Невероятно, но факт (гет)

Как обычно, Лили проснулась первой, сладко потянулась и, решительно вскочив с кровати, направилась в ванную. Однако, не пройдя и половины пути, замерла посреди комнаты. Пологи на соседних кроватях не были задернуты, и вместо своих однокурсниц Лили увидела совершенно незнакомых девушек. Хотя, если присмотреться, кого-то они напоминали…

Лили помотала головой, протерла глаза, несколько раз зажмурилась — все осталось по-прежнему. «Я сошла с ума, — обреченно подумала она. — Не стоило проводить эксперименты с незнакомыми заклятиями. Убью Мэри!» Но в следующее мгновение Лили поняла, что убить Мэри не удастся, поскольку ее здесь не было, а были… Да, действительно, кто же? Лили принялась внимательно разглядывать новых соседок — галлюцинации это или нет, все равно любопытно!

На ближайшей к ней кровати спала, скинув с себя одеяло, изящная девушка с мягкими чертами лица и пушистыми каштановыми волосами до плеч. Хрупкой ее не позволяла назвать чувствовавшаяся в ней — даже в спящей — сила. Но при этом выглядела она довольно болезненно: бледная, с темными кругами под глазами. Как эти две вещи могли сочетаться в одном человеке, Лили не понимала.

На следующей кровати расположилась худощавая девушка с по-мальчишески короткой стрижкой. Несмотря на нежные линии лица, сразу было заметно, что это — девчонка-сорванец. Впечатлению больше всего способствовали кошмарно растрепанные черные волосы. Кого-то этот бардак на голове подозрительно напоминал… Взгляд Лили наткнулся на лежащие на тумбочке очки, и ее внезапно озарило: если бы у Поттера была сестра, она могла бы выглядеть именно так! Совершенно ничего не понимая, Лили перевела взгляд на кровать, стоящую у окна.

Там возлежала, закинув руку за голову, потрясающая красавица: точеные черты, матово-бледная кожа, яркие губы совершенного рисунка, длинные ресницы, слегка подрагивающие во сне, густые черные волосы, разметавшиеся по подушке… На мгновение Лили почувствовала себя уродкой, хотя прежде никогда на внешность не жаловалась. Если предыдущая незнакомка могла быть сестрой Поттера, то эта — близняшкой Блэка. Первая же девушка — вдруг поняла Лили — несомненно, напоминала Ремуса.

Пытаясь подавить поднимающуюся в душе панику, Лили посмотрела на последнюю кровать — рядом с дверью. В пухленькой коротышке с жидкими пегими волосами, которая спала, подложив ладонь под щеку и тихонько посапывая, совершенно отчетливо узнавался Петтигрю…

— Мамочки! — пискнула Лили и осела на пол прямо там, где стояла, закрыв лицо руками.

Так она и сидела, боясь опустить руки и снова увидеть сводящую с ума картинку, в тайной надежде, что, если перетерпеть, морок исчезнет. Но вот одна из обитательниц комнаты зашевелилась, просыпаясь. Лили вздрогнула и обернулась на шорох, почти с ужасом наблюдая, как шатенка потягивается со звериной грацией и озадаченно нахмуривается, заметив ее, сидящую на полу.

— Лили, что с тобой? — в приятном мягком голосе звучало легкое беспокойство.

Очень интересно. Получается, ее тут знают. Так почему же она уверена, что видит их впервые в жизни? Лили помотала головой, прилагая все силы, чтобы взять себя в руки и перестать паниковать — ей необходимо разобраться, что случилось, а для этого нужна светлая голова.

— Ничего. Споткнулась.

— На ровном месте? — шатенка скептически приподняла брови, внимательно ее разглядывая.

Лили вдруг поняла, что не знает даже имени этой девушки. Да и всех остальных, если уж на то пошло. Как к ним обращаться-то хоть, чтобы не вызвать подозрений? Дабы избежать дальнейших расспросов, она вскочила и бросилась в ванную — в конце концов, умыться тоже надо.

— Девчонки, подъем! — раздалось ей вдогонку.

Лили принялась плескать в лицо холодной водой, чтобы привести мысли в порядок. Это помогло, но ненамного. Она несколько раз глубоко вздохнула, глядя на себя в зеркало. Видок был еще тот: нечесаная, бледная, в глазах ужас.

— Я справлюсь с этим, — твердо сообщила она своему отражению, кое-как собирая волосы в хвост. — Лили Эванс может справиться с чем угодно.

— Конечно, дорогая, — ласково ответило зеркало.

Лили хмыкнула и решительно вернулась в спальню. За то время, что ее не было, успели проснуться все, кроме красотки у окна.

— Симирам(1) Вальбурга Блэк, если ты немедленно не встанешь, придется применить крайние меры! — с невероятно довольной физиономией заявила взъерошенная брюнетка.

«Блэк, — будто колоколом отдалось в сознании Лили. — Блэк. Блэк. Что же это?!»

Красотка, не открывая глаз, пробормотала:

— Только попробуй, Джейн Марианна Элеонора Каролина Поттер! — выделив имя непередаваемо ехидной интонацией и подтвердив худшие опасения Лили.

«Где я?! Кто это?!» — Лили попятилась к своей кровати и плюхнулась на нее, не отрывая взгляда от странных девушек, выглядевших так, словно они были ее однокурсниками, неожиданно поменявшими пол.

— Убью! — насупившись, пообещала Джейн, видимо, недовольная подобным обращением.

— Ты первая начала, — та, кого назвали странным именем Симирам, ухмыльнулась и, вытащив из-под головы подушку, запустила ею в подругу. Как будто и не спала только что без задних ног.

— Ах, так! — Джейн схватила подушку на лету с ловкостью профессионального ловца и начала лупить ею красотку по голове.

— И так каждое утро! — раздался рядом с Лили удрученный вздох, и она от неожиданности подпрыгнула.

Шатенка улыбнулась ей, как товарищу по несчастью, и в свою очередь отправилась в ванную. Веселые искры в карих глазах противоречили тону ее высказывания и мешали поверить в его искренность.

Джейн и Симирам затеяли настоящую драку подушками с беготней по комнате, диким хохотом и визгом. Такую драку, что перья летели во все стороны. Четвертая невзрачная девушка («Петтигрю» — окрестила ее про себя Лили), сидя на своей кровати, подбадривала их азартными выкриками, но сама вмешиваться не стремилась. Отстраненно наблюдая за этим действом, Лили пыталась сообразить, что ей теперь делать и как себя вести. Да что вообще происходит, в конце концов?! Почему, заснув в своей гриффиндорской спальне в обществе подруг, с которыми она прожила бок о бок семь лет, сегодня она проснулась все в той же спальне, но рядом с совершенно незнакомыми девушками. А вдруг это какая-то темная магия?

Хотя с другой стороны — зачем предположительным темным волшебникам оставлять ее в Хогвартсе, только в обществе других соседок? Нет, скорее всего это последствия того заклинания, которое Мэри подбила ее испытать накануне, и ни что иное. Лили вычитала его в одном древнем трактате, штудируемом в подготовке эссе по чарам. В пояснении к заклятию сообщалось, что оно «выворачивает наизнанку окружающую реальность, тем самым помогая прояснить сознание и увидеть то, что прежде ускользало от внимания». Мэри, случайно заметившая этот туманный пассаж, тут же начала уговаривать подругу проверить на практике, что имел в виду автор. Лили заспорила было, но быстро уступила. Во-первых, ей самой стало любопытно, а во-вторых, попробуйте-ка переубедить Мэри, загоревшуюся идеей. Все равно, что пытаться остановить мчащийся поезд.

По всему выходило, что заклинание подействовало таким вот странным образом. «Выворачивает наизнанку» — вот уж действительно! Оставалось сделать вывод, что пресловутое выворачивание заключалось в том, что она попала в некую параллельную реальность, в которой четверо ее однокурсников были не парнями, а девушками. Как ни противился разум столь дикому умозаключению, необычайное сходство между ними и прозвучавшие фамилии не позволяли отмахнуться от него, как от абсолютно бредового.

Размышления прервала подушка, угодившая Лили прямо в лицо. Она вздрогнула и сердито уставилась на ухмылявшихся Джейн и Симирам, которые смотрели на нее с непонятным ожиданием. И с таким до боли знакомым шкодливым выражением на физиономиях… В душе поднялось привычное раздражение, всегда появлявшееся при виде Поттера, и Лили резко зашвырнула подушку на место, одарив девушек злым взглядом. Они озадаченно переглянулись — улыбки сползли с лиц — и хором спросили:

— Лил, ты чего?

Так. Похоже, она повела себя неправильно: здесь явно привыкли встречать совсем другую реакцию. Лили нахмурилась, лихорадочно соображая, как исправить положение, чтобы они не догадались, что она вовсе не та Лили, которую они знают. Симирам и Джейн синхронно присели на корточки перед ней, озабоченно заглядывая в глаза.

— Лили, ты не заболела?

— У тебя что-то случилось?

— Неприятности дома?

— Тебя кто-то обидел?

На все вопросы, задаваемые поочередно то одной, то другой, Лили отрицательно качала головой, с каждым услышанным словом все больше изумляясь. В их голосах было столько теплоты, а на лицах написано такое искреннее беспокойство и участие… Хотя почему ее это так удивляет? Наверняка здешняя Лили дружит с ними. Почему бы им и не волноваться о своей подруге?

Вернувшаяся из ванной шатенка тоже озаботилась выяснением причин хмурости и плохого настроения Лили. Хорошо хоть четвертая девушка только наблюдала, не принимая участия в допросе. Только чтобы они отстали от нее, Лили соврала, что у нее болит голова.

— Ладно, — подвела итог Симирам, как-то странно на нее посмотрев, — если захочешь поговорить, мы всегда здесь.

Лили машинально кивнула, подумав, что ее прежние подруги подобной проницательностью не отличались: они вполне удовлетворились бы заявлением о плохом самочувствии.

Девушки начали одеваться и собирать учебники, попутно обмениваясь шутками, лишь изредка бросая на Лили тревожные взгляды. Она же исподтишка наблюдала за ними, стараясь подметить как можно больше всяческих мелочей, чтобы не попасться ненароком на незнании чего-либо. Из разговоров ей удалось узнать, что «Люпин» звали Роми, а «Петтигрю» — Полли.

Джейн была подвижной и порывистой, она постоянно что-нибудь теряла и металась по комнате в поисках то учебника, то пера, напоминая бешеный снитч. Лили, всегда готовившая все необходимое накануне вечером, поражалась, как можно быть такой несобранной. В целом складывалось впечатление, что Джейн просто не в состоянии оставаться на одном месте дольше пары минут. Симирам — гораздо более спокойная, хотя и столь же безалаберная. Ее движения не были такими резкими, а напротив, отличались изяществом и аристократической грацией — порода в ней чувствовалась за милю. Зато она тоже то и дело не могла найти заколку, домашнее задание, волшебную палочку… В противоположность им, Роми была аккуратной и предусмотрительной, как и Лили — у нее все было готово, и большую часть времени она просто ждала остальных. Было заметно, что она отличается недюжинным терпением, и что-что, а ждать умеет. Полли — незаметная и тихая, во всем старалась подражать своим подругам, правда, не слишком успешно.

А еще Лили заметила, что иногда девушки называли друг друга не по именам, а какими-то странными прозвищами. Услышав «Луни», обращенное к Роми, Лили в который уже раз за это утро вздрогнула — так порой Мародеры называли Ремуса. Но это оказалось единственным совпадением. Симирам называли Леди (видимо, из-за аристократического происхождения), Полли — Минни (Как подружку Микки-Мауса? Вообще, что-то мышиное в ее облике было), Джейн почему-то Артемидой (чем она была похожа на богиню-охотницу? Хотя если приглядеться…). Наконец, саму Лили назвали Араминтой. И тут уж она совершенно не могла понять, что это за прозвище, и что оно должно обозначать.

* * *

По дороге до Большого Зала Лили размышляла: не обратиться ли к Дамблдору за помощью? Мало ли к каким последствиям может привести это заклинание при подобном начале. Но в конце концов решила подождать: чувствовала она себя нормально, и, если честно, ей стало интересно, что же такое она должна понять, чего раньше не замечала?

Лили продолжала изучать своих спутниц, придя к окончательному выводу, что все дело было именно в них, поскольку, оглядевшись мельком в гриффиндорской гостиной, коридорах Хогвартса и Большом Зале, обнаружила, что только они были ей незнакомы. То есть незнакомы в нынешнем виде. Все больше и больше Лили убеждалась, что странные соседки каким-то непостижимым образом являлись женскими ипостасями Мародеров.

Девушки болтали о парнях, квиддиче, в который играла Джейн («Кто бы сомневался!» — хмыкнула про себя Лили), обо всякой ерунде, шутили, смеялись. В общем, казались самыми обычными девчонками. Несколько раз они пытались втянуть ее в разговор, но, потерпев фиаско, отстали. А еще Лили успела за совсем короткое время почувствовать, как тепло и уютно рядом с ними. Их с местной Эванс явно связывала близкая дружба. Лили искренне любила Мэри и Кэти — своих подруг из прежней реальности, и все же с ними у нее никогда не было такого иррационального ощущения… надежности, защищенности.

И, конечно же, девушки были весьма популярны среди парней. Им улыбались, с ними заговаривали на каждом шагу, им оборачивались вслед. Во время завтрака к ним постоянно кто-нибудь приходил под любым предлогом, а иногда и вовсе без него. В особенности поклонники досаждали Симирам. В какой-то момент Лили заметила, что она, прежде чем выпить сок, подозрительно принюхивается к нему. Проверяет на предмет Амортенции?

Поток воздыхателей не иссякал, Лили даже начала уставать от этого, и Симирам раздраженно пробормотала:

— Мне дадут сегодня поесть спокойно? Достали!

А ведь только что, разговаривая с каким-то мальчиком, улыбалась снисходительно и чуть высокомерно — весь ее вид буквально кричал: «Я красива и знаю об этом!» Выходит, вся эта аристократичная надменность и кажущееся самолюбование — лишь маска? А что на самом деле?

— Выбери кого-нибудь — остальные угомонятся, — философски заметила Роми, не отрываясь от изучения расписания.

— Не факт, — хмыкнула Джейн.

Полли согласно закивала, преданно глядя на нее, а Симирам страдальчески вздохнула:

— Кого? Тут нет ни одного парня, который видел бы во мне человека, а не красивую куклу.

На это Роми возражать не стала, только глянула на Симирам с состраданием. Лили же задумалась: а является ли такая красота даром или напротив, проклятием? По всему выходило, что беспокойства от нее больше, чем радости.

* * *

Зайдя в кабинет зельеварения, которое в этот день было первым уроком, Лили растерянно замерла, не зная, куда сесть. Старых соседок, в том числе и Мэри, с которой она сидела после ссоры с Севом, в этой реальности не было. Новые соседки сели друг с другом попарно. Зато присутствовал Северус, который проводил ее непонимающим, обиженным взглядом, когда Лили, решившись, подошла к парте Джейн и Симирам, благо размеры столов позволяли сидеть на зельях и по трое.

— Не против, если я с вами?

Девушки изумленно посмотрели на нее, но кивнули.

— Ты поссорилась со Снейпом? — раздался сзади голос Роми.

Лили чуть было не ляпнула раздраженно: «А то ты не знаешь!» — как вдруг поняла, что здесь, скорее всего, не было истории у озера, и они еще не поругались. Прикусив язык, она передернула плечами в знак согласия и нежелания это обсуждать.

— Так вот почему ты такая странная все утро… — понимающе протянула Роми.

— И правильно сделала! — вставила Джейн. — Я тебе давно говорила, что дружба с этим хмырем до добра не доведет.

— Джейн! — укоризненно вздохнула Роми.

— А что? Я не права? Он, поди, уж и в Пожиратели подался. А если и нет, то скоро.

Лили вздрогнула и повернулась к Северусу, который раскладывал ингредиенты, притворившись, будто его совершенно не трогает то, что она вдруг стала его игнорировать. На лице у него застыло до боли знакомое оскорбленное выражение, которое он безуспешно пытался скрыть за напускным равнодушием. Неужели он действительно собирается пойти в услужение к Волдеморту? Оно, конечно, давно к тому двигалось, но Лили до последнего надеялась, что Северус все-таки одумается.

С другой стороны, а стоит ли в этом вопросе доверять мнению девушек? Некоторое время Лили размышляла, одновременно готовя зелье. Потом ей стало интересно, как работают соседки. Симирам, собрав длинные волосы в хвост, чтобы не мешались, аккуратно и сосредоточенно нарезала и растирала ингредиенты. Джейн, разведя огонь под котлом и залив туда основу, подперла рукой щеку и лениво наблюдала за ней, даже не пытаясь что-то делать.

— Артемида, ты б хоть вид сделала, что работаешь, — усмехнулась ее подруга, не отрываясь от своего занятия.

— А зачем? — беспечно отмахнулась та. — Ты без меня лучше справишься. А то я опять что-нибудь испорчу…

Лили не могла не улыбнуться, хотя подобное отношение к уроку вызывало желание стукнуть Джейн учебником по лохматой голове.

Некоторое время все работали. Ну, то есть кто-то работал, а кто-то наблюдал. С удивлением Лили обнаружила, что Симирам прекрасно разбирается в зельях: действовала она четко, почти не задумываясь. Правда, было заметно, что сам по себе предмет ей не слишком нравится — не было у нее ни почти маниакальной погруженности, которая всегда отличала работу Северуса, ни увлеченности самой Лили.

Наконец, зелье было почти готово, оставалось только ждать, помешивая его, и Лили решилась начать разговор на беспокоившую ее тему.

— Симирам? — тихонько позвала она соседку, которая была к ней ближе всего. — Ты тоже думаешь, что Северус хочет стать Пожирателем?

Та внимательно на нее посмотрела, словно пыталась что-то понять по лицу, и с некоторым сожалением, но уверенно, ответила:

— Наверняка. И… это, конечно, не мое дело, но раз уж ты спросила — не стоит тебе с ним общаться. Все его ближайшие приятели, которыми он так восхищается, готовились вступить в этот их клуб еще пару лет назад. Их семьи постоянно бывали у нас на приемах — и тогда все присутствующие только о Волдеморте и говорили. Нынче, сама понимаешь, я больше не в курсе последних новостей, так что может все уже.

Лили едва не спросила, почему это Симирам теперь не знает, что происходит в ее собственном доме, и почему Лили должна это сама понимать, но вовремя одернула себя: ее вопрос вызвал бы только недоумение и подозрения. Лили кивнула, давая понять, что приняла к сведению, и весь конец урока обдумывала полученную информацию. Она смогла пережить разрыв с Северусом, но до сих пор жалела о разбитой дружбе: ей не хватало их посиделок в библиотеке над каким-нибудь древним фолиантом, прогулок у озера и обсуждений экспериментальных зелий, которыми постоянно занимался Северус. И она боялась за него: видела, как его неудержимо тянет к сочувствующим Волдеморту, до такой степени, что он не воспринимал ни ее аргументов, ни просьб, ни угроз. Она не могла понять, что его так привлекает в этих людях (взять хоть Мальсибера — совершенно отвратительный тип!) и боялась, что он собственными руками разрушит свою жизнь. Но как его остановить, она тоже не знала.

Из глубокой задумчивости Лили вывело непонятное шипение рядом. Стремительно повернувшись, она обнаружила, что из котлов Джейн и Симирам медленно расползается ядовито-фиолетовый туман. При этом зелье шипело, точно магловская газировка. Лили озадаченно уставилась на туман, который тяжелыми клубами оседал на парту и спускался дальше, на пол. Ну, ладно — Джейн: она изначально не особенно старалась что-то сварить; но почему зелье оказалось испорченным у Симирам? Лили же видела, что та все делала абсолютно правильно. Она покосилась на девушек. Те наблюдали за происходящим с выражением искреннего интереса сумасшедшего ученого, который сам не знает, что сейчас получится из его опыта, но уже заранее радуется любому результату. И до нее внезапно дошло: они испортили зелье нарочно — то ли просто посмотреть, что будет, то ли с какими-то иными целями.

Подоспевший профессор Слизнорт взмахом палочки уничтожил подозрительные результаты их эксперимента — Джейн и Симирам, переглянувшись, разочарованно вздохнули. Сзади раздался смешок — обернувшись, Лили поймала веселый взгляд Роми и испуганно-восхищенный — Полли. Ее саму раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она была возмущена — как можно быть такими безрассудными и так безответственно относиться к учебе? С другой, было очень смешно наблюдать, как профессор Слизнорт выговаривает студенткам за невнимательность, а те с выражением вселенской трагедии на лицах смотрят в свои пустые котлы.

 

После урока Слизнорт задержал Джейн и Симирам, которым долго пришлось выслушивать его добродушно-снисходительные нотации по поводу испорченного зелья. Роми с Полли остались, видимо, в качестве молчаливой группы поддержки, ну а Лили — просто из любопытства. Сетования Слизнорта были довольно однообразны:

— Мисс Поттер, вы же способная студентка, вполне могли бы справиться с этим зельем…

На этом месте Симирам пробормотала что-то вроде: «Да ей просто терпения не хватает».

— А вы, мисс Блэк! — переключился на нее профессор. — Такой талант! А вы его совсем не развиваете!

На что та равнодушно пожала плечами, а Джейн в свою очередь подала едва слышную реплику: «У нее ко всему талант, что ж ей теперь — разорваться что ли?» Роми укоризненно покачала головой, Полли хихикнула, Слизнорт сделал вид, что ничего не услышал. Это выглядело крайне забавно: похожий на усатого моржа профессор, возмущенно пыхтящий, но при этом поглядывающий на своих студенток чуть ли не с нежностью; и Джейн с Симирам, усиленно пытающиеся состроить виноватые лица и скромно потупившие глазки — явно лишь для того, чтобы Слизнорт не заметил в них с трудом сдерживаемый смех. Лили прикусила губу в попытке остаться серьезной: замашки старосты, постоянная память о возложенной на нее ответственности, прежде никогда не покидавшие ее, внезапно будто растворились.

К тому времени, как Слизнорт отпустил их, она совершенно забыла про Северуса и была очень удивлена, когда обнаружила, что он поджидал ее на выходе из кабинета, старательно изображая, что стоит тут просто от нечего делать и вовсе никого не ждет. Когда они впятером вышли, он окинул подруг Лили странным взглядом, на мгновение задержавшись на Симирам. Та едва заметно усмехнулась, изящным жестом откинула за спину роскошную волну черных волос (резинка, стягивавшая их в хвост на уроке, успела куда-то исчезнуть).

— Лил, тебя подождать? — с демонстративно вызывающим видом осведомилась Джейн.

Лили покачала головой и махнула — идите. Они с сомнением посмотрели на нее, потом на Северуса, но спорить не стали. Только Симирам на прощание бросила с небрежной угрозой:

— Смотри, Снейп, если Лили на тебя пожалуется…

Лили снова стало смешно, но, поймав затравленный взгляд Северуса, она сразу посерьезнела и нахмурилась.

— Лили, я что-то не так сделал? Ты сердишься? — спросил он, глядя на нее в упор.

Лили качнула головой.

— Тогда почему ты сегодня села с ними, а не со мной? — в его голосе звучала неприкрытая обида.

— Сев… — Лили неуверенно замолчала и вздохнула, собираясь с духом, после чего смущенно выпалила: — Правда, что ты собираешься стать Пожирателем смерти?

Северус помрачнел еще больше.

— Это они тебе сказали? И ты отсела от меня из-за этого?

Лили неопределенно пожала плечами, не отрицая, но и не соглашаясь. Он отвел взгляд и тихо пробормотал:

— Нет.

Лили облегченно перевела дыхание и улыбнулась. А она-то уж испугалась! Неожиданное появление Пивза, бросившего в них какую-то гадость, заставило ее вздрогнуть. Северус инстинктивно поднял руки, закрывая себя и ее от летевшего в них предмета. Рукава мантии задрались от резкого движения, и на обнажившемся на секунду запястье Лили с ужасом увидела отвратительное клеймо.

Значит, он лгал ей! Нагло врал, смотря в глаза! Хотя нет — взгляд отвести у него совести хватило. Но это ничего не меняло. В порыве возмущения Лили подумала, что правы были все те, кто твердил, что не стоит с ним дружить! Поняв, что раскрыт, Северус смотрел на нее теперь с ужасом. Лили почувствовала, как от обиды и разочарования слезы подступили к горлу. Но, проглотив их, она презрительно бросила:

— Ты мне отвратителен!

Снейп попытался схватить ее за руку, не дать уйти, но, ловко вывернувшись, Лили бросилась прочь, дав, наконец, волю слезам. Ну, почему, почему он такой дурак?! Зачем его понесло к этим убийцам? А она-то решила было, что в этом мире они могли бы остаться друзьями. Но нет: их пути давно разошлись и вовсе не из-за того несчастного оскорбления. Пожиратель смерти не может дружить с маглорожденной.

На чарах Лили появилась с последним ударом колокола. Вид у нее был такой мрачный, что на этот раз подруги не решились возобновить расспросы и только растерянно переглянулись.

* * *

Вечером, отговорившись домашними заданиями, Лили сбежала в спальню, оставив своих соседок в гостиной. Они не стали ее останавливать — видимо, смирились с тем, что она не желает рассказывать о том, что ее гложет — но проводили выразительными взглядами.

Весь остаток дня Лили в одиночестве просидела на подоконнике, наблюдая за тем, как по стеклу стекают капли дождя, а ветер срывает с деревьев во дворе последние листья. Никогда прежде она так не уставала, как за этот бесконечный день. Мало того, что она получила шок, едва проснувшись, так еще целый день приходилось следить за каждой мелочью, за каждым словом, чтобы не выдать себя. А тут еще этот неприятный разговор с Северусом… Тоже настроения не добавил. Как вернуть все на свои места, Лили так и не придумала, оставалось только приспособиться к новому миру и научиться существовать в нем.

 

Из-за всех переживаний и размышлений Лили долго не могла заснуть. Она лежала, бездумно глядя на бордовый полог, скользя взглядом по золотистой вышивке, и с легкой завистью прислушивалась к сонному дыханию соседок. Вдруг послышался шорох, мягкие шаги и тихий шепот:

— Джейн, ты спишь?

Ответа Лили не услышала, но, видимо, он был отрицательным, поскольку следом скрипнула кровать, и снова раздался голос Симирам:

— Я вот подумала: Лили такая расстроенная из-за этого Снейпа. Надо что-то делать.

— Есть идеи? — деловым тоном осведомилась Джейн.

Снова раздался шорох, а шепот стал таким тихим, что Лили уже не могла разобрать ни слова — до нее доносилось только невнятное бормотание, под которое она вскоре и задремала.

 

Пару дней после этого ночного совещания ничего не происходило, если не считать того, что девочки постоянно старались ее чем-нибудь развлечь: тащили посмотреть тренировки по квиддичу, рассказывали потрясающе интересные и смешные истории, просили помочь с домашним заданием, хотя явно в помощи не нуждались.

В субботу же Лили проснулась от птичьего щебета и журчания воды. Изумленно распахнув глаза, она обнаружила, что прямо над ее кроватью сияет тройная радуга, спальня превратилась в луг, над которым порхали экзотические бабочки, а вместо окна сверкали струи водопада. Оправившись от первоначального изумления, Лили поняла, что это иллюзия. Но насколько же она была искусной! Даже теплый ветерок шевелил волосы и ласкал лицо. Лили тихонько рассмеялась, настроение резко повысилось до отметки «великолепное».

— Вставай, Араминта, нас ждут великие дела! — с пафосом объявила Джейн, за секунду до этого с невероятно довольным видом переглянувшаяся с Симирам.

— Боюсь спросить: какие именно? — с усмешкой заметила Роми.

 

«Великие дела» начались с обычного похода в Хогсмид. Когда было закуплено все необходимое (то есть всевозможные материалы для розыгрышей и сладости со сливочным пивом в количестве), уложено в магически расширенную сумку, подаренную Полли матерью, Джейн и Симирам с одинаковыми улыбками взяли Лили за руки и хором спросили:

— Готова?

Не успела Лили поинтересоваться, к чему она должна быть готова, как почувствовала рывок аппарации.

Придя в себя (Лили терпеть не могла этот способ передвижения, а парная аппарация оказалась еще противнее, чем самостоятельная), она обнаружила, что они оказались в небольшом приморском городке. Неподалеку шумел прибой, слышались крики чаек и разноголосый гомон порта, хотя самого моря видно не было.

— Вы с ума сошли? — возмутилась Лили. — Нам же отработок назначат до конца года!

— Да никто не узнает! — беспечно отмахнулась Джейн.

— Роми! — воззвала Лили за поддержкой к самой благоразумной.

Та улыбнулась и пожала плечами. Что оставалось делать? Только покориться неугомонным подругам, задавшимся целью развеселить ее. Помня тот ночной разговор, Лили прекрасно понимала, ради чего все было затеяно, и была тронута их заботой. Даже если она выражалась в таких вот безответственных авантюрах.

Сначала они отправились в магический парк аттракционов. Если бы Лили была здесь впервые, то наверняка испугалась бы каруселей, выглядевших, как живые драконы, и летавших по воздуху абсолютно хаотично. Но опыт у нее был, и потому она от души наслаждалась развлечением.

Когда все досыта накатались, Симирам объявила:

— А теперь пойдемте купаться!

Лили с Полли воскликнули одновременно:

— Холодно же!

— Какое «купаться» — октябрь на дворе!

— Об этом не беспокойтесь, — ухмыльнулась Симирам и тут же перешла на деловой тон: — Джейн, ты — с Лили, я — с Роми и Полли.

Джейн кивнула и, не слушая дальнейших возражений, они вместе с подругами аппарировали… на песчаный морской пляж. Южная жара стала столь резким контрастом к сырой промозглой Шотландии, что Лили на мгновение задохнулась.

— Добро пожаловать в Египет! — тоном профессионального туроператора объявила Симирам.

Лили овладело никогда прежде не испытанное чувство веселой легкости и беспечности. Ей вдруг стало как-то неважно, что они нарушили кучу правил, что, если об этом узнают, им не сносить головы… Хотелось просто наслаждаться отдыхом в приятной компании, а еще… пошалить. Первой трансфигурировав мантию в купальник, Лили с разбегу бросилась в море, подняв фонтан брызг и с наслаждением погрузившись в теплую воду. В ноздри ударил запах соленой воды, вызывая ощущение лета и каникул. Удовлетворенно переглянувшись, девочки поспешили к ней присоединиться.

Весь оставшийся день до самого заката они загорали, купались, дурачились, брызгаясь и топя друг друга, плавали на перегонки, ныряли, чтобы полюбоваться красотами Красного моря.

И только когда солнце не село даже, а стремительно закатилось за горизонт, девушки вспомнили, что давно пора возвращаться в школу. К установленному времени они, конечно же, не успели, так что пришлось пробираться в Хогвартс по тайному ходу.

Уже засыпая, Лили подумала, что давным-давно не чувствовала себя настолько счастливой.

* * *

Через несколько дней Лили окончательно свыклась со сложившейся ситуацией и по-настоящему привязалась к своим новым сокурсницам. Вот только, как ни странно, она все больше скучала по Джеймсу. Даже его манеру рисоваться, дурацкие выходки и постоянные приглашения в Хогсмид она теперь вспоминала чуть ли не с ностальгией. А то, что Джейн была удивительно на него похожа, только добавляло тоски и заставляло задуматься: неужели она застряла в этой реальности навсегда? От мысли, что Джеймс может быть потерян для нее, становилось так грустно и больно, что хотелось расплакаться.

Лили до такой степени прониклась доверием и симпатией к своим новым подругам, что начала подумывать: а не рассказать ли им правду — вдруг вместе они что-нибудь да придумают? Сомнения по поводу того, стоит ли это делать, разрешились сами собой, когда однажды, сопоставив давно тревожившие ее намеки и отдельные фразы, Лили с ужасом сделала вывод, что Роми — оборотень, а остальные — анимаги, которые составляют ей компанию в полнолуние. Более того, здешняя Лили тоже была анимагом. Следовательно, от нее ожидали, что она будет с ними. А полнолуние наступало уже послезавтра.

И Лили решилась. Ее рассказ о том, что она не родная им Лили, а вовсе даже из другой реальности, новые подруги поначалу восприняли как розыгрыш. Лили не представляла, как их убедить, пока Роми, большей частью молчавшая и только внимательно ее изучавшая, не произнесла:

— Насколько я поняла, из твоего рассказа следует, что ты не анимаг?

Лили кивнула.

— Что ж. Есть способ это проверить.

Роми направила на нее палочку и что-то прошептала, Лили на мгновение окутало голубоватое сияние и тут же погасло.

— Все верно, — по-прежнему ровным тоном произнесла Роми. — Она не анимаг.

Девушки потрясенно переглянулись, а Лили с любопытством спросила:

— А в кого я… то есть ваша Лили превращается?

— В орлицу.

— Ух ты!

Видимо, ее восхищенно-потрясенная физиономия развеяла последние сомнения. Теперь девушки разглядывали ее так, будто играли в «найди десять отличий», пока Джейн не спросила подозрительно:

— Если ты — здесь с нами, то где наша Лили?

Об этом она до сих пор не задумывалась, но…

— Логично предположить, что она оказалась на моем месте.

Вот интересно, какой была ее встреча с Мародерами? Лили невольно хихикнула. Наткнувшись на недоуменные взгляды, она пояснила:

— Я просто представила, как она встретилась с нашими мальчишками.

— А что с ними такое? — непонимающе спросила Полли.

— А то, что в моем мире нет вас, девушки, зато есть четыре парня — Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин и Питер Петтигрю.

Называя имена, Лили выразительно смотрела на каждую по очереди, соответственно имени. Забавно было видеть, как вытягиваются их лица, когда они попытались осознать и принять тот факт, что где-то есть мир, в котором они существуют в качестве парней.

— Все это хорошо, — неожиданно серьезно заметила Симирам. — Но как вернуть все на свои места?

— Если я правильно вижу действие заклинания, — ответила Роми, — это зависит только от Лили.

— Но что именно я должна понять? — в отчаянии воскликнула та.

Они дружно пожали плечами. На некоторое время воцарилось удрученное молчание, которое прервала Роми:

— Скажи, Лили, а с теми… мальчиками ты дружишь?

Лили отрицательно покачала головой и передернула плечами.

— Почему? — удивилась Джейн.

С тем наивным искренним изумлением, с каким Джеймс всегда встречал ее отказы.

— Потому что они… — начала было Лили привычную отповедь, но умолкла на полуслове.

А действительно ли они такие, какими казались ей до сих пор? Если судить по девочкам, так все, что она думала о Мародерах, было ошибочно. Внезапно Лили поняла, что уже никогда не сможет относиться к мальчишкам, как прежде, что, узнав эту безбашенную компанию изнутри, пусть и в несколько странной форме, она увидела преданных друзей, готовых на все друг ради друга. Полюбив девушек, Лили одновременно прониклась симпатией к оставшимся в другом мире парням. Все внешнее слетело, как шелуха, и она увидела суть, которая нравилась ей с каждым днем все больше.

— Кажется, я поняла… — потрясенно прошептала она.

Роми удовлетворенно кивнула — создавалось впечатление, что она обо всем догадалась раньше нее. Лили почти ждала, что сейчас же и вернется в свой мир, но ничего не произошло. Правильно расценив разочарование на ее лице, Симирам заметила со знанием дела:

— Возможно, перемещение происходит только во сне. Это довольно распространенный механизм.

А значит, оставалось дождаться следующего утра. Душу охватило странное чувство. С одной стороны, она соскучилась по старым подругам и… по Джеймсу, и была рада вернуться. С другой стороны, было грустно прощаться с новыми подругами: она действительно сильно к ним привязалась. Похоже, девушки прекрасно поняли ее переживания и на прощание устроили веселую вечеринку в пижамах, которая вызвала еще большие сожаления, но Лили постаралась этого не показывать.

Они проговорили всю ночь, и никак не могли наговориться. Лили узнала, что прозвища себе девушки выбрали не просто так, а соответственно своим анимагическим обличиям.

— Ну, «Луни» — и так понятно почему, — Симирам бросила быстрый взгляд на Роми, будто проверяя ее реакцию, но та лишь слегка улыбнулась. — «Леди» предложила Лили — это из одного магловского мультика. Кстати, очень красивый: мы потом все его посмотрели.

Лили хлопнула себя по лбу: ну, конечно — «Леди и Бродяга»! А она-то не могла понять, откуда это чувство дежа-вю.

— «Минни» — тоже из мультика, смешного.

Лили кивнула — ассоциация с «Микки-Маусом» пришла ей в голову в первую очередь.

— «Артемиду» предложила Роми — она у нас самая начитанная. А «Араминту» — Полли. Это из какой-то русской сказки — там орлицу так звали. У Полли мама родом из России. Правда, в Англию она переселилась давно, зато у нее там осталась старшая сестра. И эта сестра прислала им книгу со сказками. А поскольку Полли по-русски читать не умеет, мама ей рассказывала истории из книги перед сном(2).

В свою очередь и Лили поделилась воспоминаниями. Рассказывая про мальчишек, она заметила, как Симирам и Джейн обменялись знакомыми заговорщицкими взглядами, после чего Симирам негромко заметила:

— Придумаем.

У Лили возникло стойкое ощущение, что они загорелись идеей посетить ее мир, и не знала, беспокоиться ей по этому поводу или радоваться. Потому что эти придумают точно.

Заснули все пятеро только под утро, прямо на ковре, так и не добравшись до кроватей.

* * *

Утром горе-заклинательница некоторое время не решалась открыть глаза, не зная, чего боится больше: увидеть, что ничего не изменилось, или что она вернулась домой. «Вот уж не знала, что я такая трусиха! — подумала Лили. — А еще гриффиндорка!» Только услышав, как зашевелились, просыпаясь, остальные девушки, она собрала свою волю в кулак и, глубоко вздохнув, откинула полог.

— До-о-оброе утро, Лил, — широко зевнув, поприветствовала ее Кэти.

Лили расплылась в счастливой улыбке, с жадностью вглядываясь в такие родные лица подруг.

— Девочки, — проникновенно сообщила она, — вы даже не представляете, как я рада снова вас видеть!

На мгновение повисло недоуменное молчание, и Лили успела подумать, что ее двойняшка, ничем себя не выдала, когда девушки с восторженным визгом бросились ее обнимать.

— Лили! Ты вернулась! — кричали они наперебой.

Счастливо улыбаясь, она обняла их в ответ — легкая печаль, кольнувшая было сердце, растворилась, как туман в лучах солнца.

Подруги, конечно, тут же потребовали, чтобы она рассказала, что с ней происходило в другом мире, и в результате они едва не опоздали на завтрак.

Торопливо сбежав по лестнице в общую гостиную, Лили нос к носу столкнулась с сонным, взъерошенным Джеймсом, за спиной которого маячили остальные Мародеры.

— Привет, Лили, — он придержал ее за плечи, не давая упасть.

Сириус весело подмигнул ей, Ремус мягко улыбнулся, Питер кивнул.

— Доброе утро, мальчики.

Впервые при виде этой компании Лили почувствовала не раздражение, а такую радость, что невыносимо захотелось обнять их всех разом. Но она благоразумно сдержала этот порыв и только счастливо улыбнулась. Вот теперь все действительно встало на свои места.

______________________________________________

(1)Омега Киля — звезда в созвездии Киль. Является самой южной яркой звездой созвездия (имея третью звёздную величину) и является частью известного южного астеризма Бриллиантовый Крест. Звезда имеет и собственное имя на языке одного из народов Микронезии: «Симирам», что на чукейском языке означает «Море, освещённое Солнцем», или «Солнце, сияющее над морем». Из-за прецессия Омега Киля около 5700 года будет играть роль Полярной звезды.

(2) Симирам имеет в виду сказку Волкова «Огненный бог Марранов»