Операция "S" (джен)

* * *

В окно постучали.

«Странно, раньше он всегда врывался без предупреждения и, тем более, без стука. Наверное, опять что-то от меня надо», — подумал профессор Снейп, открывая окно нежданным гостям. В комнату ввалился взмокший феникс, а следом за ним — лучащийся оптимизмом Дамблдор. «Хорошо хоть, он перестал пользоваться АвадОй КедаврОй (1), вдруг оговорится. Гений-то он гений, но старость, мало ли что... Метлу, что ли, подарить? Фоукс, оно, конечно, безопасно, но птичку конкретно жалко...» — Северус подобрал тяжело дышащего феникса с пола. Птичка, ощутив знакомые добрые руки, обмякла, расслабилась и блаженно закурлыкала.

— Мальчик мой, у тебя тут так душно, ты что ж, никогда не проветриваешь? — от жизнерадостной альбусовой магии окна распахивались сами собой, двери порывались последовать их примеру, а ветер, казалось, решил одним махом изменить расстановку мебели в директорском кабинете.

— Проветриваю, — сдержанно ответил Снейп, — особенно когда у меня ОЧЕНЬ много свободного времени. Потому что потом приходится пририсовывать этим параноикам на портретах зелья от простуды, ревматизма и радикулита, а Финеас — кстати, Альбус, будьте добры, проведите с ним воспитательную беседу — требует огневиски и антипох...

— О, да, Северус, ты же замечательно рисуешь! Спасибо за портрет! — бывший директор школы был непробиваем. — Я послал в дар одну копию магическому отделению Британского Музея от твоего имени, они так обрадовались. Кстати, почему ты так долго скрывал свой талант?

— Это не талант, — мрачно проговорил Снейп, — жизнь заставила.

Альбус Дамблдор прошёлся между двух кресел — мягких, уютных, покрытых тёмным, почти чёрным велюром — у стены развернулся, скользнул взглядом по раскрытым окнам. Феникс на руках у Снейпа истерично дёрнулся. «Тихо, тихо, птичка, Альбус никуда пока не летит, видишь, он ещё даже к разговору не приступил», — вполголоса обратился профессор к Фоуксу. Тот, благодарный, приободрился и устроился поудобнее на руках у морального спасителя.

— Альбус, вы, быть может, присядете? Судя по вашему поведению и загадочному блеску звёздочек на мантии, вам есть, что мне рассказать.

— Северус, а почему бы Финеасу не прислушаться к твоему мнению? — попытался начать разговор Дамблдор, наблюдая за тем, как его фамилиара аккуратно ссаживают на подлокотник кресла.

На низком столике, поставленным «Акцио» между кресел, появился чёрный кофе, поданный, разумеется, эльфами. С некоторых пор здесь не пили чая с дольками. Кофе, без сахара и даже без несладкого печенья — вот чего боялись теперь преподаватели и вызываемые на ковёр ученики.

Обрадовавшись появившимся на столе чашкам, профессор попытался сложить из них нечто симметричное и логичное... Нечто напоминало оправу круглых очков. «Подсознание, не иначе... Не к добру», — Снейп срочно отодвинул вторую чашку к другому концу стола.

— Я, Альбус, для него в этом вопросе не авторитет. Нет у меня, видите ли, надлежащего опыта. У вас же наверняка есть, а?

— Да-да, мой мальчик, чего-чего, а опыта у меня предостаточно... — рассеянно отозвался Дамблдор. — То есть, нет, что я говорю? Нет у меня такого опыта! Сибиллу попроси. Я вообще по другому вопросу. «Наконец-то», — с облегчением подумал Северус Снейп. Хотя внутри всё тревожно сжалось, да ещё и оправа эта...

— Северус, тебе не кажется, что твоя жизнь... Что она слишком спокойна? Однообразна? Что её неплохо бы как-то разнообразить?

Глядя на гневно раздувающиеся ноздри своего бывшего ученика, на его до белизны в костяшках сжатые кулаки, Альбус понял, что с формулировками он опять не угадал. Что ж это с ним сегодня такое? Впрочем, печати стоят, ничего не изменишь, осталось просто грамотно подготовить Северуса к радостной новости. Лучше бы сразу создать у него позитивный настрой, но первый бладжер всегда по зубам...

— Альбус, я сколько раз просил? Не надо говорить мне, как МНЕ менять МОЮ жизнь, ни к чему хорошему это ещё не приводило.

— Ну как не приводило, но, Северус...

— Что — Северус? Кто сказал мне на первом курсе, что зелёный мне не идёт? Кто подарил мне мою первую чёрную мантию, взяв обещание носить только этот прекрасный цвет, так идущий к моим глазам и, кроме того, являющийся обязательным в школе?

— Но тебе и правда очень идёт!

— Нет, не идёт. Но это были только цветочки... Кто сказал мне, что всегда мечтал о красивой татуировке в виде черепа со змеёй на предплечье? Хорошо, что теперь я не настолько наивен, чтобы верить любому вашему слову.

Альбус благоразумно промолчал, вспомнив о настолько бесчисленных, насколько и безумных (и часто удачных!) попытках заставить Северуса измениться. Не стоит, ему, наверное, сейчас напоминать и о...

— И один их ваших шедевров, Альбус, это ваше «Позаботься о сыне Лили, Северус». Сколько мне нервов истрепал этот ваш невоспитанный, дерзкий, упрямый, самоуверенный мальчишка, до сих пор прийти в себя не могу!

— Кстати о Гарри, мой мальчик...

— Что, опять надо его спасать? — Снейпу показалось, что сейчас — коронный номер Альбуса — тот предложит срочно бежать и вытаскивать Поттера из очередной переделки. Где он их, кстати, находит, в мирное-то время? — Альбус, я понимаю, это вошло у меня привычку, наверное, даже стало рефлексом, надеюсь, пока что условным... Но могу я хотя бы кофе допить перед спасательной операцией?

— Ну что ты, Северус, пей, не торопись, время у нас есть.

— Благодарю, — большим глотком кофе уняв некстати забившееся сердце, профессор Снейп прикрыл глаза. «Значит, о смертельной опасности речь не идёт, слава Мер... Нет, это всё глупые рефлексы. Беспокойство — рефлекс, аритмия — рефлекс, а сам я абсолютно спокоен, мне всё безразлично».

Снейп поставил чашку на стол. Надо чем-то отвлечь Дамблдора, чтобы тот перестал так смотреть на расплескавшийся кофе... Не беспокоюсь я, ясно? Просто работа такая... Нервная.

Альбус Дамблдор, будто прочитав мысли хозяина кабинета, отвлёкся сам, принявшись рыться в карманах мантии.

— Я никак не понимаю, Северус, почему ты не соглашаешься ни на что сладкое. Вот, я тут принёс...

Дамблдор зашуршал бумагами в кармане, достал, однако, стеклянную вазочку с... Хм, ну кто бы сомневался. Как они там не просыпались, уму непостижимо.

— Нет, Альбус, спасибо, но я всё-таки воздержусь.

— Знаешь, мой мальчик, я, пожалуй, тоже...

И только Фоукс заинтересованно разглядывал просматривающуюся сквозь стекло желтизну конфет.

— Итак, Северус, у меня для тебя радостная новость. Я думаю, она тебя развеселит и очень обрадует, потому что отцовство — это непередаваемо бодрящее, веселящее и ответственное чувство.

— А зачем вы начали с Поттера в таком случае? Я к этому отношения не имею, что бы вы и всё остальные себе ни думали.

— Ты, Северус, теперь его отец! Приёмный, конечно, но какое это имеет значение...

— Я — кто? — спросил Снейп охрипшим голосом.

Наступила тишина.

Тут в кабинет вновь постучали. На этот раз по всем правилам — в дверь. Альбус Дамблдор проворно залез под стол, нечаянно столкнув с его поверхности вазочку с конфетами.

Северус Снейп поймал посудину, поставил обратно на стол. Взял на автомате дольку, вцепился в неё обеими руками, как в последнюю соломинку, и невидящим взором уставился в пустоту кресла напротив.

Личность посетителя мозг профессора Снейпа, впавший в когнитивную кому, обрабатывать отказался. Посетитель что-то сказал, обрадовался нервному тику Северуса, зачем-то кивнул в ответ и вышел, не забыв закрыть за собой дверь.

На пол бесшумно спланировал Фоукс и громко запищал, выражая восторг мелко накрошенными кусочками долек. И лишь тогда профессор Снейп начал приходить в себя.

* * *

(1) Модифицированное заклинание полёта, подробнее см. «Тайны по-хогвартски».