Рождественские хроники, или Засахаренная голова Лорда (гет)

Понедельник. Кабинет директора Хогвартса. 23-30 по Гринвичу.

Дамблдор отложил прочитанное письмо и уставился куда-то вдаль невидящим взглядом. В глазах его блестели скупые старческие слезы.

— Фоукс! Пригласи ко мне профессора Снейпа, дружок.

Феникс спланировал с насеста и, не долетев до стены, превратился в язык пламени. Стена вспыхнула. Альбус вскочил и тщательно затушил кусок затлевшей обивки.

— Стареет бессмертная птаха. Хоть огнетушитель Артуру заказывай.

— На фига тебе огнетушитель? — язвительно отозвалась со шкафа Распределяющая Шляпа. — С тебя и так песок сыплется. Вот им и туши, если что!

Дамблдор погрозил вредному артефакту пальцем, сел в кресло и прислушался.

Внизу у входа на лестницу послышался голос зельевара. Он приближался и звучал все громче и раздраженнее. Потом что-то бухнуло, кабинет тряхнуло, и с потолка посыпалась пыль. Лестница громогласно пришла в движение: ее винтовой механизм совсем разболтался и издавал скрипы и стоны.

— И еще за тобой следом хорошо по гололеду ходить. Не скользко! — не унималась Распределяющая Шляпа.

Дамлбдор устало вздохнул. Эти старые вещи всегда жалко выкинуть, вот они и измываются над хозяином, как хотят.

— Отдам в магический сэконхенд, тряпка штопанная! — пригрозил он для острастки.

Шляпа недоверчиво пошла кривыми складками, но на всякий случай заткнулась. И на том спасибо.

Стукнула входная дверь и в кабинет директора вошел покрытый пылью и мраморной крошкой Снейп. Он обернулся, чтобы закрыть дверь, и Дамблдор тут же воскликнул:

— Северус! У вас вся спина белая!

— Очень смешно! — угрюмо отозвался зельевар и постучал себя палочкой по плечам. — Эванеско!

— Осторожнее! — вскричал директор и застонал от безнадеги. — Ну что же вы делаете, Снейп?! Вы опять удалили все Лимонные дольки из вазочки!

— Простите, директор. Какой я неуклюжий, — с ядом в голосе отозвался зельевар и уселся в кресло.

Уже не первый год шел негласный поединок между директором и деканом факультета Слизерин. Дамблдор усиливал защиту на входе в свой кабинет и «забывал» сообщить Снейпу, что пароль изменен. А зельевар, в очередной раз наткнувшись на упрямство каменной бабы, ломал магией ее сопротивление и прорывался в кабинет. Когда более, а когда менее удачно. Сегодня, например, чертова статуя врезала ему каменным крылом в промежность. Снейп не сдержался и разнес горгулью в пыль. В принципе, это означало, что директор победил, и Северус был раздражен этим обстоятельством до крайней степени.

— Я слушаю вас, директор.

Дамблдор перестал оплакивать свои дольки и подтолкнул в его сторону письмо.

— Прочитай, мой мальчик.

Снейп жутко не любил это обращение, которое обычно свидетельствовало о том, что самого светлого мага вновь посетил острый приступ маразма или какой доброхотной придури. Он нехотя взял пергамент и погрузился в чтение. На лице его сначала отразилось недоумение, потом изумление, потом… что там бывает сильнее изумления?

А-а-а, ну да.

Снейп просто офигел.

— Как это понимать? Это ловушка? Такого просто не может быть!

Дамблдор улыбнулся с оттенком превосходства.

— Это все сила Любви, Северус!

— Просто боюсь поверить, — ошеломленно покачал головой Снейп. — Что вы намерены предпринять?

— Я уже ответил ему согласием, Северус.

— И где вы хотите провести ритуал?

— Конечно, здесь, в Хоргвартсе. Ведь именно здесь произошла первая смерть по вине Тома Реддла. Помните Плаксу Миртл?

— Кто же ее не помнит? Кстати, если покаяние Лорда состоится, то эта мерзавка получит, наконец, вечный покой?

— Разумеется, Северус. Бедная девочка освободится. Это, несомненно, главное. Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и то, что в Хогвартсе на один исправный туалет для девочек станет больше.

— Слава Мерлину! Это просто вдохновляет на подвиг, директор! — ядовито отозвался зельевар. — Что вы хотите от меня?

— Как всегда — с вас функция прикрытия, Северус. Вы будете охранять, защищать, кормить, поить и развлекать нашего временного гостя, пока я готовлю его к ритуалу соединения частей души.

— Короче, все, как и раньше. Ну спасибо, директор, удружили, — безнадежно вздохнул Снейп, понимая что спорить со старым маразматиком бесполезно. — Смотрите, только не перестарайтесь с этой вашей Любовью. Велика ли будет разница, если Лорд, который раньше стремился лишь покорить магический мир, после ритуала начнет его с любовью трахать!

Дамблдор улыбнулся и выдвинул ящик стола. По комнате немедленно распространился полузнакомый сладковато-душноватый запах.

Снейп немедленно вскочил. Ему хватило прошлых экспериментов директора с Амортенцией и прочей магической химией, и он не собирался вновь дышать всякой дрянью.

— Оставьте свои нюхательные смеси для Лорда. Когда он появится?

Директор с недоумением посмотрел на зельевара и задвинул ящик.

— Он уже прибыл. Но пока остановился у Малфоев. Думаю, завтра вечером можно будет провести его в Хогвартс. И помните, Северус, что мы должны сохранить тайну и от министерства и от магов, сочувствующих Воландеморту. А их осталось немало.

— Когда вы планируете провести ритуал?

— В ночь на Рождество. Это очень сильная магическая дата, которая должна помочь нам.

— Так он пробудет здесь целую неделю? — с тихим ужасом спросил Снейп.

— Да, Северус, всего лишь неделю. Уверяю тебя, что мы все успеем.

Вторник. Хогвартс. 00-20 по Гринвичу.

Снейп шел по ночному Хогвартсу. Мысли его были совсем безрадостными.

Прошел почти год с того момента, как Лорд сам прекратил вторую магическую войну, распустил своих Пожирателей и покинул Британию. Магический мир все еще боялся поверить в это чудо и шугался от малейшего намека или слуха о Великом и Ужасном.

И вот этот Великий и Ужасный сам возвращается, и не куда-нибудь, а прямиком в Хогвартс, где выживший из ума старик хочет провести обряд соединения уцелевших частей души Лорда и вернуть ему, насколько это возможно, утраченное бессмертие души в обмен на отказ от бессмертия тела.

И Снейпу предстоит играть роль провожатого, охранника, официанта, костыля, а если потребуется, то и или носилок для Темного Лорда. При том, что после разоблачения двойной игры зельевара называть отношения между ними хотя бы сложными было бы слишком оптимистично.

А тут еще самая горячка в конце семестра, удачно совпадающая с предрождественской толкучкой студентов. Может быть, старику хватит ума разогнать всех на каникулы по своим и чужим домам в этом году? Чтобы в замке не было никого, кроме преподавателей. И сделать это необходимо прямо завтра. Надо настоять на этом утром сразу после завтрака!

Снейп решительно тряхнул сальными волосами и поспешил в подземелье готовить апартаменты для приема столь проблемного гостя…

Четверг. Большой зал Хогвартса. 09-15 по Гринвичу.

Во время завтрака Драко поймал брошенное совой письмо, посмотрел по сторонам, не подглядывает ли кто, и осторожно развернул его под столом. Честно говоря, он опасался каждого пришедшего письма, боясь узнать из него, что отца уже выпустили из дурдома, и можно ожидать новой встречи с выжившим из ума родителем. И ожидать, что тот опять начнет гоняться за ним, раскидывая Круциатусы и Обжигающие чары.

Из Азкабана лорд Малфой вышел явно не в себе и обвинил собственного сына в исчезновении Темного Лорда. Нарцисса с большим трудом и с прямой помощью Дамблдора пристроила скорбного на голову супруга в психиатрическое отделение клиники Мунго.

Аристократ по странному стечению обстоятельств попал в палату к Лонгботтомам. Там он вынес мозг всем пациентам, рассказами о величии Лорда, и сумел довести родителей Невилла до такого бешенства, что они резко пошли на поправку, начали всех узнавать, а некоторых даже материть и бить ногами — за неимением палочек или хотя бы дубинок подходящего размера.

Побитого Малфоя у них еле отобрали и, по началу не разобравшись, отправили драчунов в палату к буйным. Но потом колдомедицинская диагностика восторжествовала, и чету перевели на отделение к выздоравливающим, где Августа принялась откармливать сына и невестку по фирменному семейному рецепту Лонгботтомов. Невилл уже второй месяц ходил счастливый и гордый, даже не подозревая, кто именно «вылечил» его родителей.

Драко знал об этой коллизии, но не торопился просвещать кого-либо на факультете. Слизеринцы и так косо поглядывали на своего старосту. Видимо, все чистокровные семьи действительно предполагали, что Малфой-младший и впрямь приложил руку к событиям годовой давности. Не хватало еще его отцу прослыть лекарем авроров.

Ага! Ночью проснешься, а голова в тумбочке!

Итак, полный дурных предчувствий Драко развернул письмо и углубился в чтение.

«Сын мой! Желаю тебе здоровья и бодрости! У нас гостит тетя Б. У нее возникла срочная проблема, в решении которой нужна твоя помощь. Я отправила письмо директору Дамблдору с просьбой отпустить тебя в Хогсмит для встречи со мной сегодня после обеда. Разумеется, официальная причина — это твоя подпись на некоторых важных для нашей семьи документах. Веди себя соответствующе, и я жду тебя в Сладком Королевстве без опозданий. По ходу дела сориентируешься.

Твоя мама».

Драко мысленно схватился за голову. Да лучше бы к ним все Б. из публичного дома пожаловали, чем эта самая тетя Б.!

Началось. Опять началось! И опять под Рождество…

Там же и в то же время.

— Что-то Хорек сидит совсем бледный с письмом в руке, — пробормотал Поттер, не сводя взгляда со стола слизеринцев.

— Гарри, я начинаю думать, что у тебя идефикс, — заметила Гермиона, не отрывая глаз от фолианта, который она пристроила на столе между горчицей для сосисок и вареньем для овсянки.

— Иде… чего?

— Идефикс — навязчивая идея. Это психическое состояние параноидального типа, которое поглощает всю мыслительную активность индивидуума, направляя ее для решения какой-либо непродуктивной или ложной задачи, выбранной для решения вследствие неправильных предпосылок или тяжелого психического потрясения.

— Это в твоей книге написано? — невинно полюбопытствовал Гарри.

— Не тупи, я Диккенса читаю, — отмахнулась девушка.

— Про индейцев?

— Про индейцев — это Фенимор Купер. Не тупи, говорю!

— Как не тупить? У меня же эта, как ее… идификс! А тяжелое психическое потрясение связано с тем простым фактом, что моя девушка самая заумная зубрилка среди всех поколений Хогвартса, — Поттер увидел, что девушка нахмурилась, и поспешно добавил, — и самая красивая, конечно!

Гермиона уже набрала воздуха в грудь для суровой отповеди, но, услышав последние слова, только фыркнула рассержено, как выдра, и снова уткнулась в свою книгу.

— И все же за ним надо проследить, — пробормотал Гарри, рассматривая расстроенного Малфоя.

— Флаг в руки, — рассеяно отозвалась Гермиона.

Внешний вид Драко ей тоже не понравился, но она не верила, что от этой слизеринской бледной поганки еще может исходить какая-нибудь опасность.

Четверг. Хогсмит. 17-30 по Гринвичу.

Драко шагнул в отдельный зальчик магической кондитерской и вздрогнул. За столом сидела его мать, но это была не его мать, это была тетя Б. в облике его матери, мать её перемать!

— Сядь, сынок, — Беллатрисса с трудом контролировала себя. Уголки ее губ зловеще подергивались, предвещая какую-нибудь идиотскую и жестокую выходку. — Мамочка соскучилась.

Она протянула руку. Драко привычно припал губами к этой столь знакомой, но в тоже время такой чужой кисти. Белла неуловимым движением вывернула ладонь и вполне чувствительно шлепнула его по щеке.

— Дверь закрой плотнее, придурок! — прошипела она злобно. — Слушай внимательно! Дважды повторять не буду. Воландеморт доверился Дамблдору и решил воспользоваться его предложением для соединения частей души. И я, дура, его еще уговаривала, — тетя вдруг всхлипнула.

Драко вздрогнул. Лучше бы она заорала в гневе, чем заплакала. Можно представить себе, сколько бочек крови прольет эта злодейка за свою одну-единственную слезинку. Лучше при этом не присутствовать.

— Так вот. Он со вчерашнего дня не отвечает. Сквозное зеркало молчит. Ухо Гоблина не слышит, а Глотка Красного Колпака, хрипит сволочь — ничего не разобрать, сплошные помехи. Я уверена, что моего повелителя схватили. И я этого так не оставлю. Даю тебе время до завтрашнего утра — найди возможность провести меня в Хогвартс. Причем учти, что я буду не одна. Одной мне не справиться, а на тебя надежды нет, недоучка люциевский. Жду от тебя сигнала.

Она бросила перед ним на стол Сквозное зеркало.

— Но, тетя…

— Драко! — перебила его Беллатрисса, зловеще искривив мамин рот. — Знаешь, чем хороши Непростительные заклятия?

Разговор был окончен и последний вопрос стал чисто риторическим. Миссис Лестрейндж взмахнула палочкой и аппарировала в неизвестном направлении.

Драко схватился за голову и пошел в Хогвартс пешком. Сейчас у него не хватило бы сил на аппарацию до ворот.

Он издали заметил спешащих навстречу близнецов Уизли и предпочел не сталкиваться с ними на узкой дорожке. Небольшая щель между чьими-то сараями избавила его от возможного глума этих рыжих бандитов. Но надо же было такому случиться, что Уизли остановились как раз напротив этой щели и затеяли непонятную возню.

— Давай, вытаскивай его, — пробормотал то ли Фред, то ли Джордж.

— Сейчас. Главное не сломать, — озабоченно ответил ему то ли Джордж, то ли Фред и принялся вытаскивать из-за пазухи достаточно объемный предмет.

— Все отлично! Целый! Ну и молодцы же мы с тобой, братец!

Малфой осторожно выглянул из своего укрытия и обомлел.

Один из близнецов держал в руках большой гипсовый слепок человеческой головы, а другой близнец осторожно сматывал с нее какую-то тряпку. Драко чуть не заорал от ужаса. Ему ли не узнать этот продолговатый череп с узкими бойницами глаз и приплюснутым змеиным носом!

— Красавец! — восхищенно заметил то ли Фред, то ли Джордж.

— А то! Целый день на него угрохали! — довольно отозвался то ли Джордж, то ли Фред.

Голова у Драко пошла кругом. Близнецы последний год постоянно якшались с директором. Расхаживали по школе, как у себя дома, торгаши вонючие! Неужели это настоящий слепок с лица Лорда? Но тогда получается, что его уже того… этого…

Блондин судорожно соображал. А близнецы, держа слепок, как хрустальную вазу, поспешили в свой магазин. Драко понял, что должен разобраться в этом деле немедленно. Иначе тетя Б. ему что-нибудь дорогое оторвет, нах!

Он подкрался к двери «Зонко» и прислушался. Вроде тихо. Он наложил Замораживающее заклинание на колокольчик и тихонько толкнул дверь. Осторожно ступая, Драко вошел в торговый зал и уставился на витрину.

Так и есть. Голова Воландеморта в натуральную величину. Только глаза не светятся. А губы сложены в таком знакомом змеином изгибе. Это просто с ума сойти! Неужели тетя Белла права?

Из боковой двери раздались голоса. Драко быстро кинулся за штору и… столкнулся с невидимым препятствием.

— У-у-у ё-ё-ёб! — воскликнуло препятствие, падая на пол и увлекая за собой Малфоя.

Близнецы вышли в торговый зал и обнаружили на полу странное существо с одной головой, четырьмя ногами и тремя руками, как попало торчащими из бесформенного туловища.

— Это что еще за семирукий восьмихуй! — обалдело воскликнули Уизли и с азартом кинулись к неизвестному монстру.

Впрочем, стащив с существа скомканную мантию-невидимку, Фред с Джорджем убедились, что их надежды на коммерчески интересное уродство не оправдались. На полу обнаружился Драко Малфой, сидящий на коленях у Гарри Поттера. Оба держались за лбы и злобно сверкали глазами друг на друга.

— Шпионишь, Поттер? — зло выплюнул блондин, сползая с гриффиндорца.

— Хватайте его, ребята! — не тратя время на оправдания, отозвался Гарри. — Он собирается провести в замок Пожирателей.

— Инкарцеро! Силенцио! — махнул палочкой Фред в сторону Малфоя и подмигнул брату. — Жаль, что Поттер вмешался раньше времени, но по большому счету пока еще ничего не испорчено. Что будем делать? Может быть, возьмем его в долю?

— Согласен, — кивнул головой Джордж, — Гарри, мы можем предложить тебе двадцать процентов от выручки, если ты будешь нам помогать.

Гарри перевел взгляд с одного близнеца на другого, и в душе его появилось стойкое опасение, что зря он связался с этим делом. Впрочем, по решительным мордам близнецов было понятно, что отказываться не менее небезопасно. Можно лишиться куска памяти. Не говоря уже о двадцати процентах.

— Что вы опять задумали? — взгляд его упал на голову Воландеморта, которую он только сейчас заметил. — О-у! Ни ху-ху себе?

— Вот это, Гари, мы и задумали…

Пятница. Лютный переулок и его окрестности.

Дверь адвокатской конторы «Трэверс и сыновья» распахнулась увесистым пинком.

— Белла, эт… это ты? — заикаясь от неожиданности, промямлил хозяин.

— Нет. Это Кентервильское привидение. Моего прадедушки. Шевели копытами! Лорду нужна твоя служба!

Спустя десять минут Трэверс бегом трусил за Лестрейндж по Косому переулку. Одно ухо у него отливало багрецом — на манер глаз Воландеморта.

— Мы куда бежим, Белла? — почти простонал он.

— В публичный дом, — отрезала колдунья.

«Не знал, что там открылось отделение для дам, — кисло подумал адвокат, — эмансипация, мать ее!»

У входа под красным фонарем величиной со скворечник стоял Амикус Керроу.

— Лорду нужна твоя служба! — словно пароль выпалила Беллатриса, вырастая перед ним, как из-под земли.

— Хе-хе, — не въехал вышибала, — многим лордам нужна наша служба, миссис. Заходите, сделайте заказ, и ваш лорд будет очень доволен. Предоплата сто процентов…

Хрясь!

Голова Амикуса мотнулась, развернувшись на шее чуть ли не на сто восемьдесят градусов.

— Виноват, сударыня, обознался, — с ужасом пробормотал бывший злодей, придерживая рукой пострадавшую челюсть. Чтобы не рассыпалась.

— Позови Алекто, — ровным голосом скомандовала Лестрейндж.

Экс-пожиратель опрометью кинулся в заведение.

Спустя пять минут уже трое рекрутов мчалось за Беллатрисой, которая быстрыми шагами неслась по переулку и читала вывески питейных заведений.

— Это здесь, — внезапно остановилась она, собирая всю кавалькаду в гармошку.

Они толпой ввалились в бар и подошли к пустующей стойке. Амикус, пользуясь моментом, тут же призвал пару бутылок пива.

— Три сикля, — бармен вылез из боковой дверцы, словно из засады.

— Селвин! Лорду нужна твоя служба! — пафосно воскликнула Беллатриса и деловито добавила. — Тебе сразу в морду дать или пойдешь по-хорошему?

Суббота. Большой зал Хогвартса. 09-05 по Гринвичу.

Гермиона тревожилась все больше. Вечером она так и не увидела Гарри. Он прислал ей какую-то невнятную записку о том, что занят, и… И все. Ни объяснений, ни извинений. А у нее на руках невыполненное поручение Дамблдора. И уже наступила Рождественская суббота!

Девушка не сводила глаз с входа в Большой зал.

— Потеряла Поттера, Грейнджер? — сквозь зубы пробормотал Рон. — У него по расписанию в девять ноль-ноль — подвиг!

Гермиона мельком глянула на Уизли. И как он мог нравиться ей еще какой-то год назад?

Сейчас парень точно соответствовал старой хохме: «Кормить надо лучше, тогда и не улетит!»

Лаванда сидела рядом с Роном, который уже превратился в начинающего толстячка, и одну за другой нанизывала сосиски на его вилку. Она пока еще успевала делать это быстрее, чем рыжий их поглощал. Правда, ненамного.

«Лучше бы ты сама нанизалась на его сосиску, тогда, может быть, парень хоть полсотни фунтов сбросил бы», — неприязненно подумала Гермиона.

Она с озабоченным видом заглянула в тарелку Уизли.

— Ты не боишься есть это? Оно явно подвергалось высокотемпературной денатурации белка и вдобавок было обработано раствором хлористого натрия!

— Че-чего? — Рон испуганно выплюнул кусок сосиски прямо на колени Лаванде. — Как это?!

— Ну, видишь ли, их варили в подсоленной воде! — уничижительно улыбнулась Гермиона. — Не пугайся так, Ронни. Поменьше ешь и хоть иногда заглядывай в учебники.

Тут девушка услышала, что ее зовет директор, и немедленно побежала к столу преподавателей…

Суббота. То Хогвартс, то Хогсмит.

В этом году в Хогвартсе творилось что-то странное. Бо́льшая часть студентов старших курсов, за исключением слизеринцев, категорически отказалась покидать школу на зимние каникулы. Преподаватели терялись в догадках, а родители забрасывали администрацию письмами, невнятно упрекая ее в непонятных кознях и выражая удивление поведением своих детей. Дамблдор лишь загадочно усмехался и цитировал свою хохму про олуха, пузырь, остаток и уловку. А студенты отмалчивались, как партизаны, или путано и многословно ссылались на желание дополнительно позаниматься в каникулы. Чем именно они планировали заниматься — не уточнялось.

А ларчик просто открывался.

Прошлогоднее празднование Рождества усилиями близнецов и всех остальных его участников было подано в таком привлекательном свете, что ни один уважающий себя студент не мог упустить возможность принять участие в таком классном шабаше. Рассказы очевидцев, выросшие до масштабов общешкольных легенд и сказаний, будоражили воображение и другие части тела старшекурсников и старшекурсниц. Все находились в предвкушении праздника и вели столь массированные приготовления к нему, что преподаватели немедленно бы поседели, если бы им кто-нибудь об этом рассказал.

Близнецы Уизли очень умело подогревали интерес студентов к предстоящему празднику и снабжали их всем необходимым по несколько завышенным ценам, но зато в неограниченных количествах.

Магазин «Зонко» за этот год уже подмял под себя несколько соседних хогсмитских лавочек, превратив Фреда и Джорджа в монополистов и боссов местного значения. Золотые галеоны щелкали у них в кассе, как соловьи в июне, сикли сыпались, как крупинки в песчаных часах, а кнаты рушились, как потоки Ниагарского водопада!

Это, конечно, была золотая жила для предприимчивых хулиганов, но душа их жаждала большего, и они с энтузиазмом откликнулись на интересное и выгодное предложение Дамблдора.

Надо отметить, что, несмотря на внешнюю безбашенность и бесшабашность, близнецы всегда очень добросовестно и тщательно планировали все свои акции. Так было и на этот раз.

— Тетя Белла. Есть способ попасть в Хогвартс, но это стоит очень дорого, — Драко под прицелом двух палочек был лишен возможности нести отсебятину. Его либретто было прописано до последней паузы и обертона.

— Что такое — дорого? — надменно спросила Беллатриса.

— Десять тысяч галеонов, тетя.

Озадаченное молчание было ему ответом. Потом Лестрейндж кашлянула и на тон ниже предложила:

— Пусть сначала проведут, а потом я с ними рассчитаюсь.

— Тетя, они совсем не идиоты, — еще тише возразил Драко, в полном соответствии с текстом.

— Ладно, я подумаю, — отозвалась Беллатриса, — будь на связи.

И дала отбой.

— Ну вот, Малфой, в этом году одним гондоном на твоей противной роже будет меньше!

— Если вы меня обманете и она узнает… — с глухой угрозой начал блондин.

— Силенцио! Опять заладил. Запомни, змееныш, близнецы Уизли могут очень круто наебать, но они никогда и никого не обманывают!

«Успокоив» своего пленника столь концептуальным заявлением, близнецы сообщили Гарри, что он может отправляться в замок, но должен быть в полной готовности к действиям.

Суббота. Лютный переулок. Около полудня по Гринвичу.

Лавка «Горбин и Бэрк» выглядела так, словно ее вывернуло наизнанку взрывом. Шкафы нараспашку, сундуки перевернуты, столы выпотрошены.

Сам Горбин лежал на прилавке, выпрямленный Петрификусом, и завидовал Бэрку, который, сволочь, давно помер.

— Упрямый гад, — пробормотал Трэверс, — давайте я его Круциатусом пощекочу.

— Нельзя, — мрачно ответила Лестрейндж, — у него тут Оповещающие чары стоят на Непростительные заклинания. Мигом авроры налетят. Подстраховался мерзавец. Как же нам его убедить, что отдать десять тысяч галеонов для спасения Лорда это лучше, чем…

— О! — оживился Амикус. — Я тут в одной разборке участвовал… ну…эта… по профессии, значит…

— Сквибы за девочек не заплатили, — откровенно ляпнула Алекто.

— Я мигом. Сейчас он нам все сам отдаст и еще будет руки целовать, — Кэрроу выскочил из магазина.

— Куда это он? — с подозрением поинтересовалась Беллатриса.

— За аппарадурой, — уверенно выговорила сложное слово недалекая сестра Амикуса.

— Браво, Алекто! — иронично отозвался Селвин. — Еще пару лет поработаешь мадам в борделе и начнешь в магловских вещах разбираться.

Запыхавшийся Амикус вернулся в лавку. В одной руке он держал паяльник, в другой — электрический утюг.

— Что это за железки? — с презрением воскликнула Беллатриса.

— Не извольте беспокоиться, миссис Лестрейндж, это железки — что надо железки!

Керроу подскочил к Горбину и, наморщив лоб, с отчаянием прошептал:

— Дементор! Какая же из них на живот, а какая в зад? — он визуально сравнил оба предмета и решил. — Черт с ним. Можно попробовать и так и этак!

Тут до него дошло, что потребуется еще магловская розетка, которую он принести не догадался, но хозяин лавки уже и так спекся от ужаса. Растянув губы, как деревянный солдат армии Урфина Джюса, Горбин проскрипел:

— Я дам деньги…

Суббота. Кабинет директора. Около полудня по Гринвичу.

— Дамблдор, когда вы избавитесь от привычки темнить до самого конца?

— Северус, я старый человек и, видимо, до самого своего конца не избавлюсь от этой привычки. Вы должны знать назубок и выполнять только свою роль. Не забивайте себе голову ерундой и дайте старику почудить напоследок.

— Кому почудить? — не понял Снейп.

— Мне, Северус, мне. Старик — это я. А напоследок — это потому, что такого крупного дела в моей жизни уже не будет. Шутка ли? Два поколения магов было втянуто в эту войну. Даже заварушка с Гриндевальдом не заняла столько времени и не имела такого резонанса. В некоторых аспектах наш Темный Лорд перещеголял всех темных магов, которые были его предшественниками. Никому из них не приходилось бороться с врагом, не догадываясь, что частично они борются сами с собой.

— Что? — лицо Снейпа перекосило, как от зубной боли. Он уже устал от этого бреда. — Ладно. Подожду вместе со всеми красочного финала. Хотя я был уверен, что все закончилось еще год назад.

— Год назад все закончилось между магами, но не между их магиями. У магии свои законы. И этой ночью мы проверим на прочность один из них.

— Какой именно?

— Закон сохранения магической энергии, Северус. Не больше и не меньше. Но в чем-то вы правы. Возможно, я переоцениваю свои силы. Я расскажу вам общую диспозицию Ритуала. Возможно, по ходу дела вам нужно будет вмешаться, но помните: магия все сделает сама! Мы должны лишь стабилизировать процесс и не дать ему вырваться из-под контроля.

— Я слушаю вас, — с готовностью кивнул Снейп. Его самолюбие было удовлетворено. Наконец-то старик посвятит его в свои планы!

Все там же, но через полчаса.

— Насчет магической оси я понял. Роза магических векторов мне тоже понятна. Как должен вести себя Лорд — я уяснил. И даже странная роль, которую вы отвели Беллатрисе Лестрейндж и ее помощникам, мне с трудом, но понятна. Студенческая тусовка, как один из векторов магической силы — это тоже не ново, хотя применительно к нашей ситуации использовать такую энергию мне кажется слишком рискованным. И все же это хоть как-то помещается у меня в голове. Я не понимаю только одного: причем здесь Поттер?!

Дамблдор жевал дольку и смотрел на Снейпа, как на милого, но неугомонного и надоедливого карапуза. С доброй и снисходительной улыбкой.

— Ладно, — смирился зельевар, — я пошел к Реддлу. Когда ждать от вас команду?

— Теперь это зависит не от меня. Хотелось бы управиться к двум часам, и хоть кусочек рождественской ночи провести спокойно. Но действие будет идти одновременно с трех разных сторон, и пока они не сойдутся в одном фокусе, Тома будить не надо. Ваша сторона четвертая, и она должна появиться в самый последний момент. Я предупрежу вас минут за пять.

— Спасибо, директор, — желчно ответствовал Снейп и вышел из кабинета.

Суббота. Второй закуток налево под лестницей Астрономической башни. Кодовое название — «Львиный целовальник». Около полудня по Гринвичу.

— Гарри, да не прыгай ты, у меня вся… все ноги в синяках будут. Чего ты так толкаешься?

— Не видно ничего. Тут какой-то придурок гвоздь вбил. И я на нем сижу.

— О, мой герой! Тебя ждет награда за такое мужество!

— Ага, — проворчал Гарри, — ждет. Только неизвестно где и неизвестно когда.

— Наоборот, очень даже известно.

— Да? — заинтересовано, но недоверчиво протянул Поттер. — Это что-то новенькое. Неужели это Рождество будет такое же счастливое, как и прошлое?

Вот уже целый год Поттер искренне считал свой член продолжением спинного мозга. Соответственно, мыслительная деятельность делилась у него на верхнюю и нижнюю.

Так вот. В последнее время он заметил, что по активности нижнее мышление у него напрочь забило верхнее. И днем, и ночью, и на занятиях, и во время еды он думал исключительно нижним спинным мозгом и лишь об одном и том же. И немудрено. После прошлогодней волшебной Рождественской ночи Гермиона посадила парня на сексуальную диету. Да что там на диету — на сексуальную голодовку!

Рацион был вегетерианско-платоническим, при котором поцелуй взасос считался исключительно мясным блюдом и вообще пределом допустимого. Туманные, полупрозрачные и совсем прозрачные намеки Гарри о необходимости близких отношений на Гермиону не действовали от слова «совсем». Поттер медленно стервенел в течение года, а ближе к зиме откровенно забил нижним спинным мозгом на учебу. Тут Гермиона спохватилась, что она, похоже, перегнула палку, и дай Мерлин, чтобы не сломала. Палку, то есть.

Ближе к Рождеству Гарри получил от нее пару скромных авансов, которые остро переживал по ночам в компании с измятой простынкой. Успеваемость его несколько улучшилась, но, с точки зрения Гермионы, совершенно недостаточно. Чтобы справиться с проблемой, она применила испытанный метод — разностороннее изучение предмета путем поглощения информации из книг. Сначала были прочитаны научные труды по сексологии и психологии, потом куртуазная литература 16-18 века и, наконец, классическая английская мелодрама в авторстве ее лучших представителей.

Столь подробное изучение предмета позволило ей сделать вывод о неизбежности введения половой жизни в постоянную практику. Хотя, как она сама убедилась, это не самое приятное для девушки занятие. Деваться некуда: в целях повышения успеваемости и общего соответствия психологической модели старика Фрейда, пришлось выдавать Гарри авансы один за другим. И их количество росло в арифметической прогрессии, которая грозила перейти в геометрическую. Парень сначала не мог поверить своему счастью, но быстро освоился и вел крупную игру на повышение ставок до полного выигрыша.

Сегодня Гермиона выложила на стол свой самый крупный козырь. Она нашла место, которое позволяло им уединиться без риска услышать что-то вроде:

«Гарри, кончай скорее, тут вас еще шестеро дожидаются!»

Конечно, для пользы дела было бы полезнее перенести главную награду на второй семестр, чтобы у Поттера остался сильный стимул для хорошей учебы, но…

Но вчера директор Дамблдор поручил ей неотлучно быть с Гарри ближайшие два дня, а заодно посетовал, что последнее время было бедным на радости, а в самое ближайшее время Поттеру предстоит сильнейшее магическое усилие, которое должно быть подкреплено каким-нибудь счастливым воспоминанием. Как для Патронуса. Как для десяти Патронусов одновременно!

При этом директор так улыбался ей своей детской доброй улыбкой, что недетский подтекст данной беседы был, можно сказать, полностью на виду. Гермиона очень мило покраснела и пообещала выполнить все поручения директора. И лишь когда она произнесла это вслух, до нее дошло, насколько двусмысленно это прозвучало. Румянец на ее щеках сменился на свекольные пятна, но директор просто лучился от счастья. Под конец беседы он с нажимом сказал:

— Когда Гарри будет тяжело, и ты почувствуешь, что он уходит — хватайся за него и тяни к себе!

— Как это? — испугалась девушка.

— Руками, ногами, зубами. Чем сможешь. Но главное — сердцем.

— Я не понимаю… как я узнаю…

— Ты почувствуешь. Тебе подскажет любовь.

Гермиона, конечно, прониклась, только не уяснила для себя, с какой буквы должно было быть последнее слово. Если с маленькой, то это еще туда-сюда, но если с большой? М-да. Крыша у старика не вечная. Но ставить под сомнение слова директора девушка не могла и время от времени прислушивалась к себе. Как там? Пора спасать Поттера или пока еще рано?

Вроде сейчас еще рано, а вдруг станет уже поздно?

И деятельная натура подсказала ей простейший выход. Она вызвала домовика Добби.

Да-да. Того самого.

Еще год назад Гарри решал проблему поиска шампанского с помощью этого домовика, а заодно велел тому слушаться Гермиону, как себя самого. Девушка тогда с возмущением отказалась от рабовладения, но со временем ее взгляды претерпели некоторые изменения. Почему бы и не воспользоваться помощью домового эльфа? Скажем так, на интернациональной и межрасовой основе. Вполне честный обмен. Я защищаю твои права, а ты подыскиваешь в Хогвартсе укромное помещение, делаешь его пригодным для личной жизни и сообщаешь, как в него попасть. Все по-честному в рамках контакта двух равных цивилизаций. Ну, почти равных.

Добби отозвался мгновенно и решил проблему на хлопок. Точнее, на три хлопка. Первый — подбор помещения. Второй — подбор мебели и сантехники. Третий — создание многоразового эльфийского порт-ключа, который благодарный эльф соорудил из самого дорогого, что у него было — из старого носка Вернона Дурсля!

Брезгливая Гермиона сразу запихала грязный носок в чехол. У нее теперь все было готово. Только она сама была не совсем готова, но оттягивать и далее становилось небезопасно. Она была уверена, что испытание начнется в рождественскую ночь, а до нее оставалось всего двенадцать часов. Пора было приступать к созданию самого сильного и радостного воспоминания Гарри.