Военные потери (джен)

Примечаие:Работа есть на Rulate, это не плагиат. Меня ломало читать эти огромные главы просто так, а потом перечитывать при переводе, а перевод в стол тоже не то потому что никто не видит, и так сойдет. В общем, я решила выложить на сайте для китайщины, где вряд ли получу фидбек, и в случае, если получится как с Черной эскадрильей (которая слилась в конце), не дочитывать и заморозить. Но все пошло не так: мы пообщались в личке с Alleeya, и она взялась за редактуру — соответственно я создала черновик. В общем, я прикинула, что в любом случае не буду удалять переведенные и отбеченные главы, и решила их выложить.

В течение двух лет мандалорцы уверенно прорывались сквозь ряды республиканских войск, которые разбегались под их жестоким натиском. Но всё изменилось за один месяц. Покрытый джунглями Ондерон пал одним из первых после того, как мандалорцы объявили луну Дксун своей собственностью и поработили почти всё население планеты, вокруг которой луна вращалась. Также Ондерон стал первой планетой, отбитой у мандалорцев ─ после двухлетней резни в войну наконец вступили джедаи. Мандалорцы им обрадовались, так как хотели попробовать свои силы в бою с мифическими персонажами, о которых слышали только в сказках. Их выбили с Ондерона меньше чем за неделю, когда местные жители объединились и восстали против мандалорских военачальников. С Дксуном было сложней: у мандалорцев как будто была глубинная связь с луной, и они никак не сдавались. Сложилась патовая ситуация, поскольку джедаям и армии Республики приходилось сражаться и с мандалорскими воинами, и с дикой природой. Конфликты на Ондероне и Дксуне можно было назвать конвенциональной войной: мандалорцы зациклились на боях с джедаями, и резня происходила в основном между двумя армиями. Ситуацию облегчало быстрое падение Ондерона и то, что на Дксуне не было поселенцев. Среди тысяч воинов и солдат, сражавшихся друг с другом, был один особенный.

Вооруженный человек молча пробирался по вершинам деревьев, преследуя добычу. Красно-серая маска скрывала карие глаза и хмурое выражение лица. С начала боёв за Дксун прошло шесть месяцев, а с момента присоединения джедаев к войне ─ почти семь, и эффект был налицо: благодаря джедаям до этого устойчивое превосходство мандалорцев сходило на нет. Последние не обращали внимания на армию Республики и атаковали джедаев в лоб, завороженные их мощью. Из ста тысяч джедаев, живших во времена Экзара Куна, раскол ордена пережила примерно половина. Десять тысяч из них были выбраны, чтобы сражаться вместе с Реваном. Рыцарь-джедай наблюдал, как двадцать вооруженных мандалорцев шустро продвигались сквозь густые джунгли к своей крепости, и хмурился всё сильнее.

«Куда это они так торопятся?» ─ подумал он и тихо прыгнул на другое дерево. Вскоре молодой джедай понял, куда они направлялись ─ его глазам предстала скрытая в джунглях мандалорская крепость. Быстро оглядев местность, он обнаружил несколько установок ПВО и нечто похожее на орбитальную ионную пушку. В Силе Реван ощутил тысячи мандалорских воинов, которые отдыхали и тренировались внутри крепости, а также щит, закрывавший базу от воздушной и орбитальной атаки.

«Пробраться внутрь можно только спустившись...»

Это был последний оплот мандалорцев на луне ─ Ондерон объединил свой флот с республиканским на орбите и успешно отрезал им путь к отступлению с луны и возможность получить подкрепление. После кровавой «Осады Мандалора», как её стали называть, из примерно двадцати тысяч мандалорцев, населявших луну в начале, осталось всего три или четыре тысячи ─ они и собрались в крепости, которую обнаружил Реван. До этого момента о ней не было известно, и мандалорцы наносили удары со скрытой базы с ужасными потерями для армии Республики. Из примерно тысячи джедаев, принимавших участие в сражениях, двести пало за шесть месяцев партизанской войны. Реван невольно восхитился решимостью врагов, но каждый раз, когда он видел искалеченные тела своих товарищей, в нём постепенно разгоралось незнакомое чувство ненависти.

«Нет, нельзя ненавидеть. Эмоций нет, есть покой».

Он вспомнил цитату из Джедайского Кодекса, чтобы успокоиться, но лишь ещё сильнее разозлился. Реван сталкивался с мандалорцами на поле боя и своими глазами видел то, что отказывался замечать Совет Джедаев: он понимал, что мандалорцы слишком сильны, чтобы Республика выстояла против них в одиночку. Одни только дроиды Василиски были настолько быстрыми и ловкими, что республиканская артиллерия и истребители не могли в них попасть. Отследить и уничтожить эти шустрые корабли могли только джедаи, и то не без труда. Двадцатилетний рыцарь собрался включить трекер, встроенный в комлинк на запястье, но вдруг отдёрнул руку от кнопки.

«Нет, если я его включу, они меня отследят и в мгновение ока будут здесь».

Из оставшихся восьмисот джедаев только пара десятков могла оказаться поблизости и ответить на вызов, но даже джедаи не справятся с тысячами мандалорцев, которых Реван ощущал на базе. Быстро сообразив, что делать, Реван спустился с верхушки дерева, с которого осматривал мандалорскую крепость, и прибег к Силе, чтобы побыстрей вернуться на базу Республики.

«Насколько я помню, джедаи рассеяны по поверхности луны. Можно собрать их вместе, объединить с республиканскими войсками, и тогда мы сможем противостоять мандалорцам».

При мысли о войсках Республики, базировавшихся на Дксуне, Ревана передёрнуло ─ назвать их жалкими было бы слишком мягко. Эти люди прибыли в первые дни осады и не получали подкрепления из-за дурацких дебатов в Сенате по поводу стоимости и целесообразности длительной блокады. Реван фыркнул в отвращении к недальновидному Сенату: мандалорцы потеряли тысячи солдат и десятки кораблей в попытках прорваться через оцепление, и, хотя Республика потеряла на Дксуне в два раза больше солдат, чем противник, потери мандалорцев в воздушных боях сильно превосходили республиканские, а победа и полный разгром мандалорских войск на луне стали бы для последних знаком того, что джедаи настроены решительно. Отнять у свирепых вооруженных воинов луну, которую они провозгласили своей и, похоже, чувствовали себя здесь как дома ─ что могло лучше сломить волю противника? Учитывая, насколько гордыми были мандалорцы, если бы они узнали, что их оплот пал под натиском Республики, это была бы пощёчина, полностью подрывающая их моральный дух. Кроме того, это показало бы им, на что способны джедаи в бою.

Реван огорчённо вздохнул и начал прокручивать в уме бесчисленные планы сражений, погрузившись в них настолько, что не заметил, как сработал датчик периметра, а также десятерых мандалорцев, преследовавших его под покровом поля невидимости. Ему стало мучительно ясно, что в одиночку человек не в состоянии справиться с ношей войны или даже отдельного сражения. Солдаты не должны отвлекаться на поле боя, а Реван был так занят планированием предстоящих битв, что не заметил, как на него напали в реальности.

Сила предупреждающе закричала, и Реван удивлённо распахнул глаза. Он увернулся от удара виброножом, которого не видел, достал меч, активировал небесно-голубой клинок и разрезал мандалорца на две равные части. Четверо противников вышли из режима невидимости, вызывая джедая на бой. Реван отразил хлынувшие на него бластерные разряды, запрыгнул на верхушку дерева и с помощью меча стал продираться сквозь ветки, которые градом посыпались на оставшихся внизу мандалорцев.

«Их появление было предсказуемо ─ мне следовало быть внимательней и присутствовать в настоящем моменте», ─ корил себя Реван. Он практически слышал, как его отчитывают мастера Крея и Жар, когда прыгал с дерева на двух ошеломлённых мандалорцев. Реван предпочёл не использовать меч: одного из них он ударил ногами в лицо, от чего тот упал на землю, а второго вырубил кулаком. Джедай не хотел убивать мандалорцев, но при необходимости пошёл бы на это. Прыгая с дерева, он ухватился за лиану и ракетой взлетел к вершине, ускользая от преследователей. Услышав звуки репульсорной стрельбы, молодой джедай, главной целью которого было убежать и передать товарищам свои координаты, вздрогнул. Над деревьями зависла мандалорская летающая платформа с десятком здоровенных вооруженных воинов. Мандалорцы тут же открыли огонь, и Реван полетел вниз, сбитый ударной волной от прогремевшего рядом взрыва. Он упал с высоты около двадцати метров и лежал на земле, пытаясь вдохнуть через боль, а над головой свистели бластерные разряды. Когда он с кряхтением попытался подняться на ноги, бедро прошил бластерный выстрел, и в глазах зарябило. Реван упал и, скривившись от боли, потянулся к световому мечу, но на руку резко наступили тяжелым металлическим ботинком, наверняка раздробив хрупкие кости.

─ Сюда! ─ крикнул мандалорец своим товарищам, и те подошли. Притупив боль в руке с помощью Силы, Реван пнул мандалорца по ногам, а когда тот упал, наступил ему каблуком на горло. Раздался тошнотворный хруст.

Подошедшие мандалорцы на мгновение застыли, разинув рты, пораженные скоростью, с которой двигался раненый джедай, а потом один из них оглушил Ревана из бластерной винтовки.

─ Проверьте, нет ли у него средств связи, и тащите его в лагерь, ─ рявкнул грубый голос, пока двое мандалорцев разоружали джедая. Меч Ревана с голубым кристаллом один из воинов забрал в качестве трофея, а тем временем с него сняли броню, под которой оказалась джедайская одежда чёрного цвета. Капитан на базе не поверил своим глазам, увидев, что его патруль вернулся с пленным джедаем, не говоря уже о том, кем был этот джедай.

─ Это тот, о ком я думаю? ─ недоверчиво спросил капитан, разглядывая оружие, которое отобрали у Ревана.

─ Так или иначе, он носит броню, ─ прокомментировал другой мандалорец, удивлённо глядя на молодое лицо. ─ Он же совсем ребёнок ─ у меня сын одного с ним возраста... это Реван.

Мандалорцы молча кивали, взирая на молодого джедая с уважением и благоговением.

─ Из-за него мы потеряли четырех человек, ─ заметил мандалорец в красных доспехах, поднявший дьявольскую красно-серую маску.

─ Кого? ─ спросил капитан, изучавший лежащего на полу джедая.

─ Интари, Дарена, Харина и Амиэля.

─ Амиэля? ─ удивился капитан.

Сержант кивнул.

─ Он был лучшим, не считая его отца.

Следующая неделя прошла для Ревана как в тумане, поскольку его нещадно бил пожилой мандалорец. Молодой джедай без труда ощущал дикую злобу, сжигавшую старика, а также его боль. Когда Ревана избивали, кажется, в сотый раз, он узнал, что этот человек был связан какими-то узами с одним из тех, кого он убил.

─ Я сказал, смотри на меня, джедай, ─ презрительно выплюнул старик и ударил Ревана по лицу закованной в броню рукой. Реван сплюнул кровь и посмотрел на мужчину с неким подобием жалости.

─ Мне. Тебя. Жаль. Старик, ─ слабо проговорил он, прерываясь на болезненное дыхание.

Он знал, что у него сломаны рёбра, и чувствовал себя так, будто все остальные кости последовали их примеру. Во время избиения он не терял сознание только благодаря Силе и понимал, что это бесконечно расстраивало мучителя.

─ Ты связывался со своими дружками-джедаями? ─ зашипел старик, сопроводив вопрос ударом кулаком в живот. Если бы Реван не был прикован к стене, то согнулся бы пополам от боли.

Джедай зшёлся кашлем, проклиная окружавшее камеру искажающее поле, ослаблявшее его связь с Силой. Мандалорец собрался ударить ещё раз, как вдруг крепость сильно тряхнуло от мощного взрыва. Завыла сирена, свет замигал и стал красным. В камеру влетел мандалорец в желтых доспехах, кинул старику бластерную винтовку и крикнул:

─ Гарр, генераторы выведены из строя ─ какие-то джедаи проскочили мимо наших сканеров и подорвали их. Пошли, быстрее.

Пожилой мандалорец повернулся к Ревану, глумливо усмехнулся и направил на него дуло.

─ На это нет времени ─ джедаи и республиканцы громят наши турели и теснят нас. Пошли.

Старик зарычал и выстрелил в Ревана. С минуту он упивался смертью убийцы своего сына, после чего убежал сражаться. Второй мандалорец посмотрел на него с осуждением и пошёл впереди, указывая путь к оборонительным позициям.

Реван сжимал кулаки, лицо перекосило от боли: кислота из прожженного бластером желудка вытекала на внутренности. Он не мог пошевелить ногами, хотя хотелось скорчиться в агонии. В глазах темнело, но он с трудом потянулся к Силе, чтобы унять боль и не потерять сознание или в какой-то мере исцелить рану. Несмотря на отключение электроэнергии, генератор искажающего поля продолжал работать, и Реван понимал, что атака на крепость в любом случае будет кровавой и, скорей всего, продлится не один час. Открыв глаза, он увидел выключатель генератора и потянулся к Силе, которая ощущалась как эхо, звавшее его. Тумблер дёрнулся, но не сменил положения, и Реван разочарованно зарычал, пронзённый очередной вспышкой боли. В этот момент он подумал о своих похитителях, вспоминая обмен гневными репликами между мандалорцем, который запер его в камере, и его товарищами, которые «заглянули на огонёк». Он помнил их неодобрительный тон, хотя при упоминании их кодекса, с точки зрения которого искать возмездия было «правильно», они всегда смягчались. Реван ощутил, как внутри разгорается огонь ─ не тот, что сжигал его живот, ─ и, с любопытством потянувшись к нему, понял, что это была ненависть. Не к человеку, который его пытал ─ его было жалко. Причина ненависти была менее очевидна. Он ненавидел Совет Джедаев ─ всех до единого из двенадцати мастеров. Никто из них не знал, каково это ─ оказаться на поле боя. Да, кое-кто сражался с Экзаром Куном и Уликом Кел-Дрома, но не с мандалорцами. Они не видели, как последние оставляют после себя опустошенные миры, и всё это только ради славы и соблюдения кодекса воина. Воевавшие члены совета были настолько оторваны от реальности, что даже не помнили, как выглядит война, и снисходительно отчитывали его, рассказывая о том, что сражаться грешно.

«Ненавижу их», ─ с трудом вымолвил Реван, и в глазах потемнело.

Глядя на текущую из раны кровь, он с усилием покачал головой ─ как они могли быть такими слепыми? Мандалорцы вырезали целые миры, провоцируя джедаев напасть. Они хотели сражаться с джедаями ─ зачем было тянуть время? Реван понял, что в каком-то смысле дал мандалорцам то, чего они хотели, но какие были варианты? Пусть бы случился второй Катар? Он смотрел на опустошенные миры, когда был падаваном и его отправляли на задания с мастером Креей, пока не решил, что с него хватит, и не ушел из Ордена, чтобы помогать этим мирам. Потом его стал обучать твилек мастер Жар, который вскоре объявил, что он готов к посвящению в рыцари. Он подумал о своем друге Малаке ─ может, это он пришел за ним сюда? Знакомые с детства, они были как братья, которые вечно создавали проблемы, вызывая своими деяниями гнев мастеров. Реван хихикнул, переживая заново свои детские выходки с другом, после чего сознание ускользнуло, и он погрузился в безмятежную тьму.

Он очнулся в резервуаре с колто. На секунду он запаниковал, ощутив жжение в глазах, соприкоснувшихся с жидкостью, но боль в теле отрезвила его. Колто спустили из емкости, кислородная маска упала, и он остался стоять, пошатываясь, в пустом цилиндре. Стеклянная крышка открылась, и он увидел над собой лицо молодой республиканской медсестры. Он поклонился, и она тепло улыбнулась.

─ Я рада, что вы пришли в сознание, коммандер Реван.

Обратившись к нему по республиканскому званию, она достала небольшой сканер и провела им по всему телу Ревана. Почуяв неприятный горький запах колто, он нахмурился. Увидев это, медсестра засмеялась и отложила сканер.

─ Похоже, вы полностью выздоровели, ─ весело ─ слишком весело, на его взгляд, ─ сказала она.

─ Сколько... ─ наконец заговорил Реван хриплым голосом.

─ Сколько чего, коммандер? ─ спросила медсестра, слегка забеспокоившись.

За её спиной раздался глубокий голос, и она испуганно ахнула.

─ Сорок джедаев и пять тысяч солдат, ─ мрачно ответил Малак.

Беззаботное, счастливое выражение лица медсестры сразу стало серьёзным и печальным. Тем временем джедаи продолжали разговор.

Реван сглотнул и спросил, не обращая внимания на пересохшее горло и трескучий голос:

─ А почему вы не разбомбили их с орбиты?

Малак взглянул на него, нахмурившись.

─ Нам был нужен ты, Реван. Ты символ для джедаев, последовавших за тобой, и без тебя мы бы никогда не одержали победу на Дксуне. Ты привел нас к их скрытой крепости ─ мы ощущали тебя в Силе и неделю планировали штурм, ─ ответил он с некоторым раздражением.

─ Я этого не стоил, Малак, ─ сказал Реван после недолгой паузы.

Малак нервно хихикнул.

─ Это не нам решать, друг мой.

Реван вяло улыбнулся шутке ─ они и правда не принимали подобных решений. Согласно постановлению Совета, все джедаи, присоединившиеся к Ревану на войне или объединившиеся на Тарисе, были изгнаны из Ордена. Всеми действиями армии Республики управлял Сенат, из-за чего войска проявляли опасную медлительность и неэффективность.

─ Где я и как долго нахожусь здесь? ─ поинтересовался Реван, стараясь очистить разум от нарастающей злости на Сенат и Совет Джедаев. Когда Малак ответил, Реван посмотрел на него как на сумасшедшего.

─ На Дантуине.

─ Серьёзно? ─ К Ревану вернулся прежний голос.

Малак кивнул, не в силах сдержать лукавую усмешку ─ после битвы на Дксуне прошел почти месяц.

─ Я подумал, что когда ты поправишься, то захочешь поговорить в джедайском анклаве. Мы всегда могли запросить поддержку... ─ добавил он, оглядев своего друга.

Реван глубоко вздохнул и кивнул.

─ Если вы не против, я бы принял душ и поговорил с солдатами.

Медсестра не возражала, но велела молодому джедаю-коммандеру отдыхать. Реван отмахнулся от её рекомендаций и пообщался с флотскими офицерами. Ему было приятно слышать, что джедаи и Республика, похоже, объединились, узнав, что он попал в плен и находится в плачевном состоянии. Насколько он понял, Сенат официально присвоил ему звание коммандера и принял в ряды своей армии те несколько тысяч джедаев, которые к нему присоединились. Сенат приказал Ревану взять двухнедельный отпуск на Дантуине, чтобы восстановиться, против чего тот горячо возражал. Малак его успокоил, заверив, что его генералы не имбецилы и Республика не падёт за две недели. Реван нехотя уступил и провёл первый день своего принудительного отпуска, просматривая отчёты о передвижениях флота и потерях. После двух дней изучения рапортов разведки Реван решил, что от нее нет никакого толку: мандалорцы, казалось, нападали случайным образом, какая-либо система в их атаках отсутствовала, и они всегда вызывали у республиканских войск панику. Реван знал, что страх противника помогает мандалорцам точно так же, как их доблесть в бою, хладнокровие и собранность. Их спокойствие и отстранённость от ужасов, которые они творили на поле боя, придавали совершенно новый смысл выражению «Эмоций нет». Реван в последний раз взглянул на груду датападов с голокронами и помотал головой ─ придется полностью реструктуризировать армию Республики и найти способ включить в неё джедаев. Многие сочли бы странным, что двадцатилетний парень возглавляет республиканскую военную кампанию, но Реван не был обычным парнем. Рыцарь-джедай был вундеркиндом с тех пор, как вступил в Орден: он впитывал техники как губка и оттачивал их, доводя до совершенства. Также он показывал до ужаса блестящие результаты, когда дело касалось сложных стратегий или даже манипулятивных тактик. Когда он был падаваном, о его способности разрешать сложные ситуации ходили чуть ли не легенды. Он сам не знал, что побудило его воевать с мандалорцами, ─ Реван был вынужден признать, что получал на войне острые ощущения, выброс адреналина, но сражаться можно было и будучи джедаем. Он пытался убедить себя, что воевал, защищая Республику, но всего за девять месяцев войны понял, что она почти бессильна. Республика полагалась на большую численность армии и опиралась на джедаев как на костыли. Порой она казалась ему слишком жалкой, чтобы о ней думать, и вскоре он сосредоточился на том, как убедить побольше джедаев присоединиться к нему.

Среди джедаев было полно желающих помочь Республике, хотя после войны с Экзаром Куном и произошедшего в Ордене раскола эта тема была под запретом. Слово Совета было законом, а они так боялись вырастить ещё одного Экзара Куна, что стали учить падаванов и рыцарей отказу от любых эмоций. Сострадание, любовь, злость, ненависть ─ все они вели на тёмную сторону, если послушать Совет. Профессионализм Ревана как джедая не вызывал сомнений, но у него часто были разногласия с Советом из-за того, что они медлили с реакцией на угрозу со стороны Мандалора. Всю его недолгую жизнь мандалорцы выжигали Внешнее Кольцо, а джедаи, как и Республика, не обращали внимания. Увидев своими глазами, что мандалорцы вытворяли с этими мирами, Реван начал открыто об этом говорить, неосознанно привлекая других джедаев. Молодой человек был харизматичен и произносил пламенные речи, которые собирали сотни слушателей. Некоторым казалось, что Реван мог убедить Вуки в том, что он эвок. Джедаи разделились, так как Совет боялся ввязываться в войну и начал бороться с мандалорской угрозой только после того, как те вторглись в Республику. Многие джедаи вступили в войну с Мандалором на стороне Республики, но по отдельности от них не было толку. Ревану же каким-то образом удалось убедить несколько тысяч джедаев объединиться и примкнуть к Республике в столь тяжелые для нее времена. Тем временем Совет читал проповеди о том, что ввязываться в войну и сражаться грешно. С презрительной усмешкой Реван вспоминал бесчисленные споры с Советом по поводу этичности бездействия, ведь оно означало разрешение на продолжение резни. В ответ он слышал лишь нелепые оправдания для их указа: расплывчатые и иносказательные речи о скрытой тьме, об участии Ситхов и о том, что надо быть непоколебимыми.

«Неужели они не видели? ─ бурчал он вслух, прогуливаясь в тишине коридоров джедайского анклава на Дантуине. ─ Как можно не замечать того, что пацифизм ослабляет Орден и дает зеленый свет резне?»

Реван заметил, что у него крепко сжались кулаки, а шаги стали непривычно тяжелыми. Он не последовал совету республиканской медсестры и вместо отдыха потратил пять дней, прошедших с момента его прихода в сознание, навёрстывая упущенное и анализируя, что можно изменить.

─ Как будто у меня есть выбор! Кто ещё будет этим заниматься ─ Сенат? Они даже не понимают, что происходит, так как слишком заняты: отъедают морды и набивают карманы кредитами. Совет? Эти вечно всего боятся. Страх ведет на темную сторону... лицемеры, ─ рычал Реван с перекошенным от злости лицом.

Глаза налились кровью так, что белки почти полностью покраснели. Темно-карие радужки на фоне красных белков выглядели зловеще, и было неудивительно, что проходящие мимо джедаи не вмешивались в его мрачные размышления. Хоть Реван и был мальчишкой, он уже успел получить травматический опыт. Никто об этом не говорил, да и не знал. Крея ─ джедайка, которая нашла его ─ никогда не рассказывала, где именно обнаружила мальчика, который, казалось, мог преодолеть любые трудности на своем пути. Джедаи знали только, что у него был шрам, и ощущали будто спящую в Силе боль. Было жутковато, что столь сильно одаренного форсъюзера никто не нашел до пяти лет, но джедаи закрывали глаза на эту загадку, считая его навыки результатом таланта. Им казалось странным, что маленький мальчик неизвестного происхождения не выходил из себя и не поступал опрометчиво. Ещё более странной выглядела его нынешняя пылкая убежденность в том, что джедаи должны сражаться с мандалорцами по всем фронтам, и злость, которая словно проявилась после многолетнего отрицания. Порой с Реваном было тяжело: если он был с чем-то несогласен, то выражал свое несогласие открыто. Но, когда он решился действовать, Мастера Джедаев были в шоке. На Ревана нахлынули детские воспоминания, и он закрыл глаза.

«Откуда им знать, каково это — когда народ, породивший тебя, устраивает кровавую резню, а те, кто тебя усыновил, потворствуют убийствам».

Он глубоко вздохнул. Он никому не мог рассказать, что был мандалорцем, сыном простого солдата, и осиротел в детстве ─ об этом не знал даже Малак. Знала только Крея, которая нашла его и привела в Орден, но и она просто увидела его с мандалорцами в разрушенном мире пятнадцать лет назад и, заметив в нем потенциал, забрала с собой. Ревану стало дурно при мысли о том, что сотни тысяч мандалорцев погибли на Дксуне и Ондероне не без его участия.

«Уничтожать собственный народ... Джедаи никогда не поймут».

Реван во многом разделял веру мандалорцев в честь и славу; война, казалось, была у него в крови, поэтому в мирной обстановке он сходил с ума. До вступления в Орден его жизнь была тяжелой и жестокой битвой. В детстве он научился ценить эту борьбу, а когда попал в мирную обстановку храма, именно её отличие от прежней жизни побуждало его быть лучшим ─ самым сильным и самым умным. Не имея возможности самоутвердиться на поле брани, он делал это через свои поступки. Реван настолько погрузился в размышления, что не заметил невысокую девочку, которая шла прямо на него, уткнувшись в датапад. Он пошатнулся, чуть не запнувшись об неё, удивленно ойкнул и посмотрел вниз, встретившись взглядом с двумя горящими небесно-голубыми омутами. Он зачарованно уставился в ее глаза и не заметил ее возмущенного комментария и раздражения. Эти глаза были голубыми, как океаны Манаана или небо Татуина, в них читались злость и боль, так похожие на его собственные. Когда его ткнули пальцем в грудь, он наконец оторвал взгляд от глаз и увидел, что ей лет четырнадцать-пятнадцать.

─ Я говорю, мог бы хоть извиниться за то, что не смотрел, куда шел, ─ рявкнула девочка с сильным центральным акцентом ─ Реван подумал, что она могла быть с Талравина или Альдераана. Какое-то время он хлопал ресницами, а затем оглядел ее и слегка нахмурился.

─ Извини, падаван. Мне надо быть внимательней... Интересно, а почему ты сама не смотрела, куда идешь?

Он почувствовал, как дернулись уголки губ, когда она густо покраснела и начала лепетать извинения, заметив, что у него не было падаванской косички и он носил темную одежду, а следовательно, являлся рыцарем. Он посмеялся про себя, ощутив, как она расстроилась.

─ Не стоит извиняться, юная леди.

Она действительно выглядела юной, несмотря на то, что внутри неё кипела злость. Реван какое-то время разглядывал её, отметив светло-каштановые волосы ─ почти как у него самого ─ и нелепую обтягивающую одежду.

─ Не вполне стандартная одежда для джедая, ─ прокомментировал он, чуть не рассмеявшись, когда она покраснела еще сильней. Реван поклонился девочке и посмотрел на нее с хитрой усмешкой. ─ Прошу прощения за то, что не смотрел, куда шел, миледи. Надеюсь, что не навредил вам из-за своей невнимательности.

Девочка слегка улыбнулась, хотя щеки до сих пор были красными, и поклонилась в ответ.

─ А теперь мне пора в аудиторию, падаван?..

Девочка поняла, что до сих пор не представилась, да еще и отчитала рыцаря как новичка.

─ Конечно, простите, мастер. Шан, Бастила Шан.

Реван улыбнулся и поклонился еще раз.

─ Рад знакомству, падаван Шан, но надеюсь, что наша следующая встреча будет не столь комичной.

Бастила тихо хихикнула и наклонилась, чтобы поднять с пола датапад, но Реван поднял его Силой, взглянул на него и уставился на девочку, выгнув бровь.

─ Боевая медитация? А тебе не рановато изучать такие продвинутые техники? ─ с неподдельным любопытством спросил он: в Ордене почти никто не слышал о боевой медитации, и начинать ее изучать можно было только самым могущественным мастерам, чтобы добиться хоть каких-то успехов.

Бастила слегка нахмурилась и опустила голову.

─ Мой мастер говорит, что я демонстрирую большие способности к этой технике... хотя для меня она сложная. Она так...

─ Разочаровывает, ─ тихо предположил Реван.

Бастила посмотрела на него и кивнула, нахмурившись еще сильнее.

─ Мастер Врук иногда довольно сильно... напирает, когда обучает меня этой технике.

И тут Реван расхохотался, начав задыхаться и схватившись за живот. Он глянул на сбитую с толку падаваншу и выронил датапад во время очередного приступа смеха. Бастила сперва смутилась, а затем разозлилась, уперла руки в бока и злобно уставилась на молодого рыцаря, который смеялся над ее бедой.

─ А можно спросить, что вас так рассмешило, рыцарь? ─ зашипела она, и Реван резко перестал смеяться, застыл на месте и захлопал глазами. Он вздохнул, чтобы успокоиться, и протянул планшет Бастиле. Она со злостью вырвала устройство у него из рук.

─ Просто о боевой медитации... ну... слышали только те, чей возраст более чем трехзначный, а, зная мастера Врука, он, вероятно, без конца талдычит, что ты должна без труда освоить такую «простую технику».

Бастила какое-то время молчала, не зная, то ли обижаться на вопиющее неуважение к ее мастеру, то ли смеяться над иронией Ревана, поскольку мастер Врук именно так и говорил, когда боевая медитация не выходила у нее в совершенстве. Она подумала и решила ничего не отвечать на его высказывание, а полюбопытствовать в ответ.

─ Вы сказали, что направляетесь в аудиторию... собираетесь послушать речь Ревана?

Услышав этот невинный вопрос, он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться или хотя бы не улыбнуться.

─ Вообще-то, я собирался посмотреть, получится ли у меня вразумить тех немногих джедаев, которые там собрались, ─ загадочно ответил Реван, наслаждаясь беззаботной болтовней, которой ему так не хватало в последние несколько месяцев. На мгновение он ощутил покой, который был нарушен строгим окриком:

─ Падаван.

Реван вздохнул ─ разочарование, отразившееся на лице Бастилы, теперь не доставляло ему удовольствия: вероятно, мастер Врук отругает и накажет ее, и все из-за его невнимательности. Он нахмурился, бросил на Бастилу извиняющийся взгляд и пошел прочь.

─ А ты куда собрался, Изгнанник? ─ чуть ли не зарычал Врук ему в спину.

Реван остановился и замер, медленно обернувшись и встретившись взглядом с Вруком. Он ненавидел мастера, но не за его отношение к нему, а за то, что тот состоял в Совете Джедаев и был, пожалуй, самым недальновидным из всех.

«Изгнанник», ─ подумала потрясенная Бастила и вопросительно посмотрела на Ревана. Он держался как мастер-джедай, симпатичное молодое лицо буквально излучало уверенность в себе и опыт.

Реван заметил, что Врук начал нервничать, и презрительно усмехнулся, глядя ему в глаза.

─ Я буду общаться с такими же, как я сам, мастер Ламар, ─ вежливо ответил он с отрешенным видом, который, казалось, еще сильнее разозлил мастера-джедая.

─ Тебя не должно здесь быть, Реван.

Услышав имя рыцаря, Бастила побледнела. Она обернулась и увидела, как его симпатичное, но суровое лицо стало каменным. Она никогда не сталкивалась с подобным неуважением к мастеру-джедаю, а также не видела своего учителя таким злым ─ хотя было похоже, что парень злил его нарочно. Вдруг Реван улыбнулся, застав Врука и Бастилу врасплох.

─ Полагаю, вам не нравится, что я переманиваю вашу паству, ─ саркастично заметил он и указал рукой на пролетавших мимо дронов, старательно игнорируя надвигающуюся перепалку.

Врук устало вздохнул и провел рукой по лицу, взглянув на отверженного рыцаря.

─ Вступив в войну, ты сделал выбор, Реван. Ты не должен здесь находиться.

─ Я не выбирал изгнание и отношение к себе как к прокаженному, мастер, ─ огрызнулся Реван.

Он злобно смотрел на старшего джедая, который чуть ли не умолял его сказать что-то не то, и ощущал нарастающее раздражение. Вдруг он перевел взгляд на Бастилу и слегка нахмурился. Подавив гнев и гордыню, он поклонился мастеру.

─ Полагаю, мне стоит пойти туда, где меня ценят. Да пребудет с вами Сила, мастер Ламар, ─ произнес он, стараясь сохранять спокойствие и не надавать себе по губам за такие слова. Почему-то ему было все труднее уважать членов Совета Джедаев после того, как он своими глазами видел, в каком состоянии находилась Республика.

Увидев, что Реван не хочет ссориться, Врук кивком отпустил его и переключился на Бастилу, которая провожала юного изгнанника взглядом.

─ Ну и какие у тебя будут успехи в учебе, если ты внимаешь дурацким идеалам изгоев? ─ спросил он усталым тоном.

Он слишком вымотался, чтобы срывать злость на своей подопечной, а также вспомнил, как сам когда-то был молодым. Бастила хмурилась и постоянно извинялась, после чего собрала свои планшеты и поспешно ретировалась подальше от коридоров с аудиториями.

─ Не давай гневу затуманить твой разум, друг мой, ─ поделился своим мнением о происходящем вышедший из-за угла мастер Жар, задумчиво глядевший вслед удаляющемуся Ревану.

Врук нахмурился, но согласно кивнул, понимая, что сам провоцировал Ревана на склоку и именно последний решил не устраивать ее на глазах у Бастилы. Жар наблюдал, как уходит его бывший ученик, пока тот не скрылся за углом, а затем вздохнул и перевел взгляд на Врука.

─ Тебе не стоило так скоропалительно вмешиваться ─ когда Реван разговаривал с юной Бастилой, я чувствовал в его душе покой, которого не было много лет...

Врук снова кивнул, глядя в коридор, по которому шел Реван.

─ Этого я и боюсь.

Реван вошел в аудиторию и оглядел собравшихся джедаев ─ их было около двадцати. Было еще рано, и он знал, что придут еще люди послушать, как он объясняет, почему они должны отринуть многолетнее обучение военному делу, но не мог сосредоточиться на этом. Он постоянно вспоминал девочку и удовлетворение, которое ощущал то недолгое время, пока шутил с ней. Разочарованно рыкнув, он включил коммуникатор на запястье.

─ Малак.

─ А ты не рановато? ─ ответил глубокий голос через какое-то время.

В тоне Малака сквозило веселье и легкое беспокойство.

─ Да. Не мог бы ты зайти в мою комнату и захватить оттуда пару голодисков?

─ Конечно, ─ ответил Малак, и Реван выключил комлинк. Со вздохом он оглядел собравшихся любопытных джедаев и прочистил горло, готовясь убеждать их начать новую жизнь.