Обретая семью (гет)

Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, лежал на кровати в доме 4 по Тисовой улице и не мог заснуть. И, если уж говорить совсем честно, не хотел. Не хотел снова окунаться в мир кошмаров, смотреть, как умирает Седрик, как Сириус падает за Завесу. Не хотел чувствовать эту чудовищную вину. Не хотел просыпаться с криком, будить Дурслей и слушать их вопли о том, какой он ненормальный, что они терпят его только из жалости, что он ничего не стоит.

Именно поэтому он несколько дней назад просто перестал спать. Все равно сон не приносил ему отдыха, он просыпался еще более уставшим, еще более опустошенным, чем ложился в постель. Он практически перестал есть и уже немного осунулся, но это никого не волновало. Дурсли никогда особо не заботились о режиме питания своего племянника, а порой даже намеренно оставляли его голодным, в качестве наказания. Никто никогда не заботился о нем, у него никогда не было семьи.

Нет, конечно, будучи младенцем, Гарри Джеймс Поттер имел любящих, заботливых родителей, но, к сожалению, это не продолжалось долго. Мальчику было чуть больше года, когда его родители пожертвовали своими жизнями ради спасения его. А, как известно, мало кто помнит что-то из столь раннего возраста.

Хотя, кто-кто, а Гарри все же помнил кое-что, правда, воспоминания эти далеко не радостные. Когда к мальчику приближались дементоры, охранники магической тюрьмы Азкабан, он вспоминал, как кричала его мама перед смертью, как она умоляла оставить жизнь ее сыну. И это тоже было одним из самых страшных кошмаров Гарри. Как и зеленая вспышка, которая всегда сопровождает смертельное проклятье. Она снилась мальчику с детства.

Конечно, Ремус и Сириус много рассказывали мальчику о его родителях, о том, какими те были, как любили друг друга, как любили своего сына, но это было не то же самое, что расти в окружении этой любви, этого тепла, этой заботы. Знать, какими они были — это далеко не то же самое, что, проснувшись ночью от кошмара, иметь возможность поделиться с кем-нибудь близким теми страхами, болью, которые преследуют тебя. И самое главное — получить поддержку и услышать теплые слова.

Одно время Гарри искренне надеялся, что его возьмет к себе Сириус. И это желание было взаимным. Сириус Блэк, крестный Гарри, хотел заботиться о своем крестнике, растить его, помогать ему, поддерживать… но этому не суждено было сбыться. Сначала из-за абсурдных обвинений в убийстве маглов и предательстве родителей Гарри, которые на самом деле совершил другой их друг — Питер Петтигрю, а потом, совсем недавно, Сириус погиб. И погиб его крестный именно по вине самого Гарри, за что он не уставал корить себя.

Мальчик тяжело вздохнул и перевернулся на спину. Даже сейчас его мысли витали вокруг Сириуса и родителей. Он чувствовал чудовищную вину, она затопляла его. Он виноват в смерти всех тех, кто его окружал. Сначала родители погибли, защищая его, а все из-за какого-то дурацкого пророчества, в котором говорилось, что он, Гарри Поттер, — избранный, и только он сможет победить Волдеморта. Потом был Седрик, который именно по вине Гарри оказался на кладбище, где возродился Волдеморт. И, наконец, Сириус отправился в Министерство Магии из безопасного дома на площади Гриммо, чтобы спасти именно своего крестника, по глупости угодившего вместе с друзьями прямо в ловушку Пожирателей. И вот, он остался один.

Нет, конечно, у него были друзья, Рон и Гермиона, и еще несколько очень хороших приятелей. И он мог написать им и попросить поддержки, но он так привык не показывать свою слабость, казаться сильнее, чем он есть на самом деле, что не мог признаться своим друзьям, что прошло лишь полторы недели каникул, а он уже на грани нервного срыва. Не то чтобы они не поняли бы его, нет, его друзья знали о нем все. Ну, или почти все. Гарри никогда и никому не рассказывал про чулан под лестницей, про отношение к нему его опекунов. Просто не хотел, чтобы кто-нибудь знал, как ему тяжело. В конце концов, в доме дорогих родственников мальчик проводил всего-то два месяца, даже меньше: последние недели он гостил у Рона, где его принимали как родного, а потом он всегда возвращался в Хогвартс, который еще на первом курсе стал его настоящим домом. И сейчас он просто не знал, что написать друзьям, ведь прошло так мало времени, а у них каникулы-то проходили совсем по-другому. Рон был со своей семьей в Норе, а Гермиона отправилась с родителями в путешествие по Европе.

Гарри снова тяжело вздохнул. Он валялся на кровати уже несколько ночей подряд, но это не приносило толку. И, в конце концов, ему просто необходимо на что-то отвлечься, хотя бы на домашнее задание, тогда хоть польза будет от этих бессонных ночей. Не то чтобы он когда-либо делал домашние задания утром или днем, ему всегда приходилось прятать учебники и письменные принадлежности, чтобы не вызвать гнева Дурслей, но сейчас Гарри было просто необходимо чем-нибудь заняться.

Хотя мальчик еще не получил результаты СОВ и не был уверен, какие задания ему было делать обязательно, а какие — не нужно. А, впрочем, Гарри практические на сто процентов был уверен, что зельеварение он не смог сдать на высший балл, а с другими оценками Северус Снейп не брал учеников в свой класс. С другой стороны, это даже к лучшему, потому что, наконец, раз и навсегда, Гарри сможет распрощаться с ненавистным ему преподавателем.

Да-да, именно так. Гарри Поттер ненавидел Северуса Снейпа, и на то было несколько причин. Во-первых, с первого взгляда Мастер Зелий и сам возненавидел мальчика, причем безо всяких на то причин. С самого первого урока Снейп унижал Гарри, оскорблял его, занижал оценки, высмеивал все, что делал мальчик. И со временем это чувство стало более чем взаимным. А после того, как в прошлом году этот мерзкий сальноволосый ублюдок проигнорировал мольбу Гарри о помощи Сириусу, он стал вторым человеком, после Волдеморта, которому мальчик уж точно не желал ничего хорошего. Снейп ничего не сделал, чтобы спасти крестного Гарри, даже пальцем не пошевелил. Что бы там ни говорил Дамблдор.

Гарри вообще не мог представить причины, по которым директор доверяет Снейпу. Впрочем, его это и не интересовало. Мальчик просто был уверен, что старый волшебник ошибается, что он наивно верит в лучшее в людях, а Мастер Зелий просто морочит ему голову.

Гарри тряхнул головой, отгоняя от себя ненужные мысли. Он совершенно не хотел об этом думать, не хотел окунаться в кошмар наяву. Поэтому мальчик достал из тайника учебник по Трансфигурации и свои записи, и стал делать домашнее задание.

Правда, его хватило ненадолго. Едва написав несколько предложений, Гарри почувствовал, что глаза его слипаются. Немного подумав, он все же решился попробовать поспать; в конце концов, несколько бессонных ночей достаточно измотали его организм.

Уже засыпая, Гарри подумал, что Дурсли не обрадуются, если их разбудит очередной его крик. Но поздно: мальчик уже медленно погружался в царство Морфея.

Он снова шел по коридору Министерства Магии, освещая себе путь волшебной палочкой. Гарри медленно продвигался вперед, отчаянно желая поскорее добраться до отдела Тайн. Быстрее спасти Сириуса. Но он не может идти быстрее, потому что не знает дорогу и идет чисто интуитивно. Да к тому же еще и не один.

Картинка сменяется, и теперь мальчик уже в отделе Тайн, а рядом — разбитое пророчество, которое он так и не смог услышать. Но Сириуса там нет.

И снова другая сцена. Гарри и его одноклассники-соратники по ОД стоят в окружении Пожирателей Смерти. Отчаянно пытаются бороться, но понимают, что силы не равны. А, значит, надо просто сопротивляться, обороняться, пока не прибудут члены Ордена Феникса.

А теперь уже вокруг полно взрослых волшебников, храбро сражающихся с Пожирателями Смерти. И один из них — Сириус Блэк. Но еще мгновение — и проклятие Беллатрикс Лестрендж настигает его, и он падает за завесу.

— Нет! Сириус, нет! — закричал Гарри, резко садясь в постели. Он тяжело дышал, как будто только что пробежал пару километров. Тело ломило, с лица капал пот, но мальчик не мог расслабиться, потому что уже слышал, как за стенкой зашевелился дядя Вернон. А это значило, что скоро он придет в комнату Гарри.

Мальчик встал с постели, надел очки и стал приводить себя в порядок. Он не хотел предстать в таком виде перед своими родственниками. Они ненавидели и презирали его, зачем же им показывать свою слабость? Давать еще один повод для подколов и издевательств?

Именно поэтому Гарри быстро расправил свою одежду, пригладил волосы, вытер еще влажное от пота и слез лицо какой-то майкой и снова забрался на кровать. Притворяться спящим не было смысла, поэтому он лег на спину и уставился в потолок.

Несмотря на то, что все эти манипуляции, ставшие уже привычными, не заняли больше пяти минут, мальчику пришлось ждать еще десять, пока дядя Вернон не соизволил появиться в его комнате. Вернее, он ворвался в комнату, чуть не снеся дверь с петель, его лицо было ярко-красного цвета.

— Что ты опять удумал, мальчишка? Мы, в отличие от тебя, трудимся, а не ошиваемся целыми днями по дому! А, значит, и спать нам надо нормально! А ты опять перебудил нас своими воплями! Когда это уже закончится?! — орал дядя Вернон, брызжа слюной.

— Простите, дядя Вернон. Я не специально, — тихо пробормотал Гарри.

— Еще бы ты делал это специально, щенок! Еще раз ты разбудишь меня, и я вышибу тебя из дома! И мне плевать на всех твоих придурков, которые рассказывали всякие бредни о твоей значимости и охоте на твою жизнь! Моя семья должна нормально отдыхать! А на тебя мне плевать! — дядя Вернон уже сорвался на визг, но закончил тираду, развернулся и ушел к себе. Через десять минут все звуки в доме стихли, и Гарри немного расслабился.

И сделал это совершенно зря, потому что истощенный, ослабленный организм снова потребовал сна, и сопротивляться мальчик уже не смог.

На это раз он во всех подробностях увидел ночь возрождения Волдеморта. Смерть Седрика, ужасающий ритуал, родители, пришедшие из конца палочки темного волшебника, их дуэль, напряжение, безысходность, и снова она… вина за смерть другого человека.

— Нет! Нет! Седрик! — и снова крик, с которым нельзя совладать. Снова слезы, снова тяжелое дыхание. И на этот раз четкое осознание, что одними криками он не отделается.

А что можно вообще сделать с кошмарами? Как их можно остановить? Этого Гарри не знал, а впрочем, его дяде на это наплевать. Он влетел в комнату, молча схватил Гарри за ворот майки и потащил по лестнице.

Как он смог сдержаться и не орать — отдельный вопрос. Но все именно так и было. Он также молча дотащил племянника до входной двери и выпихнул на улицу.

Гарри кубарем покатился по крыльцу и приземлился на свежеподстриженном газоне. Пока он мотал головой, пытаясь прийти в себя и смириться с ситуацией, дядя Вернон подошел к нему вплотную и буквально выплюнул в лицо племяннику следующие слова:

— Чтобы духа твоего не было больше в моем доме, мальчишка! И никакие сумасшедшие дружки тебе не помогут. Свои вещи сможешь найти завтра на помойке! — и с этими словами он ушел в дом, предварительно хлопнув дверью так громко, что, скорее всего, перебудил половину Тисовой улицы.

А Гарри понятия не имел, что ему теперь делать. У него не было ни совы: Букля мирно спала в клетке этой ночью, — ни палочки, ни денег. И идти ему было некуда. Но и оставаться у дома Дурслей не хотелось.

И тогда мальчик просто решил идти вперед, надеясь потом придумать план действий. Или добраться до Косого переулка.

Он понимал, что надо бы остаться и подождать утра, постараться объяснить тете и дяде, ну, или хотя бы забрать вещи. Тогда можно было бы воспользоваться палочкой и вызвать Ночного Рыцаря.

Но он не мог. Или не хотел. Скорее, второе, потому что он и так много натерпелся за пятнадцать лет жизни у Дурслей, и ему больше не хотелось находиться рядом с ними. Гарри не понимал, почему Дамблдор каждый год настаивал на возвращении к Дурслям, хотя старый волшебник многого не знал… Очень многого о том, как именно мальчику живется у своих родственников. Эх, если бы только Сириус был жив…

Мысли Гарри потекли по привычной колее, и он продолжал идти вдоль дороги. Он не замечал ни усталости, ни проезжавших машин, ни человека, следовавшего за ним на расстоянии.

Через несколько часов человеку надоело просто идти, и он подошел вплотную к Гарри. Достал волшебную палочку, приставил ее к шее мальчика и медленно, растягивая слова, произнес:

— Рад видеть Вас, мистер Поттер. Темный Лорд будет счастлив вашей скорой встрече. — Гарри вздрогнул, хотел броситься бежать, но его остановило брошенное в него заклинание. Последнее, что видел мальчик, теряя сознания, были холодные глаза Люциуса Малфоя.