Тридцать один оттенок рыжего (джен)

Вместо пролога

Перси Уизли не был в отпуске без малого десять лет. Наверное, он не заметил бы этого и продолжал и дальше исправно ходить на службу и в выходные, и в праздники, но Одри внезапно слегла. Общая слабость и недомогание довели до того, что Одри потеряла сознание прямо на рабочем месте. Врач после осмотра категорически заявил, что если Перси хочет видеть свою жену здоровой и счастливой, ему необходимо срочно вывезти её к солнцу. Ещё одну сырую осень организм Одри просто не выдержит.

После бурных семейных совещаний Перси взял две путёвки на Кипр аж на три недели и написал заявление на отпуск.

Встал вопрос о том, кто присмотрит за восьмилетними девочками. И вот тут-то обе бабушки с горячностью заверили, что родители могут не беспокоиться и спокойно заняться собой. И потом, никто не отменял почтовую связь и каминную сеть. Всегда можно было обменяться новостями.

Так и получилось, что сначала Молли-младшая и Люси гостили у одной бабушки, а потом перебрались ко второй.

Молли-младшая лично слышала, как бабушка Жюли сказала бабушке Молли, что они с Люси — ходячие катастрофы. Тридцать три несчастья, а не дети. Говорила она это, конечно, ни с какой не со злобой, а с усталостью, потому что внучки прогостили у неё целых пять дней, а в её возрасте постоянный стресс вреден для здоровья.

Бабушка Молли, перенимающая эстафету — в смысле, забирающая девочек на следующие две недели, — примирительно улыбнулась и поделилась, что они с дедушкой Артуром называют девочек между собой по-другому.

Тридцать один оттенок рыжего. Потому что рыжий цвет настроения изумительно живой, полный волшебства и энергии чудес.

Бабушка Жюли ничего не ответила, только вздохнула и покачала головой. А потом поцеловала Молли-младшую и Люси, сказала, что будет скучать, и без тени надежды в голосе попросила внучек вести себя хорошо в Норе.

Что ж…

Следующие две недели обещали стать по-настоящему волшебными для обитателей Норы.

* * *

  1. Мрачный лес

— Люси! Люси, ты спишь?

— Сплю…

— Люси, хватит дрыхнуть! Ты забыла, что мы хотели ко дню рождения бабушки купить подарок?

— Молли, а до утра это не подождёт?

— Фу такой быть! Ты что, не любишь бабушку?

Люси, немилосердно зевая, села на кровати. Глаза никак не желали открываться полностью. Взгляд же сестры, напротив, был ярок и горяч.

— Я всё придумала, — свистящим шёпотом зашептала та. — Мы возьмём твой галлеон, закопаем его в саду и вырастим денежное дерево.

Люси разом проснулась.

— Денежное дерево? В саду?

— Ну да, — пожала плечами Молли. — Чего тут удивительного? Помнишь, нам бабушка Жюли читала сказку.

— Но Молли, это всё выдумки! У деревянного человечка ничего не получилось! Его обманули!

— Так и скажи, что ты жадина, — сердито стукнула кулаком по кровати Молли. — Тебе просто жалко галлеон.

— А почему, кстати, мы не можем закопать твой? — заинтересовалась Люси.

— Почему-почему… Потому, что я его уже потратила!

— Когда это ты успела?

— Когда-когда… Когда мы с бабушкой Жюли в лавку ходили.

— Ну вот, видишь!

— Да пойми ты, балда, если всё получится, у нас будет куча галлеонов! Хватит и на подарок бабушке Молли, и нам ещё останется.

— Да выдумки всё это! — не сдавалась Люси. — Это всё сказки.

— А вот и нет! Просто надо слова правильные говорить. Ну что это за заклинание: «Крекс, фекс, пекс»? Глупости!

— Это какое же тогда надо? «Бабиди-бубиди-бум»?

— Тьфу ты, нет, конечно. Иди сюда…

И Молли, придвинувшись поближе к сестре, зашептала ей на ухо волшебные слова, которые, как она уверяла, никому нельзя доверять.

Молли умела быть убедительной. Спустя десять минут две будущие миллионерши уже спускались по лестнице со второго этажа, стараясь двигаться бесшумно.

— Осторожно, тут ступенька скрипит, — предупредила Молли.

— Я помню… — кивнула Люси, вспомнив, как они с Молли в прошлом году решили найти на небе созвездие большого медведя, чтобы большой медведице и маленькому медвежонку было не скучно. Молли тогда наступила на скрипучую ступеньку, запаниковала, оступилась и скатилась кубарем вниз. Незадачливые астрологи были пойманы у самой двери.

Молли не собиралась дважды попадаться в одну и ту же ловушку, поэтому в этот раз двигались они с излишней осторожностью.

Выйдя на улицу через заднюю дверь кухни, обе одновременно поёжились. Ветра не было, но воздух вокруг был пропитан неуютной сыростью. Люси подумала про тёплую постель и вздохнула.

— Ты фонарь взяла? — услышала она над самым ухом.

— Нет. Я думала, ты взяла…

— Вот чёрт! Ладно, возвращаться не будем.

Сначала глаза вроде привыкли к темноте, но чем дальше девочки отходили от дома, тем темнее становилось вокруг. Темнота будто бы подкарауливала за каждым кустом.

— Где это мы? Кажется, мы нечаянно свернули с тропы, — растерянно прошептала Молли.

Знакомый до каждого деревца сад пугал. Ночью всё выглядело совсем по-другому. Люси пискнула, когда за подол её ночной рубашки зацепилась ветвь кривой яблони. Молли споткнулась о невидимый в темноте корень и еле удержалась на ногах.

— Молли… Молли, я боюсь, — призналась Люси и схватила Молли за руку.

Та ничего не ответила, нерешительно вглядываясь в темноту.

— Ничего, сейчас до пруда дойдём и там закопаем, — сказала она. — Там воду можно пригоршнями носить в ямку.

Но сколько бы они ни кружили, тропинка к пруду никак не желала находиться. Вместо этого они натыкались на чёрные силуэты деревьев и кустов, которые царапали и норовили пребольно хлестнуть.

— Давай здесь закопаем, — просительно предложила Люси, когда они в пятый раз прошли мимо одного и того же силуэта огромной пирамидальной груши. — А польём завтра.

— Давай, — сдалась Молли. — Доставай монетку.

— Ой!..

— Что?

— Я это… Кажется, я её выронила где-то.

— Как выронила?

— Как-как…Нет, в общем, больше монетки.

Молли, чертыхаясь и ругательски ругая некоторых растерях, стала пробираться обратно к дому.

— Это не сад, это какой-то мрачный лес, — пробурчала она, когда вновь споткнулась о корень и на этот раз растянулась на земле.

Люси — не иначе как от напряжения — хихикнула.

Молли страшно обиделась. Дальше шли молча. Тропа, не сразу, но отыскалась; вскоре девочки уже, крадучись, поднялись в свою комнату.

Люси пожелала Молли спокойной ночи, но та не ответила. Всё ещё дулась. Люси повздыхала-повздыхала, да и уснула.

Вскоре и со стороны Молли послышались равномерные посапывания.

Ночной туман неохотно расползся вокруг матового диска луны. Мрачный лес преобразился. Чёрные силуэты плодовых деревьев чинно выстроились рядами по обе стороны от утоптанной тропы к пруду. Из-под корня поздней яблони выбрался гном, посмотрел по сторонам и мышью метнулся к чему-то блестящему, мелькнувшему совсем рядом.