Старинный обычай (гет)

Большой зал не был и вполовину так полон, как в учебное время, однако людей присутствовало больше, чем на обычный рождественский ужин. Около пятнадцати учеников с каждого факультета остались на каникулы в Хогвартсе, и профессора несколько сердились, что нужно продолжать наблюдать за своими подопечными в такое время, когда хочется только есть, пить и быть кем угодно, но не профессором. Ученики сидели за круглыми столами, как во время Святочного бала в честь Турнира Трех Волшебников: если бы остались старые факультетские столы, зал выглядел бы угнетающе пустым.

Общая атмосфера, однако, была совершенно противоположной. По просьбе директора столы учеников придвинули к учительскому, а сам Дамблдор добавил несколько заклинаний, чтобы украсить зал. Теперь зачарованный снег падал с зачарованного потолка на не менее зачарованные ели, образующие рощицу вокруг столиков. Участники ужина словно купались в теплом свете, исходящем от мерцающих гирлянд и огоньков свечей, парящих под потолком.

Большой зал превратился из заброшенного в уютное и волшебное место, эдакий торжественный ужин на опушке зимнего леса. Опускавшийся на пол снег на удивление оказался теплым, и когда сугробы, как одеяла, окутывали ноги присутствующих, раздавались вздохи удовольствия, нарушающие спокойное падение снежинок. Каменные плиты в зимнее время года источали дикий холод.

Альбус Дамблдор наклонился вперед, чтобы рассмотреть своих коллег. Минерва поддалась детскому порыву и ловила снежинки ртом; Хагрид тайком проверял, подходит ли зачарованный снег для лепки снежков; мадам Хуч с задумчивой улыбкой наблюдала за снегом; Флитвик наколдовывал облачка из снежинок и складывал их в слова Счастливого Рождества, JoyeuxNoel, FelizNavidad. Директор улыбнулся: хорошо, что близнецы Уизли окончили школу. Они наверняка не преминули бы использовать потом это заклинание во время матчей по квидичу, чтобы наколдовать над полем грубые словечки.

 Взгляд Альбуса упал на еще одного человека за столом преподавателей — профессора зельеварения, мрачного мужчину с хмурым выражением на лице. Измученная душа, так мало познавшая радости в жизни, для него Рождество — скорее бремя, чем благо. Северус ненавидел индейку, хотя и любил клюкву без сахара, и в общем-то не имел ничего против остальных блюд. Но на него давила всеобщая радость. Так мало счастья выпало на его долю, что невыносимо смотреть, как другим это чувство достается в избытке. Присутствие на ужине – дань уважения Альбусу, и директор прекрасно знал, что в этом году профессору Снейпу тяжело, как никогда. Не последнюю роль сыграли ужасы недавнего прошлого.

Волдеморт пал два месяца назад. Последняя битва пришлась на Хэллоуин, и Северус был вынужден применить смертельное проклятие целых семь раз всего за десять минут. Давило не только истощение, но и ужас: друзья и знакомые умерли от его руки. И неважно, что на его месте они поступили бы точно также. Хрупкая совесть Снейпа еле выдержала это. Недели после битвы Северус был близок к самоубийству, и только в этом месяце он пришел в себя.

Но еще очень многое не поддавалось восстановлению.

Гарри Поттер и Рон Уизли вернулись живые и почти здоровые, как и Долгопупс, Финниган и Драко Малфой. Последнего доставили в больницу Св. Мунго, чтобы провести детоксикацию и оценить состояние организма. Целители посчитали, что Малфоя можно спасти от последствий Империо. Но многих других уже нельзя было вернуть. Тех, кто когда-то находился под его опекой.

И тех, кого пришлось убить.

Крэбб и Гойл пали от палочки своего бывшего декана, как и Миллисента Булстроуд. Снейпу удалось оглушить Панси Паркинсон. Малое утешение. Он убил Каркарова, Макнейра, Люциуса Малфоя и Питера Петтигрю. Последние двое волновали меньше всего, но он тем не менее чувствовал их кровь на своих руках. Ни Альбус, ни кто-либо другой не могли убедить Снейпа, что его вины нет. Частично это не удавалось потому, что он предпочел ранить невинного, чтобы убить виновного. Малфой-старший использовал Гермиону Грейнджер как живой щит, когда Северус столкнулся с ним, и Снейп рискнул жизнью мисс Грейнджер ради возможности убить правую руку Волдеморта.

Риск окупился, но дорогой ценой: Малфой умер во вспышке зеленого света, однако доля энергии от заклинания досталась мисс Грейнджер. Она пролежала без сознания три недели и только недавно вернулась к работе в Гексагоне – отделе Министерства магии, выполняющем функцию Департамента защиты. Ее заклятия и контрзаклятия были бесценны. Но ни одно не спасло от палочки перебежчика. Северус поддался инстинктам выживания, которые так долго его спасали, а Гермионе пришлось расплачиваться.

Альбус вздохнул. Как бы Гермиона ни настаивала, что цена оправдана, с ней все в порядке и нет никаких признаков непоправимого ущерба, Северус был непреклонен. И Альбус слишком хорошо знал о сожалениях и сомнениях, чтобы надеяться переубедить Снейпа. Но какая жалость! Он заслужил немного радости; досадно видеть, как он всем своим существом отталкивает это чувство, когда оно пытается к нему приблизиться.

Северус Снейп, не отрываясь, смотрел в тарелку. Под глазами залегли тени, виной чему был не только тусклый свет. Одной рукой он задумчиво выводил вилкой замысловатые узоры на пюре, вторая покоилась рядом с тарелкой. Темная занавесь волос падала на глаза, скрывая выражение лица от директора.

— Сикль за мысли, Северус, — мягко сказал Альбус, и Снейп удивленно поднял взгляд.

— Ставки растут, — спокойно заметил он. – Раньше вы предлагали кнат.

Альбус улыбнулся: уловка удалась.

— Твои мысли всегда стоили больше, — признал он. – Определенно, они достаточно важны, если на Рождество им удается прогнать улыбку.

Северус вздохнул:

— Вы прекрасно знаете, о чем я думаю. И почему я предпочел бы остаться в подземельях. Где угодно, лишь бы не здесь.

— Неужели мы такая плохая компания, Северус? – мягко упрекнул Альбус.

Северус качнул головой.

— Скорее наоборот, — возразил он. – Был бы признателен, если бы вы отпустили меня после десерта.

Директор вздохнул.

— Мы ожидаем гостей, — спокойно сказал он. – Я бы хотел, чтобы ты остался до их прибытия.

— Гости? Кто? – удивленно спросил Северус.

— Выдающиеся выпускники.

Профессор помрачнел. Альбус был уверен: он ожидает худшего.

— Все пройдет замечательно, Северус. Просто веди себя как обычно – хмурься в тарелку, — Альбус не удержался от колкости: ради всего святого, это самоуничижение порядком надоело.

— Вы же знаете, что я зачаровал тарелку, и вижу все, что происходит в зале? – неожиданно мягко спросил Северус. Он сказал это как бы между прочим, но Альбус знал: Северус Снейп извиняется за свое раздражительное настроение.

— Как по-слизерински. И что же ты видишь сейчас?

— Что наши гости прибыли.

И он не ошибался. Поверх елей можно было увидеть, как распахнулись двери Большого зала и через минуту гости появились из зачарованной рощицы.

Северус заметно ссутулился, когда Команда мечты, как он окрестил их, заняла места за столиком, недалеко от преподавателей. Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер были, пожалуй, самыми известными выпускниками за всю историю Хогвартса. И они предпочли провести праздничный ужин в школе, а не в кругу своих семей. Альбус мог бы и предупредить. С другой стороны, скажи он о прибытии троицы, Северус ни за что бы не появился. Распределяющей шляпе следовало отправить директора в Слизерин.

Северус уставился в тарелку, не в силах встретиться взглядом с Гермионой. Она окончила школу три года назад, училась у него, в конце концов, а он чувствовал себя как первогодка, которого вызвали к директору.

Раздался хор голосов — все приветствовали гостей, затем послышался шум передвигаемых стульев: новоприбывшие сели за стол.

Альбус искоса глянул на Северуса, но тот уставился невидящим взглядом в тарелку. Не потому, чтобы отвлечься или собраться с силами. Он попросту не желал ничего видеть.

Ибо если бы Северус Снейп по-настоящему раскрыл глаза и взглянул на Гермиону, он бы больше никогда не отвел от нее взгляд.

Гермиона тайком изучала своего бывшего преподавателя, пока болтала со старыми друзьями. Ей удалось незаметно рассмотреть его из-за края бокала, из которого она пила, и сердце болезненно сжалось: профессор Снейп выглядел подавленным, как будто на его плечах лежал непомерный груз. Он не взглянул на нее; он вообще ни разу на нее не взглянул после битвы. Даже несмотря на то, что его вины не было. Гермиона не имела возможности показать ему заклинания, которым обучила Гарри и Рона, и теперь Северус винил себя за использование смертельного проклятия, когда знал, что мог убить ее. Сама Гермиона верила, что риск оправдан. То, что он не разделял ее точку зрения, давало надежду, что ее самая сокровенная и заветная мечта может исполниться.

Если только он не считал, что одна невинная жизнь – слишком высокая цена. Но это звучало неправдоподобно — ему приходилось стоять в стороне и наблюдать, как десятки невинных гибнут, пока не пришло время раскрыть свое истинное лицо. Только у слизеринца хватило бы мужества выполнить возложенную задачу, ни один гриффиндорец не выдержал бы те ужасы, через которые пришлось пройти Снейпу.

Хотя, если подумать, он не очень-то успешно их преодолел. Еще одно подтверждение, что у факультетов гораздо больше общего. Гермиона была без сознания все время, пока Северус метался в агонии, коря себя за случившееся, но она проснулась задолго до того, как он решил задержаться на этом свете подольше. Она помнила напряжение тех нескольких недель, медленно сжигающее изнутри беспокойство. Даже вернувшись к повседневным заботам, она ждала и наблюдала. И когда он, наконец, появился, поверженный раскаянием, она подумала: «Он жив. И этого достаточно».

Интересно, Снейп понимает, какую надежду она черпала из глубокого отчаяния и причины его уныния? Звучало холодно и бессердечно, но в глубине души Гермиона надеялась: он так раскаивается, потому что рисковал ее жизнью, а не кого-либо другого. Когда знаешь, что ты – причина столь сильного чувства, это опьяняет. Вдобавок директор сообщил, что шептал Северус до того, как ему, наконец, дали зелье сна без сновидений.

«Только не она… кто угодно… пожалуйста, только не она! Гермиона…»

Гермиона вновь внимательно посмотрела на Снейпа, как бы случайно повернув голову и будто прислушиваясь к разговору друзей. Он невидяще уставился в тарелку: перед ним могло бы лежать как эссе первокурсника, так и гора праздничных поздравлений — так пристально он смотрел.

В тот день, когда стало ясно, что никакие слова не избавят профессора зельеварения от вины, которую он возложил на себя, Альбус сказал: «Северус никогда не понимал, что нам не нужно его разрешение, чтобы любить его. Даже если он сам себя не любит. Странно, по правде сказать, думать не головой, а сердцем не свойственно Слизерину», — он подмигнул, и Гермиона ответила тогда печальной улыбкой.

Она улыбнулась и теперь, передавая Рону корзинку с булочками, и украдкой взглянула на Снейпа. Нужно смотреть, пока есть возможность: Северус сбежит из зала, как только директор отпустит невидимый поводок, крепко привязанный к совести профессора зельеварения.

Ужин подходил к концу, десертные тарелки исчезали, как и пустующие теперь блюда из-под картофеля и жаркого. В центре каждого стола появилась корзинка с фруктами, и слабый кисло-сладкий аромат соблазнял даже сытых гостей.

Альбус поднялся со своего места, и все присутствующие стихли, вспоминая праздничные ужины прошлых лет. Директор улыбнулся каждому – и как ему это удавалось? – и взял в руку большой апельсин, толстая кожура которого словно сияла изнутри в мягком свете свечей.

Гермиона вдруг задумалась: если бы пресловутый поводок директора был виден, он бы дрожал от напряжения: с одной стороны, жажда Снейпа сбежать из зала, с другой – твердый приказ Дамблдора остаться.

— Дорогие друзья, — начал Дамблдор, — я хотел бы поделиться с вами рождественской традицией из детства. Я знаю, что некоторым кажусь древним стариком, но поверьте, эта традиция старше меня, — он что-то прошептал над апельсином. Поверхность фрукта тут же оказалась утыкана гвоздикой, и через мгновение зал наполнил аромат цитрусовых и пряностей.

— Ароматические шарики -  помандеры — и раньше использовались на праздники, — продолжил Альбус, — с ними сходна и традиция гвоздичных фруктов. Когда вы получаете такой фрукт, вам даруют и поцелуй. Вы выбираете место для поцелуя, вручивший берет гвоздику вот так, — директор вытащил крепкими зубами гвоздику из апельсина, — и жует ее, тем самым освежая дыхание.

— И затем... — он передал апельсин Минерве. МакГонагалл застенчиво покраснела и подала директору руку, которую он галантно поцеловал.

— Ваша очередь, — подмигнул Альбус. — Кому достанется последняя гвоздика, тот получает и апельсин, разумеется.

Минерва поднялась со своего места и передала фрукт профессору Флитвику. После поцелуя в щеку профессор заклинаний передал апельсин ученице своего факультета. Помандер переходил от ученика к ученику, от факультета к факультету, вызывая радость участников. Лаванда Браун, все еще обиженная на своего возлюбленного из Пуффендуя, заставила его поцеловать свою туфельку. Послышались смешки: ох и зря бедняга подарил Лаванде книгу по заклинаниям красоты! Когда Хагрид с чувством чмокнул Джинни Уизли, раздались аплодисменты. Когда Джинни смущенно поцеловала Гарри в щеку, по залу пронесся одобрительный шепот. А когда Рон протянул апельсин Гермионе, со стороны Снейпа будто потянуло болью.

Гермиона ощутила это, но намерений не изменила: она протянула Рону руку. На лице Уизли появилось некоторое разочарование, но отнюдь не удивление. После поцелуя он передал апельсин и присел на стул. Гермиона посмотрела на фрукт, чувствуя его тяжесть в руке, колючесть гвоздики, липкий сок, неспеша сочащийся сквозь кожуру.

Она бесшумно подошла к столу преподавателей и обогнула его. Никто из присутствующих не издал и звука, все были удивлены и вместе с тем рады, что она остановилась рядом с единственным человеком, в чьих руках еще не побывал этот фрукт.

Только когда на профессора зельеварения упала тень Гермионы, он поднял взгляд и удивленно качнул головой. Его глаза расширились от изумления: он понял, что она пришла к нему с апельсином, и в его глазах мелькнуло недоверие, смешанное с болью.

Гермиона вытащила зубами гвоздику, наслаждаясь приятным вкусом, прожевала ее и проглотила. Ей пришлось поднять руку Снейпа с колена и вложить в нее помандер. Северус не сопротивлялся, когда Гермиона согнула его пальцы вокруг фрукта. Недоверие медленно сменилось изумлением — так облако постепенно меняет свою форму.

— Куда? – просто спросила она и заметила, как храбрость его подвела. Северус сглотнул, но так и не проронил ни слова.

Гермиона улыбнулась и, наклонившись, нежно поцеловала профессора в лоб.

От ее внимания не укрылась дрожь, скользнувшая по спине Снейпа после ее прикосновения.

Гермиона повернулась и направилась к своему столу; в зале повисла тишина. Только присев, она заметила, что никто из присутствующих не строил гримасы.

Северус передал апельсин Сибилле Трелони, несколько подрастерявшей напускную загадочность  после того, как пришлось взяться за дело и пересчитать зубы парочке Пожирателей смерти в последние дни войны. Ей наверняка понравилась перемена, поскольку она отказалась от браслетов и ладана в пользу стрижки под «ежик» и татуировок, которые несколько лет скрывали те самые браслеты. Она тоже подала Северусу руку и спустилась к Рону Уизли, подмигиваниями намекая молодому выпускнику о поцелуе в губы.

Не оставалось ни малейшего сомнения, что мистер Уизли пообещал нечто большее: профессор Трелони, покачиваясь, направлялась к столу преподавателей с блаженной улыбкой на губах.

Апельсин обошел еще нескольких гостей, и Гермиона начала подозревать, что гвоздика зачарована появляться снова и снова. Джинни уже осмелела и поцеловала Гарри в губы, ик первоначальному подозрению Гермионы добавилось еще одно – Альбус решил заняться сводничеством. Что подмешано к этой гвоздике? 

Апельсин вновь попал к ней в руки, теперь уже от Гарри: он поцеловал ее в локоть, даже не спросив. В зеленых глазах Гермионе почудился вызов.

На этот раз Северус следил, как она подходит к нему.

«Интересно, он ответит?» — подумала Гермиона и обрадовалась, когда Снейп подставил щеку.

Она приняла приглашение и немного задержалась губами, восхищаясь ароматом его кожи. У самого уха она услышала легкий вздох удовольствия, и ей до одури захотелось заставить его издать этот прекрасный звук вновь.

Гермиона выпрямилась и встретилась взглядом со Снейпом: он не верит ее словам, пусть поверит глазам. Глупый слизеринец.

Вскоре апельсин оказался в руках Джинни Уизли, но в этот раз она повернулась к Гарри и вопросительно подняла бровь. Он кивнул, и Джинни встала с места и решительно прошла к преподовательскому столу. Там она передала фрукт профессору Снейпу и вежливо подождала, прожевывая гвоздику.

Джинни по-дружески чмокнула протянутую руку и подмигнула Снейпу.

Когда он неуверенно остановился рядом с Гермионой, она улыбнулась ему.

Северус взял гвоздику, ни на миг не отрывая взгляда от Гермионы, и протянул фрукт, накрывая ее руку своей.

Она коснулась другой рукой своих губ. Решится ли?

Северус склонился и неспешно и мягко, что совершенно не вязалось с его внешностью и репутацией, коснулся губ Гермионы Грейнджер.

Это заняло время, но поцелуй расцвел, подтолкнул к жизни и заставил Гермиону запустить руки в смоляного цвета волосы Северуса Снейпа. Он резко вдохнул и коснулся ее лица, будто бы убеждая себя: она настоящая.

Когда они прервали поцелуй, Гермиона наконец увидела: он ей поверил.

— А! — раздался голос Альбуса. — Вижу, гвоздики больше нет! Полагаю, вам досталось последнее лакомство, Северус.

— И правда, — прошептал Северус, одной рукой все еще касаясь лица Гермионы. В другой руке он сжимал апельсин без гвоздик.