Сталь (гет)

Ее имя звучит как поцелуй. Ты произносишь его, и на губах – сладко. Сладко.

Мне всегда казалось, что слова не могут иметь вкуса. Они не бывают горькими, они не бывают солеными и, уж конечно, они не бывают сладкими. Но ЕЕ имя…

Бред. Я столько лет ходил мимо нее по коридору, столько лет кричал вдогонку:

— А разве ты не боишься солнечного света, Коллид? – и вся школа смеялась…

Я столько лет толкал ее, сталкиваясь с ней в дверях столовой, столько лет не понимал…

И все это время я не знал ее имени.

«Ведьма из Блэр!» — шептались про нее Гриффиндорцы, как самые откровенные.

«Сатанистка…» — испуганно заикались Хаффлпаффцы.

«Чокнутая», — качали головой ребята из Рэйвенкло.

«Выпендрежница и помешанная», — добавляли мы.

А потом…

Я узнал, как ее зовут. И из-за этого имени что-то сместилось в моей голове. Повернулся какой-то винтик, и я задумчиво стал наблюдать за ней, когда она, спрятав лицо в ладони, сидела в столовой. Наверное, за толстым слоем черного макияжа, она была симпатичной, может, даже красивой. Хотя почему МОЖЕТ? Время показало: Коллид – красавица.

Но все это было впереди, а пока я просто услышал ее имя. Я был на шестом курсе, когда…

— Мисс Лора Коллид! – крикнула профессор МакГонагал, пробегая мимо меня.

* * *

— Мисс Лора Коллид! – крикнула профессор МакГонагал, пробегая мимо какого-то слизеринца.

Девушка резко замерла на месте. Обернулась. Посмотрела на профессора.

— Да? – тихо спросила она, и два обведенных черным карандашом глаза уставились на декана Гриффиндора.

— Мисс Коллид, — почти прошептала профессор, — не позорьте честь Гриффиндора! Завяжите волосы в пучок!

Лора пустыми глазами посмотрела на густые черные волосы, разметавшиеся по плечам. Кивнула.

МакГонагал спокойно ждала, пока студентка достанет резинку и закрутит волосы на макушке в небольшой черный пучок, и лишь когда ни одного лишнего волоска не торчало из прически Лоры Коллид, профессор улыбнулась:

— Вот и все. Удачного дня, мисс Коллид.

— Удачного, — эхом отозвалась Лора и отправилась по своим делам.

МакГонагал проследила удаляющуюся черную фигурку и пробормотала: «И как она умудрилась попасть в Гриффиндор?»

А Лора тем временем была уже далеко. Точнее, фактически, она была совсем рядом – в соседнем коридоре, но вот мысли ее… Витали явно где-то не здесь.

Это было как кошмар, от которого не возможно проснуться. Ты – умное создание, учащиеся на самом лучшем факультете школы Хогвартс. Ты – индивидуальность и личность, не боящаяся показать себя во всем блеске. Но каждый день приносит только очередную порцию отвращения.

Очень хотелось проснуться и убедиться в том, что это был только кошмар, но шли дни, и каждое утро Лора открывала глаза и видела рыжие веснушки Джинни Уизли – ее соседки по комнате.

Проходя мимо высокого парня в зеленой форме, Лора заранее зажмурилась: ей не хотелось видеть его выражения лица – тупую злость, у которой нет ни причин, ни смысла, просто животный инстинкт. Бей тех, кто тебя слабее.

Оказалось, просто зажмуриться не достаточно.

— Уууу… — пропел противный голос рядом с самым ухом. – Смотри, не забудь помолиться своим чертовым богам, — и слизеринец толкнул ее.

Лора, будучи все еще с закрытыми глазами, не удержала равновесия и рухнула на пол, еле успев подставить руки. Сумка слетела с ее плеча, и на пол полетели многочисленные учебники. Присев на колени, девушка принялась быстро собирать их, пытаясь не обращать внимания на насмешливые взгляды.

— Сатана не помог ей, — донесся до нее чей-то шепот.

Бей тех, кто тебя слабее.

Лора встала и отряхнулась. Если бы это была не ее жизнь… Если бы.

Взглянув на часы, девушка заторопилась: через десять минут ей надо было быть около кабинета Защиты От Темных Искусств, а для этого надо пересечь всю школу. Она шла скорее по инерции: так было всю жизнь, и учеба на первом месте вошла в привычку. Что бы ни случилось, НЕЛЬЗЯ пропускать занятия. Что бы ни случилось, НАДО готовить домашнее задание.

Лора училась неплохо. Нельзя было сказать, что она была отличницей. Но и нельзя было сказать, чтобы она не успевала. Просто ее никогда не спрашивали. Встречаясь глазами с ее черными зрачками, учителя отводили взгляд и выбирали кого-нибудь другого для ответа. Вот если бы она была умной, как Гермиона Грейнджер, она бы…

О да. Любимое ЕСЛИ БЫ. А если бы она была красивой, как Лаванда Браун или Джинни Уизли. Но она не Гермиона и уж точно не Джинни. Она – Лора Коллид, и у нее нет ни одного особого дара. Она – Лора Коллид, и она выглядит так, как хочется ей. И ей все равно, что думают о ней другие.

Господи… Девушка потерла рукой лоб и продолжила свой путь. Она уже ничего не замечала вокруг. Ни презрительных взглядов, ни испуганно отшатывающихся первоклассников.

Она врала себе. Нет, ей не наплевать. Просто она всегда была никем. Просто раньше ее не существовала для этой толпы, называющейся красивым словом СОКУРСНИКИ. И ей стало скучно. И она накрасила черным глаза, перекрасила волосы…

Возможно, теперь она жалела об этом опрометчивом поступке. Все-таки раньше – два года назад – было легче. Но теперь ничего нельзя было изменить. Она понимала: верни она свой прежний стиль, стиль серой мышки, насмешки посыплются с удвоенной силой.

Бей тех, кто тебя слабее – вот правило, которому подчинялась эта безликая масса. Вот слова, которые определяли поведение тех или иных членов этой массы. Конечно, были исключения, но их было так мало… Гораздо меньше, чем могло показаться на первый взгляд. Это Лора знала по собственному опыту.

В конце коридора показалась дверь в нужный класс, и девушка попыталась разглядеть толпящихся около кабинета студентов. Мелькнуло знакомое женское лицо, и Лора вспомнила произнесенную еще совсем недавно фразу:

— Сатана не помог ей, — Патрисия Лейвл, из Рэйвенкло.

Конечно, Лора не была сатанисткой. Иногда это было даже смешно: тебя боятся люди, которых ты видишь в первый раз, только потому, что считают тебя принадлежащей какой-то глупой секте. Черный цвет одежды, волос, ногтей, глаз – да. Серебряные украшения – да. Но почему сразу сатанизм? Неужели никто из этих напыщенных магов никогда не слышал о готике? А?

Странно. Маги презирают маглов за то, что те не разбираются в волшебстве. Маглы ниже… Волшебники избранные. Некоторые, например, такие, как Артур Уизли, пытаются понять маглов. Изучают штепселя и устройство батареек. А на культуру маглов кто-нибудь внимание обратил? Хоть кого-нибудь в этом чертовом мире снобов интересуют картины, нарисованные маглами, книги, написанные ими, молодежные субкультуры, в конце концов! Нет. Ах да, конечно, есть такой предмет как магловедение, но… Лоре, как выросшей в семье немагического происхождения, было просто смешно учить весть этот бред.

В одиннадцать лет ребенок попадает в школу и, даже если его родители не маги, забывает все остальное… МАГИЯ – главное слово на протяжении семи лет. Это похоже на техническую революцию. Человек изобрел компьютеры, электричество, Интернет – и уже не может без этого прожить. Точно так же маг: отберите у Дамблдора магию, и что он сможет сделать. Ни-че-го. Абсолютно ничего.

— Эй, Коллид, — Лора резко обернулась, — а как ты так удачно подбираешь разные оттенки черного?

Сокурсники засмеялись. Безликая толпа. Стоит одному кинуть камень, и все остальные сделают то же. Почему? Чтобы камень случайно не бросили в них. Маленький бунт против толпы – и она тебя уничтожает.

Бей тех, кто тебя слабее, чтобы не побили тебя. Чтобы крайним не оказался ты. Простое правило выживания в этом жестоком мире – найти более слабого, чтобы побить его, и ты спасен. Лора знала это. Но почему-то взбунтовалась. Но почему-то решила быть особенной. Не бить слабых, но и не отвечать на выпады сильных. Хотя что значит СИЛЬНЫХ? Сильные – такие сильные, как Гарри Поттер, — слабых не бьют. Они их унизительно жалеют. Но не бьют.

Если ты слаб, найди того, кто тебя слабее и побей его. Закон Джунглей.

Лору всегда окружали слабые. Они знали – она еще слабее – и отыгрывались на ней. Ни один сильный – за исключением, пожалуй, Драко Малфоя, никогда не говорил с ней. А Малфою, похоже, просто иногда не на ком сместить злость.

Ведь сильные тоже бьют друг друга, и там есть проигравшие.

Бей тех, кто тебя слабее…

Это действительно было похоже на кошмар. Ухмылка Патрисии, смех грифиндорцев… Смех ее родного факультета. Бред.

«Ну почему это моя жизнь?» — в каком-то отчаянии думала Лора, заходя вслед за учителем в класс. За партой она сидела одна – никто и никогда не решался подойти и сесть с ней. Кроме, разве что, ради шутки… Бей всех.

Мистер Канниген начал урок, и Лора попыталась сосредоточиться.

Готика, как и христианство, учит, что путь к спасению лежит через страдания. Что ж, она достаточно настрадалась, где же оно – пресловутое спасение?