Это моя линия (гет)

Город Нью-Йорк. Месяц сентябрь и дождь, идущий уже второй день без перерыва. Ненавижу сырость. Этот отвратительный запах озона. Дождь напоминает о Лондоне, а я не люблю вспоминать о нем. Ни его обычаи, ни людей, которых я оставила там, ни мое прошлое. Там меня ждала слава, престижные должности, сумасшедшие деньги, а я променяла все это на обыденную рутину манхэттенской жизни. Сейчас осколок моего существования, моей работы — пляж. Здесь произошло убийство. Всё просто: один человек отнимает жизнь у другого, а я мчусь из своего штаба, чтобы раскрыть причины запутанного дела очередной «важной шишки». Приносит мне это удовлетворение? Возможно. Хорошая зарплата, льготы на использование дополнительных заклинаний и практически полное отсутствие свободного времени. Я одна из лучших людей своего дела, но чтобы забраться выше по карьерной лестнице, надо быть больше, чем хорошим специалистом. Надо быть героем, а я не герой. Не здесь.

— Гермиона, подойди сюда.

Я поднимаюсь с сырой скамьи и иду вдоль берега навстречу Кайлу. Он мой ровесник, нам по двадцать три. Мы уже два года работаем в одном отделе и занимаем одинаковые должности. Благо, секретарши у нас разные.

— Тут чертовски холодно, а ты еще больше отмораживаешь свою задницу, вместо того чтобы помогать мне, — сказал Кайл, протягивая мне какой-то конверт. — Прочитай и скажи, что в следующий раз сначала полигены пусть осматривают тело, а то уже порядком надоело, что нас по всяким пустякам дергают.

Насчет пустяков — он прав. Мы очень часто выезжаем на место, когда наше присутствие совершенно не нужно. Обычно достаточно пяти или шести полигенов. Они и занимаются рядовыми делами. Это так называемые полицейские, но работающие только в пределах нашего штаба. Мы с Кайлом агенты и стоим выше рангом. Когда случается нечто действительно серьезное или запутанное, то вызывают одного из нас. Очень редко мы выезжаем на дело вместе. Сейчас попросили о присутствии Кайла, а мне торчать в офисе с тонной бумаг осточертело. И я поступила, как всегда — скинула отчеты на секретаршу. Не все, конечно! Я не изверг... в отличие от Кайла.

Раскрыв письмо и быстро пробежавшись глазами, я вернула его напарнику. Он усмехнулся и, повернувшись, закричал:

— Сворачиваемся, ребята! Тетя Грейнджер прикрывает нашу лавочку!

Вот так всегда и бывает, черт возьми! Некоторые люди никогда не взрослеют. Ненавижу и в то же время обожаю Кайла за это. Если когда-нибудь этот детский задор пропадет у него, то это будет уже совершенно другой человек. Я видела его и в гневе, и в страхе, и растерянности, но стоило ему решить проблему, преодолеть препятствие, и он начинал веселиться, как дитя. В этом заключалась моя безмерная зависть к нему.

Стоило мне сделать сердитое лицо на его слова, как Кайл засмеялся, и я толкнула его на песок; затем развернулась и пошла, оставив хохотать его за моей спиной.

* * *

Раскаты грома. Снова и снова. Я усну сегодня? Раз в пару минут сверкала молния, освещая мою квартиру. Она была небольшая, но двухэтажная. Наверху находилась лишь спальня, что было не очень удобно, поскольку я ненавидела тащиться по ступенькам после тяжелого дня, чтобы лишь упасть в кровать. Из-за этого очень часто диван в гостиной становился моим пристанищем на ночь.

Сам дом, в котором находилась моя квартира, был довольно старым, но уверенно держался со своими двадцатью этажами уже больше века. Тут жили и маглы и волшебники. Естественно, никто не знал секрет о магии. Но тут была не Англия. Ты мог спокойно прийти на работу с уверенностью, что у тебя не будут спрашивать первым делом статус крови. Тут была «элита» чистокровных, но не настолько выраженная и куда в меньшем количестве. Да и в словах их яда было на порядок ниже. Чистокровные маги предпочитали жить в отдельных домах, так что первым делом, покупая жилье, я выбирала подходящий район. Ряд двухэтажных квартир занимал девятнадцатый и двадцатый этажи, и мои вечные мозоли и ушибы на ногах, естественно, не сказали мне спасибо.

Я лежала и смотрела в потолок. Два часа ночи, а я вымотана до изнеможения. Еще немного и мое тело начнет разлагаться от усталости. Зазвонил телефон, и я замерла, прикрыв на мгновенье глаза. Только не это...

Секунда, другая и еще одна. Я резко вскочила и полетела вниз. Телефон звонил, и я знала, что не перестанет, пока не возьму трубку. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, кто будет трезвонить мне посреди ночи, прекрасно зная, что если у меня вырублен мобильный, то я, либо на задании, либо дома. Чертова работа!

Я резко сняла телефон и выдохнула в трубку:

— Алло?

— Гермиона, ты нужна мне. Срочно сюда!

Я зажмурилась.

— Гермиона?

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Мне нужен сон, чертов кретин!

— Ладно, координаты с патронусом. До скорого, Кайл.

Услышав короткие гудки, я села на свой журнальный столик, не забыв швырнуть телефон на диван. Теперь нужно ждать. Еще одна вещь, которую я не выношу делать. Прошла минута, а за ней вторая, третья. А я все сидела, смотря в темноту, редко освещаемую вспышками молнии. Будто лучи заклятий. Нескончаемый поток боли, крики. Взрослые, но в основном дети. Тела. Всюду тела.

Я вздрогнула. В комнату влетел патронус.

* * *

Кайл не на шутку встревожил меня. Раз он сам зовет меня, значит, не справляется один. Ну, а если у него возникают проблемы, значит, произошло нечто действительно страшное. Адрес, который я услышала от патронуса, окончательно выковал во мне эту уверенность.

И сейчас я здесь. Падший Манхэттен. Это название дали жители Нью-Йорка району, состоящему из нескольких кварталов. Этим местом пугают и детей, и туристов, и местные всегда стороной обходят это место. Преступления тут совершаются на порядки чаще, чем в Новом Орлеане, а государственная полиция, как магловская, так и магическая сюда не суется. И неудивительно. Только спецслужбы вроде нашей организации работают в этих районах.

Как выяснилось, трансгрессировать на нужную мне улицу нельзя, и теперь я иду на свет мигалок, держа в кармане пальто пистолет. Палочкой пользоваться, в любом случае, можно только в ситуациях крайне опасных для жизни. Или в операциях, которые исключают даже малейшее участие маглов.

— Гермиона!

Я дернулась и резко остановилась. Ко мне бежал парень лет девятнадцати. Даже издалека не сложно узнать его. Это был Хэйди и он чертов сын Головы нашего отдела. Голова — начальник. Отделов в нашей организации девяносто три и это ужасно много, если учитывать, что в нашем «разведочном классе» около шестидесяти агентов. Хотя мы не только разведкой занимались. И расследованиями в стиле Шерлока, и убийствами. Каждый имел свои обязательства, которые должен выполнять с тех пор, как принес присягу.

Хэйди наконец подбежал и одарил меня своей белоснежной улыбкой. Теперь мы пошли рядом. Я бы не осмелилась сказать, что теперь мне стало спокойнее. Даже наоборот. Этот парень не был агентом и даже не привлекался к расследованию, но на крупных «мероприятиях» всегда терся неподалеку. Я повернула голову и посмотрела на его почти идеальный профиль: золотистые волосы, всегда румяные щеки, нос правильной формы, длинная шея... Я могла бы перечислять бесконечно. Мне прекрасно было известно, как девочки-подростки бегают за ним, но его тянуло на девушек постарше.

Мы вывернули на нужную улицу, и я вынуждена была прервать свои мысли об этом мальчике. Было много народу. Даже слишком. Я быстро нашла глазами Кайла, а именно к нему мне и нужно. Он стоял и говорил с медиками в белых плащах с надписью на спине «ПО» [прим.автора: «ПО» — правовой отдел. Название штабаогранизации, в которой работает Гермиона]. Тут же стоял наш Голова, его секретарь и трое полигенов.

Увидев меня, Голова кивнул и поспешно ушел. Секретарь засеменил следом. Кайл улыбнулся мне и протянул перчатки.

— Долго ты.

— Я не могла сюда трансгрессировать, — ответила я. — Где жертва?

Он, молча, отошел в сторону, и мой взгляд упал на тело. Это была молодая девушка моего возраста. С длинными белыми волосами, раскиданными на асфальте. Я присела возле нее, положив руку на пульс. Даже если маленький ребенок придет и увидит эту девушку, то поймет, что она мертва. Но мне всегда важно убедиться самой, что человека больше нет. Я окинула ее глазами, и мой взгляд задержался на ее приоткрытых губах с белым налетом.

Я повернулась к Кайлу.

— Она эпилептик?

Он помотал головой.

— Она захлебнулась, — сказал Кайл с едва уловимой нервозностью в голосе, — это и стало причиной смерти.

— Захлебнулась чем...? Господи!

Я резко поднялась на ноги. Кайл кивнул и положил свою руку мне на плечо.

— Не смотри на нее, если не хочешь, — сказал он.

Я помотала головой. С ним же и похуже вещи видели. И за кого он меня вообще держит? Маленькую девочку? Лучше бы о Хэйди так заботились! Ему уж явно рано такое видеть.

— Ее прямо тут насиловали?

— Да, — кивнул Кайл. — Мэрри Лэйс. Двадцать два года. Родилась и прожила всю свою жизнь в Ватикане...

— В Ватикане? — переспросила я. — А в Америке она как оказалась?

— Вот за этим нас с тобой сюда и вызвали.

— Так и знала!

— С чего такая кислая мина? — усмехнулся Кайл. — Ты сама так жаждала стоящего дела! Получай.

Я здорового сна хотела, дурак. Но это задание хоть отвлечет от бумажной волокиты. В это время к нам подошел Голова.

— Мы связались с родственниками, — сказал он, — а они, к вашему счастью, обещали приехать уже завтра. Сейчас идите домой и отоспитесь.

Мы кивнули и, скинув перчатки, пошли мимо мигающих машин и кучи людей. Кайл улыбнулся мне.

— Ты куда сейчас?

— Домой, — сказала я. — Дождь не идет уже около сорока минут, и я собираюсь ловить момент.

Кайл поднял огораживающую ленту, и мы пролезли под ней. Следующие два квартала мы шли молча, и, главное, я чувствовала себя спокойнее, хотя после того ужаса, которого насмотрелась, должно было быть наоборот. Возможно, присутствие человека, который может постоять и за себя и за другого, сделало меня такой расслабленной.

Наконец мы вывернули на небольшую аллею, с которой можно было трансгрессировать. Мы быстро попрощались с Кайлом, и он исчез с легким хлопком. Около минуты я простояла в одиночестве, прислушиваясь к тишине. Затем, закрепив в своей голове образ привычного места, почувствовала, как меня затягивает в тошнотворный водоворот. Пара секунд и я очутилась в своей ванной комнате. Я тут же упала коленями на кафель и меня вывернуло.

* * *

Болела голова. Кайл ходил по моему кабинету туда-сюда и изучал документы вчерашней жертвы. Сегодня приедут ее родственники, и мы будем наблюдать через зеркало, как другие агенты допрашивают их. Это самая ужасная часть процесса, потому что нас не подпускают к близким и не позволяют осуществлять прямой контакт. Они видят нас пару раз за все дело. С одной стороны хорошо, поскольку нет давления. Но вот если у нас возникнут внезапно вопросы, то мы не сможем их задать, ибо не наше это дело.

— Кайл, остановись хоть на...

— Гермиона! — вскрикнул он, тряся перед собой папкой.

Я выпрямилась и вопрошающе посмотрела на него.

— Я ... ничего не нашел. Ничего. Никаких зацепок.

Секундой позже в меня полетели документы, которые я тут же отложила. Я доверяю Кайлу, и если он сказал, что там ничего нет, значит, там действительно ничего нет.

— Ну, где там твоя секретарша? — не выдержал он.

И я полностью разделяла нетерпение приступить к этому делу. Сидеть и ждать, пока моя помощница Мэг позовет нас, стало совсем невыносимо.

— Может, сами пойдем? — спросила я.

— Рехнулась, дорогуша?

— Еще раз так назовешь меня, и у тебя будут лиловые брови!

Он усмехнулся, и кабинет погрузился в полную тишину. Так мы просидели еще около двадцати минут, думая о своем. У Кайла заурчал живот, и следующий смешок уже был у меня.

— Заткнись!

Я в смиренно подняла руки.

— Ты такой ребенок, напарничек!

— А ты такая заноза, Грейнджер!

Дверь неожиданно открылась и вошла Мэг.

— Кайл Дом — к восьмому боксу. Гермиона Грейнджер — к третьему. Допрос через три минуты.

Кайл тут же сорвался с места и полетел в назначенное место.

— Спасибо, Мэг.

— Удачи, Гермиона. Она тебе понадобится. Вам обоим.

Я усмехнулась.

— Убитые горем?

— Чистокровки из Нирваны.

Мы рассмеялись. Да, если Мэг права, это будет весьма проблематично. Особенно для Кайла.

Я взяла с подлокотника документы и вышла за дверь.

В нашей организации используют специальные скоростные лифты. Они представляют собой квадратный пол с поручнями по периметру. Ни стен, ни потолков, и это даже вначале пугало. На нижние уровни идут телеги, как в Гринготсе, но мне,к великой радости, не посчастливилось ими пользоваться.

Миновав уже один из этих самых лифтов, осталось преодолеть два коридора, и я буду на месте. На полу плитка и слышу, как отдается звон моих каблуков. Тут всегда очень тихо, в отличие от других мест в этом штабе. И стерильно. Наш штаб — самое большое здание, которое я когда-либо видела и мне очень сложно представить, сколько нужно сил и магии, чтобы содержать такое место в чистоте.

Пройдя два коридора, я, наконец, вывернула к боксам. Найдя дверь с табличкой «1-4», я толкнула ее от себя и вошла в слабо освещенное помещение. Там уже находилась команда в десять человек, хорошо мне известная и, видимо, все ждали только меня.

— Как раз вовремя. У нас Отец, родной брат, мачеха и сводная сестра, — сказал Ленни.

Я округлила глаза на уточнение ведущего это дело. А о том, что мой тридцатилетний коллега по «разведочному классу» стал главным ведущим, я не сомневалась. В этом ему конкурирует только Элизабет, а она, по-видимому, на другом задании.

Я не выдержала:

— А кто в восьмом?

— Троюродный брат и его родители.

Внутри меня все ликовало. Мне куда больше повезло, чем Кайлу. Я могла поставить свою годовую зарплату, что сейчас он безжалостно пытается меня проклясть, в мыслях.

— Надеюсь, слез не будет.

— Слезы — это нормально в такой ситуации, — ответил Ленни.

— Еще скажи, что смерть это нормально, — пропел один из психологов.

Ну, началось. Сейчас будет концерт.

— Смерть — странная штука. Ты страшишься ее, но все также продолжаешь идти к ней.

— Да ты поэт, Ленни!

— Просто я уловил смысл жизни.

— Некоторых вон как смысл жизни ловит. Посреди улицы прямо в...

— Мы, может, начнем?

Все закивали и подошли к стеклу. Я открыла папку, чтобы просмотреть биографию родственников жертвы. Отец политик. Мать умерла. Брат в колледже. Сестра в школе. Двоюродных братьев и сестер нет. Есть троюродный. Он...

Из моих рук полетели документы. Все обернулись на меня. Такого прилива крови к мозгу давно не было.

Я развернулась и вылетела из бокса. За пару шагов долетела до следующей двери и рывком распахнула ее. Там было пятеро человек и все подпрыгнули от неожиданности. У них уже шел допрос.

— Мисс Грейнджер, какого черта вы тут делаете?

Я оттолкнула мужчину, не узнав его, поскольку у меня все резко помутнело в глазах. И сейчас я стояла и смотрела, прислонившись руками и лбом на зеркало, чувствуя, как слезы обжигают лицо.

Тем временем следователь в боксе продолжал допрос:

— Когда вы в последний раз виделись с Вашей сестрой, мистер Малфой?

Машины несутся по трассе, а я смотрю, будто это способно успокоить мой ураган внутри. Оба допроса тут же прекратили и отправили персонал проветривать мозги, чтобы через час продолжить. Я сидела в летнем кафе перед входом в ПО, которое так удачно было замаскировано под Дом Культуры. Бегали дети по лужам, взрослые сидели на лавочках и читали газеты, а на небе светило солнце. Холодное солнце. Где оно было раньше?

— Как ты?

На соседний стул опускается Кайл, протягивая мне горячий кофе.

— Отвратительно, — отвечаю я, после чего делая большой глоток.

Мы так и сидим в тишине. Время мчится все быстрее, а я никак не могу взять себя в руки. Кайл предельно спокоен и крутит в пальцах наполовину пустой бумажный стакан. На солнце его русые волосы всегда выглядят золотистыми, и это добавляет ему какой-то детской трогательности, особенно когда он улыбается.

Кайл поставил локоть на стол и подпер ладонью лицо. Ему явно было скучно играть со мной в молчанку. Видимо, я слишком пристально разглядывала его, раз он перевел на меня взгляд и вопрошающе приподнял брови.

— Улыбнись и я успокоюсь, — попросила я.

В ответ на этом он состроил кроличью мордочку, закусив передними зубами нижнюю губу. Я не выдержала и сама засмеялась. Чертовски милый парень! Через секунду это наваждение исчезло, и я вспомнила о том, кто сейчас сидит в восьмом боксе и ждет продолжения допроса. Я уже не паниковала и не расстраивалась, а осознавала, что работать над этим делом у меня вряд ли получится.

— Я буду присутствовать на допросе Малфоев.

Кайл засмеялся.

— Гермиона, да тебе повезет, если тебя вообще не уволят!

— Не уволят.

Он кивнул.

— Может и нет. Ты ценный сотрудник и они не собираются отдавать тебя ни другим организациям, ни тем более государству.

У Кайла было встревоженное лицо. Да и у меня, наверное, тоже. Так просто Голова этот инцидент не оставит. Тут все было в ежовых рукавицах. Все строго по правилам, которые я нарушила. Но самое страшное, что накажут не только меня. Если опять Ленни достанется, то он сам скоро начнет отказываться работать со мной и Кайлом. Мы нарушали уже правила, но не так прямо относящиеся к делу.

У меня зазвонил мобильный. Это была Мэг. Я скинула звонок и поднялась, оставив на столике недопитый кофе.

— Нам пора.

Кайл кивнул и пошел следом за мной. До дверей с боксами мы добрались без сюрпризов, но перед дверью с табличкой «4-8» я встала, не ожидала ничего хорошего. Кайл сжал мою руку. Неужели он думал, что это успокоит? Наивный дурак. Мы синхронно толкнули дверь. Вся команда уже была здесь, как и Голова, красный от гнева.

— Да о чем ты вообще думала?! — вскрикнул он.

Я выдохнула и приготовилась слушать продолжение.

— Сотрудник, который нарушает за полминуты более десятка правил, может называться компетентным? Я так не думаю!

Я смотрела ему в лицо, хотя все остальные как маленькие школьники опустили головы. Он меня не пугал. Не сейчас. Были проблемы куда серьезнее.

— Я не думаю, что таким сотрудникам вообще место в нашем отделе!

Короткая пауза. Я отошла от Кайла подальше, а то получалось, будто Голова на нас двоих кричит.

— Ты будешь уволена, если такое еще раз повторится! Тебе ясно?!

— Да.

Он кивнул и отвернулся, махнув рукой, чтобы часть команды уходила в другой бокс. Решающий момент. Я сделала шаг на встречу.

— Сэр, можно поменять нас с Кайлом местами. Думаю, будет лучше, если я не буду работать с самыми близкими родственниками.

Голова повернулся ко мне и рассмеялся.

— О, Гермиона, а я не думаю, что будет лучше, если ты вообще не будешь работать с этой семьей.

Нет, нет, нет! Только не это.

— Сэр...

— Ты отстранена от дела.

Я взглянула на Кайла. Он стоял в выражением «Я же говорил». Предатель!

— Мисс Грейнджер, — сказал Голова, и я с надеждой повернулась к нему, — покиньте, пожалуйста, помещение.

Я кивнула. Спорить тут было бесполезно. Следователь продолжил допрос.

Дойдя до двери, я оглянулась. Все внимательно следили за происходящим в боксе, и только Кайл продолжал смотреть на меня.

— Мистер Малфой, у Вас есть предположения, кто мог убить Вашу сестру?

Я увидела, как Нарцисса коснулась пальцами руки сына и слегка качнула головой. Кайл, кретин ты тупоголовый! Не на меня пялься, а в стекло смотри!

Драко прокашлялся и ответил:

— Да, но я не уверен.

Я задержала дыхание, как и все в этой комнате.

— Мистер Малфой?

— Гарри Поттер.

Я выдохнула и посмотрела на Кайла. На его лице было непонимание, ведь он не знал кто это такой. Никто тут не знал. Я улыбнулась напарнику и вышла за дверь.

Мое сердце разбито окончательно.

* * *

— Гарри, помоги молнию расстегнуть.

Дым заполняет мои легкие.

— Гарри?

Тошнит от сигарет, от выпитого алкоголя.

— Гарри!

Медленный выдох. Отвратительный сладкий дым вырывается наружу.

— Поттер!

Нет, дорогая, даже твои крики не заставят меня обратить на тебя свое внимание.

К моему креслу подходит женщина, которая так отчаянно пыталась докричаться до меня. Хотя, на маленького ребенка с амбициями она больше похожа. Джинни наклоняется надо мной и вырывает сигарету из моих пальцев. Что за стерва!

— Я же попросила расстегнуть мне пальто, — сказала она. — Что за манеры? И ты же не куришь.

Я пожал плечами и откинул голову на спинку кресла. Как все достало!

— Гарри, ты собираешь меня слушать?

Снова молчание.

Джинни рывком растягивает молнию и швыряет мне пальто в лицо. Далее следует лишь отдаляющийся звук каблуков. Неужели? Я поднимаюсь, скидывая с себя свою и ее верхнюю одежду. Она права в том, что я не курю, но иногда приспичит, как маленькому ребенку и сложно отказать себе. Голова болит даже от двух выпитых бокалов вина и хочется надраться еще сильнее, но тогда только хуже станет.

Я прохожу в спальню и прямо в одежде падаю на кровать.

— Свинья, — я улыбаюсь в подушку на высказывание Джинни.

Она в элегантном пеньюаре ложится под одеяло с другой стороны кровати. Свет гаснет. Я лежу и думаю о том, как хорошо бы сейчас погулять с Роном, но тот явно будет против шататься по пригороду Лондона в три ночи. Но выбора особого нет. Или Рон, или ждать, пока заснет Джинни и все равно уйти отсюда. Я опираюсь на кулаки и поднимаюсь с кровати, выбирая из двух рыжих зол то, у которого волосы на голове короче. Через окно светит уличный фонарь и мне прекрасно видно лицо Джинни, показывающее притворное расстройство. Ну, или мне кажется, что притворное.

— Ты куда, Гарри?

Я поворачиваюсь к ней уже у самой двери.

— Спи.

С этими словами и легким щелчком я оставляю ее в одиночестве. Я взбегаю по лестнице на третий этаж, где находится мой кабинет. В нем всегда прохладно и спокойно. Джинни тут почти никогда не бывает. Личное пространство, где можно работать и отдыхать от нервозов дорогой женушки. Почти бывшей женушки. Этой мысли я улыбаюсь и сажусь за свой письменный стол.

Работа — самое ценное и пока единственное в жизни, к чему у меня есть интерес. Ну, еще вечные посиделки с Роном. Кстати, о Роне... Будить я его не стану, а то завтра на работе опять у него сплошные выговоры будут. Мракоборец хренов! Мне, как я думаю, повезло больше. Сидеть в кабинете и разрабатывать новые виды метел, а затем тестировать их — сплошной кайф. Раньше, до повышения главного конструктора компании, приходилось подрабатывать учителем в дошкольных учреждениях. Глупо, но домой я приходил всегда в поднятом настроении. А тогда еще и с Джинни все было хорошо. Первый год совместной жизни.

Я вспомнил покупку этого дома. Он находился далеко от центра Лондона и стоил безумных денег, но Джинни настояла, да я и сам был готов поддаться искушению. Кто знал, что через год этот дом надоест так, что даже возвращаться сюда не хочется. Но плюс был в этом кабинете и в моем личном саду, где можно спокойно носиться на метле. Жаль будет расставаться со всем этим.

Я подкатил ногами стул ближе к столу и пододвинул эскизы. Новая модель. Только начало, а уже я напихал в нее столько, что она должна весить, как гардеробная Джинни. Ну, блеск!

Я резко дернулся от того, что кто-то положил мне руку на плечо. Объемная и явно не женская. Рон? Не успев опровергнуть свою догадку, я почувствовал, как незнакомец воткнул шприц в шею.

Все померкло.

Боже, где я? Что со мной? Я будто выныривал со дна океана. Перед глазами все и плыло, но с каждым разом предметы обретали все более четкие формы. Это хорошо, значит, прихожу в себя. Я сильно зажмурился и распахнул глаза. То, где я находился, заставило меня подпрыгнуть на месте и дернуться вперед. Самолет. Я в самолете! Какого черта вообще происходит? Я сидел один. Справа было окно. Слева было второе пустое сиденье. Моя рука повергла меня в шок меньше всего. Она была пристегнута наручником, что неудивительно, ведь меня похитили из собственного дома.

Я откинулся на спинку сиденья и попытался успокоиться. Через пару минут ко мне подошел мужчина и сел рядом. Он выглядел лет на тридцать. Коротко стриженый, с зализанными волосами. Вся одежда была черной. В кармашке костюма виднелись черные солнцезащитные очки. Сам он был совершенно спокоен, будто ничего необычного не совершал. А может, так и было.

Он пристегнулся, но так и остался сидеть с выпрямленной спиной, рассматривая других пассажиров.

— Кто Вы? — спросил я.

Он даже не дернулся, просто спокойно повернул голову в мою сторону.

— А ты как думаешь?

Вот и пошли загадки. Ладно, поиграем, дорогой.

— Джеймс Бонд.

Он улыбнулся и все так же спокойно отвернулся, начав опять рассматривать пассажиров.

— Может, отстегнете меня? — предложил я, подергав наручники.

Он кивнул. Его рука коснулась кольца, пристегнутого к сидению и одними губами, невербально он проговорил заклинание. Я запомнил. Смотря на его лицо, я пропустил все то, что происходило с моей рукой. Я опустил взгляд вниз.

Мой вскрик, наверное, слышало пол салона:

— Да ты шутишь!

Это и, правда, было похоже на шутку. Теперь моя рука была пристегнута к его запястью, а это определенно ситуацию лучше не делало. Я сосчитал до трех, пытаясь успокоиться. Неплохо вышло.

Но вот молчать в мои планы не входило.

— Куда мы летим?

— Стюардесса тебе скажет, — ответил «Бонд». — Потерпи немного.

— А то, зачем вы меня похитили, она тоже скажет?

В ответ молчание. Сейчас это все напоминало мои диалоги с Джинни. И я нахожусь на ее месте. Кстати, Джинни!

— Моя жена...

— Мы поставили ее в известность.

Я удивился.

— Поставили в известность моего похищения?

Он мотнул головой.

— Это не похищение.

— Тогда что это?

Если он и собирался что-то ответить, то не смог.

В салоне самолета заговорил женский голос:

— Уважаемые пассажиры, рады приветствовать вас на нашем лайнере. Просьба во время полета не вставать с ваших мест. Напоминаю, что рейс из Лондона в Нью-Йорк приземляется завтра в аэропорту в четыре часа дня по местному времени. Информация о погоде будет ближе к посадке. Спасибо, что выбрали услуги нашей авиакомпании. Приятного полета.

Ну, хоть не Антарктида! Я выдохнул с облегчением и расслабился в кресле. Пожалуй, будет интересно.

* * *

Я шла по тротуару, пиная сухие листья. Все было плохо, и идти домой не хотелось. Кайл наверняка уже носится по городу, ища улики. Я зашла в кафе и заказала ужин, так как дома готовить не хотелось. Все было как всегда: люди ели, пили, встречались, целовались, делились проблемами. Зазвонил телефон. Кайл. Я заправила пряди волос за уши и ответила.

— Да?

— Кто они?

Так и знала, что спросит.

— Ты о ком?

— Семья Малфоев и Гарри Поттер.

Я закинула орешек себе в рот.

—Погугли.

— Смешно блин!

— Пока, красавчик.

Я отложила телефон. У нас в офисах стояли компьютеры. Это значительно упрощало нашу работу, но Кайл быстрее всю страну объедет, чем поймет, как пользоваться магловской техникой. Мобильники не в счет. И вот сейчас я ясно представила Кайла с нахмуренными бровями, вбивающий одним пальцем в поисковик «Гарри Поттер».

Дверь кафе открылась и в помещение зашел объект моих мыслей. Он тут же подсел ко мне.

— Как ты меня нашел, идиот? Не жучки ли ты ко мне цепляешь?

Он двумя пальцами позвал официантку.

— Да, — ответил Кайл. — На нижнем белье проверь.

Я подождала, пока он закажет себе кофе.

— У меня к тебе вопрос, Гермиона.

— Я понятия не имею, кто эти люди.

Он кивнул и посмотрел мне в глаза.

— Тогда скажи мне: кто ты?

Я всегда знала, что рано или поздно об этом зайдет разговор. Но я не могу ему сказать.

— О чем ты?

Я изобразила искреннее недоумение, и это было неправильно. Притворяться глупой дурочкой бессмысленно. Он читает по глазам, когда внешне я бесстрастна. Как и тогда, в наблюдательной комнате, ему моя реакция была важнее, чем показания допрашиваемого. Ни одной эмоции не было видно, однако он сейчас здесь и допрашивает меня, хотя должен заниматься делом.

— Знаешь, что я о тебе знаю? Ты переехала из Австралии в Нью-Йорк, в поисках новой жизни, потому что потеряла родителей. И это все.

— Разве этого недостаточно?

Он покачал головой, забирая кружку о официантки.

— Было бы достаточно, Гермиона, если бы это не было ложью.

Я удивленно подняла брови. Да, вот теперь я попала.

— У тебя кожа бледная. Акцента австралийского нет. И ты сама сказала, что коал живых никогда не видела.

Я перегнулась к нему через стол.

— Никогда больше не буду обсуждать с тобой животных.

— Гермиона, я не шучу...

— Мне пора.

Я стала в спешке собираться. Кинув деньги на стол, я обошла Кайла и поцеловала в макушку.

— Я не собираюсь за тобой бегать, ты понимаешь это?

Я кивнула, но только потом осознала, что он этого видеть не мог.

Улица встретила меня уже темнеющим небом. Вот теперь точно пора домой. Хватит с меня сегодня сюрпризов и неожиданных встреч.

* * *

— Туалет?

Я помотал головой, а «Бонд» потащил меня дальше из самолета.

Полет был долгим. Пару раз я чуть не вырубился, но стоило мне попытаться поменять позу, как наручники напоминали мне о том, что это сделать невозможно. До самого конца полета на нас, кроме стюардессы, так никто и не обратил внимания; я почти окончательно убедился в том, что наручники, скорее всего, невидимы. Кричать и вырываться я не пытался, мне было интересно, что будет дальше, но с каждой минутой весь задор гас, потому что ни на один вопрос мне агент, так называемый, не ответил.

Мы вышли в вестибюль аэропорта и в окнах открылись немногочисленные, но прекрасные виды Нью-Йорка. Я остановился от шока. Вдалеке были видны небоскребы, и лучи солнца пытались пробиться сквозь них. В мыслях, я был в Лондоне и уже собирал чемоданы, чтобы переехать сюда, прихватив с собой Рона.

Агент толкнул меня, чтобы я шел дальше, и я не стал спорить. Даже буду всеми руками и зубами за, если меня выведут на улицу.

Мы почти дошли до улицы как...

— Опа! — радостно выкрикнул я. — Десять новых Бондов.

Люди идентично выглядевшие, как человек, к которому я прикован, переглянулись между собой. На какое-то время стало тихо. Затем один из людей в черном стальным голосом сказал моему сопровождающему:

— Веди в машину и мы тут же в ПО. Плановый обыск проведем уже там. Не хватало нам, чтобы его перехватили.

Перехватили? О чем, а главное о ком они? Меня уже эта ситуация не столько забавляла, сколько пугала. Теперь была лишь одна цель — сбежать.

Мы все сели в два больших джипа. Интересно, а эти люди вообще знают о магии? И если да, то почему мы не трансгрессируем? С каждой минутой загадок становилось все больше и больше, но мой инстинкт самосохранения работал лучше, чем желание узнать ответы на все вопросы.

— Поехали, — сказал один из агентов водителю.

В моем мозгу тут же пронесся вечер моего путешествия на Ночном Рыцаре, и я не удержался от соблазна.

— Трогай, Эрни, — пропел я голосом Стэна Шанпайка.

Никто не отреагировал. Меня начали грызть сомнения, что мои сопровождающие вообще люди, а не роботы. Мы ехали. Я сидел и просто ждал момента. Чутье подсказывало, что он обязательно наступит. Главное — не упустить. Машина встала на светофоре. Агент, с которым мы прилетели, наклонился, желая мне что-то сказать, как я услышал невероятно громкое БАХ! Уши тут же заложило. Ощущение, будто подорвали целый квартал.

Я лишь знал одно: сейчас или никогда. Произнес заклинание одними губами, как агент в самолете и наручники распахнулись. Машину затрясло от еще одного взрыва и я, откинув дверцу, выкатился наружу. Там творился хаос. Люди бежали по улице, зажимая ладонями уши. Машины сигналили, но я смотрел лишь на одну. Она была сзади той, на которой меня везли. Это был второй джип, все с теми же агентами. Они ехали после, и сейчас это была груда металлолома. Теперь было понятно, что тут бомбили. Я как в замедленной съемке; я видел еще один заряд, летящий туда же.

Меня откинуло на несколько метров взрывной волной и приложило спиной об тротуар. Я потерял слух. Был только раздражающий свист, и он не прекращался. Руки сами потянулись к ушам. Что-то липкое. Вот дерьмо! Я заставил себя подняться. Шатало просто ужасно. А теперь бежать. Неважно куда, главное — дальше от этого места. Я и побежал. Ноги были как ватные и постоянно запинались друг о друга. Голова трещала.

Позже я услышал еще два взрыва, но так и не решился оглянуться назад. Метлу бы.

Наконец, я вывернул на другую улицу, и стало чуточку легче. Ноги привыкли к бегу, и пришлось ускорить темп. Слуха по-прежнему не было. Безумно хотелось вставить карандаш в ушную раковину, чтобы наконец пропал раздражающий свист, и появились хоть какие-то звуки.

Бесчисленные кварталы, улицы, люди. Все проносится перед глазами, и мечтаешь остановиться. Нельзя. Не сейчас, когда только получил свободу.

Я забежал в пустой переулок и только там остановился. Дыхание сбилось, и голова шла кругом от долгого бега. После минутной паузы я истерично засмеялся, прислонившись к стене.

— Добро пожаловать в Нью-Йорк, Поттер! — воскликнул я. — И спасибо квиддичу за тренировки.

Было ли странно, что взрывы прогремели тогда, когда мне это было необходимо? Да, безусловно. Но еще более странным был тот факт, что за мной не было погони. Эти люди, которых я считал агентами 007, даже не пытались догнать меня, хотя в аэропорту четко было сказано, что им надо довезти меня целым до какого-то ПО. Теперь надо добраться до магов и найти себе безопасный ночлег, а завтра и выяснить, что такое это ПО и с какой вообще целью меня похитили. Явно не из-за пустяка, раз пол земного шара пересекли.

Я пошел быстрым шагом мимо дворов, ища хоть малейшее проявление магии. Спустя час или два бессмысленной ходьбы я завернул в проулок между маленьким магазинчиком товаров для быта и жилым домом. Тут была лавочка, и я опустился на нее, кряхтя от боли в спине и голове. В Англии я бы уже давно нашел себе и пристанище, и людей, которые с радостью помогут. Хотя, может, потому что меня там каждый второй знает. Но нет. Не из-за этого. Там была магия, и она буквально летала в воздухе. Тут же волшебства будто бы и не было вовсе. Не исходило ни малейшей энергетики от защитных заклинаний. Которые, безусловно, должны были быть.

Палочка сейчас бы не помешала. Я нагнулся и поднял с земли кленовый лист, положив на ладони. Вторая рука расположилась сверху на значительном расстоянии. Всю силу, которая у меня была, я вложил в нее. Листик слегка приподнялся и после секундной паузы плавно полетел из одной ладони в другую. Часть меня обрадовалась, что я все еще остаюсь волшебником. Этому фокусу научила меня Джинни. Да, правильно, это больше трюк, чем магия. Пятилетние дети могут больше. Я взял лист за веточку и поджег его. Пожары я создавать не умел, но этой искры, которую мне с трудом пришлось выдавить из себя, было достаточно.

Я задумался о Джинни. Ее поставили в известность. Что значила эта фраза и о чем именно ее предупредили, я не догадывался. Она, скорее всего, бесится сейчас, ведь нас в любой момент могут позвать оформлять развод, а меня даже в Британии нет. Ждет не дождется девочка, когда ей наш дом отдадут, от которого я добровольно отказался, и когда на публике она наконец станет появляется с теми персонами, которыми сама пожелает. Волнует меня это? Не особо. Первые пару лет, может быть, и была ревность с обеих сторон, но последний год ни ее, ни меня особо не волновало, кто с кем и где спит. Мы вместе выходили на публику и приходили спать в один дом. Рон постоянно смеялся над нами.

Организм слегка отдохнул от небольшого магического эксперимента, и меня стало клонить в сон. Как же здесь ужасно пахнет! И спина ноет из-за падения на тротуар. Уши болят жутко, хотя звуки и перестали искажаться. Тело, такое привыкшее к роскоши и удобству, требует больше комфорта. Несмотря на всю испытываемую боль, я стал дремать. Небо. Воздух и полет. Древко метлы.

Послышались шаги и явно не в моих блаженных мыслях. Я вздрогнул и выпрямился. Так и есть. Сюда кто-то шел и я стал ждать, чтобы, наконец, решиться и попросить помощь, пусть это даже будет магл.

Я увидел приближающуюся фигуру, завернувшую в тот же переулок, в котором находился я. Это была девушка. И я знал ее. До боли знакомые кудри и черты лица. Походка все та же. Сердце замерло и больно ёкнуло. Это она. Гермиона.

Мозг отказывался верить, но я заставил себя подняться со скамьи. Нас разделяло около семи метров. Было темно, но ее силуэт был отчетливо виден. Я встал посередине дороги и замахал руками, не в силах что-либо сказать. Сейчас я, скорее всего, выглядел как больной бродяга. Но это была она. Я гнал прочь мысли о нашей последней встрече, после которой она уехала, и просто отдался эмоциям.

— Гермиона...

Я закашлялся и заметил, как сам с трудом узнаю свой голос. Она остановилась, рассматривая меня, а я в ответ стал рассматривать ее. Она была эффектна. Руки были убраны в карманы осеннего плаща. Длинные волосы свободно лежали на плечах и спине. Поза расслабленная и лицо вполне спокойно.

— Кто Вы? — спросила она.

Я с непониманием уставился на нее. Она либо забыла, либо не узнавала меня. И то и другое было полным абсурдом.

Я сделал шаг навстречу, она — шаг назад.

— Гермиона, это я. Гарри.

Она смотрела на меня с искренним недоумением. Потом на ее лице появился ужас. Неподдельный ужас. Следующие мгновения были как в тумане. Гермиона выхватывает из кармана пистолет и целится мне в грудь. Ее руки не дрожат. Она совершенно спокойна, как снайпер-наемник. Ни в один морозный день воздух не обжигал мои легкие так, как делает сейчас. Прошло лишь пару мгновений.

Она выстрелила. Мое мертвое, бездыханное тело рухнуло на мокрый асфальт.