Название: | Tanis the shadow years |
Автор: | Siegel Barbara, Siegel Scott |
Ссылка: | https://royallib.com/book/Siegel_Barbara/Tanis_the_shadow_years.html |
Язык: | Английский |
Наличие разрешения: | Разрешение получено |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Примечание: Беты у меня пока нет. Сама я 100% грамотностью похвастаться не могу, в чем признаюсь сразу. Схема работы над переводом такая:
1) Я делаю машинный перевод и выкладываю его, с исправлением только грубых ошибок;
2) Когда перевод будет окончен, а это 46 глав + Эпилог, — я начну вычитывать его на предмет ошибок оформления, и т.д.
3) Если к тому времени появится Бета — отдам то, что получится, — ей на растерзание.
4) Отправлю текст на проверку грамотности (но это не точно).
* * *
— Ещё кружку эля для моего друга, — воскликнул невзрачный гном. Тика, молодая официантка, вздохнула. Было поздно. Очень поздно. И рыжеволосая девушка-подросток страшно устала.
Даже Танис, вернувшийся в гостиницу «Последний приют» после прощания с друзьями, выглядел измотанным. Он сидел там один, если не считать жизнерадостного гнома со смешным носом и вислыми ушами, который внезапно решил подружиться с ним.
Танис, с задумчивыми миндалевидными глазами на загорелом лице, покачал головой, глядя на Тику.
— Больше никакого эля, — сказал он. — По крайней мере, не для меня. — Официантка встала неподвижно перед незнакомцем-гномом и демонстративно перекинула через плечо тряпку.
Общая комната в гостинице «Последний Приют», похожая на фасоль, когда-то была тем местом, где Танис и его спутники часами рассказывали друг другу интересные истории, но теперь она была пуста. Ни один светильник не мерцал, чтобы разогнать полумрак пустующего зала, а догорающие угли почти не давали тепла. В общем, Танис решил, что атмосфера идеально ему подходит.
Тика, чьи веснушки выделялись даже в этом тусклом свете, бросила вызов незнакомцу.
— А вы, сэр? — спросила она. — Вы закончили на сегодня, не так ли? — Гном улыбнулся и подмигнул ей.
— Я бы и не подумал пить в одиночестве. Может быть, вы выпьете со мной?
«Пф..», — Худенькая девушка подняла подбородок и сжала губы в тонкую линию.
— Наверное, это значит «нет»?
«Хм..», — глаза Тики сверкнули.
— Какой у тебя богатый словарный запас, — с насмешливой серьёзностью сказал гном, ещё сильнее прижав уши. — Я сам очень люблю слова. Могу научить тебя фразе: „Я была бы рада выпить с тобой, Клотник, обольстительный негодяй“? — Он усмехнулся, явно намереваясь очаровать этим Тику. Она не поддавалась, но лёгкая улыбка все же тронула её губы.
Клотник возликовал: «Я всё видел!»
«Хм!» — Тика, покраснев, проворно умчалась на кухню.
Усталые глаза Таниса заблестели при виде игривости Клотника, застенчивости Тики, которая, как теперь видел Танис, обещает превратиться в соблазнительную женщину, когда станет взрослой. Танис вспомнил время, когда он был таким же юным и невинным: "Лорана. Да...", — тогда он чувствовал пьянящее удовольствие от многозначительного девичьего взгляда, и, будь это возможно, он, может быть, ответил бы на этот взгляд.
Совсем недавно рядом с ним была Китиара. Всего несколько часов назад он расстался с этой дерзкой воительницей, и за свою честность получил пощёчину, от которой у него заныли зубы. Но даже сейчас он задавался вопросом: не повел ли он себя с ней как дурак?
Увы, было слишком поздно что-либо предпринимать: Кит уже отправилась в путешествие со Стурмом. Танис с мрачной уверенностью осознал, что не увидит Кит — или кого-либо еще из своих друзей — долгих пять лет. "А может, и никогда?" — Танис неосознанно сжал кулаки.
Воспоминания, будь то давние или совсем свежие — всего лишь мгновения прошлого, глубоко пронзали его сердце болезненным чувством потери… и блеск в его глазах погас.
Клотник рассмеялся, когда Тика сбежала на кухню, но его лицо тут же потемнело, когда из тех же дверей появился Отик, трактирщик, со счетом в руках.
— Не понимаю, как ты умудрился выпить за один вечер столько эля? — спросил Отик с ноткой благоговения в голосе, кладя листок на стол перед Клотником. — Ты, должно быть, неплохо зарабатываешь, раз накопил такой счёт, — многозначительно добавил он.
Клотник мгновенно заерзал на стуле, но затем оживился.
— У тебя была такая напряжённая ночь! — воскликнул он, хватая трактирщика за руку и пожимая её. — Должно быть, ты сколотил небольшое состояние! Что же тогда деньги для такого успешного бизнесмена? — Он поспешил продолжить, не давая Отику и слова вставить.
— Да тебе и не нужны деньги. Деньги для тебя сущий пустяк! — Тучный трактирщик настороженно взглянул на Таниса. Полуэльф лишь пожал плечами.
— Деньги можно вытянуть из кого угодно! — продолжал гном, не переводя дыхания, — Но демонстрация почти невообразимого жонглёрского мастерства… Ну, так ведь это только Клотник может тебе дать! А за это особое представление, — быстро добавил он, добродушным голосом, вытаскивая из-под стола большую дорожную сумку, — я не попрошу никакой платы, кроме денег за мой счёт и ещё двух кружек эля. Нет! Пусть будет три: одну Танису, одну мне и одну тебе. — Отик выглядел неуверенным, словно не знал, что сделать сначала: задушить этого проказника-гнома или вырвать ему язык? После недолгого раздумья решение было принято окончательно: Он сначала задушит его, а потом вырвет язык!
К этому времени Клотник успел открыть свою дорожную сумку и извлечь из нее пять искусно выполненных, сверкающих шаров: золотой, серебряный, латунный, железный и последний — из тонкого стекла.
— Пожонглировать? — спросил Клотник заворожённого трактирщика. Отик не ответил. Он лишь смотрел на явно ценные шары в руках жонглёра. Его глаза на круглом лице тоже округлились.
— Думаю, ты уже завладел его вниманием, — сухо сказал Танис. — Вообще-то, и моим тоже. Не говоря уже о юной Тике, — продолжил он, указывая на кухню, откуда можно было заметить официантку, выглядывавшую из-за двери.
Клотник оглянулся на рыжеволосую девушку.
— Я люблю публику, — сказал он с довольной улыбкой. — Я живу этим! — И он начал жонглировать.
Шары из золота, серебра и стекла мерцали в свете свечей, взлетая и опускаясь, создавая резкий контраст с тяжёлыми железными и латунными шарами, рассекавшими воздух рядом с ними.
— Жонглерское умение — дано каждому, — непринуждённо говорил Клотник, ловко подхватывая стеклянный шар и снова подбрасывая его, на этот раз из-за спины. — Мы жонглируем друзьями, удерживая одного в воздухе и отвлекая внимание другого. Мы жонглируем работой и удовольствиями, потребностями и стыдом, и даже любовью и ненавистью. Все жонглируют, стараясь удержать как можно больше шаров в воздухе, стараясь ухватиться за каждую возможность, прежде чем она рухнет к нашим ногам. — Теперь Клотник жонглировал всеми пятью шарами, быстро и часто перебирая руками, так, что шары расплывались от скорости, с которой он их бросал.
— Возьмём, к примеру, Таниса, — непринуждённо продолжил гном. — Хотя он и не говорил ни о чем личном, в конце концов, мы только познакомились! Он сказал, что покинет Утеху на рассвете. Но он не пошел спать. Почему? Возможно, он ещё не решил, куда отправится с рассветом? Должно быть, так оно и есть, потому что он не говорил о своей цели. Ах, какая тайна и интрига! Не говорите мне, что он не жонглирует! — Жонглер продолжил:
— Где его друзья? Разбросаны по четырём стонам Кринна на долгих пять лет, говорил он. Вот Танис и подбрасывает шар одиночества, — и Клотник ловким движением выхватил золотой шар на мгновение, прежде чем вернуть сверкающий шар в мерцающий круг.
— Тем временем, — прокомментировал жонглёр, — Танис сказал мне, что планирует отправиться в путь в одиночку. Ах! Он подбрасывает мяч опасности, ведь никто не должен путешествовать в одиночку в такие смутные времена! И пока эти два мяча движутся по дуге, Танис должен еще держать в воздухе мяч своего происхождения. Потому что, конечно же, его высший акт жонглирования — это жонглирование эльфийской и человеческой половинами. — Отик, застигнутый врасплох за вытиранием рук о заляпанный белый фартук, резко вздохнул и обеспокоенно взглянул на Таниса. Он не знал, как полуэльф отреагирует на подобное замечание Клотника. Полуэльф, не выдавая никаких эмоций в голосе, осторожно спросил:
— Скажи мне, друг мой, чем ты жонглируешь, помимо этих мячей? Ты жонглируешь своей жизнью где-то между дерзостью и честностью? — Его рука небрежно скользнула рукояти меча на его левом боку, хотя, как и большинство существ эльфийской крови, он никогда бы не лишил кого-то жизни без необходимости — и уж точно не из одной лишь досады. И всё же, не помешало бы предупредить молодого гнома, что не все будут столь снисходительны.
— Интересно, сколько раз ты недооценивал слушателей и говорил не то и не тому человеку — Танис снова положил руку на стол.
— Много раз, — весело признался Клотник, его глаза вспыхнули зелёным в свете свечей. — Меня часто принижали. Знаешь, — добавил он с озорной ухмылкой, — раньше я был гораздо выше.
— Кроме бесплатной выпивки, — спросил Танис, прищурившись, — чего ты хочешь?
— Хочу?
— Он хорошо слышит, Отик, как думаешь? — Трактирщик кивнул, снова обратив взгляд на вращающиеся мячи, которыми Клотник жонглировал в новом стиле, на этот раз правой рукой, вращая три мяча по кругу, а левой — два других, традиционным способом вверх-вниз.
— Я хотел бы путешествовать с тобой, — сдержанно сказал Клотник. Танис коротко рассмеялся.
— Хотя ты даже не знаешь, куда я отправлюсь?
— Я не говорил, что не знаю, куда ты отправишься, — поправил Клотник. — Я сказал, что ты этого не знаешь! — Танис склонил голову набок и посмотрел на жонглёра.
Клотник начал подбрасывать мячи высоко в воздух из-за спины, каждый почти касался потолка гостиницы, пока он жонглировал всеми пятью, описывая ими огромный эллипс.
— Твой отец, должно быть, очень гордится тобой! — вдруг воскликнул Отик, поражённый выступлением жонглёра.
При этих словах Клотник резко обернулся и посмотрел на трактирщика. И в этот момент жонглёр потерял концентрацию. Он попытался прийти в себя, но было слишком поздно. Железные и латунные шары с грохотом упали на пол, один чуть не задел ногу Отика.
Клотник успел схватить золотой и серебряный шары, а затем бросился к стремительно падающему хрупкому стеклянному шару. К сожалению, тот уже улетел за пределы его досягаемости. «Нет!» — закричал он.
Танис, быстрый и грациозный, вскочил со стула и, приземлившись на пол с вытянутыми руками, подхватил в воздухе хрупкий стеклянный шар. Тика разразилась аплодисментами, она наблюдала за представлением стоя у кухонной двери. Отик тоже зааплодировал. А Клотник облегчённо вздохнул, словно кто-то сжал кузнечные меха.
— Я… Мне его нечем заменить, если разобьётся, — объяснил жонглер, вытирая рукавом пот со скошенного лба.
— Тогда зачем ты рискуешь? — спросил Танис, разглядывая замысловатый сине-зелёный узор на прозрачном стеклянном шаре, прежде чем вернуть его Клотнику.
— Зачем вообще жонглировать, если нет никакого риска? — вопросом на вопрос ответил Клотник, возвращая все пять шаров в свою дорожную сумку.
— В конце концов, кто пойдёт смотреть, как человек насмерть дерётся с хатори, если у хатори нет зубов?
— Хорошее замечание, но зачем вообще сражаться с песчаным крокодилом? — удивился Танис.
Клотник коротко усмехнулся.
— Мне понравится путешествовать с тобой, — сказал он. — У тебя живой ум, не говоря уже о быстрой руке. Танис старался говорить вежливо.
— Похоже, ты принял приглашение, которое я ещё не сделал.
— А сделаешь?.
— Зачем?
— Потому что... — Клотник наклонился и прошептал: «Я могу отвести тебя к человеку, который знал твоего отца».
Танис почувствовал, как краска отхлынула от его лица. Рука, холодная и неумолимая, как смерть, с силой сжала его грудную клетку. Полуэльф замер в оцепенении, его сердце бешено заколотилось.
Его отец. Всю свою жизнь он хотел узнать хоть что-нибудь о человеке, породившем его. Всё, что он знал, — это то, что однажды, во времена войны между людьми и эльфами, солдат-человек изнасиловал эльфийку — мать Таниса, оставив её сломленной, избитой и беременной. "Какой мужчина способен на такое?" — снова задался вопросом Танис. "Чья кровь течет в моих жилах?"
Мать Таниса умерла всего через несколько месяцев после рождения сына, оставив его на попечение эльфийских родственников. Прожив девяносто семь лет, Танис всё ещё задавался вопросами об этом воине-человеке. "Но откуда этот жонглёр-гном мог знать что-то о незнакомце, без сомнения, давно умершем, что тот был его отцом?"
Клотник, казалось, был вполне доволен реакцией Таниса на его слова. Поэтому он повернулся к Отику и воскликнул:
— А ты, мой славный трактирщик, как считаешь, оплатил ли я счёт? — На этот раз настала очередь Отика смутиться; ему не хотелось раздавать даром свой крепкий эль. Однако жонглер устроил поистине великолепное представление.
— Неужели у тебя нет ничего, что ты мог бы мне дать в уплату своего долга? — взмолился Отик.
— Ничего, — признался Клотник, — кроме моего мастерства! Но неужели оно не стоит даже пары металлических монет?
— Ну…
— Значит, всё решено! — торжествующе объявил он. — А где же три кружки эля, о которых мы договаривались вначале? — К удивлению Отика, Тика уже выносила их из кухни.
* * *
Танис стоял на возвышенности, оглядываясь на Утеху, раскинувшуюся внизу, в долине. Они с Клотником ушли оттуда еще до рассвета. Как раз тогда, когда первые лучи восходящего солнца залили вершину долины — они осветили величественные верхушки деревьев, и те запылали яркими красками словно драгоценный венец. Ниже, под сияющими золотистыми кронами, отбрасывали тени дома и лавки, расположившиеся высоко в ветвях деревьев.
Главной доминантой пейзажа была гостиница «Последний приют», расположившаяся на ветвях валлина, ствол которого спирально обвивала деревянная лестница, спускавшаяся до самой земли.
Танис решительно отбросил воспоминания о временах, проведенных в гостинице; будущее — вот что заботило его сейчас: "Если бы оно было таким же предсказуемым и таким же ярко освещенным, как лестница к заведению Отика!"
— Сколько времени пройдет, прежде чем мы встретим этого человека, о котором ты говорил? — спросил Танис. Клотник, чьи уши ещё сильнее опустились от мук, подозрительно напоминавших сильнейшее похмелье, поморщился от резкого голоса Таниса.
— Несколько дней, — тихо ответил он. — Может, и дольше. Тебе придется набраться терпения.
— Этот человек знал моего отца лично?
— Он всё расскажет сам, когда вы с ним встретитесь.
— Они были хорошими друзьями? — настаивал Танис. Гном вздохнул и схватился за голову.
— Подожди, — взмолился он. — Куда ты торопишься? Ты ждал девяносто семь лет, чтобы узнать хоть что-то о своём отце. Что могут значить для тебя ещё несколько дней?
— Каждый день важен, — ответил Танис, отметив, что Клотник каким-то образом точно знает, сколько ему лет. Мало кто знал, сколько ему лет. Любые сомнения в том, что жонглер действительно знает его отца, были развеяны этим мимолетным замечанием.
— У меня есть кое-что, что нужно сделать сразу после встречи с твоим другом, — неопределённо добавил полуэльф.
— И что же это может быть? — небрежно спросил гном, пока они плелись по залитой солнцем дороге на запад. Танис не ответил.
Истинная причина, по которой он предложил своим друзьям расстаться на пять лет, была не совсем благородной. Он хотел идти своим путём, в одиночку, найти то, во что можно верить, то, чем можно было бы гордиться.
Он наблюдал, как другие хватаются за жизнь, пока он останавливался и размышлял, взвешивая свои возможности. Некоторые могли бы сказать, что, будучи полуэльфом, он ограничен своим происхождением. Но он не хотел в это верить. У всех, кого он знал и любил, была цель в жизни. У него её не было.
Кит, насколько бы он ни считал ее наёмничество безнравственным, но он восхищался её воинским мастерством. А ещё был Рейстлин; он хотел стать великим волшебником и был готов пожертвовать всем ради этого. У Карамона, воина и близнеца Рейстлина, тоже была цель — заботиться о брате. Стурм Светлый Меч верил в своё рыцарство, в свой Кодекс, и это давало ему силу и достоинство. Флинт Огненный Горн владел своим кузнечным ремеслом, которое доставляло гному удовольствие и было предметом его гордости. А Тассельхоф Непоседа? Да, Тас был кендером, но это не в счёт...
Танис впал в уныние: "Чего он хотел? Сидеть в таверне «Последний приют» и слушать, как друзья рассказывают о своих подвигах, пока он медленно стареет и ничего не делает?"
У него была идея, мысль, безумная мечта. Но он никому о ней не рассказывал. Это был его секрет, которым он не осмеливался поделиться с товарищами, боясь, что в случае неудачи они перестанут его уважать. Но Клотник был ему почти незнаком. "Почему бы не рассказать ему?"
— Я собираюсь стать скульптором, — выпалил он, понимая, что ему не терпится поделиться своими амбициями.
— По дереву? По камню? По глине? — спросил Клотник, явно обрадовавшись тому, что полуэльф наконец-то готов поговорить о чем-то кроме своего отца.
— Думаю, по камню. Что-то долговечное. — Жонглер окинул Таниса долгим, задумчивым взглядом.
(отредактировано, но не бечено)
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |