Феникс: Возрождая крылья (гет)

Лесли слабо дернула руками то ли в надежде, что происходящее окажется очередным кошмаром, то ли в попытке проверить надежность наручников. Сталь лишь отдала глухим лязгом, соприкоснувшись с железным столом, и девушка тяжело, как бы обреченно выдохнула, так и не подняв глаза. Оставалось только гадать: причина крылась в ярком ослепляющем свете лампы или словно сканирующем ее безэмоциональном взгляде гипотетического собеседника. Он ни на миг не переставал глядеть на преступницу, очевидную для него настолько, что мужчина даже не видел смысла в проведении допроса, а она всё больше тушевалась под этим давлением, с наигранным интересом разглядывая поверхность под стиснутыми наручниками руками.

Человек в полицейской форме наконец подал признаки жизни: сменил позу и прочистил горло — из-за этого Лесли вздрогнула от неожиданности в первый раз, а затем во второй, когда офицер спустя продолжительное время снова заговорил:

− Вы имеете право хранить молчание, но я бы рекомендовал сознаться в содеянном и рассказать обо всём по порядку — эта информация может существенно повлиять на строгость вашего наказания.

Не получив никакой реакции в ответ, он стремительно продолжил:

− Мисс Велс, перед нами не стоит задачи навредить вам. Мы хотим разобраться в деле и применить справедливую санкцию.

Девушка тотчас усмехнулась и быстро поджала губы, как бы желая скрыть странную реакцию от чужих глаз. Она была прекрасно осведомлена о том, как нынешняя полиция Сан-Диего «защищает» граждан, под давлением заставляя сознаваться в преступлениях, которые они никогда не совершали, подтасовывая доказательства, выгораживая своих и тем самым поднимая уровень раскрываемости преступлений. За последние два года много знакомых Лесли оказались за решеткой именно таким образом. По крайней мере, так говорил человек, которому она всецело доверяла даже саму себя, но ровно до сегодняшней ночи. Он был единственным, кто дал надежду на нормальную жизнь, и единственным, кто уничтожил всё целиком и полностью.

От пролетевших перед глазами недавних воспоминаний задержанная поморщилась, вновь и вновь прокручивая в голове произошедшее и отчаянно не понимая, в какой момент ее бесцельной жизни всё пошло наперекосяк настолько, что теперь она находилась в допросной одного из участков полиции Сан-Диего, и пришла только к одному выводу: с самого знакомства нужно было заподозрить благодетеля, обещавшего ей простую работу за хорошие деньги, и не идти у него на поводу. Вероятнее всего, он подставил бы Лесли намного раньше, если бы появилась такая возможность.

* * *

Фонари, освещающие практически безлюдные ночные улицы, проносились мимо как будто со скоростью света, и Лесли замечала их лишь периферийным зрением. Карие глаза были предельно сосредоточены на дороге, машины лишь изредка проезжали по встречной полосе, однако ни один автомобиль за всё время не обогнал их. Несмотря на полупустые дороги, отсутствие пробок и иных препятствий, Мэйсон — человек, которому девушка всей душой была благодарна за то, сколько он сделал и продолжал делать для нее, − всё равно поторапливал ее. Однако нельзя сказать, что ей это не нравилось. Лесли испытывала не сравнимое ни с чем удовольствие, уверенно держась за руль и вжимая педаль газа в пол, пока такая же темная, как ночь, машина за считанные минуты пересекала центральные улицы города. Девушка уже буквально видела будущие штрафы за превышение скорости и проезд на запрещающий сигнал светофора, и эта мнимая картинка не вызывала паники: инициатор нарушений всегда беспрепятственно оплачивал их.

По телу так же быстро распространилось нерушимое спокойствие и закрепилось в каждом уголке. Тихая музыка из колонок, рев мотора и ночная прохлада словно укрепляли поселившееся внутри умиротворение. На губах против воли появилась легкая улыбка. И даже негромкое копошение справа было не способно разрушить безмятежную идиллию.

Проехав очередной перекресток, Лесли мельком повернула голову в сторону друга, чтобы обнаружить источник механического звука. Парень установил магазин в последний имеющийся пистолет и спрятал оба за пояс, как ни в чем не бывало улыбнувшись девушке, и она тут же вернула внимание к дороге.

− Зачем ты всегда носишь с собой оружие? — поинтересовалась Лесли, попутно зажав одну из кнопок на панели, чтобы открыть люк.

− Для безопасности, − бесстрастно ответил Мэйсон чистейшую правду − наверное, одну-единственную, которая была положена доверчивой из-за безысходности девушке.

− Насколько я знаю, Сан-Диего — это один из самых безопасных городов США, − парировала она.

− Опасность может поджидать тебя там, где ты ее никогда не ждешь. − Он задержал долгий взгляд на профиле Лесли; в ответ она, не заметив изучающих ее глаз, лишь пожала плечами.

Черная машина стремительно приближалась к востоку города. С каждой секундой девушка расслаблялась всё больше и больше, поэтому сделала музыку чуть погромче и держала руль одной рукой, вторую высунув из открытого окна. Парень предложил ей сигарету, однако девушка только отрицательно покачала головой и вмиг сморщилась, когда обоняния коснулся терпкий дым. Она зажмурила заслезившиеся глаза, затем проморгалась в попытке убрать навязчивые темные пятна и в последний момент заметила человека, мирно переходящего дорогу. Тотчас вдавила кроссовок в педаль тормоза и вывернула руль в сторону, желая избежать столкновения, но неожиданно мужские ладони мертвой хваткой вцепились в руль и направили машину прямо на полного мужчину в полицейской форме, который по-прежнему пересекал улицу и не замечал ничего вокруг. Лесли пришла в себя только в тот момент, когда автомобиль с жутким скрипом колес остановился прямо посередине перекрестка, неизвестный мужчина уже лежал неподалеку, но шевелился и подавал признаки жизни, а Мэйсон вылетел из машины. Хлопок двери как раз-таки и привел девушку в чувство, в груди поднялся парализующий страх, а отнюдь не теплый, суровый взгляд пригвоздил ее к ставшему холодным сидению.

− Теперь это твоя проблема. Надеюсь, что ты сама сможешь хоть что-то решить в своей жизни.

Шок целиком и полностью овладел телом девушки, смысл слов, сказанных уже, по-видимому, бывшим другом, так и не дошел до разума, а парень тем временем успел скрыться в ночи окраины Сан-Диего.

Наполненные животным ужасом глаза Лесли переместились с дороги, по которой убежал предатель, на уже неподвижное тело в паре метров от нее. Паника завладела ею окончательно. Девушка не могла сдвинуться с места, совершенно не зная, что ей делать дальше. Мысли перемешались, уже не получалось вырвать хотя бы одну из непрерывного потока.

Позвонить в полицию? Сбежать с места преступления? Достать аптечку и попытаться оказать первую помощь пострадавшему? Догнать Мэйсона?

Она заторможенно моргнула и на негнущихся ногах вышла из автомобиля. По мере приближения к покалеченному мужчине воздуха становилось всё меньше, точно каждый шаг выбивал из легких определенное количество кислорода. На теле пострадавшего не было видимых повреждений, и как только Лесли собралась подойти к нему, из-за одного из поворотов выехала полицейская машина. Глядя на пока еще выключенные сине-красные стробоскопы, черно-белый корпус и выбегающих оттуда двух полицейских, девушка была готова потерять сознание. Один из них мигом оказался возле потерпевшего, другой − возле Лесли и стал задавать ей множество вопросов, которые она вовсе не слышала. Вокруг царила звенящая, но ничуть не успокаивающая тишина. Вскоре первый окликнул второго, тот обернулся на пострадавшего мужчину и замер, явно признав в нем кого-то знакомого. Наручники в эту же секунду обездвижили руки девушки, затем ее вроде бы закрыли в машине, пока дожидались приезда скорой помощи, однако она смутно запомнила то, что происходило после побега Мэйсона, и совершенно не могла сказать, каким образом оказалась уже в участке полиции, прямиком в допросной.

* * *

− Мисс Велс, ваше молчание позволяет нам сделать вывод, что наезд на начальника полиции был совершен намеренно? Это так?

Сухой голос офицера вырвал Лесли из противных воспоминаний, однако реальность была ничуть не лучше. Она устало вздохнула и слегка поморщилась, чувствуя, насколько сильно затекли запястья. Не увидев подтверждения или отрицания в чертах задержанной, мужчина продолжил:

− Если преступление действительно было совершено умышленно, то у вас однозначно были мотивы. Вполне вероятно, вы хотели отомстить за дело семилетней давности, когда ваших родителей, пропавших без вести, так и не смогли найти. Вот только вы ошиблись отделом.

Девушка прикрыла веки, борясь с отчаянием и зудящим желанием раскрасить хмурое лицо парой синяков из-за глупых необоснованных слов, произносимых полицейским.

− По причине того, что ваших родителей так и не нашли, а сестра отказалась от опекунства, вы сменили более двадцати фостерных семей, но так и не нашлось желающих удочерить вас. Следовательно, долгая обида и желание мести привели к совершению вами первого июня в половину второго ночи умышленного наезда на начальника полиции Дэвиса. Вы признаете свою вину в совершении данного преступления?

С каждым произносимым словом гнев все больше брал контроль над Лесли: всё тело было напряжено до предела, из-за чего конечности охватывала мелкая дрожь, темная радужка с непередаваемой ненавистью всматривалась в протокол, сжатый в руках офицера, тонкие губы вовсе слились с бледной кожей. На железный стол упало несколько прозрачных капель, но никто из присутствующих не обратил на непрошеные слезы никакого внимания. Мужчина в форме терпеливо ожидал ответа, хоть и хотел побыстрее сдать ночную смену: время близилось к концу дежурства.

Наконец девушка еле слышно заговорила безжизненным хриплым голосом:

− Это была не я.

Офицеру захотелось рассмеяться в голос, но он сдержался. Невозможно сосчитать, сколько раз за день он слышал подобные реплики от задержанных. И ни разу на его практике они не оказывались правдивыми. Однако этот случай как раз был именно таким, но молодой офицер еще не мог даже догадываться об этом.

− Автомобиль Mazda 3 III поколения с номером 8DLV745 зарегистрирован на вас. Помимо этого, на месте преступления были обнаружены именно вы. Что мешает сознаться, если факты указывают на вашу причастность к совершению наезда на человека?

− Мне мешает то, что это сделала не я! Посмотрите камеры видеонаблюдения! — повысила голос она, и в допросной снова раздался несогласный лязг наручников.

Слегка ошеломленный работник уже собирался сказать что-то в ответ, но резко открывшаяся дверь прервала его порыв. Он тотчас подорвался с места, когда узнал вошедшего, выпрямился и приветственно кивнул ему.

− Офицер, можешь идти, − произнес неизвестный, приглашающе отойдя в сторону от двери.

− Да, сэр, − бегло протараторил тот и, оставив протокол на столе, стремительно покинул допросную.

Тяжелая дверь мигом захлопнулась, однако в этот раз девушка никаким образом не отреагировала на резкий звук. Она по-прежнему нервно кусала губы, с таким усердием глядя на наручники, словно они были способны расплавиться под немигающим испепеляющим взглядом. Тем временем вошедший прошел вглубь помещения и присел напротив задержанной, предъявив девушке жетон. Лесли нехотя подняла голову, спешно и без интереса посмотрела на написанное на нем, и их глаза встретились. Она задержала долгий взгляд на голубых радужках, но мужчина первым прервал зрительный контакт. Задержанная продолжала внимательно следить за его движениями.

− Меня зовут Эрик Адамс, я занимаюсь расследованием вашего дела, − осведомил лейтенант девушку, расслабленно откинувшись на спинку неудобного железного стула и безотрывно глядя на Лесли в ответ.

По девичьему телу пробежали мурашки от пронзительного взгляда, будто стремящегося узнать о ней абсолютно всё за столь короткое время, − она чуть нахмурилась и тотчас почувствовала себя статуей: настолько сильно напряжены и неподвижны были конечности. Эрик ни на секунду не отрывал глаз от растрепанной бледной Лесли. Отчего-то ее фигура слишком сильно выделялась на фоне скудной серой комнаты, несмотря на то, что кожа девушки практически сливалась со стенами. Перед тем как снова заговорить, он в очередной раз обратил внимание на татуировку Лесли на пояснице, видимую на открытой части спины и отражающуюся в темном стекле помещения, − это первое, что лейтенант заметил, стоило ему появиться по другую сторону допросной.

− Я просмотрел камеры видеонаблюдения с Юниверсити авеню и убедился в том, что совершенный этой ночью наезд на начальника полиции был совершен еще одним лицом, которое скрылось с места преступления. Мы уже занялись его поисками, но на данный момент вы так же являетесь соучастником преступления и должны понести наказание.

Докладывая о решении начальства, Адамс как будто специально не глядел на задержанную, всё отводя глаза в сторону и не позволяя им оказаться в предельной близости к еще сильнее побелевшему лицу Лесли, в конце реплики с ненаигранным сочувствием и каким-то несогласием поджал губы и только спустя минутное молчание осмелился проверить реакцию притихшей девушки. Эрику казалось, что если бы ее руки не были скованы наручниками, то Лесли бы непременно набросилась на него, как обезумевший зверь, нашедший выход исключительно в нападении. Глаза потемнели на тон и с нескрываемой злостью пожирали лицо лейтенанта, будто он был инициатором этого несправедливого решения. Однако ярости окончательно разочаровавшейся в этом мире девушки не было до этого никакого дела. Ярость не желала разбираться, кто прав, а кто − виноват. Ярость не собиралась вникать в причины и поводы. Ярость даже не хотела осмыслять явно негативные последствия для хозяйки. Единственное, чего она отчаянно жаждала, − вылиться из берегов и затопить обжигающим ядом весь этот отдел.

Лесли напряглась еще больше, вся подобралась, словно готовилась к атаке, ладони сжались в кулаки. Дыхание участилось, кровь как будто закипела, мертвенно бледное лицо покраснело. Именно в это мгновение девушка поняла, что все слухи о полиции Сан-Диего были правдивыми. Чертов Мэйсон был прав. Копы всегда были продажными. Они хотели, чтобы она понесла чужое наказание, и наверняка увеличили его размер потому, что пострадавшим даже не от ее действий являлся начальник этой самой полиции.

От безнадежности становилось еще хуже. Задержанная понимала, что ничего не может сделать и никто ей не сможет помочь. Внутри что-то дергалось, брыкалось, не желая верить в реальность происходящего. Та самая суровая беспощадная действительность вновь коснулась ее.

Лесли тяжело сглотнула слюну и, едва заметно дернув руками в наручниках в приступе утихающего гнева, опустила голову. Темные волосы скрыли раскрасневшееся лицо и бессильные слезы, уже стекающие по щекам и словно разъедающие кожу.

Эрику не было страшно, когда карие глаза с презрением и неприязнью взирали на него, а ладони с побелевшими костяшками как будто почти избавились от стальных оков. Он не чувствовал отвращения или радости. За годы работы в полиции мужчина повидал слишком много, чтобы остро реагировать на проблемы граждан. Работа не приносила ему ни положительных, ни отрицательных эмоций, в отличие от первого года после академии, но сейчас сидящая напротив девушка вызывала сострадание и желание помочь ей.

Лейтенант даже не стал расспрашивать задержанную об ее соучастнике, который, по сути, являлся единственным виновным в произошедшем, поскольку был прекрасно осведомлен о его личности за годы работы в полиции. Он видел лишь один выход из этой ситуации − выручать, как делал это не раз. Судя по личному делу девушки, самой ей не выбраться из очередного кошмара, в который ее загнал начальник Адамса.

Она была ни в чем не виновата. Дэвис неоправданно рушил жизнь молодой девчонки, лишь бы потешить разросшееся эго и в очередной раз воспользоваться властью не по назначению. Ему было все равно кого наказывать, даже проходящего мимо участка обычного человека, лишь бы побыстрее взять контроль над ситуацией. Это было чертовски несправедливо. А Эрик больше всего в жизни ненавидел несправедливость и своего начальника.

Адамс глубоко вдохнул, осознавая, что когда-то, возможно, пожалеет о принятом по пути сюда решении. Но это будет позже. Сейчас же он снова оглядел Лесли, сжавшуюся на железном стуле, будто допросная ограничивалась только им, сложил руки на груди и попытался придать лицу хоть какую-то эмоцию, а не привычную безучастность.

− Вероятнее всего, вы будете лишены прав. Помимо этого, обязаны выплатить компенсацию пострадавшему. Судя по всему, в крупном размере. − Когда лейтенант только начал говорить, девушка приподняла голову, а под конец реплики понурила ее еще сильнее и зажмурилась. Оставшихся денег, которые Мэйсон платил ей за работу водителем, хватило бы только на месяц-два жизни, но никак не на совмещение ее с компенсацией.

Тем временем мужчина прочистил горло и понизил голос:

— Я изучил ваше личное дело и хочу предложить работу в этом участке. Заработная плата рано или поздно погасит сумму, которую необходимо выплатить. Само собой, неофициально.

Задержанная резко вскинула голову. Глаза с покрасневшими сосудами неверяще уставились на Эрика, точно он сообщил о том, что она выиграла миллион долларов, а не предложил работу. Спустя пару секунд шока девушка прокрутила в голове все сказанное, выпрямилась и, шмыгнув носом, нахмурилась. Спасительный огонек в мягких чертах ослаб.

− У меня даже нет образования… − тихо и недоверчиво протянула она.

− Вы будете работать не под своим именем.

Зрачки вновь загорелись ослепительной благодарностью. Теперь происходящее в большей степени напоминало сон, чем события недавнего допроса, только это было самое что ни на есть приятное сновидение, что даже не хотелось просыпаться. Лесли моргнула, чтобы убедиться в том, что она находится в действительности, и, поразмыслив, решила попытать удачу:

− А вдруг… Ну, меня же, скорее всего, вызовут на судебное слушание, ведь нарушение серьезное. Там я смогу попробовать оспорить штраф…

− Я сомневаюсь в том, что суд вызовет вас на слушание. Не та статья, − едва слышно, быстро и как бы завуалированно закончил Адамс.

Он бы хотел сказать, что все доказательства уже подчищены и все выставлено в таком свете, что девушка хоть и не специально, но однозначно самостоятельно наехала на начальника полиции, несмотря на то, что повреждения у него отсутствовали, что намекало Эрику о возможном разыгранном «спектакле». Однако от несправедливости душило горло, и мужчина не смог вымолвить этих слов, да и, собственно, не хотел опять вызывать у Лесли приступ злости.

− А ваш начальник?.. Как я буду здесь работать?.. Он же может увидеть меня… − с большими паузами проговорила девушка, всё еще не в состоянии собрать мысли воедино.

− Поверьте, он точно не знает, как вы выглядите. − Усмехнулся Эрик так же непринужденно, как и все это время не подавал виду, о чем говорил, чтобы случайные посетители помещения по другую сторону допросной не могли ничего заподозрить.

Лесли по-прежнему задумчиво кусала потрескавшиеся губы, глядя прямо на Адамса, но будто сквозь него. Предложение буквально давало шанс что-то исправить и в то же время вгоняло девушку в сомнения: у полицейского могут быть свои мотивы для такой невиданной щедрости.

«Будет ли хуже?» − задалась вопросом, адресованным самой себе, Лесли и пришла к выводу, что это лучший вариант из всех имеющихся.

Сперто выдохнув, она выпрямилась, чувствуя невыносимую боль в позвоночнике от неудобного стула, попыталась выдавить легкую благодарную улыбку, однако получилось совсем не убедительно, и, по-прежнему терзаемая сомнениями, наконец произнесла:

− Я согласна.

Эрик лишь кивнул и, взяв с угла стола ключ, расстегнул наручники. Девушка почувствовала небывалую прежде легкость, но вместе с ней пришла и ноющая боль: запястья огибали красные следы от многочасового давления стали. Растерев их, она поднялась с ненавистного стула и прошла следом за мужчиной, который пропустил ее вперед у двери.

− Вам нужно подписать несколько документов. − Сообщил он, запирая дверь допросной и показывая рукой направо.

Они двинулись по на удивление светлому коридору. Раньше Лесли не доводилось бывать в полиции, поэтому она отчего-то представляла участки темными, сырыми и мрачными. Однако увиденное в корне не совпадало с ее предположениями. Ясные стены, мягкое освещение и большое количество людей в форме вселяло спокойствие. Рассказы бывших приятелей Мэйсона о полицейских вводили в страх, из-за чего девушка неосознанно опасалась их, всегда сжималась и как бы подбиралась, проезжая или проходя мимо, словно стоило посмотреть в их сторону, и они бы точно арестовали ее. Сейчас Лесли чувствовала себя в безопасности, хотя они, все собранные и готовые отреагировать на опасность в это же мгновение, слонялись вперед-назад, один из них молча шел по правую руку от нее. Иногда встречные скупо здоровались с ним или кивали ему, некоторые пытались остановить мужчину, но он обещал зайти к ним через некоторое время, и пару раз он первым здоровался с идущими навстречу полицейскими, по всей вероятности, находящимися выше по должности. Только сейчас девушка задумалась о том, какое место в иерархии занимал Эрик. Сбитая с толку, она почти ничего не разглядела в жетоне, когда он только зашел в допросную.

Преодолев очередной поворот, Лесли аккуратно повернулась в его сторону и только сейчас поняла, что он выше нее почти на целую голову. Мужское плечо было на уровне шеи девушки — она разглядела нашивку в виде звезды. Обозначение ни о чем не сказало ей, поэтому Лесли поспешила отвернуться.

Вскоре они приблизились к выходу из участка и остановились у продолговатой стойки. Эрик попросил у дежурного какие-то бумаги и сразу передал их девушке вместе с ручкой и личными вещами. Вчитываться в текст мешало его нахождение меньше чем в полуметре от нее и горячее дыхание, слабо касавшееся открытой шеи. Лесли же отчаянно желала верить в то, что причиной рассеянности была именно бессонная тревожная ночь. Ситуацию ухудшил резкий и особо громкий для тишины раннего утра звонок на телефон мужчины. Девушка вздрогнула, затем и вовсе застыла, когда он произнес:

— Да, мистер Дэвис?

Ее глаза округлись, кислород и вовсе перестал обеспечивать деятельность легких. Суетливо закусив губу, она через плечо обернулась на Эрика. Он тут же поймал напряженный взгляд.

— Перезвоню через пять минут.

Мужчина завершил разговор, но легче от этого не стало. Наплевав на границы и стеснительность, Лесли вопросительно уставилась на сотрудника полиции.

— Все нормально, — ответил он, расслабленно опираясь локтем на стойку, перевернул страницу на планшете для бумаг и кивнул на продолжение. — Оставьте номер телефона снизу. Я пришлю список документов, которые мне нужны, − добавил лейтенант скорее для создания видимости официального трудоустройства перед коллегами.

Ладони охватила мелкая дрожь, но девушка быстро заполнила оставшиеся поля и отдала планшет дежурному. Они отошли от стойки.

— Можно задать вопрос? — твердо спросила она, сжав трясущиеся руки за спиной и глядя куда-то поверх Эрика, словно боясь посмотреть ему в глаза.

— Задавайте.

— Какая вам выгода от помощи мне?

После озвучивания мучившего ее вопроса Лесли осмелилась заглянуть в спокойное лицо. Он же все это время изучал будто бы заострившиеся после ночи в допросной черты. Мужчина вздохнул, на несколько секунд отведя безучастный взор в сторону.

— Не люблю несправедливость.

Девушка удивленно подняла брови, однако больше ничего спрашивать не стала.

— Завтра в восемь утра. Не опаздывайте.

Она в последний раз заострила внимание на безмятежных светлых голубых глазах и утвердительно повела головой.

— Спасибо.

Эрик провожал ее взглядом до самого выхода из полицейского участка и десяток футов после. Когда Лесли остановилась у самого края тротуара и достала из заднего кармана джинсов телефон, он поспешил в свой кабинет, намереваясь перезвонить начальнику, и думал о том, что после этого придется обзвонить старых знакомых, чтобы сделать новые документы Лесли, и замолвить слово перед уполномоченными по трудоустройству, для пущей убедительности соврав о том, что будущая работница является его родственницей и в дополнительной проверке не нуждается.

Вдохнув свежий утренний воздух, девушка на мгновение прикрыла веки. Еще никогда она не любила улицу так сильно, как сейчас. Солнце уже начало согревать привыкшую к прохладе участка кожу, а несильный ветер — одновременно остужать. Взяв телефон в руки, Лесли повернула голову влево, краем глаза проверяя наличие полицейского в холле, и, никого не обнаружив, быстро зашла в Интернет. Пробежав глазами по содержимому первого же сайта, девушка убрала гаджет обратно в карман.

— Лейтенант, значит…

И, хитро улыбнувшись, направилась в сторону ближайшего бара, вход в который ей всегда был открыт.

Утренняя тишина бара приятно ласкала слух Лесли после поистине сумасшедшей ночи. Работники убирали помещение, охрана выгоняла последних пьяных посетителей, заснувших прямо за столом, с кухни доносился мерный звук текущей из крана воды и соприкосновения посуды друг с другом, а насупленный бармен судорожно натирал барную стойку, точно стремясь проделать в ней дыру. Лесли без интереса наблюдала за его нервными движениями, медленно попивая воду, когда парень наконец раздраженно выдохнул, бросил полотенце на глянцевую поверхность и шумно опустил руки на нее.

— Вот он мудак! — прикрикнул Фил, и оставшиеся сотрудники бара тотчас оглянулись на пару. — А я в самом начале говорил тебе, что с ним нельзя связываться! Мутный он, даже глазенки маленькие такие и хитрые! Вот увижу его где-нибудь и!..

— Успокойся! Уже ничего нельзя сделать. — Она поймала ладонь друга, но это его не успокоило.

— Дай мне его номер телефона.

— Во-первых, мой телефон разрядился. Во-вторых, что ты ему сделаешь таким образом?

— Адрес, — требовательно протянул бармен, а его зеленые глаза неотрывно гипнотизировали лицо девушки.

От одной мысли о месте, где жил Мэйсон и его компания, Лесли передернуло. В голове пронеслись воспоминания о крупных парнях с прищуром, целой комнате оружия, которую она однажды совершенно случайно обнаружила, спортивном зале и множестве так и не изведанных запертых помещений. Девушка редко бывала в этом доме, так как платы за работу водителем хватало, чтобы снять отдельное жилье, поэтому в основном лишь видела его снаружи, когда приезжала за Мэйсоном.

Прежнее спокойствие мигом улетучилось. Отчего-то ей стало страшно, стоило вспомнить свою уже прошлую жизнь. Лесли быстро пришла к выводу, что Филу не нужно появляться в этом доме и ничего более знать о Мэйсоне, кроме того, что они якобы встречались на протяжении двух лет и расстались этой ночью.

— Я не знаю его адреса… Он всегда приезжал ко мне домой…

— Ты серьезно?.. — нервно рассмеялся парень, надеясь, что сказанное подругой — глупая шутка, однако, увидев непроницаемое лицо, сразу убедился в том, что ошибался. — То есть ты не знаешь его адреса, ты вообще ничего о нем не знаешь! А фамилию! Какая у него фамилия?!

Недоумение бармена натолкнуло ее на размышления, но не насчет этой несуразной легенды, инициированной самим Мэйсоном, а насчет реальной обстановки дел. Она ведь действительно ничего о нем не знала, кроме имени и номера телефона. И нельзя было быть уверенной в том, что и они были настоящими. Лишь место встречи его единомышленников с татуировкой феникса в том самом доме, о котором отчаянно не хотелось вспоминать, существовало в действительности. Так почему Лесли слепо доверяла незнакомому человеку и ничего не заподозрила раньше?.. Два года врала единственному другу по просьбе человека, который гнусно предал ее сегодня ночью?..

Девушка подняла на Фила отчего-то виноватые, осознанные глаза. Он, протяжно выдохнув, прикрыл веки и покачал головой, затем шумно поставил на барную стойку бокал и налил туда красное вино.

— За счет заведения, — устало пробормотал парень, оперся локтями на поверхность и уже значительно спокойнее, ласковым голосом продолжил: — Давай с самого начала. Вы познакомились два года назад на какой-то гонке за городом. На тот момент он коллекционировал машины. Почти сразу после знакомства вы вступили в отношения, но жили раздельно и у него дома ты ни разу не была. Так?

Лесли только кивнула, не в силах посмотреть на бармена. Ей стало противно от самой себя. Светлые глаза друга источали непоколебимую поддержку, а она продолжала врать ему. Однако что-то останавливало сказать правду. Гадкий парализующий страх поднимался вверх от одной мысли о реакции Фила, когда он наконец узнает, что происходило с его подругой последние два года: с кем она общалась, как зарабатывала деньги и что по-настоящему произошло сегодняшней ночью. Больше всего на свете она боялась увидеть разочарование и отторжение в родных чертах. Лесли прекрасно знала, что он не оставит всё так, как есть, и пойдет разбираться, если узнает истину. Это точно не закончится ничем хорошим.

— Он подарил тебе машину. Где она?..

— Забрал, — всё еще не глядя на друга, вновь солгала девушка.

На самом деле она не знала, где находится ее автомобиль. Скорее всего, его забрали на штрафстоянку, однако думать об этом ей не хотелось, равно как и еще когда-нибудь садиться за руль «подарка» Мэйсона.

На заявление Лесли Фил удивленно вскинул брови, осматривая печальное лицо. Стараясь не подавать виду, она наконец-то встретилась с ним взглядом и сделала маленький глоток вина.

По выражению лица парня стало понятно, что он хотел в очередной раз выругаться, но сдержался, тяжело вздохнув.

— Хорошо… Точнее, совсем не хорошо… Так, ладно, давай дальше… Какова причина расставания?

— Он… Он сказал, что я не подхожу ему… — бросила первое, что пришло на ум, девушка.

— Мудак! — все-таки воскликнул Фил, ударив ладонью по барной стойке. Работники вздрогнули и снова обернулись, а несколько капель алкоголя расплескалось по поверхности. — Ну и пусть! Нужен он нам больно, а! Нового тебе найдем и даже лучше!

Парень бегло потрепал поникшую голову и вымученно улыбнулся. Лесли в ответ приподняла уголки губ, лишь бы опять не расстраивать друга.

— У меня закончилась смена. Тебя подвезти до дома? — выпрямился Фил и в последний раз протер барную стойку.

Девушку охватила тревога и плохое предчувствие, будто стоит ей появиться на пороге съемного жилья, и произойдет что-то непоправимое. Ведь Мэйсон знает, где находится ее квартира, и не раз бывал внутри. Вдруг он поджидает Лесли там?..

— Я могу побыть у тебя хотя бы сегодня?.. — заламывала пальцы она и всей душой надеялась на положительный ответ.

Бармен с сожалением оглядел девушку и наверняка решил, что причиной ее нежелания находиться в своей квартире были болезненные воспоминания, поэтому стремительно кивнул.

— Конечно. Пять минут: я переоденусь, и поедем. Как раз мама должна быть дома.

Лесли передернуло. Она заверила друга, что подождет его на улице, через считанные секунды оказалась на свежем воздухе и глубоко вдохнула, устремив пустой взгляд вдаль. У Фила была хоть и не родная, но горячо любящая его семья, а девушка уже забыла, как выглядели ее кровные родители. После их пропажи она сменила множество фостерных семей, и в одной из них познакомилась с таким же сиротой, который так же ожидал усыновления. Его действительно вскоре взяли на воспитание, в отличие от Лесли, которую до совершеннолетия так никто и не удочерил. Несмотря на это, они продолжали поддерживать общение все это время.

Новая семья Фила приняла его как родного, поэтому даже после достижения восемнадцати лет он продолжал жить вместе с ними и воспринимал усыновителей своими родителями. Жизнь парня существенно наладилась. У него была семья, дом, машина, работа, друзья. Он в большей степени походил на среднестатистического жителя США и, наверное, именно по этой причине не связался с мутными людьми, как Лесли, которая на пороге взрослой жизни фактически осталась на улице. Безнадежность и стремление к лучшей жизни заставили ее поверить Мэйсону. И если бы все-таки нашлась семья, которая захотела бы пару лет назад удочерить девочку-подростка, наверняка всё было бы совершенно по-другому.

Девушка дернулась, когда кто-то неожиданно приобнял ее за плечи. Фил усмехнулся и повел подругу к машине, по пути отключив сигнализацию, открыл ей дверь и кинул сумку с вещами на заднее сидение. Уже пристегиваясь и заводя двигатель, парень натянул солнцезащитные очки и поинтересовался у задумчивой Лесли:

— Хочешь чего-нибудь? Можем заехать в магазин или какое-нибудь кафе. Точно, сегодня же первый день лета! Мама наверняка приготовит…

— Веселое начало лета… — уже не слушая друга, скептически шепнула себе под нос она.

Когда-нибудь Лесли точно расскажет ему всю правду. Совсем скоро.

* * *

Эрик всегда был честным человеком. Ложь и бесчестность, окружавшие повсеместно, душили его и в школе, и в колледже, и в полицейской академии, и на работе, и даже в личной жизни. От них было невозможно сбежать, бессмысленно закрывать глаза и делать вид, что ничего не происходит. Оставалось только бороться. Мужчина противостоял несправедливости столько, сколько себя помнил. Отстаивал оценки и рейтинг на учебе, выполнял далеко не все требования начальства на работе в том виде, в котором предполагалось, убирал из своей жизни двуличных людей, как бы больно это ни было. Эрик знал, что о его махинациях когда-то станет известно; понимал, что тогда вся карьера канет в лету; осознавал непоправимые последствия. Однако правосудие было важнее работы, хороших денег и положения в обществе. Для него душевное состояние выигрывало у материального.

Случай Лесли был далеко не первым разом, когда начальник Дэвис позволял себе вольности. Стабильно раз в несколько месяцев, а иногда и чаще безвинные граждане оказывались обремененными непосильными штрафами или заключенными в тюрьму. Ему было не важно, кто понесет наказание, даже если этот человек совершил что-то совсем незначительное. Дэвис пользовался своей должностью исчерпывающе, брал от нее максимум и удовлетворял абсолютно все потребности, притом спал вполне спокойно. Стоило всего лишь обратиться к нужным людям, которые подделывали доказательства и не могли не подчиниться ему. И каждый раз расследование очередного дела поручали именно лейтенанту Адамсу, которому всё сложнее давалось держать лицо и руки при себе. Ему снились в самых приятных снах мучения начальника. Он верил в то, что когда-то они станут явью, и это придавало ему сил.

Первым подтасованным делом Эрику поручили заниматься в то время, когда он только вступил в должность сержанта. Мужчина не заметил подвоха, и обвиняемого приговорили к заключению. Затем второй случай, третий, четвертый, пятый… Лишь к первому десятку Адамс почувствовал неладное благодаря чрезмерно испуганным глазам нового задержанного. Обычно он не обращал внимания на такие незначительные обыденные вещи, однако какой-то внутренний голос принудил Эрика проверить доказательства. Предчувствие не было ложным: сидящий в допросной парень не был виновным, а тогда сержант ничего не мог сделать. После этого Адамс начал винить себя в заключении невиновных, когда был не в состоянии предотвратить наказание. Мужчина всегда пытался помочь им, хоть и не всегда это было возможным, а потом с непроницаемым выражением лица нагло врал начальнику о том, что преступник понесет полное наказание. Дэвис либо слишком сильно доверял Эрику, либо ленился проверить сказанное, поэтому никаких вопросов к нему никогда не поступало. Полицейский неизменно вызывал подчиненного в кабинет, когда находился на должности капитана, а затем, став начальником полиции, звонил и непринужденно спрашивал у него одно и тоже, равно как и вчера:

— Что с девчонкой?

Вместо «девчонки» могло быть что угодно, но постановка вопроса не менялась с самого начала «грязной» работы Эрика.

— Получилось заключить соглашение о признании вины. Она сопротивлялась, но я всё уладил, — невозмутимо выдал мужчина, представляя нахальные узкие глаза Дэвиса.

В трубке послышался смешок начальника. Адамс представил, как стреляет в подлеца из пистолета в собственной кобуре, сейчас особенно сильно натирающей кожу даже сквозь форму, и до побеления костяшек сжал ладони в кулаки.

— Хорошая работа, лейтенант Адамс. Выдам тебе премию в этом месяце.

Брезгливо поморщившись, мужчина неискренне поблагодарил начальника и попрощался. Когда звонок был отключен, Эрик сперто выдохнул, словно старался не дышать в наполненном подлостью помещении всё это непродолжительное время.

Эрик заметил, как сломал карандаш, вспомнив вчерашний день, выкинул остатки в урну и прикрыл веки, опершись спиной на кожаное кресло. Электронные часы оповестили его о наступлении восьми часов утра. Лейтенанта ожидал очередной день на безразличной ему работе, из которой он не вылезал последние четыре года, с чертовым начальником; уже тысячные сутки, когда ему нужно было держать себя в руках и не попасться, тем более что из-за помощи Лесли сделать это было гораздо легче.

Уже через две минуты Адамс оказался в фойе, где его ожидала очередная спасенная им жертва. Сухо поздоровавшись с ней, он направился обратно к своему кабинету, не вынимая рук из карманов брюк и лишь слыша негромкие поспевающие шаги за спиной.

Еще год назад мужчина заметил, что каждое новое подтасованное дело будто невозвратно забирает у него силы, и благодарить за рано появившиеся морщины и несколько седых волос нужно именно Дэвиса. Эрику однозначно нужен отпуск или хотя бы пара выходных. Он бы с радостью ушел на больничный, однако даже в таком случае его могут вызвать на работу. Чертов замкнутый круг.

Толкнув дверь кабинета №10, мужчина заметил лишь, что прилегающее к кабинету помещение по-прежнему пустовало. Еще один его помощник опять опаздывал — впрочем, как и каждый день, — Адамс уже равнодушно относился к отсутствию пунктуальности у Райана, ведь тот был его близким другом.

Пройдя вглубь, открыв вторую дверь и уже оказавшись в принадлежавшем ему помещении, мужчина первым делом протянул Лесли сложенную в стопку полицейскую форму, а затем поддельные паспорт и страховое свидетельство, чтобы девушка в случае чего знала ненастоящую информацию о себе.

— Раздевалка прямо и налево.

Она так же сдержанно, как и он, кивнула и мигом покинула кабинет. Адамс устало протер лицо и поднял жалюзи, чтобы уже палящее солнце взбодрило его. Однако и это не помогло, и лейтенант так и остался неподвижно стоять у окна, немигающе глядя на забитую машинами парковку. Тем временем в помещении всё громче и четче были слышны приближающиеся голоса. Помощник Эрика уже успел выловить облаченную в полицейскую форму Лесли, о которой начальник рассказал ему вчера, и посвятить новую жертву в наиувлекательнейший красочный рассказ о минувшей ночи. Райан был таким: чересчур разговорчивым, беззастенчивым и бесстрашным. Никто никогда не мог понять, как нашли общий язык абсолютные противоположности: спокойный уверенный Эрик и громкий безбашенный Райан. Ответа так и не появлялось ни у окружающих, ни у самих друзей, но они продолжали общение еще с академии полиции.

Увлеченный разговором — точнее сказать, монологом — мужчина толкнул легкую дверь спиной, совсем забыв о том, что при посторонних нужно соблюдать субординацию. Вспомнив об этом, он тут же исправился — выпрямился, надел на улыбчивое лицо серьезную маску — и пропустил девушку вперед. Ставший твердым взгляд невольно опустился вниз и неожиданно наткнулся на татуировку феникса на пояснице Лесли, которая была видна из-за слегка задравшейся рубашки. Его глаза тотчас округлились, тело напряглось и как бы закаменело. Проморгавшись, Райан проворно дернул низ верхней части формы, приведя ее в надлежащий вид, и покосился на обернувшуюся девушку, словно на девичьей коже были написаны непристойные слова.

— Эрик… — хрипло позвал он друга и торопливо исправился: — Кхм… Лейтенант Адамс.

Мужчина с запозданием обернулся, смерив беглым взором Лесли и обратив внимание на недоуменного растерянного помощника.

— Нужно кое-что обсудить. Срочное дело.

Эрик кивнул, и направился к выходу, за которым стремительно скрылся Райан, и напоследок бросил девушке:

— Подождите пару минут. Можете пока осмотреться.

Она утвердительно повела головой и несмело оглянулась. Адамс плотно прикрыл обе двери и вышел за другом в шумный коридор.

— У меня два вопроса. Первый: ты, блин, видел ее татуировку, когда брал на работу?! И второй: зачем тебе еще один помощник, если официально у тебя их вообще не должно быть?!

Краем уха расслышав громкие ноты, некоторые офицеры обернулись, однако говорящего взгляда лейтенанта хватило, чтобы они продолжили путь в прежнем направлении. У него и вправду не должно быть помощников, однако благодаря превосходным показателям работы он имел право на некие привилегии.

Эрик глубоко вдохнул, спрятав руки в карманы и уже собираясь ответить, как Райан заблаговременно протараторил все то, что начальник должен был сказать:

— Да, я помню, что ты терпеть не можешь несправедливость, а ее пытался надуть придурок Дэвис, но ты, что ли, не навел справки перед тем, как помогать ей?! Ни за что не поверю! Или ты слишком расслабился, друг, или влюбился! Другого быть не может!

На последнем предположении Адамс болезненно сморщился, но в этот раз не почувствовал ни разочарования, ни злости, ни боли, лишь тотальное равнодушие. Это определенно радовало его, в отличие от глупых слов Райана.

— Но если ты реально влюбился, то ты наступаешь на одни и те же грабли, потому что у нее!.. — полицейский уже вовсю жестикулировал и как будто пытался донести мысль не до одного человека, а до всего участка. Осознав, что друг слишком вошел в раж, лейтенант вмиг прервал его.

— Во-первых, никто ни в кого не влюбился. Во-вторых, я помню, у кого была такая татуировка. Это совершенно иной случай. Если посмотреть камеры, то любому станет понятно, что ее подставили. Безусловно, они могли разыграть эту сцену, как и… — он запнулся и протяжно выдохнул, — в прошлый раз, но я проверил и те камеры, которые тогда были установлены недалеко от их дома, и камеры возле ее квартиры. Она приезжала за ним на машине и практически не заходила внутрь, затем через пару часов завозила его обратно и возвращалась домой. Всё. Это всё, что она делала эти два года, поэтому я не вижу причин не помочь ей, тем более когда в жизни этой двадцатилетней девчонки не было ничего хорошего!

Закончив, мужчина отвел глаза от с каждой секундой удивляющегося всё больше Райана и нахмурился. Он сам не понимал, почему так яро выгораживал незнакомку и оправдывался перед другом, но чувствовал, что так нужно.

— Вопросов нет, — спокойно выдал тот и похлопал Эрика по плечу, тут же проверив, не видел ли никто дружеского жеста. — Пойду развлекать твою девчонку.

И, подмигнув, проскользнул в дверь кабинета №10. Лейтенант с усмешкой покачал головой и стремительно направился к кулеру с прохладной водой: отчего-то в горле стало очень сухо — то ли от динамичной тирады, то ли от воспоминаний о его «прошлой жизни».

* * *

— Всё просто: разбор и заполнение документации — Райан даст вам несколько папок на первое время, — подытожил Адамс, вводя новую работницу в курс дела.

На заявление начальника Райан, как ни в чем не бывало крутящийся в кресле, издал как бы победный вскрик. Эрик, сидящий на краю стола, тут же обернулся на подчиненного, и тот, поймав суровый взгляд лейтенанта, скупо выдал:

— Извините.

Однако Адамса это не удовлетворило, поэтому он продолжал глядеть на беззаботного сержанта, пока тот наконец не остановил движение кресла и не встал из-за стола.

— Пойду… поработаю, что ли…

Лесли тихо хмыкнула, с неконтролируемой улыбкой провожая Райана. Мужчина забавлял ее, но она искренне недоумевала, как серьезный Эрик мог терпеть неугомонного помощника. Лейтенант же провожал его с обыкновенно пустым выражением лица. Девушка в очередной раз заметила, что ее новый начальник скуп на эмоции и лишь изредка выражает их. Спрашивать о причинах ее наблюдений она, конечно же, не собиралась.

— Смешной, — усмехнулась Лесли.

Адамс уже хотел что-то ответить, как из соседнего помещения раздался бодрый голос:

— Спасибо за комплимент!

Она из последних сил сдержалась, чтобы не рассмеяться, мужчина же закатил глаза, но его губы все-таки тронуло подобие усмешки.

— Райан, ты наталкиваешь меня на мысль о том, что в этом месяце не нужно просить выдать тебе премию!

— Не наглейте, лейтенант Адамс! То есть!.. Извините, лейтенант Адамс!

Лесли закусила губу, глядя исключительно в пол. Помощник Эрика определенно располагал к себе, и первоначальные переживания по поводу работы в полиции ушли на второй план: с таким напарником точно не будет скучно или грустно. Мужчина лишь покачал головой и тяжело вздохнул.

— Если нет вопросов, то можете приступать к работе. Ваше рабочее место в соседнем кабинете.

Дверь неожиданно распахнулась, а вероятно подслушивавший ошеломленный Райан чуть не упал на пол.

— Там нет места! — протестующе воскликнул он.

— Появится, если ты освободишь второй стол от своих журналов и уберешь их в другое место. Желательно в мусорку.

— Нет, туда не пойдет. Но ради такой прекрасной девушки я готов немного потесниться. Пойдем, я всё расскажу, — он чуть отошел в сторону и рукой поманил к себе.

Лесли поднялась с кресла для посетителей и направилась в сторону выхода. Светлые глаза просканировали ее фигуру и застыли на пояснице. Эрик тотчас вспомнил татуировку, увиденную в отражении допросной, и отчаянно захотел верить в то, что ошибся: что это совсем не та татуировка, которую он уже видел на одном женском теле. И хоть мужчина в полной мере осознавал непричастность девчонки ко всему происходящему в том чертовом доме, но хотел убедиться в этом еще раз: проверить ее реакцию. Адамс не мог слепо доверять незнакомке. Только не сейчас, только не через четыре года после предательства.

— Задержитесь на минуту.

Она резко остановилась и как-то испуганно обернулась. Райан нахмурился, но все-таки плотно прикрыл за собой дверь. Девушка сохраняла расстояние между ними и заламывала пальцы, изучая непроницаемое лицо Адамса. Дождавшись гулкого звука отдаляющихся шагов в прилегающем помещении, мужчина крепче сцепил руки на груди и направил испытующий взгляд на чуть ли не трясущуюся от неизвестности подчиненную. Лесли хотелось сказать хоть что-то, даже самую бредовую и обыденную фразу, лишь бы он не глядел на нее так пусто и безжизненно, что по коже подальше от него бегут испуганные мурашки и прячутся на спине.

— Что означает ваша татуировка?

Девушка выдохнула, осознав простоту вопроса, затем опять напряглась, вспомнив о том, кто поручил сделать ее. Отвела глаза в сторону, однако Адамс продолжал всматриваться в заострившиеся черты и словно не моргал.

— Тот человек, который подставил меня, набил мне ее. Я не знаю смысла, но он сказал, что это необходимо. Я не стала возражать, чтобы не терять работу, — безмятежно отозвалась она, и непонятно откуда взявшееся давление испарилось с мужских плеч.

— Как его зовут? — зачем-то спросил Эрик, хоть и знал ответ на этот вопрос.

— Мэйсон, — невольно скривилась Лесли, и лейтенант моментально считал эту реакцию, — фамилии я не знаю.

— Это мне не нужно. Можете идти.

Девушка кивнула и поспешила на выход из душного кабинета. Адамс вновь провожал ее фигуру, пока она не скрылась в проеме, и задумчиво провел руками по волосам.

Больше всего в жизни Эрик сейчас хотел, чтобы он не ошибся вновь; чтобы потихоньку зарождавшееся доверие к запуганной девчонке не было напрасным, ложным, уничтожающим его до конца; чтобы его не предали еще р

Шла вторая неделя работы Лесли в полиции. Она старательно разбирала бумаги и охотно брала дополнительные задачи, лишь бы подольше не появляться дома. Причины этого крылись не только в страхе наткнуться на поджидающего ее Мэйсона, но и в тотальном, всепоглощающем одиночестве. Фил пропадал в баре практически без выходных, и видеться они могли только за барной стойкой, когда в заведении было немного народу, а иными друзьями девушка не располагала.

Губительные мысли завладевали Лесли, стоило остаться в серой пустой квартире, а панические атаки так и норовили подкрасться со спины и поглотить ее целиком и полностью. Больше неизвестности и смерти девушка боялась одиночества, а оно как раз-таки и сопровождало ее последние долгие годы. К нему невозможно привыкнуть. Каждый день был как первый: она просыпалась ранним утром, надеясь на то, что минувшие семь лет жизни являлись лишь кошмаром, затем с болью в сердце осознавала, что это реальность, и нехотя поднималась с кровати, на протяжении оставшегося дня улыбаясь людям так широко и ярко, будто ночью светящееся, как солнце, лицо не станет каменным и по нему не побегут слезы. Так проходило триста шестьдесят пять (шесть) дней в году, даже любые праздники.

Лесли было невыносимо трудно от мысли, что родителей больше нет на этом свете — хоть они, по словам полиции, и пропали без вести, она была уверена в том, что они уже давно скончались, — а родная сестра отказалась от ее воспитания и одномоментно испарилась из жизни девушки, точно они не делили счастливое детство и не были самими близкими людьми. Лесли не понимала, почему всё подростковое время провела в фостерных семьях и никто так и не удочерил ее. Девушке казалось, что дело в ней: считала себя неполноценной, бесполезной, ничтожной. Она не брала во внимание достоинства и замечала только недостатки. Лесли на самом деле была ответственна, прилежна и умна, но видела в себе только лень, отсутствие силы духа и беспомощность. Слова Мэйсона были для нее чистейшей правдой, острым ножом режущей по сердцу. Девушка не могла самостоятельно разобраться ни с одной проблемой. И даже в этот раз ее спасло только сочувствие Эрика.

Лесли всё время находилась на рабочем месте, приходя раньше напарника и уходя позже него, однако начальник постоянно присутствовал в кабинете, как будто ночевал прямо там. Райан развлекал ее нескончаемыми рассказами о своей бурной жизни — иногда ей казалось, что он способен подобрать историю под любую тему диалога; показывал картинки из любимых им автомобильных журналов и очень сильно обрадовался, когда узнал, что девушка умеет водить, и так же сильно расстроился, когда понял, что ее лишили водительских прав. В отличие от друга, Эрик в последнее время казался мрачнее тучи. Он сухо здоровался с подчиненными и так же скупо раздавал указания, ни на кого не смотрел и молчал, когда покидал кабинет, и изредка звал к себе друга, который затем с беспокойным лицом выходил от него. Несколько раз Лесли порывалась узнать у Райана о состоянии Адамса, но откладывала эту идею, понимая, что лезет совсем не в свое дело. Он был лишь ее начальником и добрым человеком.

Однако в один поздний вечер ей случайно удалось застать разговор двух полицейских. Заработавшись, девушка не заметила отсутствия сержанта на рабочем месте и решила зайти в кабинет к Эрику, чтобы попрощаться, и резко остановилась, услышав сквозь маленькую щель двери голоса. В иной момент она бы мигом ретировалась из помещения и не стала бы подслушивать чужую беседу, но сейчас что-то остановило ее и буквально пригвоздило к полу. Лесли прижалась к холодной стене, глядя на тонкую полоску света.

— Друг, ты просто устал. Тебе надо отдохнуть — поезжай домой, — донесся до нее необыкновенно твердый голос Райана.

— Мне нечего там делать, — как-то устало парировал Адамс, и отчего-то девушке стало неимоверно жалко его.

— Как нечего? Выпей, позови кого-нибудь на ночь.

Наступило молчание. Она беззвучно приблизилась к проему и увидела, как сидящий за столом Эрик скривился.

— Она в городе. Я видел ее по камерам, — вдруг выдал он, и ходящий по кабинету сержант тут же замер.

— С ним? — настороженно протянул Райан.

Мужчина лишь кивнул, залпом опустошив стакан с темной жидкостью.

— Не нравится мне это… Надо попросить Дэвиса увеличить патруль, — протяжно выдохнул Эрик и прикрыл глаза.

До этого ведомую внутренним голосом, Лесли только сейчас осенило, что она подслушала конфиденциальный разговор. Девушка мигом отпрянула от двери, как прокаженная, и тут же поспешила на выход из кабинета №10. В голове крутились слова начальника. Ей было до дрожи интересно узнать, о ком мужчина с такой тяжестью говорил и кого как будто даже боялся.

Задумавшись, она не заметила, как оказалась на улице, вдохнула прохладный ночной воздух и поправила сумку на плече, оглядев парковку в поиске такси. Не обнаружив ни единой машины, Лесли уже запустила необходимое для вызова приложение, как на стоянку медленно въехал темный автомобиль с желтой шашкой и остановился неподалеку от входа. Значок на крыше горел ярким светом, что обозначало готовность машины к поездке, поэтому ничего не подозревающая девушка направилась прямиком к ней.

— Пасео Плэйс, — назвала улицу она, сев на заднее сиденье.

— Я знаю, — прозвучал грубый незнакомый баритон, и глаза девушки тут же округлились.

Паника сковала тело, неосмысленный взгляд по-прежнему изучал силуэт мужчины, лицо которого было скрыто капюшоном. Стук сердца отражался в ушах и даже в горле. Спустя секунду в голове будто загорелся красный сигнал, и что-то провопило: «Беги!».  Лесли вмиг вылетела из автомобиля, а незнакомец стремительно последовал за ней. Она попятилась, затем повернулась в сторону участка и побежала, однако от парализующего конечности страха запнулась о собственные словно окаменевшие ноги и упала на асфальт. Паника заглушила боль из-за ободранных колен и локтей, сумка упала с плеча, а мужчина продолжал опасно надвигаться на ползущую девушку. Лица его так и не было видно, а в руках блеснуло что-то острое.

Он не спешил, словно стремился запугать ее, а не навредить. Лесли не могла быть ни в чем уверенной, тем более когда он уже навис над ней. Она приготовилась отбиваться, как незнакомец пропал из поля зрения. Райан обеспокоенно заглянул в перепуганные до смерти глаза и подал руку напарнице, заодно подняв ее сумку. Пошатнувшись, девушка поднялась на ноги, всё еще придерживаемая мужчиной, и заметила, как Эрик вжимает неизвестного в его же машину. Капюшон уже спал с головы мужчины, но она не знала человека, лицо которого приобрело красный оттенок и медленно расцветающие гематомы.

— Подай наручники, — строго обратился к помощнику Адамс.

Райан уже шагнул навстречу другу — лейтенант протянул руку, как незнакомец резко оттолкнул его и ударил в горло, затем под колени, и запрыгнул в автомобиль. Визг колес пронзил округу. Эрик достал из кобуры пистолет и сделал несколько выстрелов по колесам, однако машина петляла, из-за чего пули лишь отскочили от ее корпуса.

— Я догоню его, — оперативно среагировал Райан и бегом направился к своему автомобилю, на ходу отключая сигнализацию.

— Я сообщу патрулю, — тяжело дыша, вдогонку крикнул Адамс и сразу достал рацию. — Свободные машины, район Серра Мэйса, черный автомобиль БМВ, номер один-Кейт-Вирджиния-Джеймс-пять-восемь-семь, направляется на восток. Подозреваемый вооружен холодным оружием.

— 10-4«Принято», — раздалось из шипящей рации.

Машина Райана вылетела с парковки полицейского участка. Ее занесло на повороте, но водитель выровнял автомобиль и направился по пустой дороге прямо за скрывшимся. Эрик тут же оглянулся на Лесли, большими глазами наблюдающей за происходящим.

— Живы? — поинтересовался он, с ног до головы сканируя ее пристальным взглядом и примечая кровоподтеки на коленях и локтях.

Девушка кивнула, глубоко вдохнув, однако так и не ощутила облегчения. Теперь она была в безопасности, но напряжение чувствовалось в каждой части тела.

— Подвезу вас до дома. — Мужчина кивнул на свою машину, стоящую в самом конце парковки, и положил ладонь на спину Лесли, подталкивая застывшую «жертву» в нужную сторону.

Она не обратила внимания на руку, которая до самого последнего момента покоилась на ее теле, хотя тепло упорно пробивалось сквозь тонкое летнее платье. Лесли окончательно пришла в себя только от боли, когда намоченная антисептиком ватка аккуратно проходилась по содранным коленям. Девушка сидела на переднем сидении серого автомобиля лицом к открытой двери. Мужские пальцы крепко сжимали икры. Отчего-то места соприкосновения девичьей кожи с его руками начало приятно покалывать. Она судорожно выдохнула и сморщилась, когда щипание стало слишком сильным. Эрик подул на рану.

— Что он сказал вам? — его голос нарушил тишину позднего вечера.

Лесли было трудно вымолвить хоть слово не то от шока, не то от тепла его ладоней. Не услышав ответа, Адамс поднял голову. Она задумчиво глядела в ответ, тогда как он перешел к другой ноге.

— Ничего. Я подумала, что это такси. Села туда, назвала адрес, он сказал, что знает его. Когда я выбежала из машины, он пошел за мной, — с небольшими паузами рассказала девушка. Проживать это заново было трудно даже через воспоминания.

— Вы знаете его? — он снова подул на больное колено.

— Нет, — бегло выдала Лесли и для пущей убедительности добавила: — Вообще нет.

Мужчина сжал челюсти и сперто выдохнул. Его дыхание щекотало ноги. Она еле-еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. По лицу Эрика было видно, что он хотел что-то сказать, но сдерживался.

— Говорите, — настойчиво потребовала девушка. Адамс вновь поднял на нее сосредоточенные глаза. — Я вижу, что вы хотите что-то сказать.

— Не хочу лишний раз пугать вас.

— Тогда я буду бояться еще больше, — парировала она, внимательно глядя на русую макушку лейтенанта.

Мужчина выпрямился во весь рост — до этого он сидел на корточках, — и Лесли пришлось задрать голову. Вскоре он вновь наклонился к ней и, взяв новую ватку и смочив ее антисептиком, осторожно обхватил девичью руку, начиная обрабатывать локти. Теперь его лицо было еще ближе к ней.

— Я думаю, что это связано с Мэйсоном. Тот человек не хотел убить вас или как-то навредить — хотел напугать. Если бы его целью было убийство, он бы действовал быстро и в другом месте, а не возле полицейского участка.

Девушка молча кусала губы, задумчиво осматривая покрытые тонкой коркой крови локти. Ей не стало страшно, хотя лейтенант говорил обратное. Наверное, только до того момента, пока она не осталась одна. С Эриком Лесли чувствовала себя защищенной. Сейчас даже не хотелось думать о том, как она будет ночевать в своей квартире после произошедшего. Тревожность наверняка поглотит сон.

— Я хорошо знаю его. Он никогда не отпускает людей, с которыми когда-то был связан. Хочется верить, что с вами будет по-другому… — Он поджал губы и, закончив обрабатывать второй локоть, захлопнул крышку аптечки.

Спустя пару секунд Адамс уже переместился на водительское место, Лесли же нормально устроилась на пассажирском сиденье и устало прикрыла веки. В темноте пробежали картинки недавнего нападения, и она мигом открыла глаза.

— Какой адрес? — мужчина повернул голову в ее сторону.

Девушка тяжело сглотнула слюну. Она будто снова оказалась в ненавистной черной машине с водителем в капюшоне. Однако на водителе не наблюдался капюшон, да и автомобиль был серым.

Лесли скороговоркой назвала улицу — мужчина тут же вбил адрес в навигатор, и они сдвинулись с места, не заметив, как стоящий неподалеку автомобиль поехал прямо за ними.

До ее дома по пустым дорогам они добрались быстро. За это непродолжительное время, к их счастью, не произошло ничего нового, только Райан сообщил по телефону о том, что потерял подозреваемого из виду, а патруль — что до сих пор ищет автомобиль. Теперь девушке стало действительно жутко. Она гипнотизировала пятиэтажный дом с виду безразличным взглядом, но стоило заглянуть в карие глаза, и беспрепятственно можно было заметить тревогу на дне зрачков. Эрик умело считал ее состояние лишь с одной позы, поэтому заглушил двигатель и обратился к подчиненной:

— Поднимусь с вами, если вы не против. Не помешает лишний раз проверить.

Лесли тотчас обернулась на водителя и слабо улыбнулась. С плеч как будто упала непосильная тяжесть, до этого момента опускающая ее к земле.

Они покинули автомобиль и зашли в подъезд. Девушка снимала квартиру на самом последнем этаже — пятом. Даже когда коллеги поднимались по лестнице, Адамс шел впереди Лесли. За широкой спиной она чувствовала себя в безопасности сильнее, чем до этого. Его пристальный взгляд подмечал каждую деталь и анализировал пространство, рука покоилась на расстегнутой кобуре. Он был готов среагировать на любую опасность в ту же секунду. Развернувшаяся картина завораживала девушку. Она была не в состоянии перестать глядеть на мужчину и отвела глаза только в тот момент, когда они ступили на нужный этаж. Лесли подошла к двери с табличкой №15, вытащила ключи из сумки и уже собиралась открыть, как вмешался лейтенант:

— Лучше я.

Девушка отдала связку Эрику и, когда он отпер входную дверь, уже хотела первой зайти в квартиру, но протянутая, слегка касающаяся девичьего тела рука остановила ее. В этот раз она вздрогнула: тепло было слишком ощутимым после прохлады улицы, однако Адамс не обратил на реакцию Лесли никакого внимания, доставая пистолет и проходя в темный коридор. Она зашла следом, но осталась стоять на пороге. Эрик тихо перемещался по квартире и проверял каждый угол. Если бы девушка не знала о том, что он тут, она бы даже не услышала присутствия постороннего. Через пару минут мужчина вернулся в прихожую и спрятал оружие. Лесли ожидающе глядела на невозмутимого полицейского.

— Чисто. — Она расслабилась, хоть и догадывалась о содержании ответа. — Сегодня вас точно никто не потревожит: преступники так не действуют, но для собственного спокойствия заприте дверь на все замки и положите что-нибудь громкое на ручку. Если что, мой номер телефона у вас есть.

Эрик замолчал. Во мраке его лицо освещал только свет из окон, поэтому черты казались более грубыми. Дыхание обжигало покрасневшее лицо. Лесли бесшумно выдохнула, признательно глядя в обыкновенно светлые, но сейчас черные глаза. Сердце разрывалось от благодарности — девушка не знала, как ее выразить. Отчего-то взор упал на тонкие губы, однако она тотчас одернула себя и прогнала глупые мысли. Не стоило забывать, что он всего лишь ее начальник. И добрый человек.

— Завтра у вас выходной, — добавил он.

— Спасибо, — на выдохе протянула Лесли. — Вы мне очень сильно помогли. Опять.

Адамс слабо улыбнулся.

— Как говорит Райан… чего не сделаешь ради прекрасной девушки…

Лесли перестала дышать в неравной борьбе: верить своему слуху или сослаться на шоковое состояние.

— Спокойной ночи, — попрощался лейтенант и вмиг обогнул замершую подчиненную, направляясь к выходу.

Она запоздало обернулась и хрипло ответила:

— Спокойной…

Входная дверь захлопнулась. Девушка наконец-то задышала полной грудью и прислонилась к ледяной стене, скатившись на пол. Это был комплимент от всегда равнодушного начальника или ей показалось?..

* * *

Ответа на свой вопрос Лесли так и не нашла, отчего сильно смущалась в первый рабочий день после любезно предоставленного дополнительного выходного. Она сама не могла понять причины пульсирующего в голове стыда, причем начальник до сих пор отсутствовал на месте — казалось бы, благодаря этому девушка должна была хотя бы немного успокоиться, но она каждую минуту меняла позу, судорожно поглядывала на часы и пыталась занять руки, уже невольно сломав несколько карандашей. Радовало только то, что Райана тоже не наблюдалось в кабинете №10, иначе бы он непременно заинтересовался причиной переживаний напарницы и, возможно, сообщил бы об этом Эрику.

Время неуклонно близилось к половине девятого утра. Лесли уже заботило не то, как вести себя при Адамсе после того вечера, а причины опоздания начальника, который всегда приходил гораздо раньше всех. Она поймала себя на страхе, что с ним могло что-то произойти. Однако тревога мигом сменилась смятением, когда на пороге показались двое друзей, которые первым делом синхронно посмотрели на покрасневшую девушку. Ей хотелось раствориться в воздухе, слиться со стеной или скатиться на пол, лишь бы голубые глаза Эрика так чутко не изучали ее лицо. Тем временем Райан жалостливо сложил брови, направился к своему столу и с усталым выдохом плюхнулся в кресло — на удивление по-прежнему молча, что совсем не свойственно этому энергичному молодому человеку. Начальник так же безмолвно прошел ко второй двери — каждый его шаг выбивал из легких Лесли определенное количество воздуха, — а когда замер на пороге и повернулся в сторону подчиненной, она уже была на грани того, чтобы задохнуться.

— Зайдите ко мне. Сейчас.

Лесли несколько раз прокрутила в голове сказанное жестким голосом, прежде чем выполнить указание, и почувствовала, как глаза Райана пытаются проделать дыру в ее спине. Давление сзади прекратилось тотчас, как она вошла в кабинет Эрика, и началось заново: уже сидящий за столом Адамс ловил каждое движение и эмоцию девушки. Она тихо прикрыла дверь и сложила руки за спиной, впиваясь ногтями в кожу.

— Как вы после… того случая? — поинтересовался он, еле заметно раскручиваясь в кресле, и тут же опустил глаза на колени подчиненной, которые были скрыты плотной тканью брюк.

Ноги вмиг чуть не подогнулись под цепким взором. Неизбежное предотвратил только сам мужчина, кивнувший на кресло для посетителей. Лесли присела на самый край и, прочистив горло, слабо пробормотала:

— Нормально…

Встретившись глазами с Эриком и вспомнив его слова тем вечером, она смутилась и отвела взгляд в сторону. Адамс молчал и без каких-либо изменений изучал слегка румяное лицо девушки.

— У меня есть предложение. Вы можете не соглашаться на него, но так и мне, и вам будет спокойнее, — вкрадчиво начал он, чем всё-таки привлек внимание Лесли. — Тем более теперь вы работаете в полиции, и будет логично, если овладеете навыком самообороны. Не всегда мы сможем оказаться рядом, а ночью город небезопасен. В участке есть спортзал и тир, поэтому…

— Я согласна, — перебила она лейтенанта, и мужчина отчего-то усмехнулся. Наверное, эта ситуация напоминала ему их первую встречу в допросной.

— Хорошо. Тогда начнем сегодня после окончания рабочего дня. Можете идти.

Девушка встала с места и почувствовала, как утихшая благодарность появилась вновь и начала развиваться так стремительно, что ее было необходимо выразить хоть как-то, пока она не начала выливаться из берегов.

Эрик уже не смотрел на Лесли, и она определенно была этому рада:

— Спасибо. Еще раз.

Начальник оторвался от бумаг, и разные по цвету глаза встретились.

— Не за что, — мягко произнес Адамс.

Она коротко приподняла уголки губ и направилась к выходу, ощущая на спине уже привычный изучающий взгляд.

День пролетел незаметно: то ли девушка была так сильно завалена работой, то ли мысль о приближающемся вечере ускоряла время. Смущение поутихло, но неустанно появлялось вновь, стоило подумать о будущей тренировке. Райан же подозрительно молчал, кидая на напарницу частые сочувственные взгляды, раздражающие Лесли, которая искренне не понимала природы жалости в свою сторону. Безусловно, она подверглась нападению, но особо не пострадала, а полицейские выглядели так, словно девушка находилась в реанимации вместо рабочего места. И хоть такая реакция изредка нервировала Лесли, сегодня ей было совсем не до суетливого напарника: из-за негласного выходного документов значительно прибавилось.

Облегченно выдохнуть она смогла только ближе к вечеру, когда закрыла последнюю папку и блаженно потянулась, однако сразу напряглась, когда отсутствовавший целый день на своем привычном месте Эрик зашел в кабинет №10 и кивнул девушке в сторону выхода. Развалившийся в кресле Райан с довольным видом отсалютовал другу и стал собирать вещи: рабочее время уже подходило к концу, и сержант был не намерен задерживаться хоть на секунду.

Мирно ожидающий ее начальник первым делом передал Лесли полицейскую спортивную форму, и она заметила слой засохшей крови на костяшках, а затем чуть растрепанные волосы и одежду. У него однозначно был сложный день.

Небольшой спортзал пустовал. Уже не первый десяток минут тишину разрывал только глухой звук ударов и шумное дыхание. Эрик стоял над девушкой, чем непрерывно смущал ее, сосредоточенно и скорее придирчиво наблюдал за попытками поставить удар, то и дело поправляя положение тела и демонстрируя правильное выполнение упражнений. Азы уже были изучены и успешно применены — по крайней мере, она уже могла находиться в правильной стойке, но техника хромала, да и сам удар оказался слабым настолько, что груша пока не сдвигалась с места ни на сантиметр.

— Надо бить всем телом на выдохе, — дал очередное наставление Адамс.

Несмотря на бинты, сквозь которые уже проступала кровь, костяшки всё равно щипало от боли. В горле пересохло, тело ныло от непривычной нагрузки, руки отнимались, однако Лесли по непонятной причине не смела остановиться, не то войдя в раж, не то боясь показаться слабой и не оправдать выдуманные ею же самой ожидания начальника. Сейчас девушка чувствовала свою силу, хоть и видела, что тренажер для отработки ударов практически не реагировал на ее старания. В этот момент она поняла, что что-то может. Самобичевание растворилось в кабинете №10. В спортивном зале участка полиции на Аэро Драйв к Лесли пришло осознание, что она не беспомощна. Рано или поздно груша придет в движение, рано или поздно она сможет защитить себя. Нужно только время. Время, которое у нее есть. Время, которого еще будет много.

Удивительная окрыленность будоражила кровь. Хотелось бить еще и еще, и пусть сломаются кости рук, легкие перестанут работать, а кожа, как щелочь, растворится под стекающим по телу потом. Девушка больше не стеснялась Эрика, глаза которого неустанно обводили открытые из-за топа плечи, спину и живот. Она хотела работать как можно больше. До потери сознания, до удушения, до смерти. Она, наоборот, хотела, чтобы он всё больше смотрел на нее.

— Удар заканчивается рукой, а не начинается ею. В самом конце разворачивается плечевой пояс и выпрямляется рука. — Он перехватил ее руку и накрыл своей, медленно повторяя траекторию движения.

Сбитое дыхание окончательно нарушилось, по всему телу пробежали колючие мурашки, когда спина Лесли вплотную соприкоснулась с грудью мужчины, а шею обдало теплом. Девушка не понимала, почему так остро реагирует на его прикосновения и взгляды, и даже не желала догадываться об истинных причинах. Лишь ощутила, как горечь захлестнула разум, когда Адамс отстранился от нее.

— Теперь сама, — строго выдал Эрик и сложил руки на груди.

Сосредоточившись на снаряде и слегка встряхнув руками, она на быстром выдохе повторила всё сказанное тренером в необходимой последовательности: стопа, колено, бедро, таз, туловище, разворот плечевым поясом, выпрямление руки, сжатие кулака в непосредственной близости от места соприкосновения. Груша сдвинулась с места. Несильно, но значительнее, чем раньше.

Осознание произошедшего запоздало пришло к Лесли, бездумно пялящейся на мерно качающийся тренажер. Вскоре в темных глазах загорелось яркое понимание, и они как будто засветились. Опустив плечи, она мигом повернулась к мужчине. Ее лицо выражало неподдельный, искренний, как бы детский восторг. Эрик слегка приподнял уголки губ скорее не из-за удачи подчиненной, а из-за ее безудержной радости, освещающей полутемный зал и проникающей в самую душу. Отчего-то что-то приятное обволокло и его сердце, и это странное небывалое ощущение захотелось запечатлеть на всю жизнь.

— Молодец, — скупо похвалил он и положил руку на совсем хрупкое и маленькое, по его мнению, плечо, которое тут же загорелось огнем, но девушка не обратила на это внимания. — Завтра продолжим.

Лесли бегло собрала вещи и, не переодеваясь, чуть ли не вприпрыжку вылетела из помещения. Адамс по-доброму усмехнулся. Она напоминала ему ребенка, который наконец-то получил долго выпрашиваемый подарок и стремился показать его всему миру, и беспрестанно забавляла. Лесли и была ребенком в женском теле, выросшим слишком рано.

Прохладный вечерний воздух охладил разгоряченную кожу. Тусклый розовый закат освещал небо. Накинув на плечи толстовку, она медленно побрела в сторону дома. Не хотелось больше прятаться от людей, скрываться от новых возможностей и запираться в себе из-за жизненных неудач.

Сегодня Лесли наконец-то поняла, что она больше не будет жертвой. Маленькие крылышки аккуратно пробились на спине, не принося должной боли, и остановились, ожидая следующего шанса для роста.