Свет во мраке (джен)

Комнатка, в которой сейчас на одной кровати с Оленькой лежала Танюшка, была совсем маленькой. У крёстны Вали вся квартира была небольшая. Кроме этой спаленки, в которой помещались по бокам две полуторных кровати и один письменный стол между ними прямо под окном, была ещё только одна комната побольше. Там стояли большой полированный шкаф, сервант со стеклянными дверками, за которыми сверкали, отражаясь в начищенных зеркалах, хрустальные вазы, бокалы и два красивых стеклянных лебедя с зелёными хвостами. Еще тут были диван, телевизор на тумбочке, ковёр на полу и ещё один на стене над диваном. И, конечно, большой квадратный стол посередине, прямо как у Танюшки дома.

Самым интересным в той комнате были часы с кукушкой. Она так смешно кукукала, когда вылезала из своего маленького домика каждые полчаса! Вот и сейчас Танюшка услышала, как она прокукукала один раз. Перед этим было девять, значит, сейчас полдесятого уже. А сон всё никак не идёт. Да и как тут уснёшь, если они смотрят?

В чужом доме вообще плохо спится. Запахи совсем другие, странные. Бельё на постели на ощупь будто влажное и какое-то холодное, сколько в него ни кутайся. Звуки из-за двери всё время доносятся — там сейчас мама с папой вместе с хозяевами телевизор смотрят и взрослые разговоры разговаривают. Да ещё свет из узкого коридорчика мешается, потому что дверь со стеклом. И хотя стекло занавешено занавесками в мелкий горошек, всё равно в глаза светит.

Но это бы ладно. Плохо то, что при этом свете отлично видны те, которые смотрят со стен прямо на Танюшку. И как только Оленька заснуть сумела под этими жуткими взглядами?

Наконец догадались выключить лампочку в коридоре. Танюшка зажмурилась, представляя, как в темноте эти подкрадываются к ней и заглядывают своими ужасными глазищами прямо ей в лицо. В ужасе она распахнула глаза. Стало ещё хуже. Оказалось, что они ещё и светятся в темноте. И неважно, что прежде чем оставить девочек в комнате, уложив их спать после бани, взрослые не только показали поближе, но и дали потрогать то, что висело на стенах в этой маленькой спаленке.

Танюшка бывала здесь каждую неделю — приходила вместе со всей семьёй в баню по субботам. Дело в том, что своей бани у них не было. Папа только собирался её строить, но когда это ещё будет? А пока мылись у папиной сестры по имени Валя, только они все звали её крёстна Валя. Мама объясняла, что крёстная она только папе — он сильно младше своей сестры, которая родная ему только по маме. Папа звал её крёстна Валя, и они тоже вслед за ним.

Ночевать они раньше никогда не оставались, пили чай после бани и шагали домой. Даже зимой. Но сегодня разразился дождь, да ещё поздно намылись — уже стемнело. Крёстна Валя предложила остаться ночевать, и они остались.

И вот теперь Танюшка не смыкала глаз, разглядывая в темноте светящийся бледно-зелёным скелет на стене, что пялился на неё противными дырками вместо глаз. А на другой стороне висела маска какого-то индийского бога, как сказал дядя Вася, крёстнин муж. Очень сердитый и страшный у индийцев бог в красной то ли шапке, то ли короне, с яркими алыми губами и синей каплей, нарисованной на золотом лбу. Но самым жутким в этой маске были глаза, потому что они тоже светились, как скелет напротив.

Мама сказала, что это называется фосфор. Днём он набирает в себя свет, а потом сияет в темноте. Когда тут была мама, это было совсем не страшно и даже весело. Но оставшись одни, девочки как-то заробели, потому что казалось, что и маска, и скелет смотрели прямо в их сторону и только и ждали, когда девочки уснут. А что будет после, пока мама с папой ещё не пришли спать, Танюшка не знала. Вдруг эти не только светиться умеют, но и летать, например, или у них руки отрастают, или они колдуют над спящими, чтобы им плохие сны снились?

* * *

Проснулась Танюшка поздно утром, когда никого в комнате уже не было, живая и здоровая. Никто её за ночь не съел и не заколдовал. А при ярком свете солнечного утра скелет на стене показался даже забавным. Правда, индийский бог всё равно оставался сердитым и страшным. Ну и ладно!