Похищение «Супрематической Венеры» (джен)

1

Люпен подписал послание, полюбовался и протянул его Дзигену:

— Зацени!

— Хорош, как всегда, — тут же отозвался Дзиген.

Люпен польщено заулыбался.

— Он еще сотню лет прослужит, — продолжил Дзиген, и Люпен понял, что и предыдущая фраза относилась к ненаглядному магнуму, которому Дзиген устроил очередной техосмотр.

Люпен чуть приуныл. Он, со всеми его талантами и красивым почерком в придачу, опять проигрывал механическому напарнику Дзигена.

— И на сколько персон приглашение? — полюбопытствовал Дзиген, отвлекшись, наконец, от магнума.

— Всем пошлю! — провозгласил Люпен.

— Всем? И неужели этим «всем» вот так вручную напишешь? — поразился Дзиген.

— Всем-всем, — важно подтвердил Люпен. — Размещу объявление о краже на городском новостном портале. А вот это рукописное послание — персонально для Папаши:

«15 мая сего года из главной городской художественной галереи, прямо во время церемонии открытия выставки «Классика супрематизма», я украду знаменитую картину Мазимира Калевича «Супрематическая Венера». Приходи и попробуй меня поймать, Папаша», — с чувством продекламировал Люпен. — И подпись: «С любовью, Люпен Третий».

Вор закатил глаза и прижал приглашение к груди.

— Как трогательно, — с готовностью подыграл ему Дзиген. — Аж завидно. Может, и мне кого пригласить?

— Ага, — Люпен хитро прищурился, — пригласи, пригласи… Ята! Он счастлив будет.

— Чего его приглашать, он и так за Папашей как хвостик. Да и вообще, пошутил я. Никого приглашать не собираюсь и тебе не советую, — Дзиген оседлал любимого конька. — Там и так уйма народу будет. И вообще, могли бы стырить эту картину по-тихому, ночью, но нет, тебе же прямо на открытии надо!

— По-тихому любой дурак сопрет. А я — Люпен Третий, лучший в мире вор!

Люпен приосанился, грозно сдвинул брови, выпятил челюсть вперед.

— Ой, ну прям полководец, коня не хватает и шпаги наголо! — усмехнулся Дзиген.

— Кстати, о шпагах, вернее, об оружии. Можешь не начищать свой магнум, в этом деле он тебе не понадобится, — огорошил стрелка Люпен.

— Чтоб ты знал, Люпен, оружие нуждается в регулярной чистке, ведь неизвестно, в какой момент и в каком деле оно может понадобиться. Ты, между прочим, свой вальтер давно не чистил. А стрелять в толпе я по-любому не собираюсь. Я же не маньяк, — парировал стрелок.

— В этот раз твой магнум, как и Зантецукен Гоэмона, останется дома. И дело даже не в том, что вам не придется стрелять и разрезать недостойные предметы, а просто у вас с Гоэмоном будут особые роли.

— Но почему я не могу взять с собой магнум?

— Потому что нет, — строго повторил Люпен, ощущая легкую радость мщения: механический напарник не сможет последовать за своим человеком. — Во-первых, там детекторы, а во-вторых, я дам тебе другое оружие.

Приунывший было Дзиген слегка воспрял. Он терпеть не мог расставаться с верным револьвером, но при этом обожал всякое новое огнестрельное оружие.

— И да, Дзиген, ты вдоволь сможешь из него пострелять, — пообещал Люпен.

— Люпен, — Дзиген сдвинул шляпу на затылок, — ничего не понимаю! Из магнума стрелять нельзя, даже брать с собой запрещаешь и при этом — «вдоволь постреляешь». Это на выставке-то картин, где будут женщины, дети и вообще всякие штатские. Что ты задумал?

— Наберись терпения, дружище, — Люпен подмигнул напарнику. — Вот приедут Гоэмон с Фудзико, и я все расскажу. Я попросил Фудзико забрать Гоэмона из аэропорта, так что они с минуты на минуту будут здесь.

— Как, Фудзико с нами работает?

— Ну да, собственно похищение «Супрематической Венеры» — это была ее идея… — тут Люпен испуганно осекся. Его напарники не очень любили идеи Фудзико, да они и саму-то Фудзико не особо любили.

Но Дзиген не стал возмущаться, а только рукой махнул и вернулся к чистке револьвера.

Люпен облегченно перевел дух. Вновь полюбовался приглашением для Папаши. Вот этот вензель ему особенно удался, и завиток не плох. И фирменная мордочка вышла как никогда язвительной. Папаша не Дзиген, он обязательно послание оценит. И примчится. Вот тогда они и повеселятся.

2

— Так точно! — Зенигата браво откозырял, с армейской выправой крутанулся на 180 градусов и промаршировал к двери. Ята, с пунцовыми щеками и подозрительно блестящими глазами, семенил за ним следом.

— Семпай! — почти взвыл Ята, как только дверь комиссарского кабинета за ними закрылась. — Честное слово, я тут ни при чем. Вид у Ята был жалкий. — Я никогда, нигде, я вас так уважаю, я готов учиться и учиться всему…

— Я знаю, что ты ни при чем, но комиссар прав. Надо готовить смену. Вот выйду я в отставку, а заменить меня и некем. Кто Люпена ловить будет?

— Но вам еще рано в отставку, — возразил Ята.

— Да, но когда-то это случится. И кто, я спрашиваю, Люпена ловить будет?! — возвысил голос Зенигата.

— Но вы не выйдете в отставку, не поймав Люпена, я знаю!

— Пусть так. А вдруг шальная пуля, и что тогда?

Ята с ужасом посмотрел на инспектора.

— Вот то-то, — неправильно истолковав его взгляд, нахмурился инспектор. — Некому ловить Люпена будет. Так что я решил: на следующее задержание Люпена один пойдешь. Сам. Самостоятельно. Без меня. Все, как комиссар сказал.

Ята попытался возразить, но Зенигата так на него зыркнул, что ничего юному сотруднику Интерпола не оставалось, как вытянуться в струнку и рявкнуть: «Так точно!» Рявк получился так себе, куда ему до Зенигаты.

— Кстати, — инспектор выудил из кармана плаща бумажку, — и приглашение уже есть.

— Приглашение? — обомлел Ята. Он сразу понял, о чем речь.

«15 мая сего года из главной городской художественной галереи, прямо во время церемонии открытия выставки «Классика супрематизма» я украду знаменитую картину Мазимира Калевича «Супрематическая Венера». Приходи и попробуй меня поймать, Папаша. С любовью, Люпен Третий».

И издевательски ухмыляющаяся мордочка в придачу — любимая визитка Люпена.

— Запомнил? — Зенигата забрал из рук помощника приглашение. — 15 мая, то есть завтра, на открытии. Иди, Ята и попытайся арестовать, то есть арестуй Люпена! Не подведи меня!

Зенигата хлопнул ученика по плечу, хотел сказать что-то еще, но только махнул рукой. Развернулся и быстро, чуть ли не бегом, пошел прочь.

Ята понимал, что творилось в душе инспектора. Ведь в поимке Люпена заключается весь смысл его жизни. И то, что происходит сейчас — это почти отставка. Ну что это комиссару в голову взбрело? А Ята тут совершенно ни при чем. Он готов всюду следовать за учителем, впитывать его мудрость, ловить каждое его слово, наблюдать каждое его действие, повторять за ним, учиться и еще раз учиться. Увы, завтра ему предстоит выйти против Люпена и его банды одному.

Ночью Ята никак не мог уснуть. Завтрашний день пугал и волновал. Ята бросало то в жар, то в холод. Он боялся подвести учителя и вместе с тем боялся люпеновской банды. Вернее, несколько робел. Все же они были звезды, мировые знаменитости: лучший в мире вор, лучший стрелок и лучший мечник. Ему уже приходилось сталкиваться с ними, и эти личности произвели на него неизгладимое впечатление.

Но Ята был полон решимости. Он должен продемонстрировать все, чему научился у Зенигаты. Вряд ли у него так сразу получится арестовать Люпена, ведь даже его непревзойденному наставнику это пока не удалось. Но попытаться стоит. А поэтому, не время спать.

Ята решительно вскочил с постели.

3

У Зенигаты внутри все кипело и бурлило. Собственно, началось это, как только он получил сверхнаглое послание Люпена. Что этот вор о себе воображает?! Украсть картину прямо на открытии выставки! Да еще эта возмутительная приписка: «С любовью, Люпен Третий». И ведь как написал: с завитушками, росчерками, вручную! И не лень ему? Выпендрежник!

Но вместе с возмущением, Зенигата ощутил привычный азарт. Начиналась настоящая жизнь, ибо те месяцы, когда от Люпена не было вестей, были жалким и бессмысленным прозябанием. Зенигата тогда откровенно скучал. Бумажной, и столь нелюбимой всеми полицейскими работы, у него было не очень много. Да и ту можно спихнуть, э, в смысле поручить, помощнику. А дело Люпена бесконечно, и до сдачи в архив ему далеко.

Да, Зенигата даром время не терял и пытался отследить местоположение вора, но первой обнаружил, как всегда, Фудзико. Она и не скрывалась. Приехала в этот городок и блистала на светских раутах, частных вечеринках и вообще везде, где только имела возможность блеснуть.

Подхватив Ята, Зенигата рванул вслед за Фудзико. И снова тишина. Фудзико блистала, а вот Люпена и близко видно не было.

И вдруг, долгожданное приглашение. И как специально, не раньше и не позже, этот разнос от начальства. Это было несправедливо, обидно и очень жестоко.

Он никогда не просил ни напарников, ни помощников. Но ему регулярно их подсовывали. Обычно Зенигата избавлялся от них, вернее, они сами сбегали, что его вполне устраивало. А вот Ята задержался. Зенигата привык к нему, и даже готов был признать, что парень временами бывает полезен. Он уже начал воспринимать его не как помощника, а как ученика. Но не как преемника.

Нет, Люпена может поймать только он сам. И когда это случится, когда он поймает Люпена по-настоящему, история закончится. Ему не нужен преемник, потому что ловить будет просто некого. Возможно, появится Люпен Четвертый или Пятый, а может, совершенно посторонний вор, но это будет совсем другая история. Если Ята повезет, то он тоже найдет такого же преданного врага и заклятого друга, но это будет не Люпен Третий. Судьба Люпена Третьего неразрывно связана с одним единственным полицейским — инспектором Зенигатой.

Впрочем, вышеозначенный инспектор никогда не формулировал свои мысли в такие слова, он просто знал и чувствовал. Но, стоя в кабинете комиссара навытяжку и слушая его наставления, Зенигата проникся духом настоящего полицейского и истинного наставника. Он просто обязан позаботиться о своем преемнике, ибо вор должен сидеть в тюрьме. Не важно, кто его поймает, ведь вся полиция — это единая семья, служащая благу общества. Он всего лишь винтик в безупречной машине правопорядка, он должен оставить себялюбие. И он должен воспитать ученика. А хороший ученик, как известно, обязан превзойти учителя.

Закрыв за собой дверь комиссарского кабинета, Зенигата в праведной решимости отправил Ята на поимку Люпена. Все что его волновало тогда — как справится ученик, не подведет ли учителя, не наделает ли ошибок. Он искренне желал Ята удачи.

* * *

Ночь казалось бесконечной. Сна не было. Устав ворочаться, Зенигата встал. Чем, интересно, сейчас занят Ята?

Разрабатывает план по поимке Люпена? Проверяет надежность охраны галереи? Чистит оружие? А может крепко и безмятежно спит, не терзаемый сомнениями, положась на волю случая?

Инспектор вздохнул, вытащил послание Люпена, посмотрел на нарисованную физиономию. И тут же перед мысленным взором возникла физиономия Люпена настоящего. Блестящие озорством и азартом глаза, радостная улыбка на пол-лица. «Попробуй меня поймать, Папаша!»

А теперь пробовать будет Ята, вот Люпен удивится!

«Приходи, и попробуй меня поймать».

Да, Люпен будет ждать именно его, а он не придет.

Огорчит ли великого вора отсутствие его вечного преследователя, или он так же весело хохоча, будет удирать от Ята? Люпен ищет острых ощущений, так ли уж важно, какой полицейский их ему добавит. Пожалуй, бегать от молодого преследователя куда веселей, чем от старого инспектора-пенсионера.

Зенигата понурился, ощущая давящий на согбенные плечи груз прожитых лет.

«С любовью, Люпен Третий».

Увы, следующее послание будет адресовано юному Ятагорасу Горо.

И вдруг в унылой тишине раздалось громкое урчанье. Это желудок инспектора напоминал хозяину, что тот, погруженный во все эти мысли, так и не удосужился позавтракать.

— Черт! — Зенигата встряхнулся. — О чем это я думаю!

На пенсию ему рано, от дела его не отстранили, так что за Люпеном он еще побегает. Вовсе он и не старый, он полон сил и энергии. Пусть Ята сделает попытку, поближе познакомится с Люпеном, поймет, что это за фрукт. И уже в следующий раз они вместе будут ловить неуловимого вора, потому что Ята, конечно, ни за что его завтра не поймает, молод он еще.

Зенигата бросил последний взгляд на наглую нарисованную мордочку и порвал люпеново послание в клочки. А затем, повинуясь мольбам желудка, отправился на кухню заваривать лапшу.

Время до открытия выставки тянулось, тянулось и никак не кончалось. Зенигата весь извелся. Он хватал телефон, собираясь позвонить ученику, находил его номер и… замирал. Сам, Ята должен все сделать сам. Через пять минут вновь хватал телефон. Он же наставник, он может дать совет. Но снова останавливался. Нет, сам, значит сам. Ята много раз был свидетелем и участником попыток поймать Люпена. Что-то он да усвоил. А может, вообще придумает нечто свое, особенное, новый хитрый план по поимке наглого ворюги. Хотя куда ему.

Зенигата вдруг поймал себя на странной и стыдной мысли: он не хочет, чтобы Ята поймал Люпена. Сознание инспектора словно раздвоилось. С одной стороны, он всеми силами души желал удачи своему ученику, да и разумом понимал — вор должен быть арестован, с другой стороны… ох! Дальше даже додумывать не хотелось.

Зенигата уселся на пол, поставил ноутбук на колени. Он-лайн трансляция с выставки начиналась.