Древнее чудовище (джен)

Мерный стук колёс запряженной фестралами кареты, едущей по дороге к Хогвартсу, пробудил старые воспоминания. Гарри и Гермиона сидели рядом, держась за руки и смотря то в лицо друга друга, то в окно, любуясь природой. Их губы растянулись в одинаковых тоскливых улыбках.

Они ехали одни: идея Гермионы возвратиться в недавно восстановленную школу на дополнительный курс и быстрое согласие на него Гарри не нашло понимания у Рона и Джинни. Им было не ясно, зачем их друзьям обучение, когда и первого, и вторую, героев последней войны, победителей Тёмного Лорда, приглашают в министерство на престижные должности? Младшие Уизли и сами не горели желанием грызть гранит науки, а планировали на волне своей популярности устроиться на престижные места в аврорате, либо в какой-нибудь команде по квиддичу, а после поскорее связать себя узами брака с Поттером и Грейнджер и зажить семейной жизнью.

Идея друзей, всколыхнула в брате и сестре волну ревности, что окончилось чередой ссор и разрывом двух едва зародившихся пар.

Погоревав какое-то время, Победитель Волдеморта и его верная соратница нашли утешение друг в друге, что опять вылилось в конфликт, после которого Рональд и Джиневра снова заявили, что в Хогвартс не вернутся.

Сейчас, по прошествии месяца, они слегка остыли, но продолжали дуться на старых приятелей. Возможно, делали это потому что миссис Уизли в вопросе продолжения обучения встала на сторону Гарри и Гермионы, разрушив их надежды на головокружительную карьеру.

Карета остановилась. Гарри вышел на дорогу, помог выбраться подруге и, взяв её под руку, направился в замок.

Они провели всё лето в Норе и в восстановлении своей альма-матер не учавствовали, поэтому и озирались сейчас по сторонам, любуясь одновременно знакомым и старым Хогвартсом, где им предстояло провести целый год.

* * *

— Приятно знать, что здесь всё идёт по-старому, — произнесла Гермиона, когда проходивший мимо них с Гарри Драко Малфой обозвал её грязнокровкой. — Кирпичи новые, атмосфера та же.

— Хотя и её не мешало бы почистить, — ответил Гарри, целуя девушку в щёку. — Неужели его жизнь ничему не научила? Я думал, что после всего с ним произошедшего, Малфой исправится.

— Ты очень наивен, Гарри, — Гермиона потрепала его по голове. — Он не исправиться. По крайней мере, не так быстро. Убеждения в превосходстве чистокровных в Малфоя вкладывали с детства, а значит, они у него на уровне рефлексов.

— Но он ведь не выдал нас Беллатрисе! И Дамблдора не смог убить.

Грейнджер засмеялась.

— Ну и оправдания ты придумал ему, милый! Дамблдора не смог убить даже его господин! А Драко — трус. Ты сам рассказывал, что он гордился меткой. Директор мог защитить и его и остальных Малфоев, но нашему другу было плевать. Что он сказал на Астрономической башне? "Если я не справлюсь, он убьёт меня!"

— Намекаешь, что на родителей ему было плевать? Он думал только о себе?

— Не знаю. Но ни отца, ни мать, он не упомянул. Что до событий в поместье Малфоев... Он не выдал, потому что испугался. Чего, сказать не могу. Ошибки, нашего побега, встречи с некогда столь милым его сердцу повелителем, или своей тётки с егерями. Но это ещё не признак исправления.

Гарри просто кивнул, взял любимую за руку и пошёл так по коридору. Ему не было никакого дела до того, исправился Драко Малфой или нет. Хочет оставаться заносчивым идиотом, пусть остаётся. Но ведь можно умерить свои взгляды, вести себя с людьми повежливее и уважительнее. Благодарнее, в конце уонцов. Но, видимо Гермиона была права, и слизеринец даже не думал исправляться. Но эта проблема не касалась двух гриффиндорцев, спешащих на первый в данном году урок, тем более, что вела его лично директриса Макгонагалл.

* * *

Прозвенел колокол, давая сигнал к отбою, но Драко Малфой даже не думал отправляться в спальню. Он сидел на диване в гостиной своего факультета и размышлял о несправедливости мира.

Тёмный Лорд пал, хотя победа была почти достигнута! Почти сбылась многолетняя мечта слизеринца об установлении господва читокровных. Он был убеждён, что повелитель бы отблагодарил Малфоев за оказанную ему в достижении власти помощь. Родители называли его идиотом, ссылались на опалу и ужас, в котором жили так долго, но Драко отмахивался от их слов. Он был уверен: все проблемы Малфоев проистекали от Поттера и связанных с ними неудач Лорда. Тот просто вымещал на них зло, ведь несомненно, господин забыл бы обо всех грехах отца, матери и самого Драко после победы, когда шрамоголовый был бы повержен. Но родители упорствовали, говорили, что их сын ошибается и крутили пальцами у виска. А когда их поместили под пожизненный домашний арест, пировали, будто сбылась их мечта.

Драко встал, прошёлся по комнате, некторое время смотрел на пляшущий в камине огонь. Наконец развернулся и вышел в коридор.

Возможные штрафы, отработки и прочие санкции для него ничего не значили. Он — Малфой! Придёт время, и он всем покажет.

Внезапно его слух будто бы уловил какой-то шорох. Юноша развернулся, но ничего не увидел.

Как ни в чём не бывало, Драко продолжил путь, когда позади раздалось фырканье, и удар в спину повалил слизеринца на пол.