Незаконченная история Лили Поттер (гет)

— Где ты? Где ты ... Это конец! Конец...

Внутри все хрипело, и будто тоненькая нить должна была вот-вот порваться. Но едва различимый силуэт склонился над лицом и тут же расплылся в памяти. Шумный вдох и выдох. И снова этот сон.

Северус Снейп сел в кровати и зажег свет от волшебной палочки, рассеянно соображая, что бы это могло значить. Вот уже три ночи к ряду он просыпается от боли, а в глазах стоит тень. Смерть? Конечно, в этой войне шансов выжить весьма мало. Да и как жить дальше, когда все закончится.

Он накинул мантию, прошел в кабинет директора и грузно опустился в кресло, на котором всегда сидел во время бесед с Дамблдором. В окна стучался дождь, пламя на свечах едва покачивалось, а портреты спали, тихо посапывая.

— Не спите, Северус? — окликнул голос слева.

— Нет, — коротко ответил он.

— Ничто так не усыпляет, как бокал огненного виски. Я бы с удовольствием пропустил даже два, — Дамблдор в портрете заметно улыбнулся. — Но, увы, здесь такой возможности нет.

— Это упрек? — Снейп развернулся к портрету.

— Что вы! — предыдущий директор махнул рукой. — Всего лишь легкое сожаление. Гарри получил меч?

— Да. Что теперь? — устало спросил Снейп.

— А теперь, Северус, — Дамблдор понизил голос, оглядываясь на спящих соседей, — идите отдыхать с чувством выполненного долга. Вам еще понадобятся огромные усилия. А сон — это всего лишь сон.

* * *

Поздней зимой окрестности Глазго заливало дождями. По улицам текли тоненькие речушки. В воздухе пахло сыростью, машинным маслом и фабричным дымом. Город будто плакал с утра, в обед и, как голодный капризный ребенок, прерывался лишь на ужин. В потоке магловских машин, людей, голосов и клаксонов совершенно никому не было дела до Второй Магической войны, какого-то Хогвартса и мира волшебников. Да и какая магия может быть в обычном городе офисных клерков, работяг и дождливых скучных будней.

На окраине, в старом унылом квартале в Рутерглене, где рядами, как луковки, посажены дома, в одном из таких типично английских промозглых домишек скрипнула дверь, а из-за нее показалась незнакомка в черном плаще. Женщина хлопнула дверью, повернула ключом, на ходу бросила его в сумочку и зашагала по дорожке, сливаясь с жидким людским потоком. Из-под кепки торчала длинная прядь медно-рыжих волос, а лицо чуть не до самых глаз окутывал черный шарф. Но даже так был виден ужасный шрам, скользнувший ото лба к некогда выразительному взору. Женщина, очевидно, стеснялась и держалась рукой за шарф, боясь показать улице свою старую незаживающую рану — напоминание о бурном прошлом.

На остановку подъехал автобус, и незнакомка, подхваченная образовавшейся толпой, поспешила войти. Она, оплатив билет, протискивалась в узком проеме между сиденьями, как вдруг ее над самым ухом окликнул звонкий голос:

— Зои, привет! Опять мы опаздываем!

— А, это ты, — улыбнулась та сквозь шарф. — У меня подгорел завтрак. Пришлось отмывать кухню.

— Зо-о-и, — растянула попутчица, — ты никак не научишься готовить. Совершенно безнадежна.

— Да, — рассеянно ответила она. — Эта магия мне недоступна.

— Тебе надо обзавестись семьей, — не унималась собеседница, на что Зои лишь слабо улыбнулась в ответ.

— Зачем? Поздно уже.

— Да брось! Ты замечательная! Сколько стран объездила, языки знаешь. А твои иллюстрации? Персонажи как настоящие, будто за углом живут. Я, кстати, всегда вспоминаю твой портрет мальчишки в очках — нереально крутой! — восхитилась незнакомка.

— Скажешь тоже, — женщина смутилась, чуть покраснела и показала на лицо. — А это? Это ведь тоже настоящее.

— Ну-у, — запнулась та. — Не главное, что у тебя снаружи. Внутри ты чистая и светлая, как хрусталь, — и собеседница засмеялась.

Автобус внезапно затормозил, и пассажиры полетели вперед. Послышалось недовольное шиканье. Те, кто сидели рядом с водителем, вытягивались с мест, чтобы разглядеть дорогу. Водитель, молодой парень, уставился перед собой, вращая глазами, и присвистнул. Автобус гудел многоголосьем, и он не сразу сообразил, что надо делать, но через минуту нажал на кнопку и с сарказмом заявил:

— Дальше не поедем. Выходите.

Дверь открылась, и охваченные любопытством люди стали выходить. Но на улице, прямо на проезжей части их ждала неожиданность, испортившая будничное утро города. Метрах в десяти от автобуса, посреди дороги, среди обломков асфальта разверзлась вниз огромная дыра, у которой уже столпились люди, отчаянно махая руками. Водители авто сигналили друг другу в след и высовывались из окон.

— Да что там такое? Идем-ка глянем.

Две женщины протискивались через толпу. В воздухе носились грозовые запахи и горький привкус обложил язык. Кое-где на земле тлели в воде угольки, валялись обломки железа, виднелись лужицы крови. От места веяло чем-то нехорошим и чужеродным. Зои подошла к обрыву, запах ударил ей в нос. Она попыталась вдохнуть поглубже и подняла голову к небу, хватая воздух. Но дыхание перехватило в тот же миг — прямо над ямой в небе светилось зловещее пятно в виде черепа со змеей.

Шарф сполз на грудь, обнажая шрам через все лицо. Один глаз был широко распахнут, а другой, обезображенный, нервно дергался. Зои вцепилась в соседку.

— Сьюзан, — хрипела и тряслась она, — передай мистеру Саммерсу, что я заболела. Не приду на работу.

И она тут же развернулась в толпу.

— Куда ты, Зои! Стой!

Но Зои уже почти бежала, держась за сумочку и что-то шепча. Не помня себя, она завернула за угол и через каких-то пятнадцать-двадцать минут очутилась у своего дома, достала трясущимися руками ключи, трижды вставляя их в замок, и, наконец, скрылась за дверью.

* * *

В кабинете директора лениво скрипнула дверь, и Северус Снейп прошел внутрь. Вид у него был напряженный и сосредоточенный. Он размышлял, губы вытянулись в тонкую линию, а глаза, еще больше почерневшие от усталости и бессонницы, смотрели будто куда-то внутрь. Он не обращал внимания на перешептывающиеся лица в портретах и о чем-то думал.

— Северус, я рад, что вы наконец-то зашли. — Дамблдор вздохнул в золоченой раме, удобнее устроился в кресле и принялся терпеливо окликать нового директора. — Северус! Профессор Снейп!

Он поднял голову и уставился на портрет.

— Вас не было два дня.

— Темный Лорд просил устроить сеанс легилименции для Эйвери, — коротко объяснил Снейп, кладя руку на стол. Она все еще горела от заклинаний.

— Ах, вот оно как. — Дамблдор выпрямился в кресле и с минуту, казалось, о чем-то бормотал сам с собой. — У меня к вам неотложное дело. Не найдете свободной минуты в плотном графике?

Мужчина хотел было ответить, но вид золоченой рамы поубавил пыл, отчего он лишь отвернулся и мрачно съязвил:

— Опять спасать маленького Поттера?

Эта тема ему порядком поднадоела, отчего директор в последнее время скрипел, как старая половица, при любом упоминании имени мальчишки.

— Нет. Ему пока не требуется ваша помощь. Но есть человек, которого сейчас необходимо оградить от возможной беды.

Мужчина сел в большое хозяйское кресло, молча уставившись на стену холодным взглядом. Он ждал — единственное, что можно делать, когда перед тобой — великий волшебник всех времен и народов.

— Видите ли, дорогой директор, — продолжил портрет, — при жизни я не рассказал вам об одном человеке, чья судьба полностью зависит от нас с вами. Я даже не уверен, могу ли раскрыть его сейчас.

— Зачем тогда...

— Подождите, — спокойно сказал Дамблдор, и рука старца взмыла вверх, — у меня нет другого выхода. Эта волшебница навроде моей крестницы... Да...

Снейпу показалось, что волшебник в портрете на секунду замялся, подбирая слово.

— Много лет назад я ее спас от верной гибели. Но она полностью лишилась магической силы. Годы я потратил на тщетные поиски, но вернуть ее к волшебству оказалось невозможным. Что ж, это вполне очевидная жертва, — сказал он будто сам себе. — Кое-что она может видеть в нашем мире, но, увы, даже сквибы и те будут сильнее.

— Разве можно снова стать маглом? — бесстрастно спросил Снейп.

— Да, — пожал плечами Альбус. — Ее зовут Зои Терп, она живет в Глазго в квартале простецов. И, боюсь, совсем скоро ее обнаружат наши с вами знакомые.

— Почему ей угрожает опасность, если она ничего не может? — Снейп все также был равнодушен и смотрел сквозь портрет.

— Ей угрожает прошлое. А от него уйти нелегко.

Оба помолчали. Северус закутался в мантию, прикрыл глаза и спросил:

— Я должен привезти ее сюда?

— Ни в коем случае, дорогой друг. Спрячьте в моем месте, но вы не должны видеть ее лица.

Мужчина открыл глаза и странно посмотрел на портрет.

— Это как?

— Любыми путями, директор, но вы не должны видеть ее лица, — невозмутимо повторил тот. — Темный Лорд не должен знать, где она, а вы, несмотря на исключительные способности, можете ее невольно выдать.

— А если она сама мне покажется?

Старец улыбнулся, погладил свою бороду, и после короткого размышления под очками-половинками на миг показался игривый взгляд хитреца.

— Нет. Это мы устроим. Спрячьте Зои и позаботьтесь о ней, насколько это возможно, прошу вас, — в голосе Дамблдора звучали участливые нотки. — И жизнь вознаградит вас за это.

На этих словах директор дернулся, криво ухмыльнулся, так что морщины избороздили его лицо, и прохрипел, плотнее закутываясь в черную, как эта ночь, мантию:

— Жизнь? То, что происходит со мной — это жизнь?

— Конечно.

— Нет, — волшебник посмотрел с вызовом. Его глаза на миг загорелись яростным огнем и тут же потухли. — Я умер. Шестнадцать лет назад.

* * *

Они условились, что профессор доедет с Зои на вечернем поезде до Лондона, а дальше — до неприметного убежища. Эту квартирку на Флит-стрит еще лет пятнадцать назад облюбовал сам Дамблдор, но она так и простояла пустой, не замеченной ни маглами, ни волшебниками. Опасение было только одно — сможет ли женщина пройти в защищенный чарами дом.

Окрестности Хогвартса засыпали в тягучем тумане. Небо догорало красками заката, уступая место полной луне. Вокруг стояла напряженная тишина. Ни души. По хрустящему снегу Северус вышел за территорию замка, еще раз глянул на магловскую фотографию с изображением серого двухэтажного домика — неприметный, невзрачный, как и сама незнакомка. Дамблдор даже после своей смерти не дает никаких ответов. Снейп хмыкнул, выбросил из головы остатки мыслей, сосредоточился, взмахнул палочкой и взлетел черным, как ночь, ураганом.

Он ловко вывернулся сквозь тягучую пелену пространства и приземлился у фонаря. А вот и этот дом. Мужчина щелкнул делюминатором — фонари на улице тут же потухли. Волшебник прислонился к столбу и лениво уставился на дверь, едва освещенную луной. Наверное, сейчас он выглядит как школьник, а впрочем, какая разница. Что-то щелкнуло в доме напротив, звякнуло, и от улицы отделилась черная худая фигура, такая же, как и он сам. Фигура держала в руке нечто бесформенное и мгновение стояла, будто решаясь на что-то. Еще чуть-чуть — дверь снова щелкнула и незнакомка зашагала по дорожке, оглядываясь по сторонам. Северус мигом пересек проезжую часть, остановился и сухо произнес:

— От Дамблдора. Мне велено вас сопроводить.

Фигура вздрогнула и часто задышала. На какое-то мгновение казалось, что она вот-вот упадет в обморок, но Снейп разглядел медленный нерешительный кивок.

— За углом такси. Едем к вокзалу, дальше на поезде.

Фигура кивнула еще раз, и он зашагал вперед по улице, где светились фары такси. Женщина поспешила следом.

В кэбе он холодно глянул на нее: худая, в платке, лицо замотано шарфом, в черных очках, руки в перчатках. Он заметил, что таксист косо глянул на пассажиров. Странная должно быть парочка — оба в черном. Но это не важно.

— На вокзал, — сухо сказал волшебник, и таксист, передергиваясь от ледяного голоса, быстро поддакнул и тронулся в путь.

Без малого восемнадцать лет спустя со дня окончания Хогвартса Лили Поттер и Северус Снейп сидели бок-о-бок в магловском такси.