Viva Forever (гет)

В глазах — июнь, в руке — синица.

Весь мир — зеленые глаза.

Когда душа поющей птицей

Бурлит, как майская гроза.

Когда полжизни — рыжий локон,

Щеки коснувшийся твоей...

Принес ей кубок с теплым соком?

Все это делает сильней.

Когда ладонь сожмет ладошку,

Самоотверженно пыхтя,

Ты словно клобкопуха-крошку

Несешь две сумки — не шутя,

Вопишь ей вслед — "Лили, серьезно,

Смотри, в одной руке тащу!.."

Весь этот мир ломают просто

Всего два слова — "Не прощу..." © Miss_Alice

Даже знойное лето не радовало меня сейчас, в первый день каникул я вообще не собиралась выходить из комнаты.

Всё, что произошло со мной за этот год, безусловно, пугало меня. Я стала словно другим человеком.

Вот проснусь утром, посмотрю в зеркало — вроде всё как прежде: рыжие непослушные волосы, смешные веснушки…

Ничего во мне особенного и нет, кроме вот уж действительно особенного чувства стыда…

Какое же это ужасное чувство…Оно напоминает мне змею в человеческом сердце, которая, отравляя своим ядом медленно, мучительно, заставляет забывать, что ты человек. От стыда начинаешь думать, что у тебя и вовсе нет сердца…

Хотя… У меня оно есть, но я оставила его рядом с тем, кому это сердце нужнее, намного нужнее, чем его собственное, разбитое мною.

Пусть эти летние каникулы и проходят ужасно, но есть и преимущество…

Я обдумала всё и поняла, как меня губит моя гордыня.

Мне уже четырнадцать лет, а я вела себя, как совсем маленькая, наивная дурочка. Даже сейчас вспоминать не хочется… Боже, как это глупо…

Он поцеловал меня в библиотеке.

И все было бы прекрасно, если бы это не увидел Джеймс, который, разумеется, тут же начал насмехаться над нами.

Мне невольно захотелось ударить своего друга, по сути-то ни в чем не виноватого — потому что даже Сириус и Ремус, стоящие позади Джима, притихли от изумления, слушая, как их дружок в своем неповторимом «остроумном» стиле язвит:

— Ну что, снежная королева, так вот какие парни тебе нравятся?

— Замолчи, Поттер… — попытался было перебить наглого мальчишку Северус, но Блэк произнёс заклинание немоты, которое, между прочим, проходят на пятом курсе, мы его еще не изучали. Никогда бы не поверила, что в человеке могут сочетаться ум и абсолютная безбашенность. Оказалось, могут, ведь чары подействовали — побелевшие губы Северуса беззвучно шевелились, а лицо исказилось от гнева и обиды за меня. Нужно было что-то делать, и я предпочла воззвать к самому адекватному их компании.

— Лю… Ремус, останови их… пожалуйста, — сдавленным голосом попросила я. Унизительно. Но в этом случае был хотя бы шанс разойтись мирно.

И я не ошиблась. Славный парень Ремус подбежал и снял заклятие без лишних слов, проигнорировав возмущенные возгласы приятелей.

— Спасибо, Лунатик, — решила я поблагодарить его — самое меньшее, что он заслуживал, это благодарности. Да и от Джеймса ему достанется. Бедняга.

— Не за что, Эванс, — сказал он, улыбнувшись уголком губ.

* * *

После того происшествия Северус не мог разговаривать целую неделю — чары как-то повредили его голосовые связки и мадам Помфри ничего не могла с этим поделать.

— Прости меня, Сев, это моя вина.

— Ничего, Лили, — ответил он почти шёпотом.

Я лишь молча обняла его. В тот момент мне казалось, что все будет хорошо, но я ошиблась.

На следующее утро Джеймс Поттер попал в переделку.

* * *

— Минус сто очков с Гриффиндора! — почти шипела профессор Макгонагалл. Ее лицо было синим от краски — наш золотой мальчик дошутился и бросил чернильную бомбочку прямо в декана. Верх наглости! Класс притих, ожидая, что вот-вот разразится буря. Поттер весь как-то сжался, мигом утратив свой апломб. И тут…

— Профессор! Это я кинула в вас волшебный баллончик с краской… — я с удивлением услышала свой собственный голос. Что я творю? Все остальные, кажется, были поражены не меньше.

— Что?! Это сделали вы, Лили? Ну что ж… Мне стыдно за вас, мисс Эванс, — откашлявшись, строго сказала преподавательница. — Зайдёте ко мне в кабинет сразу после прорицаний.

— Хорошо, профессор.

* * *

— Зачем ты заступилась за меня, а, Эванс? Кого же из нас, меня или Нюниуса, ты любишь?

— Ты еще на что-то надеешься? — спросила я, побледнев.

— Разумеется. Наверняка ты не просто так согласилась провести каникулы в моем доме?

— Я согласилась, во-первых, потому, что мне неудобно отвергать твои бесчисленные приглашения, а во вторых, из-за курсовой по маггловедению, которую ты без меня написать не способен в такой степени, что это даже профессор Бербидж заметила, — ответила я.

Кажется, Джеймс был уязвлен:

— Ты живёшь у меня, потому что считаешь, что тебе не место в мире магглов! Но ты обманываешь и меня, и себя, и даже твоего чертового Нюниуса… Не слишком ли много вранья для одной хорошей гриффиндорской девочки? Мне казалось, мы все решили, разве нет, Эванс?

Да, так и есть. Я обманщица, лгунья.

Ощущая, что он прав, я только и смогла выдавить.

— Прости меня, Джеймс.

Я больше не буду общаться со Снейпом. Так для него будет лучше — наверное, я просто его недостойна.

* * *

Когда Макгонагалл пригласила меня войти, был уже поздний вечер. Как ни странно, она не выглядела ни злобной, ни раздраженной.

— Здравствуйте,— робко сказала я, присев на краешек красного пуфа.

— Здравствуй, Лили. Я не обижаюсь на тебя за то, что ты соврала мне, ведь ты защитила своих товарищей.

— Я не… — щёки мои запылали. Однако профессор не дала мне возможности оправдаться, невозмутимо продолжив:

— Но я скажу лишь одно. Тебе нужно изменить свою жизнь.

— Я не понимаю, о чём вы.

Макгонагалл порылась в сумке и с осторожностью протянула мне хроноворот.

— Используй его так, чтобы твоя жизнь пошла правильным путем…