сильно ругалась на лихачей, а смиренно справлялась с ситуацией. Какое-то время ехали молча, даже «Авторадио», в смысле Сентябринка, подустала. Но немедленно оживилась, когда на границе Рязанской и Московской области показался «Город мастеров».

— Давайте посмотрим, ну пожалуйста! — завопила Сентябринка.

— Чего орёшь-то? — схватилась за руль госпожа Метелица. — А давайте. Баба Снежная давно хотела на грядки фигурки какие-нибудь.

Завернули на стоянку, вышли, потягиваясь, и направились к длинным торговым рядам, где умельцы выставили свои товары: всевозможные статуэтки, фигурки, кашпо для цветов из глины, гипса и дерева. Посмотреть было на что.

— Вылитая! — показала пальцем на фигуру в человеческий рост Бабы Яги из керамики Сентябринка.

— Ага, похожа, — согласилась баба Снежная. — Ой, смотрите, какие котики.

Они забыли про время и совершенно не обращали внимание на шум деловитой трассы, буквально в двух шагах свистящей гулом и рёвом проносившимися мимо машин.

— Всё куда-то спешат, — пожала плечами госпожа Метелица. — Ну что, выбрали?

Сентябринка приглядела для себя колокольчики, которые можно было повесить над входом, а баба Снежная — нарядное смешное керамическое пугало в красном камзоле и синей шляпе.

— Будет воробьёв развлекать, — довольно сказала она.

Продавец завернул пугало в плёнку с пузырьками, отдал Сентябринке. Она взяла его бережно на манер грудного младенца и степенно направилась к «Лифанчику».

— Поздравляю, у вас Пугало! — прокомментировала трогательную сцену госпожа Метелица.

Дальше поехали расслабленно, предвкушая скорое окончание пути.

Ровно до того момента, когда на мосту через реку внезапно перед самым носом выскочила на дороге просевшая яма.

— Во бля, — ругнулась госпожа Метелица, вдарив по тормозам и пытаясь избежать резкого скачка.

«Вобля», — проплыла мимо табличка на синем фоне с названием реки.

— Ну ещё бы, — процедила баба Снежная. — Ясно, а как же по-другому?

Теперь уже госпожа Метелица внимательно смотрела на дорогу. Во избежание, так сказать. И было на что, потому что они свернули с трассы, чтобы заехать по пути в небольшой городок, где проживал кот Баюн, хотя Сентябринка звала его немного по-другому.

— Здравствуйте, дядя Кот! — радостно выскочила она из машины, когда они подъехали к уютному коттеджу на окраине возле дубравы.

— Как добрались? — улыбнулся кот Баюн, обнимая всех по очереди. — Чаю?

— Нет, хотим сегодня добраться до Снегура, — извиняюще сказала госпожа Метелица. — Мы только сказки забрать.

— Понимаю, — развёл руками кот Баюн. — Сейчас.

Он сходил в дом, принёс музыкальную шкатулку.

— Тут русские народные, потом сказки Шарля Перро, братьев Грим, Андерсена…

— Зачем ребёнку депрессивные сказки? — вставила баба Снежная.

— Андерсена, — повторил кот Баюн, — и на десерт «Гарри Поттер». Сам надиктовывал, в лицах, по ролям.

— И профессором Снейпом можете, дядя Кот? — заинтересовалась Сентябринка.

— Страница триста девяносто четыре… — бархатным баритоном выдал кот Баюн.

— Вау! — восхитилась Сентябринка. — Думаю, дочке Снегура понравится.

— Как назвали ребятёнка-то? — спросил кот Баюн.

— Майли, — ответила госпожа Метелица. — Улыбка ⁽¹⁾, значит. Ребёнок долгожданный, все, кто на неё смотрят, улыбаются.

— Бесценно, — понимающе кивнул кот Баюн, — когда ребёнок на твоих руках улыбается тебе в ответ. Ну что же, дамы, лёгкой вам дороги. Только не советую ехать по улице Ленина, лучше езжайте по Комсомольской.

— А что так? — удивилась госпожа Метелица. — Вроде навигатор как раз по Ленина рисует.

— А у нас там национальная забава! — охотно пояснил кот Баюн. — Частный сектор, у каждого дома — люк канализационный. Правильно, прямо на дороге. Объедь десять люков и получи одиннадцатый в подарок. У нас эту улицу называют Зачарованное место.

— Как в «Винни-Пухе»? — радостно подскочила Сентябринка.

— А почему? — с подозрительностью спросила баба Снежная.

— А потому что никто толком не знает, сколько там люков! То ли шестьдесят шесть, то ли шестьдесят семь. Иногда их бывает вообще шестьдесят восемь! — объяснил кот Баюн.

— Не перевелись ещё дураки и дороги, — вздохнула госпожа Метелица.

Они попрощались с котом Баюном, дали клятвенное обещание обязательно встретиться с ним следующим летом в Московском зоопарке, уложили музыкальную шкатулку меж спальных мешков в багажнике, чтобы она не повредилась по дороге. Поехали в объезд, по Комсомольской, как и советовал кот Баюн. Но навигатор потерял сигнал, поэтому свернули к трассе на квартал раньше нужного, оказавшись на улице Ленина. И тут же громыхнула крышка люка, по которому прокатился «Лифанчик».

— Люк, я твой отец! — пафосно выдала Сентябринка.

К счастью, квартал оказался недлинным, всего-то восемь люков.

Добрались до Снегура ещё засветло. Успели до вечера понянчиться с Майли, отбирая ребёнка друг у друга.

На другой день совершили таинство, ради которого и отправились в путешествие. Госпожа Метелица ласково баюкала малышку, а баба Снежная ходила вокруг них кругами, выдыхая клубы морозного воздуха. Красные пятнышки потнички исчезли как по волшебству, девочка почмокала губками бантиком и спокойно уснула.

— Всё, порядок, — прошептала госпожа Метелица, укладывая Майли в кроватку. — Теперь конец лета спокойно перенесёт.

— Спасибо, — улыбнулась Декабристка. — Я хотела сама, но ничего не вышло.

— Какие твои годы, — улыбнулась госпожа Метелица. — Молода ещё ты, чтобы стихией управлять. Ничего, зато вон Снегура сумела очаровать и приструнить, а это даже мне не под силу. В смысле, обуздать его.

— Это любовь, детка, — сказала Сентябринка. — Если я когда-нибудь решу завести ребёнка, я бы хотела, чтобы это тоже была девочка.

— Поздравляю, у вас Пугало! — не удержалась баба Снежная, и все засмеялись.

— Передайте коту Баюну спасибо. Его сказки просто чудо, Майли засыпает под них на раз-два, — улыбнулась Декабристка.

— Ну что, к столу? — заглянул в комнату Снегур с кухонной лопаткой наперевес. — Я макароны приготовил с овощами и курицей. Будете?

— Мы возьмём всё! — подскочила Сентябринка.

Что ж, можно было двигаться и в обратный путь, ведь кабачки бабы Снежной сами себя не заморозят. Да и Сентябринке следовало к сентябрю быть на месте, чтобы вовремя заняться любимым хобби — раскрашиванием по номерам полотен осеннего леса.

* * *

Учитель начальных классов Любовь Владимировна Иванова старалась не думать о том, что отпуск подходил к концу. А значит, впереди вновь маячили рутина и круговорот бытовых школьных дней. Без лукавства она могла себе признаться, что даже рада этому, ведь вскоре вновь двадцать три пары внимательных глаз будут следить за её перемещением возле классной доски. Маленькие человечки, которые на четыре года входили прочно в её жизнь, чтобы однажды упорхнуть дальше. А она оставалась, оглядываясь на новых птенцов, стоящих нерешительно на пороге.

Своих детей Господь не дал. Это было её самой сокровенной мечтой — подержать на руках собственного малыша, улыбнуться ему, поймать его ответную улыбку. Миша, муж, понимал её, поддерживал, даже свозил в несколько святых мест, когда надежды на врачей не осталось. В прошлом году он принёс за пазухой Шишика — подобрал на обочине дороги. Теперь их в семье стало трое, и Люба почти смирилась, перестала верить в чудо.

Вот и в этот раз они решили съездить в какой-то полуразрушенный монастырь, в котором была особенная икона. Но так и не нашли его. Поспрашивали, поколесили, да и поехали ни с чем обратно. Люба молчала, находясь в прострации. Может, это было смирение? Ничего, у неё же есть работа, Миша, Шишик. Заехали на заправку, решили отдохнуть. Пока Миша заправлялся, Люба отошла с Шишиком на поводке. Пусть погуляет.

Внимание привлекла шумная девчонка, доставшая пачку сигарет. Она настолько искренне восторгалась Шишиком, что Люба улыбнулась. Девчонка убрала пачку в карман, так и не закурив, присела на колени и принялась разговаривать с Шишиком, рассказывая ему, какой он красивый и умненький. Тот важно топорщил усы, фуфырил хвост и подставлял спину под ладони девчонки.

Потом девчонка со своими старшими спутницами оказалась за одним столом в беседке с четой Ивановых. Люба невольно услышала, что женщины забыли дома сумку с провизией. Сама и не поняла, зачем начала предлагать незнакомым людям свои бутерброды. Народ всякий сейчас, ещё подумают, блаженная какая. Да, поди, и побрезгуют. Но нет, взяли, спасибо сказали.

Учебный год закрутил заботами. Она отмечала смену недель, проходя утром по аллее в сквере. Зелёные платья берёз сменились на охряные, а рябины нарядились в пёстрые сарафаны с яркими бусами. Художница Осень пробовала свои кисти.

Люба не сразу связала, что тошнота по утрам как-то связана с «этими днями», которых — вроде бы — не было в этом месяце. Нет, чудес ведь не бывает. Или всё же?..

Деревянным голосом спросила в аптеке тест на беременность, еле дождалась утра, чтобы воспользоваться им натощак, как советовала инструкция.

С совершенно дурацкой улыбкой Люба смотрела на две чёткие полоски. И могла бы поклясться, что по второй из них пробежали буквы, которые сразу исчезли. Но она успела прочитать:

«Счастливого будущего лета. Всех благ твоей семье. А цена улыбки — доброта человеческого сердца. Госпожа Метелица».

1) Smiley (англ.) — «улыбка»

Вернуться к тексту