Жертва (джен)

Коулман терпеливо посмотрел на коллегу. Может, все-таки одумается?.. В конце концов, ну не может же нормальный человек, доктор психологических наук, между прочим, пойти на такое! Хотя... Когда речь идет о докторе Лестер, ничего нельзя знать наверняка.

— Дженис! Джен, черт возьми, остановись! Ты понимаешь, что это противозаконно, опасно... Да это жестоко, в конце концов! Тебе мало того раза, когда ты затеяла эксперимент с обменом телами на Камусе-2?! Черт, да то, что мы оба тогда не лишились лицензий, — просто чудо!

— Ха! В тот раз мы добились результатов! Это оказалось небезопасно, и что?! Знаешь, мне противно видеть, как измельчала наука... Ты не находишь, что, если бы наши с тобой предшественники так же избегали риска, мы до сих пор ни черта не знали бы о человеческой психике?! Ты говоришь, что это жестоко? А вспомни Милгрэма! Вспомни Зимбардо! По-твоему, их исследования не были жестоки? Но их вклад огромен, и никто этого не отрицает! А ты предлагаешь мне дальше изучать тут особенности поведения пятнистой амебы с Юпитера, когда у меня появился такой шанс?!

Коулман нервно закурил и принялся мерить шагами лабораторию. То, что она говорила — отчасти верно. Знаменитый "тюремный эксперимент", который провел когда-то доктор Зимбардо... Человек, сумевший поставить своих испытуемых в такие условия, что за какие-то шесть дней нормальные люди, homo sapiens, черт возьми, превратились в стаю оголтелого зверья... Коулман даже писал курсовую по этому исследованию, проведенному еще в дремучем двадцатом веке и получившему лавры самого жестокого эксперимента столетия. Несомненно, он помог лучше изучить влияние общества и социальной роли на личность.

Но то, что предлагает Дженис — это слишком!

Давно, лет пять назад, они вместе принимали участие в одной научной экспедиции. Направлены они были не куда-нибудь, а в параллельную вселенную, условно названную "зеркальной". Прибор, позволяющий туда попасть, создавали лет двадцать, так что интерес эта "прогулка" вызывала огромный. Ой, как они с Джен гордились тем, что из сотен других ученых их профиля, мечтавших принять участие, выбрали именно их...

Однако лично он, Коулман, пожалел о своем везении уже через несколько часов. Более жуткого места он себе и в кошмаре бы не представил. Все, о чем он тогда мечтал, это вернуться домой, плюнув на научное любопытство и репутацию.

Казалось бы, что такого страшного? В зеркальной вселенной живут такие же люди... Но, черт возьми, во что они превратили свой мир! Половина городов разгромлена, ядерные отходы захоронены где попало, да у них вместо солнца — огромный реактор! Может, он и дает достаточно света, но разве это то же самое?! Да даже если забыть обо всем этом, Коулману было там не по себе. Сложно объяснить, но почему-то сама атмосфера вокруг была какой-то давящей, тяжелой... Возникало откуда-то сосущее чувство тоски и безысходности...

А уж какие там были люди! Всего за несколько дней Коулман насмотрелся на такие зверства, что вспоминать об этом было просто противно.

А потом одному из членов команды не посчастливилось наткнуться на собственного двойника. Бедняга, какая жуткая смерть его постигла!

Позднее стало ясно, что в этой треклятой вселенной у каждого есть двойник...

В общем, экспедиция вернулась куда быстрее, чем было запланировано. Подобные исследования были прикрыты за неоправданный риск и неэтичность, транспортатор, способный перенести туда, официально считался уничтоженным.

И вот теперь, спустя пять лет, Джен стало известно, что это ложь. Прибором действительно не пользовались, но его оставили. То ли пожалели такой шедевр инженерного искусства, то ли собирались когда-нибудь возобновить исследование. Черт его знает.

И у доктора Лестер возникла идея. Ей захотелось посмотреть, как в их мире адаптируется ребенок из зеркальной вселенной. И каким вырастет человек из их мира, если поместить его в это долбанное зазеркалье. Естественно, разрешения на такой эксперимент ей никто не даст. Однако когда это останавливало Дженис?

— Ты понимаешь, чего просишь? Я не могу просто взять, похитить ребенка и подменить его зеркальным двойником!

— А я думаю, можешь. Доступ к транспортатору я беру на себя. Если справимся за несколько часов, то никто ничего не заметит. На, выбери любого! — Лестер протянула ему листок.

— Что это?

— Список. Я выделила тех, у кого изначально хорошие данные. Иначе эксперимент не получится чистым...

Коулман склонился над листком. Фамилии, имена, адреса и другие краткие данные. Судя по цифрам, все потенциальные испытуемые — дети до года.

— Джен, так нельзя! — воскликнул он, впрочем, уже понимая, что сделает все, о чем она попросит. Коулман никогда не умел ей отказывать.

Дженис раздраженно отмахнулась.

— Пусть будет этот, у него лучшая генетика, — она ткнула изящным пальчиком в одну из строк, на которой были написаны координаты некоего Кирка Джеймса Т. — И не делай такое лицо! Наука требует жертв, так было всегда!