Как поступают настоящие женщины (гет)

Когда-то Гермиона, восстанавливая последний пропущенный курс после войны и серьёзно озаботившись проблемой устройства магического сообщества, перечла множество вполне маггловских философов, и она хорошо помнила завет древнекитайских военных стратегов: идти в битву, не имея уверенности в победе, бессмысленно. Но, увы, глядя на разворачивающуюся перед ней баталию, Гермиона слишком хорошо осознавала, что в победе она сомневалась даже до начала слушания. Единственной их надеждой было пойти ва-банк, что, собственно, они и попытались осуществить. «Но сегодня само мироздание определённо на чужой стороне», — невпопад подумала Гермиона, наблюдая за тем, как Тонкс допрашивает очередного свидетеля. И именно с Нимфадорой Тонкс было связано пресловутое «что-то не так», которое тревожило правозащитника Грейнджер ещё до начала суда.

Гермиона в который раз мысленно выругала себя за то, что не настояла на передаче дела Гарри, и украдкой окинула взглядом зал: в ожидании своей очереди среди свидетелей сидел профессор Ремус Люпин собственной персоной и с неподдельным вниманием вслушивался в допрос, отчего на его высоком лбу собирались морщинки. Гермиона перевела взгляд на Тонкс: та суровым коршуном потрошила свидетеля, казалось, даже черты её стали резче, хотя казалось ли? «Блэковский темперамент», — обычно говорил в таких случаях Гарри, и хотя даже не будучи ещё правозащитником мисс Грейнджер грудью стояла за толерантность и искорененение стереотипов, она не могла с ним не согласиться.

Гермиона запоздало вспомнила, что не видела Тонкс и Люпина одновременно в одном помещение лет этак пять — и то в последний раз оба были в бессознательном состоянии и лежали в Больничном крыле после Хогвартской битвы. И как она ни любила их обоих, стоило признать, что совмещение одного с другим было не лучшей идеей. Во всяком случае, Тонкс в присутствии профессора, несмотря на явные усилия с её стороны, едва сдерживалась, чтобы не начать в открытую срывать горькую злость на подсудимом и комиссии.

— Я прошу вызвать следующего свидетеля, — отчеканила Нимфадора, и на лице её застыло непривычное выражение, напоминающее восковую маску. — Ремус Джон Люпин.

От её резкого голоса Гермиона вздрогнула синхронно с Ремусом. Он торопливо шагнул к трибуне и поднял голову, глядя прямо на Тонкс. Та смотрела куда-то поверх.

— Что ж, начнём. Мистер Люпин, знакомы ли вы лично с подсудимым Грейвсом?

Гермиона закусила губу: такого мертвенно-убийственного тона она не припоминала, пожалуй, со времён незабвенного профессора Снейпа.

— Лично — нет, — Ремус говорил как обычно, сдержанно и лаконично. — Однако я слышал это имя.

— От кого вы его слышали, мистер Люпин? — ядовитая холодность в голосе Нимфадоры Тонкс невольно наводила на мысль о том, что в Азкабан она бы предпочла, наверное, отправить именно этого свидетеля, а не подсудимого Грейвса. — Не могли бы вы уточнить, при каких обстоятельствах вы его слышали?

— От покойной мисс Хелен Хаббард, державшей небольшое заведение в пригороде Эдинбурга. В те времена там нередко бывали оборотни из стаи Грейбека, а вместе с ними, по её словам, иногда и мистер Грейвс.

Гермиона, конечно, и раньше слышала всю историю, и знала, что здесь, на суде, никогда не прозвучит очень многое из рассказа Ремуса о временах его орденской работы. Догадывалась она, впрочем, и о том, что ещё больше деталей он умолчал, щадя себя и слушателей, но одного его чрезмерно задумчивого взгляда хватило Гарри, а вместе с ним и Гермионе для того, чтобы слова Люпина стали фактами. Увы, только для них, а не для судейской коллегии: это и было самое уязвимое место всей стратегии.

Пытаясь избавиться от неуютного ощущения, Гермиона перевела взгляд на Ремуса, который, как и всегда, казался воплощённым спокойствием. И не знай его мисс Грейнджер уже много лет, она бы, возможно, и не заметила в застывшем взгляде профессора тени обречённости.

— ...в том числе среди них фигурировало имя самого Фенрира.

Тонкс, до того момента мерявшая шагами кабинет, в котором проходило слушание, рывком повернулась и на доли секунд их взгляды встретились.

— Вопросов больше не имею, — бросила Нимфадора, разворачиваясь к комиссии. Председатель — пожилой волшебник Максимиллиан Миллар — ответил ей кивком и, близоруко щурясь, посмотрел на адвоката.

— Мисс Турпин, у вас будут вопросы?

— Пожалуй, господин председатель, — Лайза Турпин, некогда однокурсница Гермионы, вышла на свет. — Мистер Люпин, была ли мисс Хаббард единственной, от кого вы слышали подобное?

Гермиона внутренне похолодела. Этого она, пожалуй, не ожидала.

— Нет, — ответил Ремус всё с тем же выражением лица, — не единственной.

— Кто были вашими другими собеседниками?

Гермиона видела, как до белых костяшек стиснула собственные пальцы Тонкс.

— Фенрир Грейбек, — Люпин не дрогнул.

— Вы не находите странным, что руководитель оборотнической ячейки Тёмного Лорда делился с незнакомым человеком именами сообщников? Как вам удалось сойтись с ним столь близко?

— Имеет ли этот вопрос какое-то отношение к делу? — громко поинтересовалась Нимфадора, скользя неприязненным взглядом по Турпин. Та философски усмехнулась:

— Надёжность свидетеля — ваше всё, не правда ли, госпожа аврор?

— Если позволите, я отвечу, — вдруг прервал её Ремус, мягко, но решительно. — Я связался с Грейбеком по заданию Альбуса Дамблдора. И я полагаю, вам будет достаточно слова министра Шеклболта, чтобы подтвердить мои слова.

— Безусловно, слово — это очень важно, — Турпин слегка выделила голосом «слово». — Благодарю вас, мистер Люпин. Но я по-прежнему настаиваю на том, что ничего, конкретно указывающего на состав преступления, в свидетельствах, предложенных якобы в доказательство вины моего клиента, нет. А общаться с оборотнями — не преступление. Тем более теперь, когда вы хотите видеть их и в Визенгамоте, — на сей раз цепкий взгляд серых глаз Турпин вырвал из числа сидящих Гермиону.

— Полагаю, — Миллар поднялся на ноги, тяжело оперевшись о столешницу, — комиссия должна проголосовать. Кто выступит за то, чтобы удовлетворить прошение аврората и приговорить Реджинальда Винсента Грейвса к пяти годам лишения свободы?

Продолжение Гермиона предпочла бы не слышать, однако сбежать из зала суда, оставив друзей встречать шторм в одиночку было не в её правилах.

— Оправдан за недостаточностью улик, — объявил Миллар. — Благодарю всех за внимание.

К ней сквозь заторопившуюся к выходу толпу пробился Люпин.

— Простите, что оказался бесполезен, — он грустно улыбнулся и легонько сжал её руку.

— Это было заранее проигранное сражение, — Гермиона слабо улыбнулась в ответ и краем глаза заметила застывшую у входа Нимфадору. — Я надеюсь, что у тебя не будет неприятностей, — добавила она, понизив голос. Ремус поморщился.

— Не бери в голову. Ничего такого, что я не мог бы пережить. Стреляного оборотня метлой не испугаешь. Передашь Тонкс, что она была на высоте, ладно? Вряд ли она захочет меня сейчас видеть.

— Бегаете, как малые дети, — вздохнула Гермиона обречённо. — Сколько лет вы ещё не успокоитесь?

Люпин посмотрел на неё со странной тоской и снова виновато улыбнулся.

— Берегите себя. Увидимся на следующем праздник у Уизли, — пообещал он, меняя тему и сразу же исчезая из виду.

— — — — — -

Тонкс Гермиона нагнала в коридоре.

— Гарри справился бы лучше, — пробормотала та, наконец прерывая затянувшееся молчание, когда они миновали лестницу.

— У нас изначально было немного шансов, — осторожно возразила Гермиона. Нимфадора коротко рассмеялась.

— Да, я себя переоценила, — признала она и нахмурилась. — Надо было самой допросить Люпина подробнее, не давая Турпин шанса.

— Мы не предусмотрели такого варианта, но ты сделала, что могла. После газетной шумихи у нас так и жаждут кого-нибудь с помпой оправдать, ты ведь знаешь.

— И этого оказалось недостаточно, — Тонкс шумно выдохнула и тряхнула головой: растрёпанные белые — единственный «официальный» цвет, который она себе позволяла — пряди вспыхнули кислотно-зелёным. — Если не против составить мне компанию, я предлагаю пойти заесть горечь поражения.

Министерская столовая встретила их фоновым бормотаньем сотрудников и зевающей очередью. Время было послеобеденное, и разморенные работники коротали остаток рабочего дня, как могли. Гермионе, впрочем, удалось углядеть им неплохое местечко недалеко от выхода.

— По-дурацки, конечно, получилось, — рассуждала Нимфадора уже немного погодя, проглатывая третью чашку кофе: слегка успокоившись и сменив оттенок волос на синеватый. — Больше никакого Люпина.

Правозащитник Грейнджер благоразумно воздержалась от комментариев и сосредоточилась на чае с бергамотом.

— Давай попробуем пройтись с начала: что мы имеем? — Тонкс принялась загибать пальцы:

— Прежде всего, мы имеем недоловленных вольдемортовских и пиевских поганцев, которые могут нам изрядно подгадить.

— А если конкретнее, пока что у нас всё-таки есть подозреваемый, — уточнила Гермиона.

— Чёртов Грейвс, которого отмазала ханжа Турпин, и теперь без чугунных улик — и вообще другого повода — к нему нас не подпустят на милю. А у нас на него — только свидетельские, да и те местами косвенные. И притом я убеждена, что показания верны, но их недостаточно, а с отпущенным на свободу Грейвсом куда проблематичнее добраться до его собратьев, — Тонкс, отчаянно жестикулируя, смахнула набок чашку и чертыхнулась. — С большей частью известных нам контактов Грейвса и не поговоришь: кто в уже в мире ином, а кто просто трясётся за свою шкуру и будет держаться до последнего. Честное слово, иногда я жалею, что я не Снейп — отлегилиментить бы их всех как следует!

— Сегодня ты была вполне с ним сравнима. По виртуозности сарказма, — заметила Гермиона. — Ремус, кстати, просил передать, что ты была на высоте. Это цитата.

— Очень мило с его стороны, — глухо отозвалась Тонкс, уткнувшись взглядом в стол. — Пусть обо мне не беспокоится, так и передай.

— Нашли говорящего Патронуса! — возмутилась Гермиона чуточку демонстративно. — Запру вас в своём кабинете — и разбирайтесь сами уже. У тебя такая реакция, как будто вы каждый день цапаетесь, а не семь лет не разговариваете.

— Пять, — поправила Нимфадора. — Семь не общаемся. И как-то же я прожила без него эти годы. Так что давай просто забудем про Люпина.

— К сожалению, он у нас свидетель по делу.

— Бесполезный, как видим. Так что предлагаю поискать хотя бы других свидетелей. Помнишь, у нас были воспоминания того парня, которого чуть не загрызли оборотни? Пригодиться они в итоге не пригодились, но...

— Он повредился в уме, и воспоминания явно подкорректированы. Причём ещё на фоне психического расстройства. Даже специалисты из аврората не смогли из них выжать ничего, кроме двух силуэтов в мутном свете.

— Возможно, стоит поискать специалистов вне аврората.

— Профессора Дамблдора шесть лет как нет в живых, к профессору Слагхорну мы пытались обращаться — никакого результата, а профессор Снейп исчез на континенте сразу после победы, — терпеливо перечислила Гермиона. Тонкс недовольно хмыкнула.

— Ну, хоть Снейпу ещё раз написать! Вдруг случится чудо? Чёрт, да я просто не могу так вот сидеть и ничего не делать.

— Ладно, кроме воспоминаний у нас всё равно мало что есть, — согласилась Гермиона. В конце концов, ей тоже не улыбалось признавать своё поражение.

— Рон ещё не приехал, кстати? — вдруг спросила Нимфадора, в очередной раз влёгкую перескакивая с одной темы на другую. Грейнджер покачала головой. Рональд Уизли — теперь совладелец «Умников Уизли» — вместе с Джорджем отправился разведать обстановку на континенте. Предприятие их пользовалось популярностью — и среди туристов в том числе, поэтому ребята собирались закрепить успех.

— Пишет, что у них всё неплохо, но местные какие-то чокнутые, — процитировала Гермиона, и обе защитницы правопорядка прыснули.

— А что тут делает Турпин? — Тонкс опасно сощурилась. Грейнджер повернула голову и увидела, как Лайза Турпин неспешно вышагивает вдоль столов. Как будто почувствовав, что на её смотрят, адвокат одарила их скупой улыбкой и прошествовала в соседний зал.

— Когда я шла работать в ДМП, я представляла себе положение дел немного по-другому, — проговорила Гермиона, чувствуя, как резко падает вниз и без того нерадостное настроение.

— Перед тобой открыты все двери, — отозвалась Тонкс. — Я серьёзно. МакГонагалл предлагала тебе место в Хогвартсе, да и глава невыразимцев — как его... Фарландер? — пытался тебя переманить, явно. А ведь этот тип ухитрился удержаться и при Фадже, и при Скримджере, и при Тикнессе.

— Это меня и настораживает, — созналась Грейнджер. — Такие люди обычно зарабатывают на свою позицию не научными достижениями. А что до Хогвартса, я никогда не умела учить, только лекторствовать, как говорит Рон, — она усмехнулась.

— Как будто он в этом разбирается, — отмахнулась Нимфадора.

— Нет, но он был жертвой моих лекций, начиная с одиннадцати лет.

— Солидный стаж, — признала Тонкс и тут же сдвинула брови, увидев поттеровского Патронуса.

— Тонкс, ты нужна нам у Кингс-Кросс, как можно скорее.

— Долг зовёт, — она поднялась с места и взмахом палочки склеила сваленную мгновением раньше чашку. — Увидимся!

— До завтра, — Гермиона допила остатки чая и, подхватив сумку, тоже решительно направилась к выходу.

«Надо бы написать Рону, — она вышла из здания министерства и, оглядевшись, перешла улицу, — и, может быть, попытаться на денёк аппарировать к ним туда: может, Рон и не любитель детективных историй, зато общение с ним действует отрезвляюще. Да и не виделись мы уже... за всеми делами, как-то неправильно». Гермиона вздохнула и завернула за угол, во двор, откуда обычно аппарировала.

Что-то громкое и слепящее взорвалось впереди неё, и она на автомате потянулась за палочкой, вскидывая руку, чтобы защититься, и тут же запоздало почувствовала, как обожгло спину.