Феникс: Возрождая крылья (гет)

Лесли слабо дернула руками то ли в надежде, что происходящее окажется очередным кошмаром, то ли в попытке проверить надежность наручников. Сталь лишь отдала глухим лязгом, соприкоснувшись с железным столом, и девушка тяжело, как бы обреченно выдохнула, так и не подняв глаза. Оставалось только гадать: причина крылась в ярком ослепляющем свете лампы или словно сканирующем ее безэмоциональном взгляде гипотетического собеседника. Он ни на миг не переставал глядеть на преступницу, очевидную для него настолько, что мужчина даже не видел смысла в проведении допроса, а она всё больше тушевалась под этим давлением, с наигранным интересом разглядывая поверхность под стиснутыми наручниками руками.

Человек в полицейской форме наконец подал признаки жизни: сменил позу и прочистил горло — из-за этого Лесли вздрогнула от неожиданности в первый раз, а затем во второй, когда офицер спустя продолжительное время снова заговорил:

− Вы имеете право хранить молчание, но я бы рекомендовал сознаться в содеянном и рассказать обо всём по порядку — эта информация может существенно повлиять на строгость вашего наказания.

Не получив никакой реакции в ответ, он стремительно продолжил:

− Мисс Велс, перед нами не стоит задачи навредить вам. Мы хотим разобраться в деле и применить справедливую санкцию.

Девушка тотчас усмехнулась и быстро поджала губы, как бы желая скрыть странную реакцию от чужих глаз. Она была прекрасно осведомлена о том, как нынешняя полиция Сан-Диего «защищает» граждан, под давлением заставляя сознаваться в преступлениях, которые они никогда не совершали, подтасовывая доказательства, выгораживая своих и тем самым поднимая уровень раскрываемости преступлений. За последние два года много знакомых Лесли оказались за решеткой именно таким образом. По крайней мере, так говорил человек, которому она всецело доверяла даже саму себя, но ровно до сегодняшней ночи. Он был единственным, кто дал надежду на нормальную жизнь, и единственным, кто уничтожил всё целиком и полностью.

От пролетевших перед глазами недавних воспоминаний задержанная поморщилась, вновь и вновь прокручивая в голове произошедшее и отчаянно не понимая, в какой момент ее бесцельной жизни всё пошло наперекосяк настолько, что теперь она находилась в допросной одного из участков полиции Сан-Диего, и пришла только к одному выводу: с самого знакомства нужно было заподозрить благодетеля, обещавшего ей простую работу за хорошие деньги, и не идти у него на поводу. Вероятнее всего, он подставил бы Лесли намного раньше, если бы появилась такая возможность.

* * *

Фонари, освещающие практически безлюдные ночные улицы, проносились мимо как будто со скоростью света, и Лесли замечала их лишь периферийным зрением. Карие глаза были предельно сосредоточены на дороге, машины лишь изредка проезжали по встречной полосе, однако ни один автомобиль за всё время не обогнал их. Несмотря на полупустые дороги, отсутствие пробок и иных препятствий, Мэйсон — человек, которому девушка всей душой была благодарна за то, сколько он сделал и продолжал делать для нее, − всё равно поторапливал ее. Однако нельзя сказать, что ей это не нравилось. Лесли испытывала не сравнимое ни с чем удовольствие, уверенно держась за руль и вжимая педаль газа в пол, пока такая же темная, как ночь, машина за считанные минуты пересекала центральные улицы города. Девушка уже буквально видела будущие штрафы за превышение скорости и проезд на запрещающий сигнал светофора, и эта мнимая картинка не вызывала паники: инициатор нарушений всегда беспрепятственно оплачивал их.

По телу так же быстро распространилось нерушимое спокойствие и закрепилось в каждом уголке. Тихая музыка из колонок, рев мотора и ночная прохлада словно укрепляли поселившееся внутри умиротворение. На губах против воли появилась легкая улыбка. И даже негромкое копошение справа было не способно разрушить безмятежную идиллию.

Проехав очередной перекресток, Лесли мельком повернула голову в сторону друга, чтобы обнаружить источник механического звука. Парень установил магазин в последний имеющийся пистолет и спрятал оба за пояс, как ни в чем не бывало улыбнувшись девушке, и она тут же вернула внимание к дороге.

− Зачем ты всегда носишь с собой оружие? — поинтересовалась Лесли, попутно зажав одну из кнопок на панели, чтобы открыть люк.

− Для безопасности, − бесстрастно ответил Мэйсон чистейшую правду − наверное, одну-единственную, которая была положена доверчивой из-за безысходности девушке.

− Насколько я знаю, Сан-Диего — это один из самых безопасных городов США, − парировала она.

− Опасность может поджидать тебя там, где ты ее никогда не ждешь. − Он задержал долгий взгляд на профиле Лесли; в ответ она, не заметив изучающих ее глаз, лишь пожала плечами.

Черная машина стремительно приближалась к востоку города. С каждой секундой девушка расслаблялась всё больше и больше, поэтому сделала музыку чуть погромче и держала руль одной рукой, вторую высунув из открытого окна. Парень предложил ей сигарету, однако девушка только отрицательно покачала головой и вмиг сморщилась, когда обоняния коснулся терпкий дым. Она зажмурила заслезившиеся глаза, затем проморгалась в попытке убрать навязчивые темные пятна и в последний момент заметила человека, мирно переходящего дорогу. Тотчас вдавила кроссовок в педаль тормоза и вывернула руль в сторону, желая избежать столкновения, но неожиданно мужские ладони мертвой хваткой вцепились в руль и направили машину прямо на полного мужчину в полицейской форме, который по-прежнему пересекал улицу и не замечал ничего вокруг. Лесли пришла в себя только в тот момент, когда автомобиль с жутким скрипом колес остановился прямо посередине перекрестка, неизвестный мужчина уже лежал неподалеку, но шевелился и подавал признаки жизни, а Мэйсон вылетел из машины. Хлопок двери как раз-таки и привел девушку в чувство, в груди поднялся парализующий страх, а отнюдь не теплый, суровый взгляд пригвоздил ее к ставшему холодным сидению.

− Теперь это твоя проблема. Надеюсь, что ты сама сможешь хоть что-то решить в своей жизни.

Шок целиком и полностью овладел телом девушки, смысл слов, сказанных уже, по-видимому, бывшим другом, так и не дошел до разума, а парень тем временем успел скрыться в ночи окраины Сан-Диего.

Наполненные животным ужасом глаза Лесли переместились с дороги, по которой убежал предатель, на уже неподвижное тело в паре метров от нее. Паника завладела ею окончательно. Девушка не могла сдвинуться с места, совершенно не зная, что ей делать дальше. Мысли перемешались, уже не получалось вырвать хотя бы одну из непрерывного потока.

Позвонить в полицию? Сбежать с места преступления? Достать аптечку и попытаться оказать первую помощь пострадавшему? Догнать Мэйсона?

Она заторможенно моргнула и на негнущихся ногах вышла из автомобиля. По мере приближения к покалеченному мужчине воздуха становилось всё меньше, точно каждый шаг выбивал из легких определенное количество кислорода. На теле пострадавшего не было видимых повреждений, и как только Лесли собралась подойти к нему, из-за одного из поворотов выехала полицейская машина. Глядя на пока еще выключенные сине-красные стробоскопы, черно-белый корпус и выбегающих оттуда двух полицейских, девушка была готова потерять сознание. Один из них мигом оказался возле потерпевшего, другой − возле Лесли и стал задавать ей множество вопросов, которые она вовсе не слышала. Вокруг царила звенящая, но ничуть не успокаивающая тишина. Вскоре первый окликнул второго, тот обернулся на пострадавшего мужчину и замер, явно признав в нем кого-то знакомого. Наручники в эту же секунду обездвижили руки девушки, затем ее вроде бы закрыли в машине, пока дожидались приезда скорой помощи, однако она смутно запомнила то, что происходило после побега Мэйсона, и совершенно не могла сказать, каким образом оказалась уже в участке полиции, прямиком в допросной.

* * *

− Мисс Велс, ваше молчание позволяет нам сделать вывод, что наезд на начальника полиции был совершен намеренно? Это так?

Сухой голос офицера вырвал Лесли из противных воспоминаний, однако реальность была ничуть не лучше. Она устало вздохнула и слегка поморщилась, чувствуя, насколько сильно затекли запястья. Не увидев подтверждения или отрицания в чертах задержанной, мужчина продолжил:

− Если преступление действительно было совершено умышленно, то у вас однозначно были мотивы. Вполне вероятно, вы хотели отомстить за дело семилетней давности, когда ваших родителей, пропавших без вести, так и не смогли найти. Вот только вы ошиблись отделом.

Девушка прикрыла веки, борясь с отчаянием и зудящим желанием раскрасить хмурое лицо парой синяков из-за глупых необоснованных слов, произносимых полицейским.

− По причине того, что ваших родителей так и не нашли, а сестра отказалась от опекунства, вы сменили более двадцати фостерных семей, но так и не нашлось желающих удочерить вас. Следовательно, долгая обида и желание мести привели к совершению вами первого июня в половину второго ночи умышленного наезда на начальника полиции Дэвиса. Вы признаете свою вину в совершении данного преступления?

С каждым произносимым словом гнев все больше брал контроль над Лесли: всё тело было напряжено до предела, из-за чего конечности охватывала мелкая дрожь, темная радужка с непередаваемой ненавистью всматривалась в протокол, сжатый в руках офицера, тонкие губы вовсе слились с бледной кожей. На железный стол упало несколько прозрачных капель, но никто из присутствующих не обратил на непрошеные слезы никакого внимания. Мужчина в форме терпеливо ожидал ответа, хоть и хотел побыстрее сдать ночную смену: время близилось к концу дежурства.

Наконец девушка еле слышно заговорила безжизненным хриплым голосом:

− Это была не я.

Офицеру захотелось рассмеяться в голос, но он сдержался. Невозможно сосчитать, сколько раз за день он слышал подобные реплики от задержанных. И ни разу на его практике они не оказывались правдивыми. Однако этот случай как раз был именно таким, но молодой офицер еще не мог даже догадываться об этом.

− Автомобиль Mazda 3 III поколения с номером 8DLV745 зарегистрирован на вас. Помимо этого, на месте преступления были обнаружены именно вы. Что мешает сознаться, если факты указывают на вашу причастность к совершению наезда на человека?

− Мне мешает то, что это сделала не я! Посмотрите камеры видеонаблюдения! — повысила голос она, и в допросной снова раздался несогласный лязг наручников.

Слегка ошеломленный работник уже собирался сказать что-то в ответ, но резко открывшаяся дверь прервала его порыв. Он тотчас подорвался с места, когда узнал вошедшего, выпрямился и приветственно кивнул ему.

− Офицер, можешь идти, − произнес неизвестный, приглашающе отойдя в сторону от двери.

− Да, сэр, − бегло протараторил тот и, оставив протокол на столе, стремительно покинул допросную.

Тяжелая дверь мигом захлопнулась, однако в этот раз девушка никаким образом не отреагировала на резкий звук. Она по-прежнему нервно кусала губы, с таким усердием глядя на наручники, словно они были способны расплавиться под немигающим испепеляющим взглядом. Тем временем вошедший прошел вглубь помещения и присел напротив задержанной, предъявив девушке жетон. Лесли нехотя подняла голову, спешно и без интереса посмотрела на написанное на нем, и их глаза встретились. Она задержала долгий взгляд на голубых радужках, но мужчина первым прервал зрительный контакт. Задержанная продолжала внимательно следить за его движениями.

− Меня зовут Эрик Адамс, я занимаюсь расследованием вашего дела, − осведомил лейтенант девушку, расслабленно откинувшись на спинку неудобного железного стула и безотрывно глядя на Лесли в ответ.

По девичьему телу пробежали мурашки от пронзительного взгляда, будто стремящегося узнать о ней абсолютно всё за столь короткое время, − она чуть нахмурилась и тотчас почувствовала себя статуей: настолько сильно напряжены и неподвижны были конечности. Эрик ни на секунду не отрывал глаз от растрепанной бледной Лесли. Отчего-то ее фигура слишком сильно выделялась на фоне скудной серой комнаты, несмотря на то, что кожа девушки практически сливалась со стенами. Перед тем как снова заговорить, он в очередной раз обратил внимание на татуировку Лесли на пояснице, видимую на открытой части спины и отражающуюся в темном стекле помещения, − это первое, что лейтенант заметил, стоило ему появиться по другую сторону допросной.

− Я просмотрел камеры видеонаблюдения с Юниверсити авеню и убедился в том, что совершенный этой ночью наезд на начальника полиции был совершен еще одним лицом, которое скрылось с места преступления. Мы уже занялись его поисками, но на данный момент вы так же являетесь соучастником преступления и должны понести наказание.

Докладывая о решении начальства, Адамс как будто специально не глядел на задержанную, всё отводя глаза в сторону и не позволяя им оказаться в предельной близости к еще сильнее побелевшему лицу Лесли, в конце реплики с ненаигранным сочувствием и каким-то несогласием поджал губы и только спустя минутное молчание осмелился проверить реакцию притихшей девушки. Эрику казалось, что если бы ее руки не были скованы наручниками, то Лесли бы непременно набросилась на него, как обезумевший зверь, нашедший выход исключительно в нападении. Глаза потемнели на тон и с нескрываемой злостью пожирали лицо лейтенанта, будто он был инициатором этого несправедливого решения. Однако ярости окончательно разочаровавшейся в этом мире девушки не было до этого никакого дела. Ярость не желала разбираться, кто прав, а кто − виноват. Ярость не собиралась вникать в причины и поводы. Ярость даже не хотела осмыслять явно негативные последствия для хозяйки. Единственное, чего она отчаянно жаждала, − вылиться из берегов и затопить обжигающим ядом весь этот отдел.

Лесли напряглась еще больше, вся подобралась, словно готовилась к атаке, ладони сжались в кулаки. Дыхание участилось, кровь как будто закипела, мертвенно бледное лицо покраснело. Именно в это мгновение девушка поняла, что все слухи о полиции Сан-Диего были правдивыми. Чертов Мэйсон был прав. Копы всегда были продажными. Они хотели, чтобы она понесла чужое наказание, и наверняка увеличили его размер потому, что пострадавшим даже не от ее действий являлся начальник этой самой полиции.

От безнадежности становилось еще хуже. Задержанная понимала, что ничего не может сделать и никто ей не сможет помочь. Внутри что-то дергалось, брыкалось, не желая верить в реальность происходящего. Та самая суровая беспощадная действительность вновь коснулась ее.

Лесли тяжело сглотнула слюну и, едва заметно дернув руками в наручниках в приступе утихающего гнева, опустила голову. Темные волосы скрыли раскрасневшееся лицо и бессильные слезы, уже стекающие по щекам и словно разъедающие кожу.

Эрику не было страшно, когда карие глаза с презрением и неприязнью взирали на него, а ладони с побелевшими костяшками как будто почти избавились от стальных оков. Он не чувствовал отвращения или радости. За годы работы в полиции мужчина повидал слишком много, чтобы остро реагировать на проблемы граждан. Работа не приносила ему ни положительных, ни отрицательных эмоций, в отличие от первого года после академии, но сейчас сидящая напротив девушка вызывала сострадание и желание помочь ей.

Лейтенант даже не стал расспрашивать задержанную об ее соучастнике, который, по сути, являлся единственным виновным в произошедшем, поскольку был прекрасно осведомлен о его личности за годы работы в полиции. Он видел лишь один выход из этой ситуации − выручать, как делал это не раз. Судя по личному делу девушки, самой ей не выбраться из очередного кошмара, в который ее загнал начальник Адамса.

Она была ни в чем не виновата. Дэвис неоправданно рушил жизнь молодой девчонки, лишь бы потешить разросшееся эго и в очередной раз воспользоваться властью не по назначению. Ему было все равно кого наказывать, даже проходящего мимо участка обычного человека, лишь бы побыстрее взять контроль над ситуацией. Это было чертовски несправедливо. А Эрик больше всего в жизни ненавидел несправедливость и своего начальника.

Адамс глубоко вдохнул, осознавая, что когда-то, возможно, пожалеет о принятом по пути сюда решении. Но это будет позже. Сейчас же он снова оглядел Лесли, сжавшуюся на железном стуле, будто допросная ограничивалась только им, сложил руки на груди и попытался придать лицу хоть какую-то эмоцию, а не привычную безучастность.

− Вероятнее всего, вы будете лишены прав. Помимо этого, обязаны выплатить компенсацию пострадавшему. Судя по всему, в крупном размере. − Когда лейтенант только начал говорить, девушка приподняла голову, а под конец реплики понурила ее еще сильнее и зажмурилась. Оставшихся денег, которые Мэйсон платил ей за работу водителем, хватило бы только на месяц-два жизни, но никак не на совмещение ее с компенсацией.

Тем временем мужчина прочистил горло и понизил голос:

— Я изучил ваше личное дело и хочу предложить работу в этом участке. Заработная плата рано или поздно погасит сумму, которую необходимо выплатить. Само собой, неофициально.

Задержанная резко вскинула голову. Глаза с покрасневшими сосудами неверяще уставились на Эрика, точно он сообщил о том, что она выиграла миллион долларов, а не предложил работу. Спустя пару секунд шока девушка прокрутила в голове все сказанное, выпрямилась и, шмыгнув носом, нахмурилась. Спасительный огонек в мягких чертах ослаб.

− У меня даже нет образования… − тихо и недоверчиво протянула она.

− Вы будете работать не под своим именем.

Зрачки вновь загорелись ослепительной благодарностью. Теперь происходящее в большей степени напоминало сон, чем события недавнего допроса, только это было самое что ни на есть приятное сновидение, что даже не хотелось просыпаться. Лесли моргнула, чтобы убедиться в том, что она находится в действительности, и, поразмыслив, решила попытать удачу:

− А вдруг… Ну, меня же, скорее всего, вызовут на судебное слушание, ведь нарушение серьезное. Там я смогу попробовать оспорить штраф…

− Я сомневаюсь в том, что суд вызовет вас на слушание. Не та статья, − едва слышно, быстро и как бы завуалированно закончил Адамс.

Он бы хотел сказать, что все доказательства уже подчищены и все выставлено в таком свете, что девушка хоть и не специально, но однозначно самостоятельно наехала на начальника полиции, несмотря на то, что повреждения у него отсутствовали, что намекало Эрику о возможном разыгранном «спектакле». Однако от несправедливости душило горло, и мужчина не смог вымолвить этих слов, да и, собственно, не хотел опять вызывать у Лесли приступ злости.

− А ваш начальник?.. Как я буду здесь работать?.. Он же может увидеть меня… − с большими паузами проговорила девушка, всё еще не в состоянии собрать мысли воедино.

− Поверьте, он точно не знает, как вы выглядите. − Усмехнулся Эрик так же непринужденно, как и все это время не подавал виду, о чем говорил, чтобы случайные посетители помещения по другую сторону допросной не могли ничего заподозрить.

Лесли по-прежнему задумчиво кусала потрескавшиеся губы, глядя прямо на Адамса, но будто сквозь него. Предложение буквально давало шанс что-то исправить и в то же время вгоняло девушку в сомнения: у полицейского могут быть свои мотивы для такой невиданной щедрости.

«Будет ли хуже?» − задалась вопросом, адресованным самой себе, Лесли и пришла к выводу, что это лучший вариант из всех имеющихся.

Сперто выдохнув, она выпрямилась, чувствуя невыносимую боль в позвоночнике от неудобного стула, попыталась выдавить легкую благодарную улыбку, однако получилось совсем не убедительно, и, по-прежнему терзаемая сомнениями, наконец произнесла:

− Я согласна.

Эрик лишь кивнул и, взяв с угла стола ключ, расстегнул наручники. Девушка почувствовала небывалую прежде легкость, но вместе с ней пришла и ноющая боль: запястья огибали красные следы от многочасового давления стали. Растерев их, она поднялась с ненавистного стула и прошла следом за мужчиной, который пропустил ее вперед у двери.

− Вам нужно подписать несколько документов. − Сообщил он, запирая дверь допросной и показывая рукой направо.

Они двинулись по на удивление светлому коридору. Раньше Лесли не доводилось бывать в полиции, поэтому она отчего-то представляла участки темными, сырыми и мрачными. Однако увиденное в корне не совпадало с ее предположениями. Ясные стены, мягкое освещение и большое количество людей в форме вселяло спокойствие. Рассказы бывших приятелей Мэйсона о полицейских вводили в страх, из-за чего девушка неосознанно опасалась их, всегда сжималась и как бы подбиралась, проезжая или проходя мимо, словно стоило посмотреть в их сторону, и они бы точно арестовали ее. Сейчас Лесли чувствовала себя в безопасности, хотя они, все собранные и готовые отреагировать на опасность в это же мгновение, слонялись вперед-назад, один из них молча шел по правую руку от нее. Иногда встречные скупо здоровались с ним или кивали ему, некоторые пытались остановить мужчину, но он обещал зайти к ним через некоторое время, и пару раз он первым здоровался с идущими навстречу полицейскими, по всей вероятности, находящимися выше по должности. Только сейчас девушка задумалась о том, какое место в иерархии занимал Эрик. Сбитая с толку, она почти ничего не разглядела в жетоне, когда он только зашел в допросную.

Преодолев очередной поворот, Лесли аккуратно повернулась в его сторону и только сейчас поняла, что он выше нее почти на целую голову. Мужское плечо было на уровне шеи девушки — она разглядела нашивку в виде звезды. Обозначение ни о чем не сказало ей, поэтому Лесли поспешила отвернуться.

Вскоре они приблизились к выходу из участка и остановились у продолговатой стойки. Эрик попросил у дежурного какие-то бумаги и сразу передал их девушке вместе с ручкой и личными вещами. Вчитываться в текст мешало его нахождение меньше чем в полуметре от нее и горячее дыхание, слабо касавшееся открытой шеи. Лесли же отчаянно желала верить в то, что причиной рассеянности была именно бессонная тревожная ночь. Ситуацию ухудшил резкий и особо громкий для тишины раннего утра звонок на телефон мужчины. Девушка вздрогнула, затем и вовсе застыла, когда он произнес:

— Да, мистер Дэвис?

Ее глаза округлись, кислород и вовсе перестал обеспечивать деятельность легких. Суетливо закусив губу, она через плечо обернулась на Эрика. Он тут же поймал напряженный взгляд.

— Перезвоню через пять минут.

Мужчина завершил разговор, но легче от этого не стало. Наплевав на границы и стеснительность, Лесли вопросительно уставилась на сотрудника полиции.

— Все нормально, — ответил он, расслабленно опираясь локтем на стойку, перевернул страницу на планшете для бумаг и кивнул на продолжение. — Оставьте номер телефона снизу. Я пришлю список документов, которые мне нужны, − добавил лейтенант скорее для создания видимости официального трудоустройства перед коллегами.

Ладони охватила мелкая дрожь, но девушка быстро заполнила оставшиеся поля и отдала планшет дежурному. Они отошли от стойки.

— Можно задать вопрос? — твердо спросила она, сжав трясущиеся руки за спиной и глядя куда-то поверх Эрика, словно боясь посмотреть ему в глаза.

— Задавайте.

— Какая вам выгода от помощи мне?

После озвучивания мучившего ее вопроса Лесли осмелилась заглянуть в спокойное лицо. Он же все это время изучал будто бы заострившиеся после ночи в допросной черты. Мужчина вздохнул, на несколько секунд отведя безучастный взор в сторону.

— Не люблю несправедливость.

Девушка удивленно подняла брови, однако больше ничего спрашивать не стала.

— Завтра в восемь утра. Не опаздывайте.

Она в последний раз заострила внимание на безмятежных светлых голубых глазах и утвердительно повела головой.

— Спасибо.

Эрик провожал ее взглядом до самого выхода из полицейского участка и десяток футов после. Когда Лесли остановилась у самого края тротуара и достала из заднего кармана джинсов телефон, он поспешил в свой кабинет, намереваясь перезвонить начальнику, и думал о том, что после этого придется обзвонить старых знакомых, чтобы сделать новые документы Лесли, и замолвить слово перед уполномоченными по трудоустройству, для пущей убедительности соврав о том, что будущая работница является его родственницей и в дополнительной проверке не нуждается.

Вдохнув свежий утренний воздух, девушка на мгновение прикрыла веки. Еще никогда она не любила улицу так сильно, как сейчас. Солнце уже начало согревать привыкшую к прохладе участка кожу, а несильный ветер — одновременно остужать. Взяв телефон в руки, Лесли повернула голову влево, краем глаза проверяя наличие полицейского в холле, и, никого не обнаружив, быстро зашла в Интернет. Пробежав глазами по содержимому первого же сайта, девушка убрала гаджет обратно в карман.

— Лейтенант, значит…

И, хитро улыбнувшись, направилась в сторону ближайшего бара, вход в который ей всегда был открыт.