Древнее чудовище (джен)

Мерный стук колёс запряженной фестралами кареты, едущей по дороге к Хогвартсу, пробудил старые воспоминания. Гарри и Гермиона сидели рядом, держась за руки и смотря то в лицо друга друга, то в окно, любуясь природой. Их губы растянулись в одинаковых тоскливых улыбках.

Они ехали одни: идея Гермионы возвратиться в недавно восстановленную школу на дополнительный курс и быстрое согласие на него Гарри не нашло понимания у Рона и Джинни. Им было не ясно, зачем их друзьям обучение, когда и первого, и вторую, героев последней войны, победителей Тёмного Лорда, приглашают в министерство на престижные должности? Младшие Уизли и сами не горели желанием грызть гранит науки, а планировали на волне своей популярности устроиться на престижные места в аврорате, либо в какой-нибудь команде по квиддичу, а после поскорее связать себя узами брака с Поттером и Грейнджер и зажить семейной жизнью.

Идея друзей, всколыхнула в брате и сестре волну ревности, что окончилось чередой ссор и разрывом двух едва зародившихся пар.

Погоревав какое-то время, Победитель Волдеморта и его верная соратница нашли утешение друг в друге, что опять вылилось в конфликт, после которого Рональд и Джиневра снова заявили, что в Хогвартс не вернутся.

Сейчас, по прошествии месяца, они слегка остыли, но продолжали дуться на старых приятелей. Возможно, делали это потому что миссис Уизли в вопросе продолжения обучения встала на сторону Гарри и Гермионы, разрушив их надежды на головокружительную карьеру.

Карета остановилась. Гарри вышел на дорогу, помог выбраться подруге и, взяв её под руку, направился в замок.

Они провели всё лето в Норе и в восстановлении своей альма-матер не учавствовали, поэтому и озирались сейчас по сторонам, любуясь одновременно знакомым и старым Хогвартсом, где им предстояло провести целый год.

* * *

— Приятно знать, что здесь всё идёт по-старому, — произнесла Гермиона, когда проходивший мимо них с Гарри Драко Малфой обозвал её грязнокровкой. — Кирпичи новые, атмосфера та же.

— Хотя и её не мешало бы почистить, — ответил Гарри, целуя девушку в щёку. — Неужели его жизнь ничему не научила? Я думал, что после всего с ним произошедшего, Малфой исправится.

— Ты очень наивен, Гарри, — Гермиона потрепала его по голове. — Он не исправиться. По крайней мере, не так быстро. Убеждения в превосходстве чистокровных в Малфоя вкладывали с детства, а значит, они у него на уровне рефлексов.

— Но он ведь не выдал нас Беллатрисе! И Дамблдора не смог убить.

Грейнджер засмеялась.

— Ну и оправдания ты придумал ему, милый! Дамблдора не смог убить даже его господин! А Драко — трус. Ты сам рассказывал, что он гордился меткой. Директор мог защитить и его и остальных Малфоев, но нашему другу было плевать. Что он сказал на Астрономической башне? "Если я не справлюсь, он убьёт меня!"

— Намекаешь, что на родителей ему было плевать? Он думал только о себе?

— Не знаю. Но ни отца, ни мать, он не упомянул. Что до событий в поместье Малфоев... Он не выдал, потому что испугался. Чего, сказать не могу. Ошибки, нашего побега, встречи с некогда столь милым его сердцу повелителем, или своей тётки с егерями. Но это ещё не признак исправления.

Гарри просто кивнул, взял любимую за руку и пошёл так по коридору. Ему не было никакого дела до того, исправился Драко Малфой или нет. Хочет оставаться заносчивым идиотом, пусть остаётся. Но ведь можно умерить свои взгляды, вести себя с людьми повежливее и уважительнее. Благодарнее, в конце уонцов. Но, видимо Гермиона была права, и слизеринец даже не думал исправляться. Но эта проблема не касалась двух гриффиндорцев, спешащих на первый в данном году урок, тем более, что вела его лично директриса Макгонагалл.

* * *

Прозвенел колокол, давая сигнал к отбою, но Драко Малфой даже не думал отправляться в спальню. Он сидел на диване в гостиной своего факультета и размышлял о несправедливости мира.

Тёмный Лорд пал, хотя победа была почти достигнута! Почти сбылась многолетняя мечта слизеринца об установлении господва читокровных. Он был убеждён, что повелитель бы отблагодарил Малфоев за оказанную ему в достижении власти помощь. Родители называли его идиотом, ссылались на опалу и ужас, в котором жили так долго, но Драко отмахивался от их слов. Он был уверен: все проблемы Малфоев проистекали от Поттера и связанных с ними неудач Лорда. Тот просто вымещал на них зло, ведь несомненно, господин забыл бы обо всех грехах отца, матери и самого Драко после победы, когда шрамоголовый был бы повержен. Но родители упорствовали, говорили, что их сын ошибается и крутили пальцами у виска. А когда их поместили под пожизненный домашний арест, пировали, будто сбылась их мечта.

Драко встал, прошёлся по комнате, некторое время смотрел на пляшущий в камине огонь. Наконец развернулся и вышел в коридор.

Возможные штрафы, отработки и прочие санкции для него ничего не значили. Он — Малфой! Придёт время, и он всем покажет.

Внезапно его слух будто бы уловил какой-то шорох. Юноша развернулся, но ничего не увидел.

Как ни в чём не бывало, Драко продолжил путь, когда позади раздалось фырканье, и удар в спину повалил слизеринца на пол.

Утро не предвещало ничего необычного для учеников Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Всё шло настолько буднично, насколько это вообще возможно в месте полном магии и юных девочек и мальчиков, всё ещё не отучившихся удивляться творящемуся вокруг них беспрерывному чуду: летающие свечи и приведения, движущиеся лестницы и говорящие портреты — всё это вызывало у учеников всех возрастов восторг, возникший тем не менее, по совершенно разным причинам. Если младшекурсники были довольны уже самим фактом волшебства в своей жизни, то их старшие коллеги любовались восстановленным после Великой битвы замком и радовались тому, что им больше не угрожает зло.

В этом году среди первокурсников было много двенадцатилетних: Снегг, фанатичный приверженец чистоты крови во время своего руководства школой не принимал магглорождённых учеников, чем наверняка был крайне доволен. А теперь год удовольствия пожирателей смерти и их прихвостней из числа слизеринцев обернулся кучей хлопот для всего остального персонала — в спальнях для первого курса требовалось больше кроватей, в классах мест, а ещё учебников, ингридиентов для зелий, чернил для пригласительных писем. И каждому "опоздавшему" нужен был особый подход, ведь они были старше, а их волшебство нестабильнее. Поэтому неудивительно, что имя бывшего профессора Снегга слышалось в основном в длинных и замысловатых проклятиях, которые зельевару посылали все до единого представители администрации. Его вспоминали не как героя, шпиона, носителя трагичной любовной истории, а как виновника многих бед и головной боли.

Гарри Поттер, какое-то время испытывавший к прежде ненавидимому им декану Слизерина благодарность и почти боготворивший его, достаточно быстро — не без помощи друзей и членов Ордена — пересмотрел своё отношение к Принцу-полукровке и теперь откровенно его презирал: по собственной воле ставший пожирателем, он желал обладания магглорождённой женщиной, готовый ради этого убить её мужа и младенца-сына, предавший тех, кому клялся в верности, ненавидящий детей по самым глупым причинам и отыгрывающийся на них за свои комплексы, твердящий о своей большой любви, но не оставивший своих взглядов, он был скорее омерзителен, чем трагичен.

Но сейчас Гарри не хотелось думать о Снегге. Он и Гермиона шли по Хогвартсу, крутя головами по сторонам. После реконструкции замок вновь обрёл в их глазах то же очарование, что и в первый день, как открыл для них свои двери. Видимо те, кто занимался стройкой, добивались именно такой цели.

Они шли на завтрак, когда их внимание привлекла директриса Макгонагалл, спешащая к больничному крылу. Обеспокоенные гриффиндорцы последовали за ней.

— Что случилось, профессор? — спросила Гермиона.

— Ночью Драко Малфой подвергся чьему-то нападению, — ответила она, не поворачивая головы. — Несколько минут назад он пришёл в себя. Нужно его расспросить и узнать, что случилось.

После всего произошедшего она относилась к Поттеру и Грейнджер с большим доверием и несколько выделяла их из числа прочих учеников. Позволила она им следовать за собой по этой причине или по иной, Избранный и его возлюбленная не знали. Но, не говоря ни единого слова, поспешили за женщиной. Нутром они оба почувствовали, что в их любимом Хогвартсе снова что-то происходит.

* * *

Драко Малфой, громко стеная на всё помещение, лежал в койке на животе и через слово грозился всем отцом и матерью, впрочем, делая это скорее по привычке.

— Уберите от меня Поттера и его грязнокровку! — заверещал он, едва завидев Гарри и Гермиону. — Видеть их не могу! Был бы жив Повелитель...

— Ты дрожал бы от ужаса, Малфой, — ответила девушка. — Твоя семья радовалась его гибели едва ли не больше нас.

— Ты ничего не понимаешь, грязнокровка.

— Тысяча баллов со Слизерина за оскорбление, мистер Малфой, и ещё столько же за его повторение. Я не Дамблдор и не столь терпима к вашим предрассудкам. А теперь, расскажите, что на вас напало.

Драко сник. Несколько минут он тяжело дышал, смотря в одну точку, а потом выдавил:

— Не знаю. Я шёл по коридору, внезапно услышал шорох, но не придал ему значения... Думал, что это старосты, а потом... Потом различил что-то, похожее на фырканье. Мне на спину кинулся какой-то зверь, совсем тихо, ни крика, ны рычания, ни воя. А после меня начали рвать на куски! Ай, что ты делаешь?!

Гарри подошёл к койке, схватился за край одеяла и сдёрнул его со слизеринца.

Спина Малфоя была покрыта глубокими, ещё свежими, хотя и зажившими царапинами и укусами. Они алели на бледной коже блондина, словно ещё кровоточили.

— Что скажете? — спросил Поттер, глядя на Макгонагалл и присутствующую при этом разговоре мадам Помфри.

— По глубине ран и расстоянию между ними скажу, что животное очень крупное, — ответила медсестра. — Попыток отгрызть часть тела не было, все укусы неглубокие. Но возможно это от того, что зверя могло что-то спугнуть. Однако, он уже нападал на человека, так что, нужно ожидать новых атак.

Из больничного крыла все трое возвращались в смешанных чувствах: в душах гриффиндорцев и их бывшего декана поселилось нешуточное беспокойство: нападению подвергся Драко Малфой и пусть его его семья ныне находилась под арестом и судом, своё влияние она сохранила. К тому же, существовал риск, что сторонники пожирателей представят эту атаку, как случай замаскированных под нападение зверя козней врагов семьи Малфоев вообще и Драко лично, либо как происки ненавистников чистокровных, или вообще, как акт немотивированно жестокой мести бывшему пожирателю, со стороны кого-то из пострадавших в годы правления Тёмного Лорда. То, что жертва нападения в реальной жизни была далеко не несчастна и безобидна, журналистов и адвокатов, кормящихся из рук Люциуса не заинтересует.

— Очень некстати, — сказала Макгонагалл с горечью в голосе. — Школа только открылась, а уже случилось такое... Если мадам Помфри права, а ошибается она крайне редко — то вскоре это существо нападёт вновь. Поднимется паника, подобная той, что была шесть лет назад. И на месте нападения следов, как на зло, не было.

— А откуда этот зверь мог взяться? — спросил Гарри. — И что самое главное, какой это зверь?

— Снова хотите спасать нас всех, мистер Поттер? Это не василиск.

— А мне не двенадцать лет, профессор.

Гермиона, всё это время молчавшая и думавшая над сложившимися обстоятельствами, подала голос, нарушая этот диалог:

— Будь мы во Франции восемнадцатого века и не в школе волшебства, а в глухой провинции, я бы сказала, что мы ищем Жеводанского зверя.

— Это ещё кто такой?

— Огромное, похожее на волка существо, терроризировавшее провинцию Жеводан на юге Франции. Нападало исключительно на женщин и детей. При атаке стремилось повалить жертву и перегрызть ей лицо или шею. Ну, или било лапами в грудь...

— В принципе похожий подчерк, — ответил Гарри. — Если поменять грудь на спину и допустить пару-тройку иных отклонений...

— Дослушай! Когда Флёр лечила меня после нашего побега из поместья Малфоев, она рассказывала, что её предок учавствовал в уничтожении чудовища. Может быть, попросим её помощи, Профессор? Она сильная волшебница и способ уничтожения этого существа в её семье мог передаваться от старших к младшим.

Минерва вздохнула.

— Делайте что хотите, — сказала она. — Если это поможет решите проблему. И да, в случае необходимости школьные правила на вас не действуют.

* * *

Письмо с просьбой о помощи для Флёр они решили передать лично, переместившись к ней по каминной сети. Но стоило им войти в кабинет директора и подойти к камину, как в нём загорелось зелёное пламя и из зёва вышагнула сама кватерн-вейла.

— Арри, Эрмьон, — она уже давно говорила по-английски очень хорошо, но при общении со знакомыми и друзьями, в её речи всегда слышался акцент. — Рада вас видеть. Я как раз хотела с вами поговорить.

— Мы с Вами тоже, миссис Уизли, — директриса села на своё место — У Хогвартса возникли некоторые проблемы, с которыми вы, вероятно, можете нам помочь. Ваш предок, мне говорили, охотился на Жеводанского зверя?

— Всё верно, — настороженно ответила Флёр. — То существо убило его жену и он принял участие в охоте. Неужели у вас завелось что-то подобное?

— А как он это сделал? — спросила у Флёр Гермиона. — Я читала, что его застрелил Жан Шастель.

— Так пишут магглы, — кивнула вейла. — Но отец рассказывал, что мой предок действовал с Шастелем заодно, но как и что конкретно они сделали неизвестно: дед никому об этом не говорил. То ли не помнил, то и не мог. Папа думал, что он дал Шастелю непреложный обет. Так что у вас случилось?

— Драко Малфой подвергся атаке неизвестного существа. Оно набросилось на него со спины прошлой ночью. Бесшумно, незаметно. На теле пациента глубокие раны от огромных когтей.

— Очень странно, что он выжил, — француженка посмотрела на гриффиндорцев. — Если вы хорошо знаете историю Чудовища, то должны помнить, что очень немногие из его жертв оставались невридимыми. Но, если мне позволят осмотреть потерпевшего, я возможно, смогу что-то сказать.

* * *

Осмотр Драко не дал ничего нового. Флёр долго разглядывала раны, бормоча себе под нос не то французские, не то латинские слова, после чего вместе с двумя гриффиндорцами, которым Макгонагалл велела во всём помогать вейле, отправилась в библиотеку.

Как она умудрилась так быстро найти в этой библиотеке французские газеты двухвековой давности ни Гарри, ни Гермиона понять не сумели. Но вскоре они втроём читали о зверствах волкоподобного монстра, смотревшего на них со старых гравюр.

— Про когти здесь говорится только то, что они огромные, — девушка потёрла уставшие глаза, — а действовал он зубами. В нашем же случае, в основном виднеются следы когтей, причём не волчьих... С чего вы вообще взяли, что это одно и то же существо?

— Я просто провела аналогии и предложила попросить у тебя совета.

— Это похвально. Я помогу вам. Итак, допустим, что здесь действует та же бестия что и Лангедоке. Вопрос: почему она не убила Малфоя?

— Может, спугнули? — спросил Гарри. — Старосты или учителя совершали обход.

— Возможно, но во-первых, это животное, — Гермиона ткнула в газету. — Людей не боялось. Во-вторых, никто не видел его. Это странно.

— И в-третьих, — подхватила Флёр. — Не стоит зацикливаться на моём соотечественнике. В Британии и без него полно опасных существ.

— Например? — спросила Гермиона, постукивая пальцем по подбородку. Она явно начинала вспоминать все прочитанные ею книги о мифических и не очень существах.

— Не знаю, я в английской магической фауне не разбираюсь, — ответила Флёр. — Вы мне лучше скажите, как он мог попасть в замок? Вы же не станете отрицать, что Хогвартс, даже с учётом недавней битвы — здание прочное и зверю сюда проникнуть очень непросто.

Гарри, до того просто слушавший их, осмотрел окна. Проёмы были слишком узкими для проникновение кого-то летающего, кроме птиц и летучих мышей. Волк или иное существо не смогло бы открыть двери или взобраться к окну.

— А если это не существо, а человек? — спросил он. — Анимаг? Сколько их незарегистрированных?

— Маловероятно, Гарри, — покачала головой Гермиона. — Анимаги сознают себя как люди и редко действуют как звери. Сириус, конечно, вёл себя так, но из Азкабана здоровыми не выходят. К тому же, даже анимаг оставит следы, а Макгонагалл говорила, что их не было. Она сама анимаг и искать умеет лучше обычных волшебников.

— Из твоих слов выходит страшное, Гермиона: монстр не проникал в замок. Его либо привели, либо он, как василиск находился в замке, и его что-то выпустило.

Девушки переглянулись.

— При постройке никто не пропадал, — ответила ему Флёр. — Все эльфы, люди и прочие существа целы. Значит, выбралось оно недавно... А где оно могло находиться?

* * *

Таких мест оказалось предостаточно: подземелья, заброшенные части замка, Выручай-комната. Чтобы не тратить времени даром, Гарри, Гермиона и Флёр решили просить о помощи преподавательский состав и домовых эльфов. Однако Выручай-комнату взялись исследовать сами.

По правде говоря, заходить туда они опасались: что могло сотворить с волшебным помещением заклятие Крэбба никто не представлял. Но они надеялись, что бушевавшее там пламя за несколько месяцев потухло. Однако, все трое, посоветовавшись, решили не рисковать и попытаться пробраться в комнату одним, при поддержке Кикимера, который в случае чего мог их спасти, трансгрессировав наружу.

Вызывали волшебное помещение с опаской и открывали дверь — тоже.

Пространство внутри почти не изменилось, лишь копоть на стенах напоминала о пожаре. Непонятно каким образом уцелевшие вещи валялись повсюду. Кое-где порхали пикси.

— Нужно смотреть во все глаза, — произнёс Гарри. — Мы даже не знаем, что ищем, и здесь ли это существо, или где-то ещё.

— Будем оптимистами, — ответила ему Гермиона. — Если он здесь, мы сможем его одолеть. Если нет... Подготовимся к ловле.

— Как вы собрались его побеждать, если даже не знаете, кто это?

Вопрос француженки был проигнорирован. Оба гриффиндорца действовали по привычке: без плана, просто идя к цели.

Они обыскивали помещение очень долго. За это время им приходилось отбиваться от пикси и докси, падать с большой высоты и разбирать завалы из мусора, поминая недобрыми словами Крэбба, ворча, что юный последователь Тёмного Лорда был бестолков — вызванное им адское пламя не смогло сжечь предметов, находящихся Там, где всё спрятано.

Вскоре им улыбнулась удача: обходя очередной завал, они заметили лежащую на полу шкатулку с откинутой крышкой. Гарри, сам не зная почему, подошёл к ней. Девушки, проследовали за ним.

Это была небольшая деревянная, лакированная шкатулка. Её основание было покрыто позолоченным железом, а на посеребрённой крышке виднелся замысловатый узор, выложенный драгоценными камнями.

— Занятная вещица, — подала голос Уизли, осмотрев со всех сторон находку. — Если не ошибаюсь, в таких до саксонского завоевания кельтские чародеи держали чудовищ и опасных пленников. Билл показывал мне такие во время одного из свиданий. А вот и замок. Повреждённый. И ещё горячий.

— Наверное, от недавнего пожара, — сказала Грейнджер и тут её лицо вытянулось.- А если здесь веками содержалось древнее опасное чудовище, а пламя повредило замок, и пленник вырвался наружу? И теперь он бродит по школе, нападая на учеников!

— Всякое возможно, — пробормотал юноша. — В любом случае, с ним нужно срочно что-то делать, пока Люциус и Нарцисса не завыли на всю Британию. Хогвартс едва заработал. Нельзя позволить ему закрыться. Это наш дом.

* * *

— Слушайте, а может это кошка Пулага? — спросила Флёр на обратном пути. — Этого зверя знают и в Британии и во Франции. Единственный враг, которого король Артур не смог одолеть!

— Эта кошка не ведёт себя так тихо, — возразил Поттер, припомнивший древние легенды, рассказанные ему Гермионой во время странствий. — Она нападает открыто и съедает сразу. Её мало что или кто может отпугнуть.

— Ну и кто тогда это может быть? — воскликнула вейла. — Мы едва начали расследование, а уже в тупике! Так мы ничего не добьёмся.

Гермиона в это время о чём-то напряжённо думала. Наконец лицо её озарилось улыбкой.

— Обратно в библиотеку! Бегом! — прокричала она.

— Да что же такое? Она же была здесь, я точно помню! — говорила Грейнджер, переходя от одного шкафа к другому.

— Что конкретно ты ищешь, Герми? — спросил Гарри, подходя к ней ближе и, обнимая за талию.

— Бестиарий. Издания шестнадцатого века. Тогда туда помещали больше существ, а сейчас, кто-то вымер, а кто-то считается просто мифическим созданием, даже среди магов. Я помню, что видела его здесь, — сказала она,

— Тихо, мон шер, — Флёр положила руку ей на плечо. — Мы в тебе не сомневаемся. Но ведь недавно была битва, помнишь? Этот бестиарий могли переложить в другое место при разборе завалов, тогда ведь творился такой хаос! Мы сегодня поработали славно, давайте отправляйтесь спать, а я подежурю, похожу по замку, вдруг найду что-нибудь?

* * *

Эта ночь и следующий день прошли тихо и мирно. Ни новых нападений, ни паники, ни министерских проверок не случилось. Даже Люциус и Нарцисса не посетили школу и не навестили сына. Почти Безголовый Ник говорил, что случилось это от того, что характер Малфоя в дни правления Тома Реддла стал совсем невыносимым, и слизеринец надоел всем, кому только мог. В этих условиях почти все утвердились во мнении, что на Малфоя напал один из обиженных им учеников, при атаке успешно изобразивший крупного представителя кошачьи или псовых Сам Драко, естественно, эти слухи отрицал и наставивал на существовании зверя. Однако ему никто не верил.

Всё изменилось следующей ночью, когда Гарри, Гермиона и Флёр получили известие от Макгонагалл о нападении на Грегори Гойла.

— Сначала я думала, что это дело рук Малфоя, решившего таким образом доказать правдивость своих слов, — говорила она, показывая "следственной группе" спину слизеринца с уже знакомыми, но ещё более ужасными ранами. — Но у него алиби: после атаки ему снятся кошмары, и домовик каждую ночь вливает в него зелье сна без сновидений. Так было и в этот раз. Драко спал как младенец, а Гойла обнаружили эльфы возле школьной кухни. Я уже не знаю, что и думать.

— Глубина и размеры ран те же, что и в прошлый раз, — пробормотала Флёр — Значит то же существо... Но место другое, то есть оно ходит по всему замку. Но как так вышло, что его никто не видел? Эй, ты в сознании? Как на тебя напали?

— Я в прошлом году, вместе с Крэббом прознал, где кухня, и захаживал туда время от времени, — прогудел тот. — Пошёл в этот раз, а оно на меня как наскочит, со спины! Даже ничего не услышал.

— Сначала Драко, потом Гойл, — рассуждал вслух Гарри, когда они вышли из больничного крыла. — Разница нападений один день... Что между ними общего? Оба слизеринцы и оба пожиратели смерти...

— Гарри, то, что они служили Волдеморту, не значит, что оба пожиратели!

— Герми, у Гойла была метка! Он сам в этом признался на допросе в министерстве лично мистеру Уизли! Он, Крэбб, Паркинсон, Забини и Нотт — все получили татуировку на левое предплечье по рекомендации Малфоя.

— Думаешь, цель монстра отмеченные слизеринцы? — спросила гриффиндорка. — Но как он их отличает от других? Хотя, некоторые животные способны учуять магию. Нам нужно поймать это животное и изучить!

Гарри покачал головой. Участвовать в охоте на зверя — особенно если он и правда охотится на пожирателей — его заставляла только желание защитить от возможных опасностей любимую. Теперь же она загорелась очередной сумасбродной идеей и, наверняка, полезет этому зверю в самую глотку из любопытства...

— Пока что, — вмешалась Уизли, — нам стоит предупредить об этой догадке директора Макгонагалл.

* * *

Предупреждение Минерва приняла в серьёз. В тот же день было объявлено, что в замке завелось существо, нападающее на членов змеиного факультета, и просила всех соблюдать осторожность и сообщать обо всём подозрительном. Поскольку версия о способности чудовища отличать меченых Тёмным Лордом ещё не нашла подтверждения, о ней было решено умолчать. Приняли ли дети Салазара её предупреждение или нет, осталось неясным: они сидели с каменными лицами, Однако Слизнорт обещал проследить за своими подопечными.

Чтобы изловить зверя, Макгонагалл, по просьбе Гарри и Гермионы трансфигурировала железные выдвижные решётки, которыми перегородила участок коридора у подземелий..

— Ширина ячейки чересчур мала, — говорила она. — Всего-то ладонь. Если попадётся, то не выскользнет.

Ещё через день они получили сигнал, что ловушка сработала, но, придя на место, не нашли никого и ничего.

— Профессор, что это значит? — спросила Грейнджер. — Он же не мог вылезти оттудда?

— Мог. Но лишь в одном случае: если это монстр спектрального характера. То есть является чем-то вроде призрака или умет принимать безтелесную форму.

Три дня всё было спокойно.

* * *

Дафна Гринграсс, хотя и побаивалась объявившего охоту на слизеринцев зверя, считала, что ей и её сестре нападение не грозит: она заметила, что до сих пор пострадали только пожиратели смерти, а её семья не поддерживала ни одну из сторон и не была замечена в преступлениях против нечистокровных. Более того, многих спасли.

Потому девушка, ничего не опасаясь шла к ванной старост в сопровождении Астории, намереваясь помыться и немного расслабиться. До отбоя было ещё оставалось время, а существо нападало после комендантского часа.

Девушки шли, разговаривая о различных проблемах, здоровались со встречными и поправляли то и дело сползавшие с плеч сумки со сменными вещами.

И тут, у самых дверей в ванную старост, Дафна что-то почувствовала.

Когда рядом с ванной старост нашли сестёр Гринграсс, среди слизеринцев началась паника. Ученики остальных трёх факультетов, к удивлению змей, им не сочувствовали. Вслед каждому из них теперь неслись злорадные смешки:

— Почуствуйте себя нами на втором курсе!

А Гарри, Гермионе и Флёр было не до смеха: проблема принимала совсем иные масштабы: первые нападения происходили исключительно в подземельях, теперь же — на верхнем этаже; и если раньше жертвами становились лишь меченные Волдемортом, то теперь пострадали ученицы, никакого отношения к делам Тома Реддла не имевшие. Возникла опасность, что пострадать может кто угодно. А троица "следователей" до сих пор не могла даже понять, кто этот зверь. Ещё несколько раз они обыскивали замок, осматривали места атак, но ничего не сумели отыскать. Они в буквально поселились в библиотеке. И наконец им улыбнулась удача.

— Я нашла! — В тот день Гермиона впервые на памяти Гарри повысила голос в библиотеке. — Вот! Я же говорила, что этот бестиарий был где-то здесь.

Она положила на стол книгу. На расскрытой странице красовалось нечто среднее между волком и тигром. Зверь с острой вытянутой мордой, длинным пушистым хвостом, круглыми ушами. С верхней его челюсти свисало два клыка длиной в указательный палец, землю царапали когти — в средний с половиной мизинца.

— Это существо называется баргест. Легендарная бестия с британских островов. В старину их вывели для охоты на фейри и пикси, фоморы, обитатели потустороннего мира. Когда фейри ушли на острова Тир на Ног, и Авалон, треть баргестов их хозяева истребили, а треть превратили в гриммов и натравили на людей, а треть выпустили выслеживать оставшихся. И да, баргесты — спектральные существа, а значит, в клетке был именно он!

— И что? — спросил Гарри. — На людей-то им зачем нападать?

— Есть легенда, что если в человеке пробуждается волшебство, то кто-то из его предков был фейри. Или эльфом. У чистокровных этой крови больше, у магглов — меньше. Баргесты живут долго, никто не знает точного срока. Должно быть при основании школы один забрёл сюда и был заточён в ящике, который мы видели.

— И он не успокоится, пока не уничтожит чистокровных, — тихо подхватила француженка. — А факультет Слизерин состоит исключительно из чистокровных, имея самую большую их концентрацию. Надо сообщить Минерве.

* * *

Слизеринцы лежали в постелях и дрожали от ужаса. Они боялись закрыть глаза: им казалось, стоит заснуть, и таинственный монстр нападёт на них.

Всюду им мерещились его шаги, его рычание и вой. В каждом огоньке они видели его глаза, в каждом щелчке блеск зубов, в каждом скрипе — знак того, что он рядом и точит когти. В дыхании соседа, слышали его фырканье.

Они сотни раз спрашивали себя: "зачем мы попросили Грейнджер рассказать о найденных ею в книгах монстрах?"

Произошло это сегодня днём во время обеденного перерыва. Но никто из змеек не имел аппетита. Нападение неизвестного зверя на Дафну и Асторию Гринграсс многих испугало до такой степени, что они подходили к директриссе и требовали принести волшебную шляпу, чтобы перераспредилить их на любой факультет, кроме родного: всем казалось, что эти атаки — кара для слизеринцев за поддержку Тёмного Лорда их семьями. И все они слышали в ответ, что процедура смены факультета в школе Хогвартс не предусмотрена. Носители зелёных галстуков поголовно были в отчаянии.

Именно тогда в Большой зал вошли Поттер, Грейнджер и вейла Уизли, по слухам, занятые ловлей существа. Они сообщили, что виновник их бед — это баргест. Однако, если руководство версия устроила, то кого-то из учеников Слизерина нелёгкая дёрнула спросить, единственный ли это подозреваемый и кто ещё это может быть.

Грязнокровка отвечала полно, обстоятельно, приводя примеры и аналогии. И её рассказы лишили факультет змей сна. Каждый из них, лишь погрузившись в дремоту, тотчас просыпался с криком ужаса, пугая и без того дрожащих соседей. Им снились, а не спящим от страха — мерещились в темноте, баргесты, Пулаги, Чёрный Шак и другие опасные животные, легендарные или реальные. Вспомнили и о Жеводанском звере и его кровавой биографии.

Никто не думал, это ли животное нападает на учеников. Все просто тряслись в массовой истерике.

* * *

Драко медленно шёл по коридору, стараясь не попасть на глаза старостам. Выслушав рассказ Грейнджер он одновременно гордился собой и боялся, ведь всегда знал, что носители чистой крови особенные люди, а теперь ещё и выяснилось, что они потомки прекрасного народа. Малфой не сомневался, что он происходит от самого Ауберона — короля фейри, что ещё больше возвышало его над обычными людьми.

Но это же обстоятельство вселяло дикий страх, чудовище наверняка уже ищет его с удвоенной силой. И найдёт — слишком много в нём древней магии.

Драко задумался. Можно было бежать из Британии, но в нём было столько наследия фейри, что и за Ла-Маншем монстр его отыщет.

Малфой зарыдал. Но ненадолго.

В нём большая сила! А значит он просто найдёт и убьёт это чудище! Он, а не вейла, предатель крови и маггловское отродье.

— Гарри! Флёр! Я нашла! — раздался ранним утром в Большом зала крик Гермионы. Сама она, спотыкаясь на ровном месте от спешки, подбежала к гриффиндорскому столу и с громким стуком положила на стол толстую книгу.

— Я нашла зацепку для нашего дела! — повторила девушка.

Поттер и Уизли с интересом уставились на неё. Остальные, слышавшие их разговор, отложилили ложки и обратились в слух.

— И что ты обнаружила? — спросил парень.

— Я просматривала старые книги, чтобы понять, как победить баргеста, и наткнулась на такую информацию: среди чистокровных родов Британии по сей день очень широко расспростронена вера в так называемую "живую магию". Они верят что волшебство разумно и поклоняются ему. Они появились после завоевания Англии нормандцами и...

— Герми, что ты нашла? — перебила её Флёр.

— А? Ах, да... В году они выделили несколько десятков праздников, значимых для живой магии. Нападения происходят именно в дни таковых. Вот, смотрите.

Раскрыв книгу на нужной странице, Грейнджер принялась водить пальцем по строчкам.

— Нападение на Малфоя произошло двадцать седьмого сентября. Это день отплытия Гийома Незаконнорожденного на покорение Англии. Гойл пострадал тридцатого сентября — в этот день был впервые напечатан справочник священных двадцати восьми родов. Спустя три дня нашли сестёр Гринграсс. Это день — только не смейтесь, пожалуйста — когда Мерлин впервые надел свои панталоны.

По залу прокатилась волна смешков. Где-то тише, где-то громче. Не смеялись лишь за столом Слизерна: если профессор Слизнорт, жизнерадостно улыбаясь, стирал платком выступившие от хохота слёзы на глазах, то его ученики хмурились, перешёптывались и недобро глядели на остальных.

— Ну, пока что всё сходится, — сказал задумавшийся Гарри. — Если это правда, то мы знаем систему нападений. Когда у этих... магиепоклонников следующий праздник?

— Завтра. День принятия статута о секретности.

Их совещание прервал грохот открывающихся дверей. В зал вошёл Филч, тащивший за собой сонного Малфоя.

— Нашёл его в коридоре, — сказал старый завхоз, показав на Драко отобранной у того палочкой. — Он утверждает что внук какого-то короля. И шёл ночью ловить чудовище.

Среди учеников вновь раздались смешки. Слизеринцы снова хмурились.

* * *

План поимки древнего охотника на фейри созрел почти моментально: в нужную ночь Гарри, Гермиона и Флёр, а также помогавшие им преподаватели должны были выставить в коридорах ряд ловушек и периодически их обходить. Слизеринцы, заблоговременно предупреждённые сидели в своей гостиной или спали.

Расчёт был прост: баргест, не найдя себе добычу из змей, будет охотиться на тех магов, кого заметит в коридоре и будет пытаться атаковать их. А "приманка" приведёт его в западню.

— Скорее всего, нападут на профессора Слизнорта, — говорила Грейнджер на собрании перед операцией. — Или кого-то из полукровок.

— А также меня, — отозвалась француженка. — Я вейла, а значит во мне есть интересующая его сила.

— Но источники не говорят о...

— Гермиона, я здесь считаюсь существом! До сих пор! Думаешь, вашим летописцам и хронистам есть дело до нападения одного существа на другое? Да и сама ты в такой же опасности: мы не знаем, кто ему попадётся и как он поведёт себя при встрече с тобой при нехватке чистокровных? Не нападёт ли он на сильную магглорождённую, которая, будем честны, физически очень плохо развита?

Гриффиндорка прикусила губу и прикрыла глаза. Гарри показалось, что она вот-вот заплачет, и он поспешил обнять любимую, чтобы хотя бы немного её успокоить.

— Не обижайся, милая, — прошептал он. — Но тебе лучше не ходить в одиночку. Чудовище нападает бесшумно, со спины, действует быстро... Даже Дафна и Астория вдвоём не смогли его одолеть.

— Может быть, мне тогда остаться в башне? — спросила девушка.

— Ну зачем же? Учавствуй наравне со всеми, просто мы будем осторожнее.

* * *

До самого часа охоты они спали. Но едва прозвучал отбой, покинули башню Гриффиндора и отправились выслеживать монстра.

Ночь была тиха и безмятежна. Воздух был свеж, но холоден, что для середины осени не было чем-то особенно удивительным.

В опустившейся на замок тишине, непривычно тяжёлой и непроницаемой, охотники чувствовали себя крайне неуютно: Хогвартс был огромен, а их, даже с учётом домовиков, было очень мало. Где и когда появится баргест было неизвестно, группа могла даже не узнать о нём и провести бессонную ночь впустую. Кроме того, они и сами подвергались огромной опасности стать жертвами этого опасного и беспощалного существа.

Гарри больше всего переживал за Гермиону: любимая всегда беспрекословно шла за ним в любые авантюры, но сейчас, после победы, он ни за что на свете не желал этого — слишком свежи были воспоминания о её крике в поместье Малфоев. К тому же, в этот раз они имели дело не с злым колдуном, а с животным, обученным исключительно охоте. Будь его воля, девушка осталась бы в безопасности под охраной соседок по комнате, но юноша слишком хорошо знал характер подруги и не стал пытаться убеждать её не учавствовать в охоте. Всё равно это было бесполезно.

Сейчас они вдвоём шли по коридору, сжав в руках волшебные палочки и оглядываясь по сторонам. Собственные шаги казались им слишком громкими. На каждый шорох гриффиндорцы оборачивались, готовые осыпать четвероногого противника дождём из заклинаний.

— Никогда бы не подумал, что в Хогвартсе мне будет так страшно, — сказал Гарри, — Этот замок всегда был для меня домом, а тут...

— Боялась на втором курсе, — ответила Гермиона. — Всё же я была елинственной магглорождённой в нашей компании и это меня беспокоило.

— Не волнуйся, милая, я стобой, — парень поцеловал возлюбленную, но в темноте промахнулся и попал в подбородок. — Ты, кстати, заметила, что происходящее напомнает историю с Тайной комнатой, только... В перевёрнутом виде, что ли?

— Да, обращала внимание. Вместо магглорождённых чистокровные, на месте тайной комнаты сундук, а за василиска — баргест. Словно кто-то отзеркалил события шестилетней давности и воспроизвёл их.

— Отзеркалил или нет, но тут что-то не сходится. Подумай сама...

Его рассуждения завершились, не успев начаться: вдалеке раздался, короткий, похожий на рычание, звук, а за ним последовал грохот.

Гриффиндорцы тут же пустились бежать в нужном направлении.

* * *

Принесённый мадам Трюк в больничное крыло Блейз Забини морщился, стонал и шипел, пока мадам Помфри обрабатывала его раны. Койку, на которой находился очередной пострадавший окружили Гарри, Гермиона и преподавательница полётов.

— Как вы оказались вне своей гостиной после отбоя, мистер Забини? — спросила Трюк, когда процедуры были закончены. — Директриса ясно дала понять, что никто не должен покидать общих комнат.

— Меня не пустили внутрь, — ответил слизеринец. — Ещё днём, после открытия Грейнджер, наш факультет посовещался и решил, что нужно кем-то пожертвовать, чтобы избавиться от баргеста. Дать ему то, что он ищет — жизнь потомка фейри. Но никто из нас не хотел вызываться, а жребьёвку помешал провести этот забывший наши корни старый болван Слизнорт. А вечером, когда я шёл в гостиную, обнаружил, что дверь заперта. Так я понял, что выбрали меня.

— И почему же тебя? — в голосе Гарри слышалось неприкрытое ехидство. — Ты носитель особо чистой крови, в которой больше примеси генов малого народа?

— Нет, как раз наоборот, во мне её меньше, нежели в остальных. Мои предки были не слишком разборчивы в связях. Подозреваю, что к моему избранию приложил руку Нотт. Он всегда мне завидовал.

Услышав такое, присутствующие переглянулись. Поверить, что один один ученик Хогвартса будет готов пожертвовать жизнью другого, из зависти или подобных побуждений. Даже если это слизеринцы, всего год назад приветствовавшие приход к власти Тома Реддла.

В любом случае, сегодняшняя охота закончилась неудачей. Чудовище получило добычу и ускользнуло.

* * *

— Никогда не думала, что профессор Слизнорт настолько страшен в гневе, — прошептала Гермиона Флёр и Гарри, когда во время завтрака декан змеиного факультета прилюдно распекал своих учеников за "пожертвование" Забини.

— Его можно понять, — ответила француженка. — Посуди сама: в твоём ведении находятся ученики, ты отдаёшь им приказ и уходишь ловить опасное существо, а они за твоей спиной решают скормить одного из своих этому самому существу.

— Пусть скормят хоть всех, — проворчал Гарри. — Они были опорой власти Волдеморта в школе. Все, кроме первокурсников издевались над остальными. Я послушал рассказы членов Отряда Дамблдора и волосы у меня встали дыбом.

— Может быть, любимый, но зверя в любом случае надо найти. Нас просила профессор Макгонагалл. И потом, он ведь перейдёт на остальных, когда слизеринцы кончатся.

— Ты права. Но твоя теория о праздниках подтверждена. Когда следующий, кстати?

— В это воскресенье празднуется день становления министром магии первого чистокровного.