Гвоздь и подкова (гет)

В коридоре клиники имени святого Мунго одному ходить рискованно. Нет, нет! Ничего опасного. Просто иногда можно услышать о себе такое, что все справочники по магическим заболеваниям покажутся легким развлекательным чтивом, по сравнению с тем, какие диагнозы тебе порой ставят выжившие из ума целители. Моему приятелю Уизли один полоумный знахарь битый час вещал про какую-то золотушную потницу да так, что даже Рон — человек с весьма крепкой, даже, я бы сказал, излишне крепкой психикой — подумывал, уж не пора ли ему пройти комплексное обследование. Я, однако же, обращаю на этих людоедов-от-медицины внимание постольку поскольку.

Каждый раз, как случается мне по тем или иным надобностям наведаться в Мунго — а это, слава господу, бывает нечасто — я иду на третий этаж, где в самом конце висит портрет. Он так не похож на мазню средневековых живописцев с их зловещими темными фонами и пыльными фолиантами на заднем плане. Да я бы вообще не назвал его портретом. Сходство с оригиналом там весьма и весьма отдаленное. Да и манера письма тоже. Еще бы, рисовала-то матушка моя, а она та еще авангардистка. «Авангардистка» это словечко моего отчима: так он выражает свое отношение к маминым художествам, коими она балуется в свободное от работы время. Лили в таких случаях только фыркает, мол, он понятия не имеет о живописных течениях, всяких там «стилях», «тонах-полутонах» и далее в том же духе.

И, тем не менее, портрет он портрет и есть, стало быть, живой и говорящий, как и прочие. Ну, может, и не совсем, как прочие… в смысле, та девушка в красном платье, что на нем изображена, не предвещает никому из посетителей скорой гибели от какого-нибудь загадочного недуга или, скажем, явных признаков умственного упадка. Чаще всего она просто молчит, читает книгу, листая ее, как принцесса из детского альбома, целыми пластами и лишь изредка заговаривает. И мне иногда кажется, что только со мной.

— Как дела, Гарри? — спрашивает она, поправляя волосы, разделенные на четкие кукольные пряди.

— Неплохо, — отвечаю я, а она осторожно улыбается и на гладком лице «книжной принцессы» появляется нарисованная складочка.

Эта девушка Гермиона Грэйнджер, которую я когда-то думал, что знаю, а оказывается, не знал вовсе.