Конец игры (гет)

Мир рушился, корчился в чудовищной судороге Изменения. Страх и недоверие оказались все-таки силой, способной обрушить даже вполне устойчивый мир. Когда Кейт отказалась принять палочку, переданную ей Морионом — я поняла, что конец нашего сосуществования близок. Забыв все договоренности, она стремительно сближалась с Блэком. Временами даже казалось, что она одержима более чем одной сущностью. И странные имена «Засоня» и «Матемаг» временами всплывали из туманной нереальности варпа. Но при этом никакими известными нам с Миа способами отследить это воздействие не получалось, а Морион лишь злобно хмыкал, но отказывался отвечать на вопросы.

Заканчивая подготовку к величайшему ритуалу, я грустно рассмеялась. Ситуация складывалась... грустно-ироничная. Принцесса демонов, ощутившая своей обнаженной душой прикосновение варпа и выжившая при этом — помнила договоренности, и старалась исполнить их. А та, кто панически боялась перестать быть человеком, и из-за этого отказавшаяся принять даже искреннюю помощь — оказалась истинной хозяйкой своего слова. Сама дала, сама же и взяла обратно. Окклюментный щит уже полностью отрезал меня даже от возможности поговорить с Кейт. Но это ничего не решало. В конце концов, ее серебряная нить так и осталась в моей руке, о чем соседка благополучно забыла. И вот сегодня, когда все было наконец-то готово, я рванула за нее, выдергивая Кейт к себе.

Как я и ожидала, Кейт возникла в одном из фокусов начерченной мной пентаграммы. Я улыбнулась, вспоминая историю, рассказанную мне с Миа Морионом: не зря я старательно переоформляла мою внутреннюю реальность в соответствии с рассказом. Так что картина, представшая Кейт могла бы напугать хотя бы чуть менее сильного человека. В алых небесах танцевала черная луна, под ногами багровым огнем Удуна полыхала сложная и зловещая пентаграмма. И лился заунывный, переливчатый вой.

— Ступефай.

Первая реакция Кейт была... правильной. И я порадовалась, что она сохранила достаточно человечности, чтобы не начать с Авада Кедавры. В принципе, это все равно бы не помогло ей, но мне было бы гораздо больнее.

— Пространство и время и тысячи разных объектов подчинены только мне. Подарок лорда Мориона — я погладила свою вторую палочку — мог бы помочь тебе и здесь, но ты сама отказалась от него.

— Что ты собираешься делать? — В голосе Кейт не было страха, только готовность бороться до конца.

— То, что обещала. Помнишь, мы обещали друг другу: я, что найду для тебя возможность «колдовать, как в Хогвартсе», ты — что не будешь мешать моим отношениям с Гарри. Ты забыла о своем слове, но я свое помню. Все это время после нашей ссоры я готовилась... и теперь я могу исполнить свое обещание. Я обещала дать тебе возможность «колдовать как в Хогвартсе», и ты будешь колдовать... не «как» а на самом деле в Хогвартсе. Я обещала тебе «призвать тебя в собственном теле». И я сделаю так, что то тело, в котором ты очнешься будет только твоим. Я обещала тебе, что ты сможешь крутить с Блэком как хочешь — и никак не буду мешать тебе. Живи, как считаешь нужным.

— Ты... ты решила покончить с собой? — А вот теперь Кейт, кажется, испугалась. Или... или она все-таки лучше, чем я напридумывала себе в последние дни?

— Нет. Я покончу с этим миром. Я уничтожу его и создам два новых. Один для тебя, и другой — для меня.

— НЕТ!! — А вот теперь это уже был настоящий страх.

Но остановить ритуал было уже нельзя. Я полностью выпрямилась в отведенном мне участке пентаграммы, среди символов Хаоса, и вскинула руки над головой. Одежда моя, пошитая из черного ветра, отчаянной надежды и жажды перемен, взметнулась грозовым облаком. Коготь на сгибе крыла полоснул по моему запястью, и алая, перевитая серебряными струями кровь пролилась на символ Меняющего пути. Мир вздрогнул. Строгий речетатив Литании Ненависти заставил связь событий колыхаться, разрывая причины и следствия, а то и меняя их местами. Мир плыл в пламени Сумерек Богов, Рагнарека, Геттесдамерунга.

— Гермиона! — Я специально выбрала тот момент, когда Кейт с Гарри совершенствовали свои навыки в окклюменции... но как-то не ожидала, что Гарри сумеет прорваться к нам. — Гермиона... что ты делаешь? И кто это с тобой? Почему...

— Ответов не будет. Разве что... невежливо было бы не представить вас. Гарри, перед тобой — Кейт. Это ее ты, начиная с прошлого лета звал Гермионой.

— И она целовала меня... на балу и после... после третьего испытания?

— Нет. — Буркнула Кейт. — Я оба раза напилась и отрубилась. Так что с тобой целовалась эта влюбленная демонесса, которая теперь скорее готова уничтожить мир, чем допустить, что я в ее теле пофлиртую с твоим крестным.

— Гермиона! Ты... ты ранена!

Гарри рванулся ко мне. Вообще-то мощь, влитая мной в построение заклятья — должна была отшвырнуть его как мячик... Но он прошел светящиеся нити Силы и тяжкие Слова, как будто их вовсе не было. Сильные, уверенные руки легли мне на плечи...

— Гермиона...

— Гарри...

И в этот момент ритуал оказался завершен. Бывшее стало небывшим, мир, до сих пор сопротивлявшийся моей силе — перестал существовать... и родились два новых. И я еще успела заметить , как Кейт поднимает мою (хотя теперь уже свою) голову рядом с перекачанным бездыханным телом Гарри... и успела увидеть, как зеленые глаза Гарри, которого я изменила, убирая избыточное, и оставляя его просто сильным, но не поражающим размерами, с тревогой заглядывают в мои. Сил держаться больше не было. Мир погас.