Лекарство для разума (джен)

Никого из тех, кто сюда приезжал, разумеется, не предупреждали о том, что обычно в африканской пустыне не происходит ничего интересного. Ричард Дейвис, ассистент-испытатель, не сумел бы возразить на то, что предупреждения такого рода необязательны, поскольку дипломированные маги допускались в подобные места, чтобы работать, а не развлекаться. А вот для того, чтоб трудиться не отвлекаясь, казалось, лучше возможностей не сыскать. Однако в правильную организацию рано или поздно вносила диссонанс порочная человеческая натура, требующая разнообразия — с одной стороны, и преподносящая сюрпризы, когда их не ждешь — с другой.

Закрытая лаборатория, в уединенном месте подарила Дику четыре месяца жизни, о которой он, казалось, всегда мечтал. Впервые его привычки и интересы воспринимались как само собой разумеющаяся норма, вокруг все, казалось, такие же странные «умники» не от мира сего. Молодому колдуну льстило, что среди фанатичных снобов от науки он не так давно, пусть случайно, но все-таки показал себя не чуждым научному поиску. Не возбранялось использование библиотеки для иных, отличных от работы целей, и свободного времени хватало. Весьма удобным было то, что сотрудников освобождали ото всех бытовых забот, на что дома Дику никогда не приходилось рассчитывать.

Для изоляции и секретности лаборатории имелись серьезные причины. Настолько серьезные, что простое посвящение в новые обязанности вызвало у Дика ощущение нереальности. А это кое-что значило, учитывая, что он, стопроцентный отличник, в школе колдовства повидал всякое и сверх учебной программы.

По прибытии он сразу получил инструктаж от руководителя своего подразделения, сурового японца неопределенного возраста. Тогда профессор Карасума устроил небольшую экскурсию по лаборатории, попутно вводя в курс дела и почти ничем не выдав, что реакция новичка его забавляет.

Дик, в свою очередь, старался держаться невозмутимо, до некоторого момента все же опасаясь, что его разыгрывают. Казалось, он смотрит научно-фантастическое шоу, или слушает вполуха застольный разговор о вселенском заговоре. Прежде всего, пришлось вплотную столкнуться с тем, что контакты магов с достижениями немагических технологий гораздо обширнее, чем принято считать. Поневоле молодой колдун задумался, а не верно ли обратное, и не нанимают ли маггловские правительства магов для всяких разных светлых и темных дел?

Если коротко, то здесь изучались свойства лунных и марсианских пород в зельях и амулетах. Доставлялись породы, разумеется, с помощью космической техники, задействованной в международных научных программах.

Дик угодил в «лунный» отдел, а марсианскими делами занималось другое подразделение. Впрочем, туда они с шефом тоже заглянули — для общего ознакомления. Дик все равно старался ничего не упускать. И за какой-то час он повидал много такого, чего не показывали в школе, и профессору Снейпу вряд ли много об этом известно. Тогда же ему впервые дали понять, какая это честь — быть прикрепленным к числу настоящих ученых.

Карасума сразу прочертил некую иерархию; те, кто показал себя достойным заниматься настоящей наукой, годились для того, чтобы выводить общие закономерности. Однако до такого еще следовало «дорасти», и в любом случае на лабораторию, как из рога изобилия, сыпались запросы на решение сугубо практических задач. Должность ассистента-испытателя существовала как раз для этого.

В отсеке, где предстояло трудиться Дику, стол был завален образцами лунных пород. Имелся там и аквариум с двумя ящерицами. Как выяснилось, реакции упомянутых рептилий во многом совпадали с драконьими, и как раз висел заказ от крупного драконьего питомника.

— Амулеты из лунных камней магглы, увы, используют лучше и продуктивнее нас. При определенном сочетании с источником света таким амулетом можно загипнотизировать дракона. Ваша задача — вычислить это сочетание, — проинформировал шеф. — Угол, вид и силу света, и все прочее. Судя по Вашей характеристике, Вы в состоянии справиться с этим самостоятельно.

Так Дик получил свое первое задание. Его нельзя было назвать скучным: самому сразу стало интересно, что получится. Ящерицы от воздействия камней и в самом деле обычно успокаивались, но Дик не сразу настроился на то, чтоб различать их реакции, потому как параллельно поступали и другие, более мелкие задания.

Да, поначалу у него совершенно не было времени, и лишь изредка, собираясь написать кому-нибудь, в поисках пергамента Дик натыкался на недописанный отчет за выпускной курс в Хогвартсе.

«На свадьбе летом Клуб собрался

У Боунсов. Все было мило.

С бандитом Рики там подрался,

На всех бандитов не хватило»...

То лето казалось таким далеким и нереальным. Ни о каких Упивающихся смертью и лорде Волдеморте в лаборатории никогда не поминали, никто ни на кого не нападал, разве что однажды ящерка едва не тяпнула Дика за палец, когда он кормил ее. Но назвать подобную мелочь риском во имя науки язык не поворачивался. В общем, обязанности Дика сводились к тому, чтоб измерять те или иные свойства камней с помощью приборов, либо наблюдать, как и на что они воздействуют.

И потому на плановых собраниях, и на неофициальных диспутах, которые вспыхивали в столовой время от времени, он обычно молчал и слушал. Сотрудники обсуждали нечто такое фантастическое, что ему, в общем, не приходило в голову, и Дик, хотя никогда не жаловался на фантазию, ловил себя на том, что его мышление, оказывается, весьма ограничено. Как и возможность рассказать друзьям о том, чем он тут занимается.

«...Поход последний в лес Запретный.

Мы с Огневиски пообщались,

И поняли: пить очень вредно!

Каким-то чудом не попались»...

Надо признать, и здесь имелись возможности выйти за пределы обыденности. Например, к той же выпивке многие светлые головы питали слабость. Женщины, особенно изнывающие от скуки жены сотрудников, наезжающие регулярно, предпочитали вылазки на восточный базар, и в первую же неделю вытащили с собой Дика. Изобилие всего впечатлило юношу, но в целом ему тогда здорово не понравилось: суета, шум и жара. Хорошо было то, что купил сувениры для друзей и особенно для Доры, чтобы было чем напомнить о себе.

Также из лаборатории постоянно отсылались в разные места выездные экспедиции, не имеющие прямого отношения к обязанностям ассистента-испытателя, и туда он до некоторых пор не рвался.

Не так давно Дик проходил мимо транспортного отдела, возле которого ждали отпускники. Им предстояло кому 2, а кому и все 3 недели свежих впечатлений, так что Дик даже взглядами постарался с ними не встретиться. Ему самому до возможного отпуска было ой как далеко. Да и вообще, в его планы входило отработать год и уехать совсем, а не брать отпуск.

Впрочем, именно после их отъезда случилась его первая профессиональная победа. В ожидании, пока прибор произведет нужный замер скола к источнику света, Дик вяло боролся с завистью. В руках остались образцы лунной породы, и ему вздумалось чисто механически тереть их один о другой. Когда под писк индикатора молодой колдун вынырнул, наконец, из задумчивости, на столе перед ним красовалось несколько крупинок песка.

И тут, как нарочно, заглянул с проверкой Карасума.

— Как Вам это удалось? — заинтересовался он.

Дику ничего не оставалось, как сделать вид, будто он специально стремился получить песок из лунного камня. Не признаваться же, что просто валял дурака. Тем более, первые же пробы показали, что песок почему-то подсвечивает куда лучше, чем цельный брус.

В общем, шумиха вокруг нового подающего надежды молодого ученого улеглась лишь благодаря возвращению тех же отпускников, которые, как водится, притащили с собой кучу всякой всячины и принялись хвастать напропалую — кто фотографиями детей, кто серьгой в ухе, кто цепью на шее. Впрочем, ажиотаж вокруг них продержался недолго. Через два дня прибыла вот эта злосчастная экспедиция и загрузила всех дополнительной работой.

В тот день Дика впервые посетило это странное чувство тревоги, как будто рядом тот, кого здесь не должно быть. Случилось это, когда он и Ортега из марсианского отдела зашли на склад за списками находок, которые им позднее предстояло забрать. В ожидании, пока эти списки принесет из секретариата неизвестно кто, Дик вместе с пожилой ведьмой-кладовщицей выслушивал впечатления испанца от квиддичного матча, который тот посетил недавно, будучи в отпуске. Дик не сразу обратил внимание, что слишком уж напряжен, чего ситуация вовсе не предполагала. Однако, в какой-то момент от невинного вопроса старушки его передернуло, и, зачем-то оглядевшись, Дик поймал себя на том, что словно ищет и притом опасается. Прежде всего из объяснений пришло на ум, что кладовщица похожа чем-то на его бабушку, хранительницу архива в Министерстве магии, которая не одобряла его отъезда на работу сюда. Однако дело было явно не в бабушке, объяснение крылось в напоминании об архиве. Ему довелось прилично там повозиться ради одного из друзей. Рики Макарони. И сейчас, вне всякого сомнения, Дику показалось, что Рики совсем рядом. Точнее, вовсе не Рики, а хуже.

Рассуждать об этом было особо некогда, потому что списки, наконец, появились, после чего в лунную лабораторию поступило два глиняных кубка. Дику предстояло до ужина обработать один из них: подобные вещи проходили процедуру укрепления после раскопок, их держали в лунных камнях. Лишь после этого предметы передавали в музей. Раньше для укрепления использовались заклинания, что менее удобно, поскольку они со временем выветриваются.

Рабочие часы закончились, но Дик задержался, чтобы покончить с рутинным заданием и не оставлять на завтра. Впрочем, торопиться ему все равно было некуда. На первую смену ужина он опоздал, вторая предстояла через полчаса. Зато оставалось время, чтоб отправить письма. Дик пошел за ними в свою комнату, и, едва свернув в жилой отсек, услышал речь с характерным акцентом. Так разговаривало здесь большинство офисных служащих — выпускников ближайшей магической школы в Александрии.

— Волшебное кольцо!

Говорящему казалось, что его едва слышно, однако шепот далеко разносился из-за приоткрытой двери.

— Прям исполнило твое желание? — в скептическом фырканье Дик опознал доктора Родерика Элмера, одного из уважаемых и давно работающих сотрудников. Его имя, кстати, значилось на табличке.

— Нет, пообещало!

Дик невольно навострил уши. Происходи такая беседа среди англичан, он бы нашел объяснение, однако арабы обычно в принципе не употребляли алкоголь. А поиск волшебных ламп, колец и прочих восточных чудес не входил в планы экспедиции, вернувшейся накануне.

Конечно, находку такого плана никто не захотел бы упустить. Но Дика сразу посетили соображения, далекие от сказочного волшебства: вещь, которая что-то обещает, по опыту ему не нравилась. Недавно написанные письма для друзей возвращали к воспоминаниям об окончании четвертого курса.

Профессор между тем дружески провожал представителя документального отдела, постановив, что с таким богатым воображением тому больше не следует напрашиваться в экспедиции, тем более «в это дурное место», а спокойно работать себе.

— Но оно просило, чтоб я его забрал, — неуверенно настаивал служащий.

— Пусть остается на своем месте. Ни к чему оно тебе, — заявил Элмер, судя по всему, теряющий терпение.

Дик не стал дожидаться, когда служащий выйдет. Он прошел в свою комнату, распахнул окно и замер, а в голове быстро пробегали, не задерживаясь, разные мысли.

Чтобы попасть сюда, он выдержал настоящее противостояние со своей семьей. Настоял на своем и отделился — хорошо. Но не получается долго упиваться самостоятельностью. Однообразный пустынный пейзаж стал казаться унылым и угнетать. Коллеги с их постоянными амбициями и претензиями надоели, а кроме них оставалось чтение в качестве единственного развлечения, и письма вместо личной жизни.

Пусть эта работа и подходила ему, Дик чувствовал, что он застрял. Ничего нового, жизнь, по сути, сводилась к тому, что он уже многократно проделывал. Порой, шагая по безликому стерильному коридору, он ловил себя на ощущении некоей нереальности оттого, что как будто не шел, а вспоминал, как уже делал это. Расписанное бытие затягивало, но и пугало. Между тем друзья его, судя по письмам, вели очень разнообразную жизнь. Они знакомились с новыми людьми и обязанностями. Дора так сама сотрясала свой отдел в министерстве.

Он бы хотел ей показать эти звезды. Когда внутри фонтанирует богатство чувств, внешний покой очень кстати. А так — запертый в клетке своих впечатлений, он чувствовал, что быстро истончается и опустошается. Мечты и грели, и как будто терзали его. Чтения не хватало надолго. Не было здесь никаких нунд, ничего от жутковатых приключений первой поездки в Африку. Полная безопасность в пределах базы, а высунуться за территорию — чистое безумие, чего никто, разумеется, не позволит.

Холод пустынной ночи никогда раньше не действовал на него отрезвляюще. Наоборот, жутко было сознавать, что где-то в промозглой темноте ползают скользкие формы жизни, охотятся вараны, а в полной тишине на самом деле что-то шуршит.

Теперь, конечно, Дик понял, отчего подумал о Рики. Воспоминание о том ощущении нахождения друга рядом еще не прошло, но и не усилилось, когда он высунул голову в окно. Однако жуть, исходящая от пустыни и та, которую он переживал в хранилище, отличались. Этого Дику хватило, чтоб в голове оформилось одно соображение. «Хоркрукс». Он закрыл окно и поежился с холода.

Письма могли подождать, но хранилище следовало проверить. Не исключено, что Элмер лгал подчиненному, потому как сам уже под подвластьем пресловутого кольца. Что, если он сам забрал-таки его и привез? Дик понимал нелепость этого предположения, и все же испытал, пожалуй, разочарование, когда хранилище на сей раз ничем не напомнило ему о Рики. Солгав выходящей кладовщице, что, возможно, забыл у нее свой блокнот, он обошел ее владения три раза, но ничего не почувствовал. «Что, если эта штука находилась рядом с привезенным артефактом?» — предположил Дик, втайне радуясь, что так быстро выветрилось, в то время как ведьма торопила его. Они вместе отправились на ужин, и там, среди разговоров и обыденности, Дик впервые подумал, до чего все тут до сих пор было, в сущности, предсказуемо.

И вот теперь скука будней грозила осыпаться, как древняя стена от дуновения чуть более сильного ветерка. И нежелание видеть то, что за ней откроется, делало упомянутую стену настоящей исторической ценностью.

* * *

Стена рухнула через два дня, когда во всех посещаемых местах появилось объявление о том, что набирается новая экспедиция для дополнительных работ на старом месте. Воспоминание о том ощущении, будто бы рядом находится нечто угрожающее и напоминающее Рики, за эти два дня превратилось почти что в навязчивую идею. Возможной, увы, вполне возможной причиной этого мог оказаться хоркрукс — черномагический артефакт, представляющий собой часть бессмертия Темного лорда. Дик знал, что такие вещи могут находиться где угодно, и благодаря любой из них Лорд способен вернуться. Несведущий болван, случайно наткнувшийся на хоркрукс, легко поспособствовал бы этому, поведясь на посулы; этого ни в коем случае нельзя было допускать. Следовало найти хоркрукс первым, и передать тому, кто обезвредит: сэру Гарри Поттеру, который в свое время Лорда победил. Самостоятельно молодой колдун, конечно, не рискнул бы и пытаться уничтожить опасный предмет; более того, он знал, что и Рики, наделенный способностью чувствовать хоркруксы как наследник опыта Темного лорда, ничего не предпримет без мистера Поттера. Как сказал бы профессор Карасума: «Следует осознавать границы своей компетентности».

Зато свои однообразные обязанности Дик выполнял образцово. Все навыки он отточил до совершенства и проделывал все как-то даже исступленно, с самоиронией. Его жизнь напоминала историю магии — как будто он ее читал со стороны, забывая перевернуть страницу. Прекрасно сознавая и даже надеясь, что от скуки может переоценивать и попросту даже выдумать опасность, юноша все же сразу для себя решил, что в стороне не останется.

Вдруг оказалось, что в поездку как будто рвутся все. И неудивительно, ведь хоть какое-то разнообразие. До сих пор Дика подобные вылазки напрямую не касались, хороший повод напроситься на сей раз. Он сознавал, что конкуренция будет велика... И — не стоило пренебрегать прямыми обязанностями. С драконьим амулетом он закончил, зато теперь от него требовалось в достаточных количествах измельчить в песок белый лунный кварц. Сам открыл, что это возможно, кому же еще возиться? Далее, предстояло провести большую работу по сравнению свойств песка и целого камня. Второе требовало лабораторных проб, но на начальном этапе можно было обходиться и без них.

Необходимость ехать задвинула все иные размышления и чувства, и потому, очутившись перед шефом, Дик даже не успел осознать, что не подобрал никакой подходящей аргументации в пользу своей кандидатуры. Выслушав просьбу, Карасума недовольно отвернулся к окну.

— Молодой человек, вы казались мне таким благоразумным, — с осуждением произнес он. — Не ожидал, чтоб вас потянуло на поиски подобных приключений.

— На какие поиски? — наивно выпалил Дик.

Начальник, вне всякого сомнения, применил окклуменцию, дабы удостовериться в искренности его недоумения.

— Трудно поверить, что вы никогда не слышали о глупых суевериях, — объяснил он.

Пару секунд Дик соображал, о чем речь.

— Суеверия? Это насчет раскопок? — уточнил он. — Конечно, слышал. Но, поверьте... я хочу поехать не для того, чтоб доказать, какой я крутой. Я не стану искать привидений или кого там обещают легенды мести фараонов? И схватиться с ними врукопашную — развлечение не в моем духе.

Говоря это, Дик уже сознавал, что, пожалуй, лжет. Разве не предполагаемая встреча со злобным духом является причиной, по которой он просится в экспедицию?

Некстати всплыли и воспоминания о частых посещениях Визжащей хижины в школьные годы — а она ведь слыла самым известным в Британии домом с привидениями. Однако шеф вынужден был отвлечься: у него на столе запикали часы, пока он тянулся и нажимал кнопку, заставляя их затихнуть, Дик настроился быть невозмутимым.

— Мистер Дейвис, — обратился к нему шеф, — многие полагают, что найдут отменное развлечение. Однако это достаточно серьезно, и юношеская удаль неуместна там, где есть настоящий страх. Вы меня понимаете?

— Не вполне, сэр. Я не ищу развлечений. Просто хочу сменить обстановку, — решился частично признаться Дик.

Очевидно, наличие такой банальной слабости убедило шефа в его благоразумии, поскольку тот немедленно утвердил его в качестве упаковщика.

— Все места лаборантов заняты, — пояснил он, как бы извиняясь, — а Вы для этой работы достаточно аккуратны.

Позднее Дик оценил, насколько ему повезло с назначением. Лаборант в экспедиции — все равно что юнга на корабле. Их завалят пробами, и не будет ни одной свободной минуты. Ему же, возможно, необходимо будет оглядеться на месте. Кроме того, при упаковке придется осматривать каждую вещь, и ничего подозрительного он уж точно не пропустит. И с хоркруксом справится, если только... удастся сохранить здравую голову. Это был единственный слабый момент в его плане.

Суеверий, традиционных для раскопок, Дик не боялся. Однако наблюдать действие заклятья подвластья, наложенного хоркруксом, ему доводилось. На себе он этого не испытал и не знал, сумеет ли противостоять. Писать кому-то из друзей и просить совета было поздно, ответ придет не раньше, чем он вернется из поездки. И, можно не сомневаться, его подозрения довольно, чтоб сюда нагрянул мистер Поттер, скорее всего, вместе с Рики. Не то, чтоб Дику не хотелось их видеть, однако он не собирался, сам во всем не убедившись, создавать переполох. До сих пор у него не было никаких доказательств, кроме подслушанного разговора и странного ощущения.

Оставалось рискнуть. Для подстраховки Дик отправился в библиотеку и провел время, освежая знания о заклятье подвластья. Зная, что задержится допоздна, он запросил ужин в комнату.

Зато завтракал Дик в столовой. Там, разумеется, чудесным образом уже знали, что он напросился в экспедицию, хотя Карасума, определенно, никому об этом не говорил. Предсказуемо, новичка тут же как бы невзначай начали запугивать.

Сотрудники марсианского отдела, подсевшие к нему, заговорили синхронно, поначалу перебивая друг друга.

— В пустыне водятся призраки неверных жен, — объявил долговязый, белобрысый датчанин Джо Энсон, даже не взглянув на свою овсянку.

— Я бы не советовал после наступления темноты, — заговорил было с Диком его ровесник, Билл Роджерс из Техаса, но тотчас переключился на товарища. — Да ну? Ты хоть раз видел?

— Слышал, — натурально помрачнел Энсон.

Дик поморщился, но затем решил, что лучше держаться дружелюбнее, он ведь и в самом деле ни о чем понятия не имел. Послушать сплетни могло оказаться полезным.

— И что им там делать? — поинтересовался он, закончив жевать.

— Их туда выгоняли, — пояснил Роджерс.

— Вряд ли. Неверных жен забивали камнями, — проинформировал собеседников образованный Дик, и тем заработал несколько секунд тишины.

— То-то они так завывают, бедняжки, — нашелся впечатлительный Энсон.

— А по-моему, все-таки их изгоняли в пустыню, — упрямо заявил Роджерс.