Звезда, которой не было (джен)

Джек два часа слонялся по Центральному парку и думал, что делать дальше. Расследование ни к чему не привело, Доктора в Нью-Йорке он не встретил, и никаких «зацепок» у него не осталось. Да, кто-то видел деревянную синюю будку со странной надписью «Полиция», кто-то говорил об эксцентричном молодом человеке, залезшем на крышу Эмпайр-стейт-билдинг во время сильнейшей грозы, получившим удар молнии и выжившем, кто-то рассказывал городскую легенду о свиньях-рабочих, которую даже Джек посчитал слишком преувеличенной, но сейчас, в данный конкретный момент времени, Доктора в Нью-Йорке, очевидно, не было. За семьдесят лет Джек так и не определился, что лучше — ждать Доктора в Кардиффе или попытаться его найти, зная, что иногда тот посещает Землю. Кардифф смертельно надоел Джеку, и периодически он устраивал такие поисковые «командировки», но ни к какому результату они не приводили.

Совсем стемнело, пошёл противный холодный октябрьский дождь. Джек поднял воротник шинели и решил всю ночь провести в каком-нибудь классическом американском баре, поражая других посетителей умением глушить виски бутылками без каких-либо последствий для здоровья, а утром определиться — возвращаться в Кардифф или попытаться отыскать ещё какую-нибудь информацию о Докторе.

Джек вышел из парка и пошёл по улице, вглядываясь в вывески.

Через некоторое время он заметил, что навстречу ему идут нарядно одетые и чем-то очень воодушевлённые люди. Встретив примерно двадцатого такого человека, Джек заметил, что эти люди слишком воодушевлённые. Слишком и одинаково воодушевлённые.

В этом было что-то очень странное.

Джек развернулся и пристроился за держащимися за руки парнем и девушкой, пытаясь услышать, о чём они разговаривают.

— Флоренс просто богиня! — воскликнул парень.

— Да, просто богиня! — тут же согласилась с ним девушка.

— Флоренс поёт как богиня! — продолжил парень.

— Как богиня! — подтвердила девушка.

Джек нахмурился и, за тридцать секунд услышав восемь раз слово «богиня», подумал, что нормальные люди так друг с другом не разговаривают. Он обошёл пару и повернулся к ним лицом.

— Извините, что я вмешиваюсь в вашу беседу! — Джек пошёл спиной вперёд. — Я понял, что вы возвращаетесь с какого-то концерта…

— С концерта Флоренс Дженкинс! — с придыханием ответил парень на вопрос, который Джек ещё не задал. — Она поёт как богиня!

— Как богиня! — отозвалась девушка.

Джек очень удивился. Он слышал о Флоренс Дженкинс от нескольких своих нью-йоркских знакомых, и они все отзывались о ней как о на редкость бездарной певице.

В течение следующих десяти минут Джек выяснил, что все люди, возвращавшиеся с концерта Флоренс Дженкинс, считают её богиней.

* * *

Это было настоящей, изощрённой и безжалостной, пыткой. Флоренс не просто фальшивила, а делала это самым противным из всех возможных способов. Джек с трудом сдерживался, чтобы немедленно не выскочить из этого тесного, тёмного и насквозь прокуренного зрительного зала, в котором на маленькой сцене подсвеченная белым безжалостным лучом софита Флоренс Фостер Дженкинс издевалась над собравшимися слушателями.

Впрочем, из слушателей мучился только Джек. Остальные заворожённо смотрели на сцену, и Джек всё чаще слышал слово «богиня». В принципе, ничего необычного не происходило. В зале работал самый простой гипногенератор, причём не особо-то мощный: в несколько раз сильнее того, на котором работала психобумага, но на пару-тройку порядков слабее того, который был установлен в ТАРДИС. Джек ещё в детстве научился не поддаваться излучению подобного гипногенератора, и сейчас, когда у него от этого невыносимо ужасного пения разболелась голова (что с ним, бессмертным, случалось крайне редко!) жалел об этом. Он должен был узнать, где Флоренс взяла гипногенератор, и отобрать его, потому что такой вещи в истории Земли середины двадцатого века точно не место. Джек подумал, что и ему, родившемуся в пятьдесят первом веке, здесь не место, и надеялся, что Доктор его когда-нибудь тоже отсюда увезёт, но Доктора Джек не видел уже почти семьдесят лет.

Наконец Флоренс допела.

Зал взорвался овациями, а Джек выпил залпом целый стакан виски, краем глаза заметив, что аккомпаниатор Флоренс еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Кажется, он тоже не поддавался излучению гипногенератора, или оно не было на него направлено.

Флоренс десять минут купалась в аплодисментах, которые не стихали всё это время, а потом с достоинством удалилась за кулисы. Никаких предметов с собой она не забрала, из чего Джек сделал вывод, что гипногенератор совсем маленький, и Флоренс закрепила его на одежде.

* * *

— Вы используете устройство, изменяющее восприятие зрителей, — сразу же проговорил Джек, входя в гримёрную к Флоренс.

Она медленно отвернулась от зеркала и взглянула Джеку прямо в глаза.

— Использую, — медленно и всё с тем же достоинством произнесла Флоренс. — И что? Вы ничего не докажете! — вдруг взвизгнула она, а Джек снова ощутил приступ головной боли.

— Я не собираюсь ничего никому доказывать. Я хочу знать, где вы его взяли.

— А вы кто такой?

— Капитан Джек Харкнесс. Руководитель отдела по расследованию случаев использования незаконных артефактов, — Джек махнул перед носом Флоренс психобумагой, и она тут же ему поверила. — Так где вы взяли устройство?

— Я купила его у одной гадалки. В Филадельфии. За большие деньги. Я рассказала ей, что мечтаю стать великой певицей, но у меня не получается, а она дала мне амулет на удачу. Он помогает мне гениально петь!

— Гениально?! — возмутился Джек. — Вы поёте как… как… — Джек замялся, пытаясь подобрать сравнение, которое не звучало бы слишком грубо, ведь он всё-таки был джентльменом, — как раненый павлин!

— Я пою великолепно! — крикнула Флоренс. — И амулет лишь помогает полностью раскрыть мой талант! В воскресенье я выступаю в «Карнеги Холле»! Меня туда пригласили!

— Где?! — поразился Джек. — В «Карнеги Холле»? Вас туда пригласили? И вы согласились там выступать? Вы же должны понимать, что вас ждёт оглушительный провал!

— Меня не может ждать провал, я пою гениально, — возразила Флоренс и отвернулась к зеркалу, но Джек успел заметить, что она испугалась.

— Флоренс, послушайте меня, пожалуйста, — Джек подошёл к Флоренс и положил руку ей на плечо. — Этот амулет, который вам дала гадалка, — это вовсе не магический амулет, а такое техническое устройство. Из нашего будущего или с другой планеты. Через это устройство вы транслируете одну простую мысль, а оно внушает эту мысль другим людям. Конкретно вы транслируете мысль, что поёте очень хорошо, хотя прекрасно знаете, что петь вы не умеете. И вы прекрасно знаете, как работает ваше устройство, вас научили с ним обращаться.

Флоренс, глядя в зеркало, встретилась с Джеком взглядом. Он увидел, что её глаза заблестели.

— Я пою, — она громко и противно всхлипнула, — просто прекрасно…

— Нет, это не так.

Флоренс замолчала и продолжала смотреть на Джека в зеркало.

— Вы отберёте у меня мой амулет? — прошептала она.

— Я бы хотел, чтобы вы отдали его добровольно. Этому устройству не место в этом времени.

Джек подумал, что Флоренс начнёт его расспрашивать о том, откуда он знает про опасность устройства и почему оно вообще опасно, но, кажется, Флоренс всё это не волновало.

— Я очень хочу выступить в «Карнеги Холле». Я страстно желаю этого с самого детства! И я упорно шла к этому всю жизнь!

— Флоренс, дорогая, это устройство не очень мощное. Около ста человек оно может обмануть, а на остальных никак не подействует! Вам потом будет больно! Очень.

— Мне всю жизнь больно.

Флоренс тихо заплакала. Джек обнял её за плечи.

— Хотя бы сто… — прошептала Флоренс. — Это мечта всей моей жизни…

Джек подумал, что поле, созданное гипногенератором в «Карнеги Холле», сможет заинтересовать Доктора, и, значит, его шансы на встречу с ним возрастут.

— Вы можете поразить публику не своим вокалом, а чем-то ещё: эмоциями, чувствами, красотой, актёрским мастерством… Чем-то настоящим, понимаете? — Джек попытался воодушевить Флоренс. — Вы можете фальшиво петь, но не фальшивить во всём остальном.

— Я не умею, — снова всхлипнула Флоренс.

— А я в вас верю! У вас получится!

— Вы придёте на мой концерт? После него я отдам вам амулет.

— Приду, конечно, — заверил Флоренс Джек, думая, что к концерту нужно будет смастерить себе беруши.

* * *

В «Карнеги Холле» всё было прекрасно, кроме пения Флоренс Фостер Дженкинс. Джек видел, что она очень старалась, и у неё иногда даже получалось (скорее, случайно) попасть в нужную ноту. Гипногенератор исправно действовал до седьмого ряда, а слушатели, сидящие на остальных рядах, постепенно начали высказывать недоумение.

Джек вжался в кресло. Примерно половина слушателей была военными в форме, а, значит, они могли выразить своё недовольство очень громко и резко. Джеку захотелось выскочить на сцену, прикрыть, спасти Флоренс от надвигающейся ненависти, отобрать гипногенератор, а потом уговорить её заняться чем-то другим, но он сдерживался. Решение дать этот концерт Флоренс приняла сама, она очень этого хотела, и Джек не решился ей мешать.

Флоренс закончила мучить произведение Брамса и, обведя взглядом зал, поделённый гипногенератором на восторженных и озлобленных слушателей, отвернулась от них, сняла брошь с бриллиантом со своего платья и положила её на крышку рояля.

Джек понял, что она выключила гипногенератор.

— А сейчас я спою вам песню, которую написал мой друг. Она о войне.

Слушатели притихли.

Флоренс сделала несколько глубоких вдохов и тихо-тихо запела, не пытаясь никому демонстрировать все грани своего гениального вокала.

Она пела о том, как молодой мужчина, уходя на фронт, поёт колыбельную своему маленькому сыну и надеется вернуться, но понимает, что может и не увидеть, как сын вырастет.

Джек почувствовал ком в горле.

Спи, малыш, пусть снятся тебе сны,

Где мы вместе и где нет войны.

Ты не плачь, мой ангел, я вернусь тогда,

Когда стихнет буря, и придёт весна!

Когда Флоренс пела эту песню, она не была капризной дивой, а была обычной очень несчастной, но очень настоящей женщиной. Теперь она пела не голосом, а всей душой, которая не умела фальшивить.

И это был успех.

* * *

Джек уже в номере мотеля тщательно изучил амулет Флоренс, который после концерта ему принёс абсолютно счастливый аккомпаниатор. Вместе с амулетом аккомпаниатор отдал Джеку фотографию Флоренс, на обороте которой было написано: «Спасибо, капитан Харкнесс, я несказанно счастлива».

Гипногенератор явно имел земное происхождение. Его, если верить заводской метке, изготовили в две тысячи двести сорок восьмом году. Джек расстроился: если бы устройство имело инопланетное происхождение, было бы больше шансов, что оно привлечёт внимание Доктора или ТАРДИС. Для «очистки совести» Джек решил разобраться, как всё-таки гипногенератор попал в двадцатый век, для чего собрался завтра же поехать в Филадельфию.

Вечером следующего дня Джек по радио услышал новость, что у Флоренс Фостер Дженкинс случился сердечный приступ, и она находится при смерти.