Рождение Мракоборца (гет)

This ain't a song for the brokenhearted

No silent prayer for the faith departed

And I ain't gonna be just a face in the crowd

You're gonna hear my voice when I shout it out loud

It's my life

It's now or never

I ain't gonna live forever

I just wanna live while I'm alive

(It's my life)

My heart is like an open highway

Like Frankie said, "I did it my way"

I just wanna live while I'm alive

'Cause it's my life

Bon Jovi “It`s my life”

Хогвартс Июнь 1968

Шла последняя неделя занятий в Хогвартсе, и разморенным ласковым утренним солнцем студентам было явно не до учебы, что школьные профессора со смирением принимали, как должное. Наверное, только один старик Филч мрачно пробормотал бы, что зря основатели сделали потолок большого зала прозрачным, догадайся кто-то его об этом спросить, но отчего-то сделать это в голову никому не пришло.

По всему залу царили веселье и суета, а гомон от голосов переговаривающихся студентов наверняка радостно разносился даже по самым потаенным уголкам школы. И только за слизеринским столом царило вечное молчание, которое одни назвали бы аристократичным, а другие — высокомерным. Впрочем, за небольшим исключением.

Четверо семикурсников, сидевших во главе стола, как раз там, где обычно располагалось законное место команды по квиддичу, члены которой сейчас, боязливо исподтишка поглядывали на них с самого края стола, производили впечатление не просто высокомерных, весь их облик просто кричал, будто они считают себя королями мира. Небрежно брошенные на спинки стульев дорогущие шелковые мантии, рубашки из паутины акромантулов, легкие жилеты из выделанной блестящей драконьей кожи, лишь с концом девятнадцатого века, окончательно сменившие панцири, буквально все говорило о том, что эти молодые люди принадлежали к древним уважаемым семьям.

Что было верно лишь на половину — только двое рыжих братьев-близнецов относились к благородному дому Пруэтов. брюнет с простонародной фамилией Бордман, в действительности был сыном сирены и маггловского музыканта, а сверкающий хищной улыбкой блондин, на деле, и вовсе относился к проклятому роду Беовульфа.

— Энди, чего это ты так скривился, неужели тебе надоела овсянка с тыквенным соком?

— Не береди душу, Ал, ты же знаешь, как я люблю нашу традиционную кухню. Это дерьмо было бы слишком жестоко отдавать даже свиньям! — Зло бросив вилку на стол, брюнет повернулся к преподавательскому столу. — Да и Дамби что-то сегодня слишком счастливый. Не к добру это.

— Эй, вообще-то это моя фраза! Чем тебе так не нравится наш глубоко презира... то есть, уважаемый директор?

— Веришь, Ал, не знаю. Вот Армандо — нормальный мужик был, а этот — тьфу, не бывает таких добреньких. К тому же, как на него посмотрю, постоянно возникает ощущение, будто он сейчас попытается мне загнать пылесос и фонарик.

— О, коротышка полагает, что перед тем, как повергать Темных Лордов и с переменным успехом пытаться преподавать трансфигурацию, старина Дамби подрабатывал комми*? — не смогли остаться в стороне от столь интересной темы близнецы.

— Ну, лицо у него для этого самое подходящее, — значительно воздев к потолку палец, кивнул Бордман.

— Расслабьтесь, парни, последняя неделя учебы, а там экзамены, и все, свобода! Мерлином клянусь, месяц из запоя выходить не буду! И все-таки хорошо, что старик больше не преподает. Помните, на первых курсах, до того как пришла Мак-ги, приходилось все зубрить по учебникам, — лениво потянувшись, при этом краем глаза отслеживая реакцию семикурсниц, с ностальгией припомнил Моуди.

— Эх, профессор Макгонагал. Она такая... строгая, — Бордман мечтательно закатил глаза и причмокнул. — Она — лучшее, что случилось с этой проклятой школой за последние сто лет, минимум. Помните, когда на пятом курсе она пришла к нам на первое занятие, даже ежи, которых мы должны были превращать в подушки, начали петь о любви.

— Еще бы, это стоило нам месяца отработок и двух сотен балов, — хохотнули близнецы.

— Да, зато по защите уже третий год преподы каждый раз кувыркаются. Нам-то ладно, семья есть семья, хоть завтра можем получить мастера, а мелочи каково будет? Вот этому, хотя бы, скользкому, — ткнул один из близнецов в прилизанного платинововолосого второкурсника с рыбьими глазами и очень высокомерным лицом.

— Придется учиться самостоятельно.

— Ал, ты шутишь? — Близнецы дружно расхохотались. — Человек это такая скотина, которая без пинка не то, что учиться, даже с дивана не встанет.

— Не знаю, ребята. Может быть вы и правы...

От общения приятелей отвлек огромный серый филин, с неотвратимостью направляющийся к этой без сомнения привлекающей внимание группе слизеринцев. Сбросив толстое письмо перед Аластором, наглая птица тут же, с громким уханьем, схватила с тарелки куриную ногу и была такова.

— Давай, Ал, рассказывай, кто там тебе посылки шлет, — легко толкнул его в плечо Бордман.

По мере прочтения необычайно длинного письма, глаза парня все сильнее темнели, а губы постепенно сжимались в тонкую линию.

— Мне нужно выйти, — оставив за спиной недоумевающих друзей и почти не начатый завтрак, Аластор набросил на плечи мантию, и скорым шагом вышел из большого зала, по дороге сбив с ног парочку не вовремя вставших на его пути хаффлпаффцев.

— Что это с ним? — Удивленно осмотрел разом помрачневших близнецов брюнет.

— Письмо из министерства...

— И толстое такое...

— Как бы не с завещанием... — Синхронно кивнув, близнецы разом встали из-за стола.

— Пошли, выясним, в чем дело...

— И постараемся, чтобы по дороге никто не попался...

— Моуди ведь.

— Но у нас же сейчас Слагхорн... — Энди Бордман отлично знал, что причина аховая, но не мог не попробовать направить друзей на путь изучения таинств зельеварения.

— Да пошел он, — дружно пожали плечами близнецы.

— И то верно, только предупрежу... — с опаской покосившись на черноволосую красавицу с бледной кожей и алыми губами, парень обреченно вздохнул, и все-таки встал из-за стола, направившись к самой опасной колдунье нынешнего, да и нескольких прошлых выпусков.

— Мидоуз, видишь ли, мы не сможем пойти на зельеварение, прикрой нас, пожалуйста, — состроив щенячьи глазки, обратился к ней самый вменяемый из хобгоблинов.

— Моргана тебя задери, Бордман, ты же староста! Какого драккла я должна иметь дело с этим дерьмом? — Медленно поднимаясь со стула, Доркас Мидоуз говорила совершенно спокойно, только вот сами слова, да и взгляд... парень невольно ощупал горло.

— Доркас, понимаешь, Алу сова из министерства пришла, а учитывая их семейное дело... — Зная взрывной нрав коллеги по должности, говорил он, как можно более ласково, скромно улыбаясь, и будто став в два раза меньше. Единственная колдунья, которая не поддавалась его чарам, и вообще, убежденная, будто он пел довольно посредственно. В общем, Энди не любил Мидоуз, и даже немного побаивался... хм, опасался в смысле.

— Проклятые клоуны, да чтоб вы под землю провалились, придурки! — Несколько секунд подержав коллегу в напряжении, остановив взгляд абсолютно черных бездонных глаз на его горле, девушка недовольно кивнула. — Ладно, придумаю что-нибудь. Но не дай вам Мэрлин пропустить арифмантику. Пшел вон.

— Подруга, ты — лучшая, — широко разведя руки для объятий, парень со счастливой улыбкой сделал несколько шагов ей навстречу, но вовремя вспомнив, с кем имеет дело, извиняющееся подмигнул, и благоразумно спрятал их за спину. — Ну все ребята, пошли.

Шагая по широким коридорам Хогвартса, близнецы даже через несколько минут после общения со старостой зябко пожимали плечами.

— Брр, что за бешеная девка, мужики, вот скажите, почему каждый раз, как вижу её, начинает казаться, будто она сейчас начнет спускать с меня шкуру?

— Не знаю, брат, — содрогнулся один из близнецов. — Но вот на счет «бешеной» очень верно подмечено.

— Страшно подумать, что она с нами сделала бы, не будь на нашей стороне стратегического «оружия»...

— Светловолосого и с ярко-голубыми глазищами...

— Который, ей совершенно не нравится...

— И он тоже не хочет иметь с ней ничего общего.

— Интересно, хоть на свадьбу эти двое нас пригласят?

— И детей неплохо, чтобы в нашу честь назвали... — Дружно хохотнув, все трое скорым шагом направились в гостиную.

— Дело плохо, — ворвавшись в общую спальню седьмого курса, и не обнаружив там буйного приятеля, волшебники с недовольством уставились на огромный сундук, обитый железом.

— Что-то не хочется мне туда лезть, — обреченно вздохнул Бордман. — Там же, как появишься — трезвым не выйдешь. А снаружи уже будет ждать Мидоуз. Разве что до конца ТРИТОНов остаться? А потом сам сдам как-нибудь...

Пинком откинув крышку сундука, Бордман, с показным ужасом глядя на близнецов, перекрестился и прыгнул вниз. Немного поблуждав по внутренним помещениям собственного шедевра, трое хобгоблинов вышли в гостиную.

— Ал, тебе никто не рассказывал, что для того, чтобы начинать пить с утра, неплохо было бы для начала окончить школу?

Отвлекшись от разглядываемого огневиски, Моуди вяло кивнул, и к столу из бара устремились еще три стакана.

— Ребята, это вы. А у меня дед умер, давайте помянем.

— Кратос же старый был и больной. К тому же покалечился сильно под Нурменгардом. Рано или поздно это должно было случиться...

— Да, — согласно мотнув головой, блондин принялся разливать кипящую жидкость. — Забрал с собой четверых. Последнему — вырвал зубами горло. Можете прочитать, — ткнул он в стопку листов на столе.

— Ах.

— Забавно, правда? Он же со времен Гриндевальда нигде не участвовал. Сначала дядя с тетей, затем — родители. Сейчас дед. И теперь я — Аластор Моуди, лорд в изгнании. Такое впечатление, будто нас кто-то решил уничтожить.

Проглотив виски тысячелетней выдержки, трое расселись на диване, задумчиво рассматривая стену, увешанную оружием. Бордман тут же принялся изучать пришедшие из министерства бумаги. Друзья постоянно шутили, будто маггловская кровь дает людям врожденные способности к бюрократии, но правда была в том, что трое остальных являлись придурками.

— Догадываешься, кто это сделал? — Через несколько минут, отложив бумаги, задумчиво спросил он.

— Понятия не имею, — стакан в руке блондина лопнул, и со звоном осыпался на стол осколками. — Но я узнаю.

— А мы тебе в этом поможем, — лица всех троих исказили одинаковые хищные усмешки.

— Вы уверены? Это...

— К дракклам, Моуди, — пихнули его с двух сторон близнецы, и, закинув руки приятеля себе на плечи, указали на стоящий в шкафу высокий серебряный кубок.

— Мы же братья.

— И вообще, все равно собирались устроить гастроли, — согласно кивнул Бордман.

___________

*комми — сокращение от коммивояжер.