Любовь не делится, а умножается (гет)

Родными стали оба брата,

Я в них обоих влюблена,

И я совсем не виновата,

И я навеки не одна.

 

Учиться мне в волшебной школе

Гораздо легче, чем взрослеть.

Я заколдованная, что ли:

Среди учебников сидеть,

 

Листать страницы дни за днями

Милей, чем плакать при луне.

Мне что, гоняться за парнями?

Заняться будто нечем мне…

 

Не думала, что парни старше

Ко мне проявят интерес.

Друзья — Рон, Гарри. Но чем дальше,

Тем больше дров, темнее лес.

 

Мне Фред понравился сначала,

Потом и Джордж стал люб и мил.

Всегда я братьев различала:

Мой пульс по-разному частил.

 

Фред улыбался мягче, тоньше,

Всегда глаза в глаза смотрел.

У Джорджа кредо: «Дальше — больше!».

Втроем мы натворили дел.

 

Под рождество на пятом курсе

Меня взбесил их младший брат:

Сказал, что я не в его вкусе,

Что я целуюсь как примат.

 

Я на Гриммо по коридорам

Бежала, плакала навзрыд.

Одним коротким разговором

Поток иллюзий перекрыт.

 

О чем мечтала: дружба, счастье,

Любовь и верность, верь-не верь…

Все потеряла в одночасье,

Закрыта в будущее дверь.

 

Впотьмах на Джорджа налетела,

На ногу Фреду наступив.

Кричала я: «Не ваше дело!»,

Слезами все вокруг залив.

 

Меня держали, осторожно,

Нашли гостиную, диван.

«Расскажешь нам?» «Нам правда можно».

«Ваш брат задира и болван!

 

Я не умею целоваться!

Гасите свет, окончен бал!»

«Не ожидали мы от братца,

Но он конкретно задолбал».

 

«А покажи нам, Гермиона,

Как поцелуи гасят свет».

«В науке этой больше Рона

Мы с братом смыслим, правда, Фред?»

 

Горели свечи восковые,

Ворчал на лестнице портрет.

Глаза прикрыты голубые,

Меня целуют Джордж и Фред.

 

* * *

Весь курс шестой я тосковала,

Ушла в учебу с головой.

Без рыжих братьев солнца мало.

Где Фордж? И Дред? Любимый мой?

 

От писем редких больше муки,

Чем жара от грядущих встреч.

Я вспоминала губы, руки

И разворот спортивных плеч.

 

Директор умер летней ночью.

Над школой череп со змеей…

А я, в отличие от прочих,

Умею думать головой:

 

Я в сумку собрала все вещи,

А маму с папой — в самолет.

Меня ругайте громче, резче!

Кто поумнее, тот поймет.

 

Директор трудную задачу

Дал Гарри, что ж, он вправе был.

Но только жидкую удачу

Впридачу подарить забыл.

 

В лесах затерянных крестражи

Нас разыскать отправил он.

Без карты, без намека даже…

Еще был сильно ранен Рон.

 

Крестраж в проклятом медальоне

Меня с ума совсем сведет.

А Рон все речи о бульоне

И о Норе своей ведет.

 

Мои друзья, как отойду я,

О чем-то шепчутся, смеясь.

Как о крестраже речь веду я,

Так Рон шипит: «Какая грязь».

 

Трещало радио без толку.

Ответов в книгах нет и нет.

Устала плакать втихомолку.

Устала слушать сонный бред.

 

Вихрь аппарации. «Уизли».

«Вредилки». Лондон. Вечер. Дождь.

А в голове моей — ни мысли.

Вхожу. Навстречу Фред и Джордж.

 

Погасли свечи и витрины.

Утих мгновенно шум и гам.

Весь мир снаружи, а внутри — мы.

И губы тянутся к губам.

 

Такого я не ожидала,

Что буду я любить двоих.

Любовь моя все возрастала.

Я крепко обнимала их.

 

«Любовь не делится, родная,

Лишь умножается стократ».

Постель безудержно сминая,

Со мной Уизли: брат и брат.

 

Я до безумия влюбилась.

«Прошу тебя, смелее, Джордж!»

В руках у братьев заблудилась.

«Фред, до чего же ты хорош!»

 

Намерзнушись в лесу в палатке,

Согрелась я от жарких тел.

«Как поцелуи твои сладки».

«Как я давно тебя хотел».

 

В Косом безлюдном переулке

Луна над крышами встает.

А в неприметном закоулке

Камнями кто-то окна бьет.

 

«Порядок новый там наводят

Шакалы эти, егеря».

«И полукровок всех уводят,

И проверяют почем зря».

 

Глядели в ночь, ругаясь, братья.

На кожу лился лунный свет.

Я заключила их в объятья:

Красивы так, что мочи нет.

 

Втроем обнявшись, мы стояли,

Не в силах руки разомкнуть.

И все отлично понимали,

Насколько наш тревожен путь.

 

Придумал Фред, как защититься

Мне от нападок егерей.

«Должна ты только согласиться

Женою сделаться моей».

 

«Ну и моей, конечно, тоже, —

Кивая мне, прибавил Джордж. —

Ты миссис Уизли будешь всё же,

Проверки запросто пройдешь».

 

«Семья Уизли — чистой крови.

Из Двадцати Восьми семей».

«А что до будущей свекрови,

Поговорим мы сами с ней».

 

Представила, что скажет Молли.

«Вам смелости не занимать!»

«Ты сомневаешься в нас, что ли?»

«Я просто знаю вашу мать.

 

Вернуться нужно в лес, крестражи

Себя ведь сами не найдут».

«Да провалиться им, пропаже!»

«Там Рон и Гарри меня ждут».

 

«Из Министерства с книгой быстро

Мы регистратора найдем».

«Притащим даже замминистра,

А наш отец поможет в том».

 

«Кто женится из вас, известно?

Один проводим ритуал:

Один жених — одна невеста», —

Чиновник книгу открывал.

 

На Фреда молча я смотрела.

Заговорил, однако, Джордж:

«Предвидел я такое дело.

Ты — с Фредом под венец идешь».

 

«Определились? Обещайте

Супругу жизнь свою отдать.

Целуйтесь. Кольца надевайте.

Мне запись нужно тут создать…

 

Что ж, миссис Уизли, поздравляю,

И, мистер Уизли, также вас.

Детей побольше вам желаю,

Счастливых дней и в добрый час!»

 

Джордж нас поздравил, отвернулся.

С улыбкой крепко обнял нас.

Ко мне он нежно прикоснулся,

Как будто бы в последний раз.

 

Мы с Фредом палочки достали.

«Империо!» «Обливиэйт!»

И через четверть часа стали

Втроем в счастливый ряд семей.

 

Мы поклялись в беде и в счастье

Поддерживать, беречь, любить,

Навеки быть друг друга частью.

Тройным кольцом навеки быть.

 

«Что ж, миссис Уизли, поздравляю,

И, мистер Уизли, также вас.

Детей побольше вам желаю,

Счастливых дней и в добрый час!»

 

Единым целым снова стали

Я и два мужа, Джордж и Фред.

Друг друга с ними мы ласкали,

Нам нет преград, предела нет.

 

* * *

До леса братья проводили,

А там кордон из егерей.

Всех егерей они убили,

Остался главный из зверей.

 

Подонок с грязными руками,

С кровавой прядью в волосах.

С отвратно-пошлыми глазами —

Он снился мне в кошмарных снах.

 

Легко заставили ублюдка

В дом к Тому Риддлу проводить.

Не думал он, что это шутка:

С ножом у горла лучше бдить.

 

А Риддла Тома нету дома.

Вот незадача, улетел.

Дождаться теплого приема

И очной ставки не успел.

 

Внезапно Гарри поплохело,

И шрам его горел огнем.

Привычно, хоть и надоело,

Сидим вокруг и молча ждем.

 

Как позже нам поведал Гарри,

Он видел все: как в Нурменгард

Ворвался Риддл, но той твари,

Что встретил там, он был не рад.

 

Без палочки и без надежды

Сидел волшебный арестант.

Без одеял и без одежды,

Таков безжалостный дистант.

 

Он Альбусу в тумане хмуром

Полвека тщился отомстить.

Так Геллерт сделался обскуром,

Ну да не нам о том судить.

 

Узнал он: Альбуса убили.

Взорвался, словно бы звезда.

Обломки башен схоронили

Его и Риддла навсегда.

 

Окончен путь, искать секреты

Теперь не нужно никому.

Святого Альбуса заветы

Все, к счастью, канули во тьму.

 

Вернуться я сумела в школу.

Учеба, книги, аттестат.

Мужья-волшебники. Приколу

Такому каждый очень рад.

 

В семействе нашем нет покоя:

Двойняшкам — сыну, дочке — год.

Отцы довольны, что их двое:

И Фред, и Джордж Уизли горд.

 

Артур был внукам рад, и Молли.

Как малыши у них гостят:

«Оставьте их подольше, что ли!»

Родители — все трое — спят.