Повелитель драконов (гет)

Краски рассвета медленно наполняли маленькую комнатушку, свободно проникая в нее вместе со свежим, оздоровленным ночной грозой воздухом сквозь распахнутое настежь окно. Было раннее утро начала июля, и солнце еще не показалось над горизонтом, хотя уже смогло осветить землю и расцветить ее в розово-рыжие тона. Небо на западе было все еще темным, светлым и бесцветным — наверху, а на востоке оно уже вовсю сияло голубизной. Минуту спустя первый лучик достиг второго этажа и проник в комнату, чтобы отразиться от зеркала, встроенного в распахнутую дверцу шкафа, и упасть на лицо мальчишки, улыбающегося во сне.

Пару минут он стойко игнорировал этот свет, а потом все же поморщился, чихнул и открыл изумрудные глаза, без очков кажущиеся просто огромными на худом лице. Потом Гарри Поттер — а мы его уже узнали — широко зевнул и потянулся, прежде чем протянуть руку и нашарить на тумбочке очки. Водрузив их на нос, он уставился на часы и удивленно поднял брови: еще не было шести, а он уже проснулся. Впрочем, он быстро вспомнил, что вчера улегся чуть ли не в десять, так что ничего удивительного в его раннем пробуждении нет.

Умывшись и вернувшись в комнату, он уставился в окно. Делать было особенно нечего — разве что заняться домашним заданием, но кто же делает уроки на пустой желудок. Следовало дождаться завтрака, наверное. Но Дурсли просыпались не раньше восьми…конец его сомнениям положила влетевшая в комнату пестрая птица со свертком размером с небольшую книгу. Гарри поспешил отвязать его, и она, не медля ни секунды, улетела обратно.

Гарри с любопытством взвесил сверток на руке. Судя по весу, там была именно книга — только бумага обладает таким весом при таких размерах, спутать решительно невозможно! Он развернул его, чтобы обнаружить внутри письмо и еще один сверток, только вместо вощеной бумаги завернутый в фольгу. Гарри развернул письмо и расцвел от удовольствия — ему не требовалось смотреть на подпись, чтобы узнать почерк Сириуса, хотя видел его он только раз в жизни.

Гарри, пишу тебе при первой возможности, но, как ни странно, по делу. Я наконец-то полностью оторвался от преследования и нахожусь в абсолютно безопасном месте. И подумал, что у дяди и тети тебе не слишком-то весело, судя по тому, как о них отзывалась Лили, они — не лучшая компания. Поэтому я решил попросить тебя присоединиться ко мне, если ты не против. Конечно, Дамблдор — он единственный, с кем я контактирую, кроме тебя — против, он говорит, что это опасно и тому подобное, но, думаю, ты достаточно похож на Джеймса, чтобы не любить риск, и достаточно похож на Лили, чтобы прислушиваться к чужому мнению, вместо того, чтобы иметь собственное.

Впрочем, я ни на чем не настаиваю, и нисколько не обижусь, если ты решишь распорядиться этим летом по-другому. Но, если это не так, то в посылке ты найдешь некоторое количество магловских денег и билеты на самолеты. Тебе придется совершить несколько пересадок, чтобы сбить с толку преследователей. Словом, если решишь присоединиться ко мне, то у тебя будет два-три дня, чтобы экипироваться для летнего отдыха (я не уверен, насколько быстра эта птица). И захвати с собой вещи: вряд ли у тебя появится время и желание возвращаться за ними до первого сентября. Только не нужно тащить старые учебники и не менее старую одежду — уж это-то всегда можно купить.

Подписи не было. Гарри развернул фольгу и присвистнул: кроме магловских документов на имя Гарри Джеймса Поттера (которые были вполне настоящими) и билетов, там лежала весьма внушительная пачка фунтов — тысяч на пять.

Разумеется, у него и на секунду не возникло сомнений, ехать или нет. Ни одно место и ни одна компания — даже компания Уизли и Гермионы — не могли заменить ему общества крестного. В конце концов, он был просто обязан узнать его получше! Впрочем, Гарри уже знал Сириуса достаточно, чтобы уверенно предсказать, что это лето будет лучшим из всех, с тех пор как умерли его родители. Поэтому Гарри тут же сел за стол и принялся писать ответ. Букля, вот уже две недели скучавшая без работы и общества других сов, с радостным уханьем унесла согласие Гарри пару минут спустя, а Гарри лишний раз выдохнул: меньше тащить в аэропорт.

Что именно может ему понадобится, кроме школьных вещей, и что Сириус подразумевал под «экипировкой», Гарри не знал. Он вообще никогда не ездил летом на каникулы, и тем более — за границу: из Лондона — в Париж, затем в Мадрид, а потом — еще куда-то, кажется, в Судан. Но потом он кое-что вспомнил и успокоился: подождав всего пару часов, он получит отличного советчика, а возможно — и проводника.

Таким образом, вопрос «куда потратить время» решился сам собой — естественно, на сборы. Сириус переоценил своего почтальона: вылет был завтра вечером, так что у Гарри оставалось не так уж много времени. Поэтому он уже сейчас начал поспешно складывать в чемодан то, что могло ему пригодится: в первую очередь — уже готовые домашние задания и те книги, которые ему все еще нужны; перья, пергамент и чернила тоже не показались лишними. Котел и остальные принадлежности для зельеварения, «Молния», фотоальбом, мантия-невидимка, волшебная палочка.

«Вот и все», — с некоторой обидой и растерянностью подумал Гарри. «Все, что у меня есть, кроме друзей и счета в банке». А потом он встряхнул головой и даже умудрился развеселиться: в конце концов, путешествовать надо налегке! Посмотрев на часы, он с удивлением обнаружил, что самое время спускаться на завтрак: его немудреные сборы отняли кучу времени, просто мистика какая-то!

Дурсли, обычно старавшиеся не обращать на племянника внимания, на этот раз не смогли игнорировать его необычно сияющий вид.

— Чего это ты такой радостный? — подозрительно спросила тетя Петунья. — Небось задумал какую-нибудь гадость?

Дядя проявил необычную проницательность: предположил, что его драгоценного племянничка наконец-то забирают «эти жуткие типы».

— Ну да, — с удовольствием подтвердил Гарри. — Только что получил письмо от крестного, — он помедлил, наслаждаясь перекосившимися лицами Дурслей, и продолжил, — он приглашает меня провести лето с ним.

— Но..он ведь не придет сюда, да? — с ужасом уточнила тетя.

— Нет, я сам отправлюсь к нему, — успокоил ее Гарри. — Мне надо быть в Хитроу завтра в восемь вечера.

— Конечно, я тебя подвезу, мальчик, — дядя так обрадовался, когда узнал, что его дом не посетит в скором времени маньяк-убийца волшебного происхождения, что сейчас был согласен на все, хотя Гарри ни о чем, вроде бы, и не просил.

После завтрака, прошедшего удивительно мирно — всякое напоминание Дурслям о существовании Сириуса надолго, по меньшей мере на полдня, заставляло их быть вежливыми и корректными. А потом Гарри взял телефон и набрал домашний номер своей лучшей подруги, Гермионы Грейнджер. Ему ответил приятный баритон, который Гарри с некоторым сомнением идентифицировал как голос мистера Грейнджер.

— Мистер Грейнджер, не могли бы вы позвать Гермиону?

— Разумеется, а кто ее спрашивает? — добродушно осведомился тот, а потом тихонько рассмеялся в трубку. — Ей не так уж часто звонят молодые люди.

— Я ее однокурсник, Гарри Поттер, возможно, вы слышали обо мне, — с трудом сдерживая смех, ответил Гарри.

— О, можете быть уверены, мистер Поттер, — рассмеялся отец Гермионы. — Подождите пару минут.

Гарри присел на ступеньку лестницы и принялся терпеливо ждать. Секунд через пятнадцать в трубке раздался взволнованный голос Гермионы.

— Гарри! Что-то случилось?

— И тебе привет, Гермиона.

— Ой, привет. Просто я несколько удивлена, — быстро ответила она, и Гарри практически видел, как она слегка покраснела. — Я рада тебя слышать.

— Как и я, но я не стал бы отвлекать тебя от домашней работы ради пустяковой болтовни, — рассмеялся Гарри. — У меня есть просьба.

— Все, что в моих силах.

— Ты упоминала, что не раз ездила с родителями в отпуск, и я подумал, что ты — единственная, кто может помочь мне, — серьезно начал Гарри. — Я собираюсь в отпуск, но совершенно не представляю, что брать с собой в таких случаях.

— А куда ты собрался? — деловито осведомилась Гермиона. — От этого многое зависит.

— На юг, подробности не для телефонного разговора, и уж тем более — не для письма.

— Отлично, а когда?

— Рейс завтра в десять вечера, из Хитроу.

— Все ясно, — невозмутимо ответила Гермиона. — Кстати, а деньги у тебя есть?

— Пять тысяч фунтов наличными.

— Понятно. Так ты хочешь, что бы я помогла тебе экипироваться для отдыха? — уточнила она.

— Ну да.

— Хорошо, тогда приезжай в Лондон на Ночном Рыцаре.

Гарри записал адрес, попрощался и отправился наверх. Открыл чемодан и достал из него волшебную палочку и мантию-невидимку. Запихнул и то, и другое в карманы куртки, и только после этого отправился на улицу Магнолий, поскольку только там можно было сесть в Ночной Рыцарь, не привлекая внимания маглов. Добравшись до нее, он огляделся, чтобы лишний раз убедиться в ее полной пустынности, и взмахнул палочкой. Пару секунд спустя ему пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под колеса огромного трехэтажного автобуса.

Гарри поспешно залез внутрь, не слушая приветствия прыщавого кондуктора Стена, и уселся на одно из ближайших пустых кресел.

— Куда тебе, парень? — спросил Стен, очевидно не узнав своего знаменитого пассажира.

Гарри назвал адрес и отдал положенную плату, а через десять минут уже вылезал из автобуса, глубоко благодарный, что поездка была такой короткой — еще бы чуть-чуть, и его бы вывернуло на изнанку, несмотря на все его тренировки ловца. А через минуту его нашла Гермиона. После короткого, но бурного приветственного объятья, они не спеша зашагали куда-то вниз по улице. В молчании спустились в метро, и, только усевшись на жесткие сиденья подземки, заговорили.

— Ну, рассказывай, — потребовала Гермиона.

— Бродяга прислал письмо и пригласил провести лето с ним, — тихо начал Гарри. — Он пишет, что сейчас находится в абсолютно безопасном месте и хочет, чтобы я присоединился к нему. Он прислал мне деньги, документы и билеты — до Судана, с пересадками в Париже и Мадриде.

— А Дамблдор в курсе?

— Конечно, но он не одобряет, — кивнул Гарри, и тут же успокоил встревожившуюся Гермиону: — Бродяга ни за что бы не подверг меня опасности, Гермиона.

— Конечно, — с облегчением улыбнулась она. — Значит, куда-то на юг…а Рон тебе не писал?

— Нет, пока, по крайней мере, — помотал головой Гарри. — А что?

— Его отец достал билеты на Чемпионат Мира, и они собирались пригласить нас, — объяснила она.

Гарри ехидно заулыбался: во-первых, Гермиона отнюдь не любила квиддич, во-вторых, она явно пыталась соблазнить его, чтобы он остался.

— Знаешь, с некоторых пор я придерживаюсь твоего мнения: квиддич — не самое главное в жизни, — фыркнул он. — Так что я поеду к крестному.

А потом они вышли наверх, в шумную толпу, и Гермиона уволокла Гарри в первый из череды магазинов. Впоследствии он не мог вспомнить всех подробностей этого суматошного дня — пожалуй, самого длинного в его жизни. Гермиона, похоже, поставила себе задачу полностью преобразить друга, и взялась за нее очень основательно. С удивлением Гарри признал, что его подруга обладает безупречным вкусом — оставалось только удивляться, почему она, в таком случае, не делает ничего, чтобы выглядеть лучше самой?

На Тисовую он вернулся на такси, уже после ужина, нагруженный огромным количеством свертков и коробок. Добряк таксист помог ему поднести багаж к двери, за что Гарри облагодетельствовал его щедрыми чаевыми. По его скромному мнению, Гермиона несколько перестаралась — только новых очков он нес три пары (обычные, затемненные и запасные), помимо контактных линз. Так что в дом Дурслей вернулся не болезненно худой странноватый мальчишка, а вполне представительный юный джентльмен, одетый по последней магловской моде.

Петунья Дурсль, особа от природы ужасно любопытная, разумеется, не могла не подглядывать в окно кухни, заслышав подъезжающую машину, и уж тем более не могла отказаться от этого, когда машина останавливалась поблизости. Поэтому она стала свидетельницей возвращения племянника, которого поначалу попросту не узнала. Его внешний вид, уверенное поведение, уважительный, но не подобострастный тон, с которым к юноше обращался таксист — все это сбило ее с толку. А все-таки узнав Гарри, она уселась на табуретку и крепко задумалась.

Наутро Гарри с удивлением понял, что Дурсли с ним не просто вежливы, а приветливы и любезны. Сначала он не знал, что и думать, а потом сообразил, в чем кроется причина внезапной смены их отношения. Понял и внутренне пожалел своих родственников, способных оценивать людей исключительно по внешним параметрам. Но виду не показал. Сегодня ему нужно было только собраться. По здравом размышлении и совету Гермионы он рассудил, что лучше доберется до аэропорта самостоятельно, на такси.

Это рассуждение основывалось на представлении о сфере услуг и оказалось очень верным: вылезая из новехонького лимузина, ему не пришлось ни выгружать оттуда вещи, ни искать тележки, ни даже самостоятельно толкать их — только расплатиться, не забывая о щедрости, и отдать впоследствии хорошие чаевые пареньку, который позаботился о багаже «молодого лорда». Только сейчас Гарри оценил преимущества богатства — вроде бы ничего особенного, а насколько комфортнее! В кошельке оставалось не так много — всего пару сотен фунтов. Вообще-то вчера он был сильно огорошен, когда Гермиона мимоходом упомянула о текущем курсе фунта к галеону: один золотой кругляш стоил чуть больше пятидесяти фунтов, которые вообще-то являлись одной из самых дорогих магловских валют.

Путешествие протекало комфортно — не так уж долог перелет из Лондона в Париж, когда ты летишь впервые, высшим классом, да к тому же не имеешь привычки курить. Получив в аэропорту Шарля Де Голля свой багаж, Гарри вынужден был перевезти его в соседнее здание, из которого ему предстояло отправиться в Мадрид. На улице стояла великолепная погода, а многочисленные маглы почти не глазели на одинокого подростка. Гарри катил тележку, поглядывая по сторонам, когда взгляд его упал на стоящего неподалеку большого черного пса. Пес тявкнул, приподнялся на задние лапы и сделал передними знак следовать за ним.

Если у Гарри оставались сомнения в том, что этот пес — и в самом деле Сириус, то в самом скором времени они рассеялись. Пес привел его на дальнюю от зданий аэропорта стоянку и под укрытием двух туристических автобусов превратился в его крестного.

— Я тебя с трудом узнал, — признался Сириус и рассмеялся своим лающим смехом. — Кто это тебя так?

— Гермиона, — проворчал Гарри, а потом сделал то, чего ему давно уже хотелось — обнял Сириуса. — Ты, кстати, сейчас больше похож на старые фотографии, чем в прошлый раз.

— Я тоже рад тебя видеть, Гарри, но сейчас не время, — тихо сказал Сириус и присел на корточки. — Слушай внимательно и запоминай: сейчас ты пойдешь и сдашь вещи на погрузку, а потом выйдешь на улицу, якобы прогуляться. Поймай такси, скажи сразу, что на весь вечер и ночь, и сразу отдай полсотни, — Сириус протянул ему несколько купюр. — Пусть везет тебя в Париж, в Хилтон. Зайди внутрь, и спроси у портье, не оставляли ли корреспонденции для месье Поттера. Тебе дадут пакет, в нем будет подробный атлас дорог, на котором отмечен маршрут и остановки. Отдашь таксисту и велишь ехать именно этим маршрутом. Если заупрямится, посули ему денег.

Изрядно удивленный и в то же время — взбудораженный, ведь все это напоминало какой-нибудь фильм о приключениях Джеймса Бонда, Гарри отправился сдавать багаж, оставив при себе только небольшой саквояж, который все равно подпадал под ручную кладь. Что будет, если таможенники обнаружат его книги, котел и метлу, он и так старался не думать, но вот если они найдут мантию-невидимку, волшебную палочку и фотоальбом, в котором фотографии двигаются…в общем, эти вещи он предпочитал иметь под рукой.

Такси нашлось легко, таксист, пожилой старичок-магл, неплохо понимал по-английски и не возражал против долгой поездки. Словом, все устроилось отлично: кондиционер работал исправно, вместо какой-нибудь эстрады в машине тихо звучала классика, в основном — Моцарт, настроение было прекрасное. Словом, Гарри вовсю наслаждался жизнью.

В Хилтоне он получил пакет, в котором действительно оказался атлас, в котором маркером отметили маршрут, весьма извилистый, надо сказать. Таксист не стал возражать против поездки на запад страны, к морю, и даже не стал предлагать более короткий путь, рассудив, что желание клиента, особенно — богатого, молодого и эксцентричного англичанина, лучше не обсуждать.

Дорога не показалась Гарри долгой — подумаешь, какие-то четыре часа! К тому же, Сириус предусмотрительно отметил на карте добрую дюжину мест, в которых можно было остановится, сходить в туалет и закусить. Впрочем, Гарри изъявил такое желание лишь однажды, да и то из жалости к шоферу — тот работал весь день и сейчас, к половине третьего ночи, был явно не в лучшей форме. Однако чашка настоящего эспрессо (удивительно, но в этой типично американской придорожной забегаловке подавали отличный натуральный кофе), сдобренная ложкой коньяка, поставила его на ноги.

В пять утра, когда небо на востоке понемногу начало светлеть, Гарри выгрузился из такси на центральной улице небольшого — всего пару тысяч жителей — приморского городка. Он понятия не имел, что ему следует делать, но всего через пару минут перед ним остановилось очередное такси.

— Мистер Поттер? — спросил водитель, слегка приоткрыв окно.

— Да.

— Отлично, — кивнул тот, открыл окно полностью и оказался симпатичной брюнеткой лет двадцати трех. — Добро пожаловать во Францию. Садитесь, я отвезу вас на место.

— А кто вы? — спросил Гарри, в котором внезапно проснулась подозрительность.

— Я — маглорожденная волшебница, в данный момент подрабатывающая частными перевозками, — терпеливо ответила брюнетка. — Меня нанял некий симпатичный маг лет тридцати-сорока, который представился как Бродяга. В качестве доказательства, что это так, я должна сказать вам следующую фразу: «Бродяга, Сохатый, Лунатик и Хвост представляют вашему вниманию Карту Мародеров, вспомогательное средство для волшебников-шалунов», а еще сообщить, что Клювокрыл жутко скучает по Хагриду.

Без дополнительных вопросов Гарри залез в машину. Час спустя, когда солнце уже показалось над горизонтом, его высадили на узенькой тропинке в каком-то лесу. Брюнетка помахала ему на прощанье и отправилась назад, а Гарри в полной растерянности огляделся.

— Что, запутал я тебя? — спросил Сириус, выходя из-за деревьев с широкой улыбкой на лице.

— Запутал, — признался Гарри.

— И не только тебя. Впрочем, я не заметил, чтобы за тобой следили. Пойдем.

Они пошли по этой самой тропинке, которая петляла между деревьями, множество раз ветвясь, причем иные дорожки выглядели более натоптанными, широкими и прямыми, а другие — такими же, ничем не примечательными. Гарри насчитал пятнадцать развилок за какие-то четверть часа ходьбы. А потом они в очередной раз повернули и оказались перед старинными решетками ворот, за которыми виднелся прекрасный, хотя и несколько запущенный яблоневый сад. Тропинка проходила за ворота и терялась меж яблонь. Гарри толкнул калитку и вошел внутрь. А вот Сириусу это не удалось — калитка тут же захлопнулась, но Бродяга не выглядел удивленным, он и не пытался пройти вслед за Гарри. Он положил руку на металл калитки и громко произнес свое имя, после чего дверь открылась и он смог войти.

— А почему мне не потребовалось называть свое имя? — удивился Гарри.

— Потому что это поместье Поттеров, — с улыбкой ответил Сириус. — Где ты видел, чтобы хозяина не пускал собственный дом?

— Это…поместье Поттеров? — Гарри, открыв рот, смотрел на великолепный дом, вчетверо превосходящий размерами Нору, и огромное пространство за ним. На территории этого поместья с легкостью поместились бы пару десятков средних стадионов.

— Ну да. Джеймс никогда не любил его, и никогда не бывал здесь после свадьбы. Словом, это место — самое безопасное в мире, как мне кажется. Надежнее Хогвартса.

— Не думал, что это возможно, — хмыкнул Гарри.

— Поттеры всегда были доками по части защиты, — пояснил Сириус. — Взять хотя бы ту тропинку, по которой мы сюда пришли. Если спутать и свернуть не туда, то, скорее всего, попросту умрешь с голоду. За десять миль от ограды невозможна аппарация, и порталы там не работают, если не созданы кем-то из Поттеров. Войти может только Поттер, или тот, кто не имеет дурных намерений, к тому же — внесенный хозяином в список. Джеймс когда-то внес меня.

Гарри очень устал, так что экскурсию отложили на потом. Сириус показал ему, где находится его спальня, и Гарри сразу же отключился.