Я не люблю (гет)

Каждый вечер они дружелюбно распахивают для жителей Лондона свои двери, зазывно подмигивают неоновыми вывесками и соблазняют витающей вокруг атмосферой, пропитанной музыкой и алкоголем. Они — маленькие ресторанчики с открытыми мансардами, пабы для любителей пропустить стаканчик пива перед сном и фешенебельные клубы, набитые под завязку молодыми парнями и девушками — искателями ночных приключений.

Ночью жизнь Лондона может показаться куда более интересной, нежели днем. Кому-то, но не всем.

— Джинни, пожалуйста, давай уйдем отсюда!

Огонек от тусклого бра на стенке отражается на гладкой поверхности их стола. Гермиона медленно проводит по нему пальцем, очерчивая контур блика. Холодный.

— Мы же только что пришли! — возмущенно шипит рыжая ей в ответ.

Гермионе не нравится атмосфера маггловского бара в одном из отдаленных кварталов. «Пыль». Отличное название, подходящее.

Глупый хозяин — наверняка толстяк с одышкой и огромными сальными пальцами, вероятно, счел себя очень оригинальным, присвоив подобное имя своему заведению. Он не подумал о том, какие мысли оно вызовет у посетителей вроде Гермионы.

Здесь все кажется пыльным. И мебель, которая должна производить впечатление антиквариата, но выглядит всего лишь старой и потертой, найденной где-нибудь на чердаке и по невнимательности расставленной здесь. И коктейли, которые им принес неприятный официант, и даже... люди.

Пыльными и неопрятными — будто все это долго, слишком долго пробыло в каком-то Богом забытом месте, а сейчас вот выбралось в свет.

Как и платье Гермионы, которое долго лежало в самом дальнем углу комода, а она все не решалась его надеть. От подобных сравнений хочется стянуть его прямо здесь и здесь же оставить, чтобы не отождествлять себя с подобным местом.

— Прошу тебя! — Джинни смотрит умоляющим взглядом, игнорируя выражение лица своей подруги.

Сегодня она заявила, что нечего тратить свою молодость, сидя в «Норе» с будущей свекровью. Нужно напоследок развлечься. Гермиона упустила момент, когда согласилась. Быть может, подобный взгляд и послужил тому виной.

— Я никогда не ухожу из бара, ни с кем не познакомившись! — гордо заявляет Уизли, осматривая только зашедших парней и стреляя глазами в их сторону. Она быстро переводит взгляд с них на Гермиону, что заставляет ту нервно оглядываться.

— К нам никто не подойдет! — девушка решает не оставлять своих попыток уйти из шумного места.

— А ты расслабься, и подойдут, — с нажимом шепчет Джинни, наклоняясь к самому уху подруги так, что её огненно-рыжие волосы мимолетно касаются шеи Гермионы и щекочут её.

И Гермиона чувствует, что если она не согласится, даже несколько лет дружбы не помешают Джинни Уизли пнуть её под столом.

* * *

Кажется, кто-то заливисто смеется, а знакомый голос говорит:

— Ну же, давай, Грейнджер!

— Я...

— Пей до дна!

Гермиона опрокидывает в себя рюмку с текилой. Перед глазами все плывет. В голове взрывается фейерверк. И вокруг яркие огоньки.

— Какая хорошая девочка, вот молодец! А говорила «не могу»!

Гермиона пьяно улыбается и пытается сказать, что скоро у нее свадьба. И что вообще-то она не пьет. Она сегодня всем это пытается сказать, но никто не слушает.

— Да что ты там бормочешь? Официант, еще текилы для прекрасной леди!

* * *

Пробуждение даётся нелегко. Голова раскалывается — будто на две половинки. Гермиона открывает глаза и тут же понимает, что сделала это зря. Очень зря.

Стены качаются. Стены качаются так, будто она в каюте белоснежного корабля, плывущего в ясную даль. Вот только иллюминаторов, которые подтвердили бы этот факт, нет, да и шум в ушах отнюдь не от волн.

Хорошо, что кто-то позаботился о том, чтобы солнце не било в глаза, и задернул шторы.

Чьи-то чужие, незнакомые шторы задёрнуты чьей-то чужой, незнакомой рукой.

Гермиона в панике соскакивает с кровати, игнорируя подступившую к горлу тошноту. Её вещи заботливо сложены на стуле. Той самой рукой. Чужой и незнакомой.

Девушка судорожно одевается. Её трясёт. Трясёт от догадок, которые, одна страшнее другой, лезут в замутнённую похмельем голову.

Нужно сбежать отсюда. Сбежать и сделать вид, что её никогда здесь не было. Что никогда не было вчерашнего вечера.

— Куда-то собралась, Грейнджер?

Гермиона испуганно поднимает голову, следуя источнику насмешливого голоса.

— Использовала меня для удовлетворения своих нужд и сбегаешь, даже не попрощавшись? Как это недостойно!

Знай жители магического Лондона то, как Гермиона Грейнджер провела эту ночь, они, быть может, так же рассуждали бы о недостойности. Она могла бы стать поводом для сплетен и пересудов, темой, от которой кто-то отмахивается, а кто-то понижает голос, округляет глаза и вскидывает брови.

Знай сама Гермиона Грейнджер наверняка, как она провела эту ночь — и её жизнь, быть может, никогда бы не изменилась.