Ольховый Король (гет)

Солнце почти село, когда у Сары зазвонил мобильник.

— Милая?

Прижав телефон к уху, одновременно копошась в сумке, Сара прошипела, узнав голос:

— Тише, я в библиотеке. Что случилось?

— Я хотела напомнить тебе о концерте, — прошептала Карен.

Сара судорожно открыла свой ежедневник и, сверившись со своими записями, нахмурилась. Двадцать первое декабря было отмечено цветными ручками.

— Да… ох.

— Что значит «ох»?

— Я думала, концерт будет завтра вечером, но видимо, он состоится сегодня?

— Да, сегодня! Тоби с таким нетерпением этого ждал, он только что звонил мне домой из концертного зала. Ты же взяла билеты? — встревожилась Карен.

Сара закусила губу. Ее мачеха была великолепной, когда дело касалось организации свадеб, чего нельзя было сказать о ее умении выстраивать отношения с людьми. Тем не менее несколько лет назад они все же смогли прийти к примирению… казалось, что это было так давно. А в сложившейся ситуации виновата была только Сара. Лицо несчастного Тоби встало у нее перед глазами. Сара вздохнула.

— Да, его билет у меня, — Сара проверила конверт с билетами, надежно заложенный между страниц ежедневника. — Я как раз недалеко.

Бросив взгляд в окно, выходящее на запад, где лучи заходящего солнца окрашивали здания в алый, Сара быстро зашагала к выходу.

— Я уже выхожу, — показав пропуск охраннику, Сара проскользнула через турникет и побежала по коридору. — Буду через пять минут.

— Спасибо, дорогая. Я знаю, что тебе нужно готовиться к экзаменам, но для Тоби этот концерт так много значит. Он всю прошлую неделю только о нем и говорил и… — Карен замолчала, когда Сара вскрикнула — как только за ней закрылась дверь библиотеки, Сару обдало порывом ледяного воздуха.

— Все хорошо?

Вести беседу, пытаясь при этом надеть шарф и не выронить сумку с телефоном, было не так-то просто. Быстро сдавшись, Сара ответила:

— Да, на улице хренов дубак.

— Не выражайся.

Сара закатила глаза.

— Клянусь, так говорилось в каком-то фильме!

Из трубки донесся смех.

— Ну, ладно. Еще раз спасибо. Надеюсь, мы с отцом скоро увидим тебя на ужине.

— Обязательно, — Сара улыбнулась, подумав о цыпленке à lʼorange (Карен прекрасно готовила), но тут же нахмурилась. — Подожди, если ты сейчас дома, то кто тогда отвез Тоби на концерт?

На другом конце послышался вздох.

— Я высадила его, когда мы проезжали мимо. Знаю, что прошу много, но…

— Не волнуйся, — прервала ее Сара. — Я его заберу. Будем считать это расплатой за мою забывчивость.

— Как дела с экзаменами?

— Завтра последний. Я готова насколько это вообще возможно. Запомнить больше мозг просто не в состоянии.

Пробираясь через сугробы, чтобы ненароком не поскользнуться на льду, Сара мельком взглянула на часы. Пятнадцать минут до начала, она успевала. Замедлив шаг, она сосредоточилась на разговоре с Карен.

— … он прилетел из самого Чикаго, неудивительно, что Тоби хочется услышать его выступление. Его руководитель хора полностью одобряет интерес твоего брата, он уверен, что Тоби обладает большим потенциалом….

Сара улыбнулась, представив, как Тоби с сияющим над головой нимбом поет своим чистым голоском песни, а парящие рядом ангелочки подыгрывают ему на арфах.

— Да, признай, малыш хорош.

— Да, — согласилась Карен. Сара практически видела ее улыбку. — Хотя я понятия не имею, откуда в нем это. В нашей семье никто не обладал талантом к музыке.

Сара обошла обледеневший участок тротуара, прослушав остальную часть разговора.

— Так, я добралась, отключаюсь. Мы же не можем испортить концерт мистеру Заносчивый-Немецкий-Певец неожиданным звонком.

— Еще раз спасибо, дорогая. Береги себя.

— Пока, — с этими словами Сара выключила мобильник и остановилась, переводя дыхание после спринта. Перед ней возвышалось округлое приземистое здание концертного зала, окруженное высокими соснами, чьи густые тени придавали ему мрачный вид. Сара оглянулась. Видневшиеся мраморные стены библиотеки в лучах заходящего солнца отливали нежнейшим розовато-оранжевым оттенком с золотыми вкраплениями.

Сара вздохнула, облачко пара взвилось ввысь. Она думала, что уехав в колледж, будет редко видеться с родными (от Сент-Пола до Уэстчестера было примерно как от Земли до Луны), но затем отца перевели в другое отделение и ее неугомонная любимая семья стала ближе, чем раньше...

Хотя все было не так уж плохо. Лицо Сары приобрело то серьезное и задумчивое выражение, с каким она обычно обсуждала классическую литературу, великих философов и кафе, где можно пообедать. Да, ее мачеха, отец и Тоби жили с ней в одном городе, но у Сары была своя собственная жизнь, и она сама принимала решения.

Сделав глубокий вдох, Сара чуть не поперхнулась — морозный воздух вошел в легкие словно острый нож.

— Черт! — мечтательное настроение было испорчено. —Идиотская страна!

Сара повернулась и зашагала к дверям концертного зала.

— Идиотская зима, идиотский снег и я идиотка, раз решила переехать в главный морозильник Америки…

Огромные двери неприветливо возвышались перед посетителями, с карниза опасно свисали не сбитые уборщиком сосульки. Краем глаза Сара уловила блеск. Подняв голову, она взглянула на покрытый инеем диковинный орнамент каменного дверного проема и вздрогнула. Нимфы в легких одеяниях, игривые сатиры, а может змеи, обвившие деревья так напугали ее? Каждый раз одно и тоже.

«Это всего лишь твое воображение».

Встряхнув головой, Сара взялась за кованую ручку (даже сквозь перчатки ощущая холод металла) и, открыв дверь, шагнула внутрь.

* * *

Внутри было жарко и Сара, одетая в свитер и пальто, мгновенно вспотела. Решив не продираться сквозь толпу, она шмыгнула в угол у подножия богато украшенной лестницы.

«Ну, где же он? Он же не мог выйти на улицу… черт, наверное, так и есть. Они разминулись и теперь он…».

— Сара! — разнесся над перешептывающейся толпой высокий взволнованный голос.

Сара посмотрела вверх и улыбнулась.

На верху лестницы стоял Тоби, за ним виднелись старинные часы с маятником…

Внезапно перед глазами все начало расплываться.

— Что за…? — Сара заморгала и раздраженно смахнула с волос растаявший снег, который падал ей на ресницы.

«На заметку: в следующий раз не забыть надеть шапку».

Перепрыгивая через ступеньки, Тоби слетел вниз по лестнице и сразу залез к Саре в карманы.

— Эй, полегче, приятель, — Сара улыбнулась и жестом фокусника вытащила билеты. — У меня есть то, что тебе нужно, так что можешь не устраивать обыск.

Лицо Тоби осветилось радостью.

— Ты удивительная! Я люблю тебя! — он выхватил один билет. — Мне нужно написать эссе для школы и сделать доклад для хора, мистер Маркус сказал, что мне стоит посетить концерт мистера Тойфеля, и я ждал, ждал и ждал тебя и….

— Помедленнее… — Сара взяла его пальто и перекинула через локоть вместе со своим.

Стягивая шарф, она размышляла над словами Тоби. Мистер Маркус был руководителем хора, мистер Тойфель⁽¹⁾ (ну и имечко) — бас-баритон, прибывший из Германии, а она — та несчастная, которой не повезло оказаться на концерте, когда вместо этого она должна заниматься…

Сара отогнала эту мысль, прежде чем та успела пустить корни.

— Ты долго ждал? — Наклонившись, она поправила воротник рубашки Тоби. — Надеюсь, не брал конфеты у незнакомых людей?

Тоби закатил глаза.

— Ты ведешь себя как мама.

— Просто волнуюсь за тебя, — улыбнувшись, ответила Сара и повела Тоби к очереди.

— Я уже большой, чтобы кататься на скейтборде, и даже езжу в школу на велосипеде. Так что я не собираюсь садиться в лимузин к какому-то непонятному типу и просить: «Эй, подвези меня до школы»; а он такой: «парень, а не хочешь ли конфетку?»; а я бы ответил: «Гони сюда деньги!»; а он такой: «А-а-а», и мне достался бы его лимузин и…

— Боже, — рассмеялась Сара. — Понятия не имею, откуда ты только берешь все эти истории.

— Мисс Мак говорит, что у меня творческое мышление, — с гордостью заявил Тоби, а затем взглянул на нее — Ты когда-то тоже рассказывала мне истории.

Затаив дыхание, Сара взглянула на брата. Замерев, тот смотрел на нее с какой-то необычайной серьезностью, которую Саре доводилось наблюдать, когда он в первый раз слушал подаренный ею диск, или новую песню по радио…

Сара улыбнулась ему.

— Знаю. Это моя вина.

Тоби ухмыльнулся и потянул ее за свитер. Обернувшись, Сара заметила контролера, требовательно протягивающую ладонь за билетом.

Обменяв билеты на программки, они прошли в зрительский зал, где сверкающие люстры освещали ряды кресел, обитые красным бархатом. Сара и Тоби отыскали свои места и, сложив одежду на подлокотники, принялись изучать репертуар.

— Что значит «неотложный»?

— Срочный.

— А правд... правд…

— Правдоподобие.

— Точно, что это?

— Реалистичный. Наиреалистичнейший.

—…Такое слово вообще существует?

— Кто бы говорил, гений.

Они продолжали болтать между собой («Не хочешь сходить в уборную?»; «Нет!»; «Уверен?»; «Да!»), пока не раздались аплодисменты, на сцену вышли исполнитель с пианистом, и концерт начался.

* * *

Спустя примерно час после начала, щурясь в полумраке, Сара перечитывала программу выступления. «Winterreise». «Зимний путь», Франц Шуберт. Одно из последних произведений композитора, написанное в 1827 году. «Исполнитель приглашает слушателя на одинокую зимнюю прогулку и размышляет о потерянной любви и самоубийстве». Просто потрясающе. Сара вздохнула. Пожалуй, не стоит показывать программку Карен: чересчур заботливая мачеха обязательно углядит даже в признанных шедеврах культуры нечто тревожное. Воцарилась тишина — Сара подняла взгляд на сцену; глубокий баритон затянул новую песню, и Сара вновь уткнулась в программку. «Ворон», перед ним были «Седины». Боже, сколько еще будет длиться концерт? Сара посмотрела на часы, затем перевела взгляд на Тоби.

И еще долго не могла оторвать от него взгляда.

Его рот был приоткрыт, а взгляд устремлен на певца. Сара отметила, что он даже лишний раз не шелохнулся и почти не дышал. Так странно. Ему ведь всего девять лет. Девятилетняя ребятня едва ли спокойно высидит концерт классической музыки, какой бы красивой та не была.

А звучащая музыка была прекрасна. Сара замечталась. Она сама пела в хоре— это был обязательный предмет в средней школе — но к музыке относилась спокойно, отдавая предпочтение театру. Когда ей было столько же, сколько Тоби, она сочинила историю о сотворении мира, в конце которой принцесса на единороге улетала на другую планету. А став старше, выдумала целый…

«Нет, — Сара поспешно одернула себя. — Я не буду об этом думать».

Вместо этого Сара вернулась к воспоминаниям о школьном хоре. Брамс, «Реквием». Wie lieblich sind deine Wohnungen… Прекрасны как Твои жилища.

Какой же изумительной была музыка. Сара коснулась своей подвески. Моргнув, она вновь сосредоточилась на исполнителе. Мистер — Сара зыркнула в программку — Тойфель. Она улыбнулась, припомнив свой скудный словарный запас немецкого. Имя дьявола, голос ангела. Куча наград, в том числе и Грэмми. А теперь он был здесь, в Сент-Пол, похожий на пингвина переростка, исполняющего песни Шуберта. Его сильный голос то поднимался, то резко опускался, как качели, беря ноты.

Восхитительно.

Сара вздрогнула. «Дай волю воображению». Она почти видела, как звучание нот — как они плавно плыли по воздуху серебряными нитями, вздымаясь и опадая кристальными перезвонами. Краем глаза она заметила золотисто-серебряное мерцание света. Кружась в золотом вихре, музыка надвигалась на восторженных зрителей, обволокла впереди стоящее кресло и, потянувшись к Саре, нежно коснулась ее лица, унося Сару куда-то далеко-далеко, в невыразимо прекрасный край…

Сара закрыла глаза и отдалась музыке. Прекрасный край. Lieblich. Прекрасный, волшебный и…

Внезапный шум чуть не заставил ее подпрыгнуть. Зал аплодировал.

Тоби, сияя от радости и хлопая в ладоши, взглянул на нее.

— Ты уснула! — упрекнул он.

Сара встряхнула головой и моргнула. «Волшебный. Ну-ну». Удивительная греза вымывалась из памяти, но Сара не обратила на это внимания и присоединилась к аплодисментам.

1) Teufel (нем.) — дьявол, демон.

Вернуться к тексту