Рождественский торт Молли Уизли (джен)

У нашей семьи есть прекрасная традиция: Рождество мы всегда встречаем вместе. Собираются абсолютно все: Гарри и Джинни с детьми, Рон и Гермиона с маленькими Хьюго и Роуз, Перси и Пенелопа, Джордж с Ангелиной и их сыном Фредом, приезжают Билл, Флер и красавица Мари-Виктуар, и даже Чарли хоть на денек, но прилетает из Румынии.

И каждый год я обязательно готовлю свой фирменный рождественский торт. Сама, без магии, ведь только руки могут передать всю теплоту и радость этого прекрасного праздника. А магия… Магия — это хорошо, но от нее все приготовленное становится каким-то пресным, словно ненастоящим.

Смешиваю сахар и масло. Вместе они образуют светло-желтую теплую массу, пахнущую парным молоком и молодой луговой травой. Близнецы очень любили хлеб с маслом и сахаром, но после смерти брата Джордж даже не смотрит на них. Слезы сами наворачиваются на глаза, но я их раздраженно смахиваю: ни к чему они сейчас, соль все только испортит.

Артур уже взбил яйца. Вообще-то я не одобряю, когда он вмешивается в приготовление пищи, потому что на кухне мужчине не место. Но сегодня все можно. В последнее время мы с ним совсем одни. Некогда шумный дом, полный детских голосов, давно опустел. Даже внуки — и те уже почти выросли, за ними уже не нужно присматривать так тщательно. Привыкнуть было сложно. Я все норовила приготовить побольше еды, а Артур все ждал возле камина, вздрагивая от слишком громкого треска горящих поленьев.

Добавляем в смесь взбитые яйца, и масса тут же становится более жидкой, а сахар окончательно растворяется. Когда-то, сейчас мне кажется, что очень давно, Билл никак не мог понять, куда исчезают сахарные кристаллики, и то и дело норовил насыпать побольше. Один раз он так переборщил, что торт стал приторно сладким, и его практически невозможно было есть.

Улыбка сама появляется на губах. Очень жаль, что Флер не умеет печь. Она, конечно, хорошая девочка, но ради мужа могла бы и научиться. Впрочем, они и сами разберутся, не маленькие. Главное — друг друга любят.

В небольшой миске смешиваем фисташки, курагу, чернослив, изюм и засахаренную вишню. Все, как нравится моим маленьким внукам: Мари может бесконечно есть фисташки, Джеймс просто обожает курагу, Роуз и Хьюго — чернослив, Лили всегда выковыривает изюм, а Альбус — вишню. Смесь получается яркой и разнообразной. Как наши малыши.

Муку просеиваем тоже вместе с Артуром. Она становится такой воздушной и легкой! Артур, наверное, сразу вспоминает, как однажды еще маленькие Фред и Джордж стащили у меня мешочек с мукой и решили поиграть в снежки. Надо было видеть, во что превратилась наша гостиная. А вот мне скорее вспоминается, как пятилетний Перси пытался приготовить пирог на мой день рождения. Встал — Билл говорил, что он и не ложился-то вовсе — раньше всех, взял муку, бросил туда пару яиц прямо со скорлупой, добавил воды, все это смешал и, вылив в форму, принес к нам в комнату. А в темноте споткнулся и опрокинул все прямо на нас с Артуром. Я из волос тесто вымывала потом еще неделю — и магия не помогла.

Артур улыбается, и я улыбаюсь ему в ответ. Все-таки у нас лучшие в мире дети. Взгляд сам собой падает на семейные часы. В груди теплеет: скоро все стрелки будут показывать «Дома» — мое любимое положение.

Тесто получается мягким и теплым, приятно упругим и немного царапающим из-за своего вкусного наполнителя. Теперь в форму и в печь, пусть готовится. Я пока займусь кремом. Основой для него всегда является белая миндальная паста — любимое лакомство Артура. Мы и познакомились-то благодаря ей: с подругой затеяли пикник и взяли с собой бутерброды с пастой, а Артур, проходя мимо, не смог удержаться. Сладко пахнущая масса легко перетекает в миску.

Теперь несколько ложек абрикосового джема. Именно абрикосового, потому что приедет Чарли. В детстве он часто утаскивал у меня маленькие абрикосы и кормил ими своих животных, которых у него всегда было в большом количестве. Когда-то я ругала его за это, а сейчас готова отдать все, что есть, лишь бы он приезжал почаще и держался подальше от драконьих вольеров.

Артур уже взбил белки с сахарной пудрой, теперь осталось смешать их с джемом и пастой, добавить горсть прозрачных мятных сосулек и выложить на горячий испекшийся корж. По краям тарелки останется еще много крема. Маленький Рон обязательно бы вылизал все до капли. Но сейчас он отец семейства и вряд ли станет это делать: не положено. А я скучаю по его детской веселой непосредственности.

Наконец-то подошла очередь украшений: разноцветные карамельные звездочки, цветочки и фигурки. Раньше Джинни всегда выкладывала из них необыкновенные картинки, а сейчас я просто разбрасываю их в произвольном порядке по аппетитному коричнево-желтому боку. Еще несколько минут в духовке, чтобы подплавилась карамель, и все — торт готов.

Артур с нетерпением смотрит на часы и идет украшать гостиную. Скоро. Очень скоро наш дом вновь наполнится гомоном и шумом малышей, разговорами моих взрослых детей и членами их семей. Мы все соберемся вокруг большого стола, на который и водрузим наш рождественский торт. Первый кусок по традиции оставим для Фреда, пусть мой сын мертв, но он всегда с нами. А остальное съедим сами.

Я счастлива. Нет, мы счастливы. Потому что нет ничего лучше большой и дружной семьи. А если когда-нибудь мне станет грустно, я всегда могу достать муку, яйца и масло и испечь свой традиционный рождественский торт.