Это моя линия (гет)

Город Нью-Йорк. Месяц сентябрь и дождь, идущий уже второй день без перерыва. Ненавижу сырость. Этот отвратительный запах озона. Дождь напоминает о Лондоне, а я не люблю вспоминать о нем. Ни его обычаи, ни людей, которых я оставила там, ни мое прошлое. Там меня ждала слава, престижные должности, сумасшедшие деньги, а я променяла все это на обыденную рутину манхэттенской жизни. Сейчас осколок моего существования, моей работы — пляж. Здесь произошло убийство. Всё просто: один человек отнимает жизнь у другого, а я мчусь из своего штаба, чтобы раскрыть причины запутанного дела очередной «важной шишки». Приносит мне это удовлетворение? Возможно. Хорошая зарплата, льготы на использование дополнительных заклинаний и практически полное отсутствие свободного времени. Я одна из лучших людей своего дела, но чтобы забраться выше по карьерной лестнице, надо быть больше, чем хорошим специалистом. Надо быть героем, а я не герой. Не здесь.

— Гермиона, подойди сюда.

Я поднимаюсь с сырой скамьи и иду вдоль берега навстречу Кайлу. Он мой ровесник, нам по двадцать три. Мы уже два года работаем в одном отделе и занимаем одинаковые должности. Благо, секретарши у нас разные.

— Тут чертовски холодно, а ты еще больше отмораживаешь свою задницу, вместо того чтобы помогать мне, — сказал Кайл, протягивая мне какой-то конверт. — Прочитай и скажи, что в следующий раз сначала полигены пусть осматривают тело, а то уже порядком надоело, что нас по всяким пустякам дергают.

Насчет пустяков — он прав. Мы очень часто выезжаем на место, когда наше присутствие совершенно не нужно. Обычно достаточно пяти или шести полигенов. Они и занимаются рядовыми делами. Это так называемые полицейские, но работающие только в пределах нашего штаба. Мы с Кайлом агенты и стоим выше рангом. Когда случается нечто действительно серьезное или запутанное, то вызывают одного из нас. Очень редко мы выезжаем на дело вместе. Сейчас попросили о присутствии Кайла, а мне торчать в офисе с тонной бумаг осточертело. И я поступила, как всегда — скинула отчеты на секретаршу. Не все, конечно! Я не изверг... в отличие от Кайла.

Раскрыв письмо и быстро пробежавшись глазами, я вернула его напарнику. Он усмехнулся и, повернувшись, закричал:

— Сворачиваемся, ребята! Тетя Грейнджер прикрывает нашу лавочку!

Вот так всегда и бывает, черт возьми! Некоторые люди никогда не взрослеют. Ненавижу и в то же время обожаю Кайла за это. Если когда-нибудь этот детский задор пропадет у него, то это будет уже совершенно другой человек. Я видела его и в гневе, и в страхе, и растерянности, но стоило ему решить проблему, преодолеть препятствие, и он начинал веселиться, как дитя. В этом заключалась моя безмерная зависть к нему.

Стоило мне сделать сердитое лицо на его слова, как Кайл засмеялся, и я толкнула его на песок; затем развернулась и пошла, оставив хохотать его за моей спиной.

* * *

Раскаты грома. Снова и снова. Я усну сегодня? Раз в пару минут сверкала молния, освещая мою квартиру. Она была небольшая, но двухэтажная. Наверху находилась лишь спальня, что было не очень удобно, поскольку я ненавидела тащиться по ступенькам после тяжелого дня, чтобы лишь упасть в кровать. Из-за этого очень часто диван в гостиной становился моим пристанищем на ночь.

Сам дом, в котором находилась моя квартира, был довольно старым, но уверенно держался со своими двадцатью этажами уже больше века. Тут жили и маглы и волшебники. Естественно, никто не знал секрет о магии. Но тут была не Англия. Ты мог спокойно прийти на работу с уверенностью, что у тебя не будут спрашивать первым делом статус крови. Тут была «элита» чистокровных, но не настолько выраженная и куда в меньшем количестве. Да и в словах их яда было на порядок ниже. Чистокровные маги предпочитали жить в отдельных домах, так что первым делом, покупая жилье, я выбирала подходящий район. Ряд двухэтажных квартир занимал девятнадцатый и двадцатый этажи, и мои вечные мозоли и ушибы на ногах, естественно, не сказали мне спасибо.

Я лежала и смотрела в потолок. Два часа ночи, а я вымотана до изнеможения. Еще немного и мое тело начнет разлагаться от усталости. Зазвонил телефон, и я замерла, прикрыв на мгновенье глаза. Только не это...

Секунда, другая и еще одна. Я резко вскочила и полетела вниз. Телефон звонил, и я знала, что не перестанет, пока не возьму трубку. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, кто будет трезвонить мне посреди ночи, прекрасно зная, что если у меня вырублен мобильный, то я, либо на задании, либо дома. Чертова работа!

Я резко сняла телефон и выдохнула в трубку:

— Алло?

— Гермиона, ты нужна мне. Срочно сюда!

Я зажмурилась.

— Гермиона?

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Мне нужен сон, чертов кретин!

— Ладно, координаты с патронусом. До скорого, Кайл.

Услышав короткие гудки, я села на свой журнальный столик, не забыв швырнуть телефон на диван. Теперь нужно ждать. Еще одна вещь, которую я не выношу делать. Прошла минута, а за ней вторая, третья. А я все сидела, смотря в темноту, редко освещаемую вспышками молнии. Будто лучи заклятий. Нескончаемый поток боли, крики. Взрослые, но в основном дети. Тела. Всюду тела.

Я вздрогнула. В комнату влетел патронус.

* * *

Кайл не на шутку встревожил меня. Раз он сам зовет меня, значит, не справляется один. Ну, а если у него возникают проблемы, значит, произошло нечто действительно страшное. Адрес, который я услышала от патронуса, окончательно выковал во мне эту уверенность.

И сейчас я здесь. Падший Манхэттен. Это название дали жители Нью-Йорка району, состоящему из нескольких кварталов. Этим местом пугают и детей, и туристов, и местные всегда стороной обходят это место. Преступления тут совершаются на порядки чаще, чем в Новом Орлеане, а государственная полиция, как магловская, так и магическая сюда не суется. И неудивительно. Только спецслужбы вроде нашей организации работают в этих районах.

Как выяснилось, трансгрессировать на нужную мне улицу нельзя, и теперь я иду на свет мигалок, держа в кармане пальто пистолет. Палочкой пользоваться, в любом случае, можно только в ситуациях крайне опасных для жизни. Или в операциях, которые исключают даже малейшее участие маглов.

— Гермиона!

Я дернулась и резко остановилась. Ко мне бежал парень лет девятнадцати. Даже издалека не сложно узнать его. Это был Хэйди и он чертов сын Головы нашего отдела. Голова — начальник. Отделов в нашей организации девяносто три и это ужасно много, если учитывать, что в нашем «разведочном классе» около шестидесяти агентов. Хотя мы не только разведкой занимались. И расследованиями в стиле Шерлока, и убийствами. Каждый имел свои обязательства, которые должен выполнять с тех пор, как принес присягу.

Хэйди наконец подбежал и одарил меня своей белоснежной улыбкой. Теперь мы пошли рядом. Я бы не осмелилась сказать, что теперь мне стало спокойнее. Даже наоборот. Этот парень не был агентом и даже не привлекался к расследованию, но на крупных «мероприятиях» всегда терся неподалеку. Я повернула голову и посмотрела на его почти идеальный профиль: золотистые волосы, всегда румяные щеки, нос правильной формы, длинная шея... Я могла бы перечислять бесконечно. Мне прекрасно было известно, как девочки-подростки бегают за ним, но его тянуло на девушек постарше.

Мы вывернули на нужную улицу, и я вынуждена была прервать свои мысли об этом мальчике. Было много народу. Даже слишком. Я быстро нашла глазами Кайла, а именно к нему мне и нужно. Он стоял и говорил с медиками в белых плащах с надписью на спине «ПО» [прим.автора: «ПО» — правовой отдел. Название штабаогранизации, в которой работает Гермиона]. Тут же стоял наш Голова, его секретарь и трое полигенов.

Увидев меня, Голова кивнул и поспешно ушел. Секретарь засеменил следом. Кайл улыбнулся мне и протянул перчатки.

— Долго ты.

— Я не могла сюда трансгрессировать, — ответила я. — Где жертва?

Он, молча, отошел в сторону, и мой взгляд упал на тело. Это была молодая девушка моего возраста. С длинными белыми волосами, раскиданными на асфальте. Я присела возле нее, положив руку на пульс. Даже если маленький ребенок придет и увидит эту девушку, то поймет, что она мертва. Но мне всегда важно убедиться самой, что человека больше нет. Я окинула ее глазами, и мой взгляд задержался на ее приоткрытых губах с белым налетом.

Я повернулась к Кайлу.

— Она эпилептик?

Он помотал головой.

— Она захлебнулась, — сказал Кайл с едва уловимой нервозностью в голосе, — это и стало причиной смерти.

— Захлебнулась чем...? Господи!

Я резко поднялась на ноги. Кайл кивнул и положил свою руку мне на плечо.

— Не смотри на нее, если не хочешь, — сказал он.

Я помотала головой. С ним же и похуже вещи видели. И за кого он меня вообще держит? Маленькую девочку? Лучше бы о Хэйди так заботились! Ему уж явно рано такое видеть.

— Ее прямо тут насиловали?

— Да, — кивнул Кайл. — Мэрри Лэйс. Двадцать два года. Родилась и прожила всю свою жизнь в Ватикане...

— В Ватикане? — переспросила я. — А в Америке она как оказалась?

— Вот за этим нас с тобой сюда и вызвали.

— Так и знала!

— С чего такая кислая мина? — усмехнулся Кайл. — Ты сама так жаждала стоящего дела! Получай.

Я здорового сна хотела, дурак. Но это задание хоть отвлечет от бумажной волокиты. В это время к нам подошел Голова.

— Мы связались с родственниками, — сказал он, — а они, к вашему счастью, обещали приехать уже завтра. Сейчас идите домой и отоспитесь.

Мы кивнули и, скинув перчатки, пошли мимо мигающих машин и кучи людей. Кайл улыбнулся мне.

— Ты куда сейчас?

— Домой, — сказала я. — Дождь не идет уже около сорока минут, и я собираюсь ловить момент.

Кайл поднял огораживающую ленту, и мы пролезли под ней. Следующие два квартала мы шли молча, и, главное, я чувствовала себя спокойнее, хотя после того ужаса, которого насмотрелась, должно было быть наоборот. Возможно, присутствие человека, который может постоять и за себя и за другого, сделало меня такой расслабленной.

Наконец мы вывернули на небольшую аллею, с которой можно было трансгрессировать. Мы быстро попрощались с Кайлом, и он исчез с легким хлопком. Около минуты я простояла в одиночестве, прислушиваясь к тишине. Затем, закрепив в своей голове образ привычного места, почувствовала, как меня затягивает в тошнотворный водоворот. Пара секунд и я очутилась в своей ванной комнате. Я тут же упала коленями на кафель и меня вывернуло.

* * *

Болела голова. Кайл ходил по моему кабинету туда-сюда и изучал документы вчерашней жертвы. Сегодня приедут ее родственники, и мы будем наблюдать через зеркало, как другие агенты допрашивают их. Это самая ужасная часть процесса, потому что нас не подпускают к близким и не позволяют осуществлять прямой контакт. Они видят нас пару раз за все дело. С одной стороны хорошо, поскольку нет давления. Но вот если у нас возникнут внезапно вопросы, то мы не сможем их задать, ибо не наше это дело.

— Кайл, остановись хоть на...

— Гермиона! — вскрикнул он, тряся перед собой папкой.

Я выпрямилась и вопрошающе посмотрела на него.

— Я ... ничего не нашел. Ничего. Никаких зацепок.

Секундой позже в меня полетели документы, которые я тут же отложила. Я доверяю Кайлу, и если он сказал, что там ничего нет, значит, там действительно ничего нет.

— Ну, где там твоя секретарша? — не выдержал он.

И я полностью разделяла нетерпение приступить к этому делу. Сидеть и ждать, пока моя помощница Мэг позовет нас, стало совсем невыносимо.

— Может, сами пойдем? — спросила я.

— Рехнулась, дорогуша?

— Еще раз так назовешь меня, и у тебя будут лиловые брови!

Он усмехнулся, и кабинет погрузился в полную тишину. Так мы просидели еще около двадцати минут, думая о своем. У Кайла заурчал живот, и следующий смешок уже был у меня.

— Заткнись!

Я в смиренно подняла руки.

— Ты такой ребенок, напарничек!

— А ты такая заноза, Грейнджер!

Дверь неожиданно открылась и вошла Мэг.

— Кайл Дом — к восьмому боксу. Гермиона Грейнджер — к третьему. Допрос через три минуты.

Кайл тут же сорвался с места и полетел в назначенное место.

— Спасибо, Мэг.

— Удачи, Гермиона. Она тебе понадобится. Вам обоим.

Я усмехнулась.

— Убитые горем?

— Чистокровки из Нирваны.

Мы рассмеялись. Да, если Мэг права, это будет весьма проблематично. Особенно для Кайла.

Я взяла с подлокотника документы и вышла за дверь.

В нашей организации используют специальные скоростные лифты. Они представляют собой квадратный пол с поручнями по периметру. Ни стен, ни потолков, и это даже вначале пугало. На нижние уровни идут телеги, как в Гринготсе, но мне,к великой радости, не посчастливилось ими пользоваться.

Миновав уже один из этих самых лифтов, осталось преодолеть два коридора, и я буду на месте. На полу плитка и слышу, как отдается звон моих каблуков. Тут всегда очень тихо, в отличие от других мест в этом штабе. И стерильно. Наш штаб — самое большое здание, которое я когда-либо видела и мне очень сложно представить, сколько нужно сил и магии, чтобы содержать такое место в чистоте.

Пройдя два коридора, я, наконец, вывернула к боксам. Найдя дверь с табличкой «1-4», я толкнула ее от себя и вошла в слабо освещенное помещение. Там уже находилась команда в десять человек, хорошо мне известная и, видимо, все ждали только меня.

— Как раз вовремя. У нас Отец, родной брат, мачеха и сводная сестра, — сказал Ленни.

Я округлила глаза на уточнение ведущего это дело. А о том, что мой тридцатилетний коллега по «разведочному классу» стал главным ведущим, я не сомневалась. В этом ему конкурирует только Элизабет, а она, по-видимому, на другом задании.

Я не выдержала:

— А кто в восьмом?

— Троюродный брат и его родители.

Внутри меня все ликовало. Мне куда больше повезло, чем Кайлу. Я могла поставить свою годовую зарплату, что сейчас он безжалостно пытается меня проклясть, в мыслях.

— Надеюсь, слез не будет.

— Слезы — это нормально в такой ситуации, — ответил Ленни.

— Еще скажи, что смерть это нормально, — пропел один из психологов.

Ну, началось. Сейчас будет концерт.

— Смерть — странная штука. Ты страшишься ее, но все также продолжаешь идти к ней.

— Да ты поэт, Ленни!

— Просто я уловил смысл жизни.

— Некоторых вон как смысл жизни ловит. Посреди улицы прямо в...

— Мы, может, начнем?

Все закивали и подошли к стеклу. Я открыла папку, чтобы просмотреть биографию родственников жертвы. Отец политик. Мать умерла. Брат в колледже. Сестра в школе. Двоюродных братьев и сестер нет. Есть троюродный. Он...

Из моих рук полетели документы. Все обернулись на меня. Такого прилива крови к мозгу давно не было.

Я развернулась и вылетела из бокса. За пару шагов долетела до следующей двери и рывком распахнула ее. Там было пятеро человек и все подпрыгнули от неожиданности. У них уже шел допрос.

— Мисс Грейнджер, какого черта вы тут делаете?

Я оттолкнула мужчину, не узнав его, поскольку у меня все резко помутнело в глазах. И сейчас я стояла и смотрела, прислонившись руками и лбом на зеркало, чувствуя, как слезы обжигают лицо.

Тем временем следователь в боксе продолжал допрос:

— Когда вы в последний раз виделись с Вашей сестрой, мистер Малфой?