Рождественские хроники, или Засахаренная голова Лорда (гет)

Понедельник. Кабинет директора Хогвартса. 23-30 по Гринвичу.

Дамблдор отложил прочитанное письмо и уставился куда-то вдаль невидящим взглядом. В глазах его блестели скупые старческие слезы.

— Фоукс! Пригласи ко мне профессора Снейпа, дружок.

Феникс спланировал с насеста и, не долетев до стены, превратился в язык пламени. Стена вспыхнула. Альбус вскочил и тщательно затушил кусок затлевшей обивки.

— Стареет бессмертная птаха. Хоть огнетушитель Артуру заказывай.

— На фига тебе огнетушитель? — язвительно отозвалась со шкафа Распределяющая Шляпа. — С тебя и так песок сыплется. Вот им и туши, если что!

Дамблдор погрозил вредному артефакту пальцем, сел в кресло и прислушался.

Внизу у входа на лестницу послышался голос зельевара. Он приближался и звучал все громче и раздраженнее. Потом что-то бухнуло, кабинет тряхнуло, и с потолка посыпалась пыль. Лестница громогласно пришла в движение: ее винтовой механизм совсем разболтался и издавал скрипы и стоны.

— И еще за тобой следом хорошо по гололеду ходить. Не скользко! — не унималась Распределяющая Шляпа.

Дамлбдор устало вздохнул. Эти старые вещи всегда жалко выкинуть, вот они и измываются над хозяином, как хотят.

— Отдам в магический сэконхенд, тряпка штопанная! — пригрозил он для острастки.

Шляпа недоверчиво пошла кривыми складками, но на всякий случай заткнулась. И на том спасибо.

Стукнула входная дверь и в кабинет директора вошел покрытый пылью и мраморной крошкой Снейп. Он обернулся, чтобы закрыть дверь, и Дамблдор тут же воскликнул:

— Северус! У вас вся спина белая!

— Очень смешно! — угрюмо отозвался зельевар и постучал себя палочкой по плечам. — Эванеско!

— Осторожнее! — вскричал директор и застонал от безнадеги. — Ну что же вы делаете, Снейп?! Вы опять удалили все Лимонные дольки из вазочки!

— Простите, директор. Какой я неуклюжий, — с ядом в голосе отозвался зельевар и уселся в кресло.

Уже не первый год шел негласный поединок между директором и деканом факультета Слизерин. Дамблдор усиливал защиту на входе в свой кабинет и «забывал» сообщить Снейпу, что пароль изменен. А зельевар, в очередной раз наткнувшись на упрямство каменной бабы, ломал магией ее сопротивление и прорывался в кабинет. Когда более, а когда менее удачно. Сегодня, например, чертова статуя врезала ему каменным крылом в промежность. Снейп не сдержался и разнес горгулью в пыль. В принципе, это означало, что директор победил, и Северус был раздражен этим обстоятельством до крайней степени.

— Я слушаю вас, директор.

Дамблдор перестал оплакивать свои дольки и подтолкнул в его сторону письмо.

— Прочитай, мой мальчик.

Снейп жутко не любил это обращение, которое обычно свидетельствовало о том, что самого светлого мага вновь посетил острый приступ маразма или какой доброхотной придури. Он нехотя взял пергамент и погрузился в чтение. На лице его сначала отразилось недоумение, потом изумление, потом… что там бывает сильнее изумления?

А-а-а, ну да.

Снейп просто офигел.

— Как это понимать? Это ловушка? Такого просто не может быть!

Дамблдор улыбнулся с оттенком превосходства.

— Это все сила Любви, Северус!

— Просто боюсь поверить, — ошеломленно покачал головой Снейп. — Что вы намерены предпринять?

— Я уже ответил ему согласием, Северус.

— И где вы хотите провести ритуал?

— Конечно, здесь, в Хоргвартсе. Ведь именно здесь произошла первая смерть по вине Тома Реддла. Помните Плаксу Миртл?

— Кто же ее не помнит? Кстати, если покаяние Лорда состоится, то эта мерзавка получит, наконец, вечный покой?

— Разумеется, Северус. Бедная девочка освободится. Это, несомненно, главное. Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и то, что в Хогвартсе на один исправный туалет для девочек станет больше.

— Слава Мерлину! Это просто вдохновляет на подвиг, директор! — ядовито отозвался зельевар. — Что вы хотите от меня?

— Как всегда — с вас функция прикрытия, Северус. Вы будете охранять, защищать, кормить, поить и развлекать нашего временного гостя, пока я готовлю его к ритуалу соединения частей души.

— Короче, все, как и раньше. Ну спасибо, директор, удружили, — безнадежно вздохнул Снейп, понимая что спорить со старым маразматиком бесполезно. — Смотрите, только не перестарайтесь с этой вашей Любовью. Велика ли будет разница, если Лорд, который раньше стремился лишь покорить магический мир, после ритуала начнет его с любовью трахать!

Дамблдор улыбнулся и выдвинул ящик стола. По комнате немедленно распространился полузнакомый сладковато-душноватый запах.

Снейп немедленно вскочил. Ему хватило прошлых экспериментов директора с Амортенцией и прочей магической химией, и он не собирался вновь дышать всякой дрянью.

— Оставьте свои нюхательные смеси для Лорда. Когда он появится?

Директор с недоумением посмотрел на зельевара и задвинул ящик.

— Он уже прибыл. Но пока остановился у Малфоев. Думаю, завтра вечером можно будет провести его в Хогвартс. И помните, Северус, что мы должны сохранить тайну и от министерства и от магов, сочувствующих Воландеморту. А их осталось немало.

— Когда вы планируете провести ритуал?

— В ночь на Рождество. Это очень сильная магическая дата, которая должна помочь нам.

— Так он пробудет здесь целую неделю? — с тихим ужасом спросил Снейп.

— Да, Северус, всего лишь неделю. Уверяю тебя, что мы все успеем.

Вторник. Хогвартс. 00-20 по Гринвичу.

Снейп шел по ночному Хогвартсу. Мысли его были совсем безрадостными.

Прошел почти год с того момента, как Лорд сам прекратил вторую магическую войну, распустил своих Пожирателей и покинул Британию. Магический мир все еще боялся поверить в это чудо и шугался от малейшего намека или слуха о Великом и Ужасном.

И вот этот Великий и Ужасный сам возвращается, и не куда-нибудь, а прямиком в Хогвартс, где выживший из ума старик хочет провести обряд соединения уцелевших частей души Лорда и вернуть ему, насколько это возможно, утраченное бессмертие души в обмен на отказ от бессмертия тела.

И Снейпу предстоит играть роль провожатого, охранника, официанта, костыля, а если потребуется, то и или носилок для Темного Лорда. При том, что после разоблачения двойной игры зельевара называть отношения между ними хотя бы сложными было бы слишком оптимистично.

А тут еще самая горячка в конце семестра, удачно совпадающая с предрождественской толкучкой студентов. Может быть, старику хватит ума разогнать всех на каникулы по своим и чужим домам в этом году? Чтобы в замке не было никого, кроме преподавателей. И сделать это необходимо прямо завтра. Надо настоять на этом утром сразу после завтрака!

Снейп решительно тряхнул сальными волосами и поспешил в подземелье готовить апартаменты для приема столь проблемного гостя…

Четверг. Большой зал Хогвартса. 09-15 по Гринвичу.

Во время завтрака Драко поймал брошенное совой письмо, посмотрел по сторонам, не подглядывает ли кто, и осторожно развернул его под столом. Честно говоря, он опасался каждого пришедшего письма, боясь узнать из него, что отца уже выпустили из дурдома, и можно ожидать новой встречи с выжившим из ума родителем. И ожидать, что тот опять начнет гоняться за ним, раскидывая Круциатусы и Обжигающие чары.

Из Азкабана лорд Малфой вышел явно не в себе и обвинил собственного сына в исчезновении Темного Лорда. Нарцисса с большим трудом и с прямой помощью Дамблдора пристроила скорбного на голову супруга в психиатрическое отделение клиники Мунго.

Аристократ по странному стечению обстоятельств попал в палату к Лонгботтомам. Там он вынес мозг всем пациентам, рассказами о величии Лорда, и сумел довести родителей Невилла до такого бешенства, что они резко пошли на поправку, начали всех узнавать, а некоторых даже материть и бить ногами — за неимением палочек или хотя бы дубинок подходящего размера.

Побитого Малфоя у них еле отобрали и, по началу не разобравшись, отправили драчунов в палату к буйным. Но потом колдомедицинская диагностика восторжествовала, и чету перевели на отделение к выздоравливающим, где Августа принялась откармливать сына и невестку по фирменному семейному рецепту Лонгботтомов. Невилл уже второй месяц ходил счастливый и гордый, даже не подозревая, кто именно «вылечил» его родителей.

Драко знал об этой коллизии, но не торопился просвещать кого-либо на факультете. Слизеринцы и так косо поглядывали на своего старосту. Видимо, все чистокровные семьи действительно предполагали, что Малфой-младший и впрямь приложил руку к событиям годовой давности. Не хватало еще его отцу прослыть лекарем авроров.

Ага! Ночью проснешься, а голова в тумбочке!

Итак, полный дурных предчувствий Драко развернул письмо и углубился в чтение.

«Сын мой! Желаю тебе здоровья и бодрости! У нас гостит тетя Б. У нее возникла срочная проблема, в решении которой нужна твоя помощь. Я отправила письмо директору Дамблдору с просьбой отпустить тебя в Хогсмит для встречи со мной сегодня после обеда. Разумеется, официальная причина — это твоя подпись на некоторых важных для нашей семьи документах. Веди себя соответствующе, и я жду тебя в Сладком Королевстве без опозданий. По ходу дела сориентируешься.

Твоя мама».

Драко мысленно схватился за голову. Да лучше бы к ним все Б. из публичного дома пожаловали, чем эта самая тетя Б.!

Началось. Опять началось! И опять под Рождество…

Там же и в то же время.

— Что-то Хорек сидит совсем бледный с письмом в руке, — пробормотал Поттер, не сводя взгляда со стола слизеринцев.

— Гарри, я начинаю думать, что у тебя идефикс, — заметила Гермиона, не отрывая глаз от фолианта, который она пристроила на столе между горчицей для сосисок и вареньем для овсянки.

— Иде… чего?

— Идефикс — навязчивая идея. Это психическое состояние параноидального типа, которое поглощает всю мыслительную активность индивидуума, направляя ее для решения какой-либо непродуктивной или ложной задачи, выбранной для решения вследствие неправильных предпосылок или тяжелого психического потрясения.

— Это в твоей книге написано? — невинно полюбопытствовал Гарри.

— Не тупи, я Диккенса читаю, — отмахнулась девушка.

— Про индейцев?

— Про индейцев — это Фенимор Купер. Не тупи, говорю!

— Как не тупить? У меня же эта, как ее… идификс! А тяжелое психическое потрясение связано с тем простым фактом, что моя девушка самая заумная зубрилка среди всех поколений Хогвартса, — Поттер увидел, что девушка нахмурилась, и поспешно добавил, — и самая красивая, конечно!

Гермиона уже набрала воздуха в грудь для суровой отповеди, но, услышав последние слова, только фыркнула рассержено, как выдра, и снова уткнулась в свою книгу.

— И все же за ним надо проследить, — пробормотал Гарри, рассматривая расстроенного Малфоя.

— Флаг в руки, — рассеяно отозвалась Гермиона.

Внешний вид Драко ей тоже не понравился, но она не верила, что от этой слизеринской бледной поганки еще может исходить какая-нибудь опасность.

Четверг. Хогсмит. 17-30 по Гринвичу.

Драко шагнул в отдельный зальчик магической кондитерской и вздрогнул. За столом сидела его мать, но это была не его мать, это была тетя Б. в облике его матери, мать её перемать!

— Сядь, сынок, — Беллатрисса с трудом контролировала себя. Уголки ее губ зловеще подергивались, предвещая какую-нибудь идиотскую и жестокую выходку. — Мамочка соскучилась.

Она протянула руку. Драко привычно припал губами к этой столь знакомой, но в тоже время такой чужой кисти. Белла неуловимым движением вывернула ладонь и вполне чувствительно шлепнула его по щеке.

— Дверь закрой плотнее, придурок! — прошипела она злобно. — Слушай внимательно! Дважды повторять не буду. Воландеморт доверился Дамблдору и решил воспользоваться его предложением для соединения частей души. И я, дура, его еще уговаривала, — тетя вдруг всхлипнула.

Драко вздрогнул. Лучше бы она заорала в гневе, чем заплакала. Можно представить себе, сколько бочек крови прольет эта злодейка за свою одну-единственную слезинку. Лучше при этом не присутствовать.

— Так вот. Он со вчерашнего дня не отвечает. Сквозное зеркало молчит. Ухо Гоблина не слышит, а Глотка Красного Колпака, хрипит сволочь — ничего не разобрать, сплошные помехи. Я уверена, что моего повелителя схватили. И я этого так не оставлю. Даю тебе время до завтрашнего утра — найди возможность провести меня в Хогвартс. Причем учти, что я буду не одна. Одной мне не справиться, а на тебя надежды нет, недоучка люциевский. Жду от тебя сигнала.

Она бросила перед ним на стол Сквозное зеркало.

— Но, тетя…

— Драко! — перебила его Беллатрисса, зловеще искривив мамин рот. — Знаешь, чем хороши Непростительные заклятия?

Разговор был окончен и последний вопрос стал чисто риторическим. Миссис Лестрейндж взмахнула палочкой и аппарировала в неизвестном направлении.

Драко схватился за голову и пошел в Хогвартс пешком. Сейчас у него не хватило бы сил на аппарацию до ворот.

Он издали заметил спешащих навстречу близнецов Уизли и предпочел не сталкиваться с ними на узкой дорожке. Небольшая щель между чьими-то сараями избавила его от возможного глума этих рыжих бандитов. Но надо же было такому случиться, что Уизли остановились как раз напротив этой щели и затеяли непонятную возню.

— Давай, вытаскивай его, — пробормотал то ли Фред, то ли Джордж.

— Сейчас. Главное не сломать, — озабоченно ответил ему то ли Джордж, то ли Фред и принялся вытаскивать из-за пазухи достаточно объемный предмет.

— Все отлично! Целый! Ну и молодцы же мы с тобой, братец!

Малфой осторожно выглянул из своего укрытия и обомлел.

Один из близнецов держал в руках большой гипсовый слепок человеческой головы, а другой близнец осторожно сматывал с нее какую-то тряпку. Драко чуть не заорал от ужаса. Ему ли не узнать этот продолговатый череп с узкими бойницами глаз и приплюснутым змеиным носом!

— Красавец! — восхищенно заметил то ли Фред, то ли Джордж.

— А то! Целый день на него угрохали! — довольно отозвался то ли Джордж, то ли Фред.

Голова у Драко пошла кругом. Близнецы последний год постоянно якшались с директором. Расхаживали по школе, как у себя дома, торгаши вонючие! Неужели это настоящий слепок с лица Лорда? Но тогда получается, что его уже того… этого…

Блондин судорожно соображал. А близнецы, держа слепок, как хрустальную вазу, поспешили в свой магазин. Драко понял, что должен разобраться в этом деле немедленно. Иначе тетя Б. ему что-нибудь дорогое оторвет, нах!

Он подкрался к двери «Зонко» и прислушался. Вроде тихо. Он наложил Замораживающее заклинание на колокольчик и тихонько толкнул дверь. Осторожно ступая, Драко вошел в торговый зал и уставился на витрину.

Так и есть. Голова Воландеморта в натуральную величину. Только глаза не светятся. А губы сложены в таком знакомом змеином изгибе. Это просто с ума сойти! Неужели тетя Белла права?

Из боковой двери раздались голоса. Драко быстро кинулся за штору и… столкнулся с невидимым препятствием.

— У-у-у ё-ё-ёб! — воскликнуло препятствие, падая на пол и увлекая за собой Малфоя.

Близнецы вышли в торговый зал и обнаружили на полу странное существо с одной головой, четырьмя ногами и тремя руками, как попало торчащими из бесформенного туловища.

— Это что еще за семирукий восьмихуй! — обалдело воскликнули Уизли и с азартом кинулись к неизвестному монстру.

Впрочем, стащив с существа скомканную мантию-невидимку, Фред с Джорджем убедились, что их надежды на коммерчески интересное уродство не оправдались. На полу обнаружился Драко Малфой, сидящий на коленях у Гарри Поттера. Оба держались за лбы и злобно сверкали глазами друг на друга.

— Шпионишь, Поттер? — зло выплюнул блондин, сползая с гриффиндорца.

— Хватайте его, ребята! — не тратя время на оправдания, отозвался Гарри. — Он собирается провести в замок Пожирателей.

— Инкарцеро! Силенцио! — махнул палочкой Фред в сторону Малфоя и подмигнул брату. — Жаль, что Поттер вмешался раньше времени, но по большому счету пока еще ничего не испорчено. Что будем делать? Может быть, возьмем его в долю?

— Согласен, — кивнул головой Джордж, — Гарри, мы можем предложить тебе двадцать процентов от выручки, если ты будешь нам помогать.

Гарри перевел взгляд с одного близнеца на другого, и в душе его появилось стойкое опасение, что зря он связался с этим делом. Впрочем, по решительным мордам близнецов было понятно, что отказываться не менее небезопасно. Можно лишиться куска памяти. Не говоря уже о двадцати процентах.

— Что вы опять задумали? — взгляд его упал на голову Воландеморта, которую он только сейчас заметил. — О-у! Ни ху-ху себе?

— Вот это, Гари, мы и задумали…

Пятница. Лютный переулок и его окрестности.

Дверь адвокатской конторы «Трэверс и сыновья» распахнулась увесистым пинком.

— Белла, эт… это ты? — заикаясь от неожиданности, промямлил хозяин.

— Нет. Это Кентервильское привидение. Моего прадедушки. Шевели копытами! Лорду нужна твоя служба!

Спустя десять минут Трэверс бегом трусил за Лестрейндж по Косому переулку. Одно ухо у него отливало багрецом — на манер глаз Воландеморта.

— Мы куда бежим, Белла? — почти простонал он.

— В публичный дом, — отрезала колдунья.

«Не знал, что там открылось отделение для дам, — кисло подумал адвокат, — эмансипация, мать ее!»

У входа под красным фонарем величиной со скворечник стоял Амикус Керроу.

— Лорду нужна твоя служба! — словно пароль выпалила Беллатриса, вырастая перед ним, как из-под земли.

— Хе-хе, — не въехал вышибала, — многим лордам нужна наша служба, миссис. Заходите, сделайте заказ, и ваш лорд будет очень доволен. Предоплата сто процентов…

Хрясь!

Голова Амикуса мотнулась, развернувшись на шее чуть ли не на сто восемьдесят градусов.

— Виноват, сударыня, обознался, — с ужасом пробормотал бывший злодей, придерживая рукой пострадавшую челюсть. Чтобы не рассыпалась.

— Позови Алекто, — ровным голосом скомандовала Лестрейндж.

Экс-пожиратель опрометью кинулся в заведение.

Спустя пять минут уже трое рекрутов мчалось за Беллатрисой, которая быстрыми шагами неслась по переулку и читала вывески питейных заведений.

— Это здесь, — внезапно остановилась она, собирая всю кавалькаду в гармошку.

Они толпой ввалились в бар и подошли к пустующей стойке. Амикус, пользуясь моментом, тут же призвал пару бутылок пива.

— Три сикля, — бармен вылез из боковой дверцы, словно из засады.

— Селвин! Лорду нужна твоя служба! — пафосно воскликнула Беллатриса и деловито добавила. — Тебе сразу в морду дать или пойдешь по-хорошему?

Суббота. Большой зал Хогвартса. 09-05 по Гринвичу.

Гермиона тревожилась все больше. Вечером она так и не увидела Гарри. Он прислал ей какую-то невнятную записку о том, что занят, и… И все. Ни объяснений, ни извинений. А у нее на руках невыполненное поручение Дамблдора. И уже наступила Рождественская суббота!

Девушка не сводила глаз с входа в Большой зал.

— Потеряла Поттера, Грейнджер? — сквозь зубы пробормотал Рон. — У него по расписанию в девять ноль-ноль — подвиг!

Гермиона мельком глянула на Уизли. И как он мог нравиться ей еще какой-то год назад?

Сейчас парень точно соответствовал старой хохме: «Кормить надо лучше, тогда и не улетит!»

Лаванда сидела рядом с Роном, который уже превратился в начинающего толстячка, и одну за другой нанизывала сосиски на его вилку. Она пока еще успевала делать это быстрее, чем рыжий их поглощал. Правда, ненамного.

«Лучше бы ты сама нанизалась на его сосиску, тогда, может быть, парень хоть полсотни фунтов сбросил бы», — неприязненно подумала Гермиона.

Она с озабоченным видом заглянула в тарелку Уизли.

— Ты не боишься есть это? Оно явно подвергалось высокотемпературной денатурации белка и вдобавок было обработано раствором хлористого натрия!

— Че-чего? — Рон испуганно выплюнул кусок сосиски прямо на колени Лаванде. — Как это?!

— Ну, видишь ли, их варили в подсоленной воде! — уничижительно улыбнулась Гермиона. — Не пугайся так, Ронни. Поменьше ешь и хоть иногда заглядывай в учебники.

Тут девушка услышала, что ее зовет директор, и немедленно побежала к столу преподавателей…

Суббота. То Хогвартс, то Хогсмит.

В этом году в Хогвартсе творилось что-то странное. Бо́льшая часть студентов старших курсов, за исключением слизеринцев, категорически отказалась покидать школу на зимние каникулы. Преподаватели терялись в догадках, а родители забрасывали администрацию письмами, невнятно упрекая ее в непонятных кознях и выражая удивление поведением своих детей. Дамблдор лишь загадочно усмехался и цитировал свою хохму про олуха, пузырь, остаток и уловку. А студенты отмалчивались, как партизаны, или путано и многословно ссылались на желание дополнительно позаниматься в каникулы. Чем именно они планировали заниматься — не уточнялось.

А ларчик просто открывался.

Прошлогоднее празднование Рождества усилиями близнецов и всех остальных его участников было подано в таком привлекательном свете, что ни один уважающий себя студент не мог упустить возможность принять участие в таком классном шабаше. Рассказы очевидцев, выросшие до масштабов общешкольных легенд и сказаний, будоражили воображение и другие части тела старшекурсников и старшекурсниц. Все находились в предвкушении праздника и вели столь массированные приготовления к нему, что преподаватели немедленно бы поседели, если бы им кто-нибудь об этом рассказал.

Близнецы Уизли очень умело подогревали интерес студентов к предстоящему празднику и снабжали их всем необходимым по несколько завышенным ценам, но зато в неограниченных количествах.

Магазин «Зонко» за этот год уже подмял под себя несколько соседних хогсмитских лавочек, превратив Фреда и Джорджа в монополистов и боссов местного значения. Золотые галеоны щелкали у них в кассе, как соловьи в июне, сикли сыпались, как крупинки в песчаных часах, а кнаты рушились, как потоки Ниагарского водопада!

Это, конечно, была золотая жила для предприимчивых хулиганов, но душа их жаждала большего, и они с энтузиазмом откликнулись на интересное и выгодное предложение Дамблдора.

Надо отметить, что, несмотря на внешнюю безбашенность и бесшабашность, близнецы всегда очень добросовестно и тщательно планировали все свои акции. Так было и на этот раз.

— Тетя Белла. Есть способ попасть в Хогвартс, но это стоит очень дорого, — Драко под прицелом двух палочек был лишен возможности нести отсебятину. Его либретто было прописано до последней паузы и обертона.

— Что такое — дорого? — надменно спросила Беллатриса.

— Десять тысяч галеонов, тетя.

Озадаченное молчание было ему ответом. Потом Лестрейндж кашлянула и на тон ниже предложила:

— Пусть сначала проведут, а потом я с ними рассчитаюсь.

— Тетя, они совсем не идиоты, — еще тише возразил Драко, в полном соответствии с текстом.

— Ладно, я подумаю, — отозвалась Беллатриса, — будь на связи.

И дала отбой.

— Ну вот, Малфой, в этом году одним гондоном на твоей противной роже будет меньше!

— Если вы меня обманете и она узнает… — с глухой угрозой начал блондин.

— Силенцио! Опять заладил. Запомни, змееныш, близнецы Уизли могут очень круто наебать, но они никогда и никого не обманывают!

«Успокоив» своего пленника столь концептуальным заявлением, близнецы сообщили Гарри, что он может отправляться в замок, но должен быть в полной готовности к действиям.

Суббота. Лютный переулок. Около полудня по Гринвичу.

Лавка «Горбин и Бэрк» выглядела так, словно ее вывернуло наизнанку взрывом. Шкафы нараспашку, сундуки перевернуты, столы выпотрошены.

Сам Горбин лежал на прилавке, выпрямленный Петрификусом, и завидовал Бэрку, который, сволочь, давно помер.

— Упрямый гад, — пробормотал Трэверс, — давайте я его Круциатусом пощекочу.

— Нельзя, — мрачно ответила Лестрейндж, — у него тут Оповещающие чары стоят на Непростительные заклинания. Мигом авроры налетят. Подстраховался мерзавец. Как же нам его убедить, что отдать десять тысяч галеонов для спасения Лорда это лучше, чем…

— О! — оживился Амикус. — Я тут в одной разборке участвовал… ну…эта… по профессии, значит…

— Сквибы за девочек не заплатили, — откровенно ляпнула Алекто.

— Я мигом. Сейчас он нам все сам отдаст и еще будет руки целовать, — Кэрроу выскочил из магазина.

— Куда это он? — с подозрением поинтересовалась Беллатриса.

— За аппарадурой, — уверенно выговорила сложное слово недалекая сестра Амикуса.

— Браво, Алекто! — иронично отозвался Селвин. — Еще пару лет поработаешь мадам в борделе и начнешь в магловских вещах разбираться.

Запыхавшийся Амикус вернулся в лавку. В одной руке он держал паяльник, в другой — электрический утюг.

— Что это за железки? — с презрением воскликнула Беллатриса.

— Не извольте беспокоиться, миссис Лестрейндж, это железки — что надо железки!

Керроу подскочил к Горбину и, наморщив лоб, с отчаянием прошептал:

— Дементор! Какая же из них на живот, а какая в зад? — он визуально сравнил оба предмета и решил. — Черт с ним. Можно попробовать и так и этак!

Тут до него дошло, что потребуется еще магловская розетка, которую он принести не догадался, но хозяин лавки уже и так спекся от ужаса. Растянув губы, как деревянный солдат армии Урфина Джюса, Горбин проскрипел:

— Я дам деньги…

Суббота. Кабинет директора. Около полудня по Гринвичу.

— Дамблдор, когда вы избавитесь от привычки темнить до самого конца?

— Северус, я старый человек и, видимо, до самого своего конца не избавлюсь от этой привычки. Вы должны знать назубок и выполнять только свою роль. Не забивайте себе голову ерундой и дайте старику почудить напоследок.

— Кому почудить? — не понял Снейп.

— Мне, Северус, мне. Старик — это я. А напоследок — это потому, что такого крупного дела в моей жизни уже не будет. Шутка ли? Два поколения магов было втянуто в эту войну. Даже заварушка с Гриндевальдом не заняла столько времени и не имела такого резонанса. В некоторых аспектах наш Темный Лорд перещеголял всех темных магов, которые были его предшественниками. Никому из них не приходилось бороться с врагом, не догадываясь, что частично они борются сами с собой.

— Что? — лицо Снейпа перекосило, как от зубной боли. Он уже устал от этого бреда. — Ладно. Подожду вместе со всеми красочного финала. Хотя я был уверен, что все закончилось еще год назад.

— Год назад все закончилось между магами, но не между их магиями. У магии свои законы. И этой ночью мы проверим на прочность один из них.

— Какой именно?

— Закон сохранения магической энергии, Северус. Не больше и не меньше. Но в чем-то вы правы. Возможно, я переоцениваю свои силы. Я расскажу вам общую диспозицию Ритуала. Возможно, по ходу дела вам нужно будет вмешаться, но помните: магия все сделает сама! Мы должны лишь стабилизировать процесс и не дать ему вырваться из-под контроля.

— Я слушаю вас, — с готовностью кивнул Снейп. Его самолюбие было удовлетворено. Наконец-то старик посвятит его в свои планы!

Все там же, но через полчаса.

— Насчет магической оси я понял. Роза магических векторов мне тоже понятна. Как должен вести себя Лорд — я уяснил. И даже странная роль, которую вы отвели Беллатрисе Лестрейндж и ее помощникам, мне с трудом, но понятна. Студенческая тусовка, как один из векторов магической силы — это тоже не ново, хотя применительно к нашей ситуации использовать такую энергию мне кажется слишком рискованным. И все же это хоть как-то помещается у меня в голове. Я не понимаю только одного: причем здесь Поттер?!

Дамблдор жевал дольку и смотрел на Снейпа, как на милого, но неугомонного и надоедливого карапуза. С доброй и снисходительной улыбкой.

— Ладно, — смирился зельевар, — я пошел к Реддлу. Когда ждать от вас команду?

— Теперь это зависит не от меня. Хотелось бы управиться к двум часам, и хоть кусочек рождественской ночи провести спокойно. Но действие будет идти одновременно с трех разных сторон, и пока они не сойдутся в одном фокусе, Тома будить не надо. Ваша сторона четвертая, и она должна появиться в самый последний момент. Я предупрежу вас минут за пять.

— Спасибо, директор, — желчно ответствовал Снейп и вышел из кабинета.

Суббота. Второй закуток налево под лестницей Астрономической башни. Кодовое название — «Львиный целовальник». Около полудня по Гринвичу.

— Гарри, да не прыгай ты, у меня вся… все ноги в синяках будут. Чего ты так толкаешься?

— Не видно ничего. Тут какой-то придурок гвоздь вбил. И я на нем сижу.

— О, мой герой! Тебя ждет награда за такое мужество!

— Ага, — проворчал Гарри, — ждет. Только неизвестно где и неизвестно когда.

— Наоборот, очень даже известно.

— Да? — заинтересовано, но недоверчиво протянул Поттер. — Это что-то новенькое. Неужели это Рождество будет такое же счастливое, как и прошлое?

Вот уже целый год Поттер искренне считал свой член продолжением спинного мозга. Соответственно, мыслительная деятельность делилась у него на верхнюю и нижнюю.

Так вот. В последнее время он заметил, что по активности нижнее мышление у него напрочь забило верхнее. И днем, и ночью, и на занятиях, и во время еды он думал исключительно нижним спинным мозгом и лишь об одном и том же. И немудрено. После прошлогодней волшебной Рождественской ночи Гермиона посадила парня на сексуальную диету. Да что там на диету — на сексуальную голодовку!

Рацион был вегетерианско-платоническим, при котором поцелуй взасос считался исключительно мясным блюдом и вообще пределом допустимого. Туманные, полупрозрачные и совсем прозрачные намеки Гарри о необходимости близких отношений на Гермиону не действовали от слова «совсем». Поттер медленно стервенел в течение года, а ближе к зиме откровенно забил нижним спинным мозгом на учебу. Тут Гермиона спохватилась, что она, похоже, перегнула палку, и дай Мерлин, чтобы не сломала. Палку, то есть.

Ближе к Рождеству Гарри получил от нее пару скромных авансов, которые остро переживал по ночам в компании с измятой простынкой. Успеваемость его несколько улучшилась, но, с точки зрения Гермионы, совершенно недостаточно. Чтобы справиться с проблемой, она применила испытанный метод — разностороннее изучение предмета путем поглощения информации из книг. Сначала были прочитаны научные труды по сексологии и психологии, потом куртуазная литература 16-18 века и, наконец, классическая английская мелодрама в авторстве ее лучших представителей.

Столь подробное изучение предмета позволило ей сделать вывод о неизбежности введения половой жизни в постоянную практику. Хотя, как она сама убедилась, это не самое приятное для девушки занятие. Деваться некуда: в целях повышения успеваемости и общего соответствия психологической модели старика Фрейда, пришлось выдавать Гарри авансы один за другим. И их количество росло в арифметической прогрессии, которая грозила перейти в геометрическую. Парень сначала не мог поверить своему счастью, но быстро освоился и вел крупную игру на повышение ставок до полного выигрыша.

Сегодня Гермиона выложила на стол свой самый крупный козырь. Она нашла место, которое позволяло им уединиться без риска услышать что-то вроде:

«Гарри, кончай скорее, тут вас еще шестеро дожидаются!»

Конечно, для пользы дела было бы полезнее перенести главную награду на второй семестр, чтобы у Поттера остался сильный стимул для хорошей учебы, но…

Но вчера директор Дамблдор поручил ей неотлучно быть с Гарри ближайшие два дня, а заодно посетовал, что последнее время было бедным на радости, а в самое ближайшее время Поттеру предстоит сильнейшее магическое усилие, которое должно быть подкреплено каким-нибудь счастливым воспоминанием. Как для Патронуса. Как для десяти Патронусов одновременно!

При этом директор так улыбался ей своей детской доброй улыбкой, что недетский подтекст данной беседы был, можно сказать, полностью на виду. Гермиона очень мило покраснела и пообещала выполнить все поручения директора. И лишь когда она произнесла это вслух, до нее дошло, насколько двусмысленно это прозвучало. Румянец на ее щеках сменился на свекольные пятна, но директор просто лучился от счастья. Под конец беседы он с нажимом сказал:

— Когда Гарри будет тяжело, и ты почувствуешь, что он уходит — хватайся за него и тяни к себе!

— Как это? — испугалась девушка.

— Руками, ногами, зубами. Чем сможешь. Но главное — сердцем.

— Я не понимаю… как я узнаю…

— Ты почувствуешь. Тебе подскажет любовь.

Гермиона, конечно, прониклась, только не уяснила для себя, с какой буквы должно было быть последнее слово. Если с маленькой, то это еще туда-сюда, но если с большой? М-да. Крыша у старика не вечная. Но ставить под сомнение слова директора девушка не могла и время от времени прислушивалась к себе. Как там? Пора спасать Поттера или пока еще рано?

Вроде сейчас еще рано, а вдруг станет уже поздно?

И деятельная натура подсказала ей простейший выход. Она вызвала домовика Добби.

Да-да. Того самого.

Еще год назад Гарри решал проблему поиска шампанского с помощью этого домовика, а заодно велел тому слушаться Гермиону, как себя самого. Девушка тогда с возмущением отказалась от рабовладения, но со временем ее взгляды претерпели некоторые изменения. Почему бы и не воспользоваться помощью домового эльфа? Скажем так, на интернациональной и межрасовой основе. Вполне честный обмен. Я защищаю твои права, а ты подыскиваешь в Хогвартсе укромное помещение, делаешь его пригодным для личной жизни и сообщаешь, как в него попасть. Все по-честному в рамках контакта двух равных цивилизаций. Ну, почти равных.

Добби отозвался мгновенно и решил проблему на хлопок. Точнее, на три хлопка. Первый — подбор помещения. Второй — подбор мебели и сантехники. Третий — создание многоразового эльфийского порт-ключа, который благодарный эльф соорудил из самого дорогого, что у него было — из старого носка Вернона Дурсля!

Брезгливая Гермиона сразу запихала грязный носок в чехол. У нее теперь все было готово. Только она сама была не совсем готова, но оттягивать и далее становилось небезопасно. Она была уверена, что испытание начнется в рождественскую ночь, а до нее оставалось всего двенадцать часов. Пора было приступать к созданию самого сильного и радостного воспоминания Гарри.

Суббота. Хрен знает где, но в пределах Хогвартса. Кому надо точнее — спросите у Добби. 13-15 по Гринвичу.

— Ничего себе!

Гарри расхаживал по уютной спальне площадью добрых двести квадратных футов. Огромная кровать занимала не менее половины всего помещения. В комнате была всего одна дверь и вела она в душевую.

Все. Других выходов из нее не было.

В душевой уже минут пять шумела вода. Там была Гермиона.

Как только они перенеслись сюда при помощи портключа, Гарри сразу хотел взять быка за рога. То есть не быка, конечно. И не совсем за рога. Но девушка решительно воспротивилась этому, заявив, что гигиена в интимных отношениях играет очень важную роль. Поттеру пришлось согласиться.

И теперь он рассматривал убранство спальни, недоумевая, как Герми умудрилась соорудить такое отличное и надежное убежище (про Добби он ничего не знал).

Значит, она думала об их отношениях и старалась сделать все, чтобы им никто не мешал?

Эти мысли грели неизбалованную вниманием душу парня, а нижний отросток спинного мозга рассылал по всему телу предупредительные импульсы, от которых сосало под ложечкой и сладко щекотало в паху. К тому же у него слегка кружилась голова, что, видимо, объяснялось резким оттоком крови в какую-то другую часть тела.

Дверь душа щелкнула. Выглянула Гермиона, слегка задрапированная в полупрозрачную простынку. Она была чудо как хороша!

— Гарри, иди сюда, — позвала она полушепотом и тут же рассмеялась, — дурачок, разденься сначала.

Поттер, который уже было шагнул вперед, заметался, срывая с себя мантию и скидывая брюки. От торопливости он наступил на штанину и рухнул на пол прямо под ноги своей девушке, которая мило хихикая, помогла ему подняться и даже освободила от последней тряпки на бедрах.

Как в полусне, подталкиваемый ласковыми ладошками девушки, он вступил в душевую комнату, посреди которой обнаружилась огромная ванна с целой копной белоснежной пены. Они забрались в нее и утонули в душистом облаке. Лишь на мгновение из него показалась рука девушки и бросила на пол ту самую простынку, которая еще отделяла ее от любимого человека.

Гермиона Грейнджер, в полном соответствии с указаниями директора и собственными желаниями, приступила к созданию самого яркого и самого счастливого воспоминания Гарри Поттера.

Суббота. Хогсмит. Визжащая хижина. 19-00 по Гринвичу.

Отряд Беллатрисы проник в ветхую постройку. Именно отсюда, по сообщению Драко, вел тайный ход в Хогвартс.

В дальнем углу каморки вспыхнул неяркий свет и пять палочек немедленно уставились на него. Однако ничего угрожающего там не было — просто крепкая дубовая дверь с глазком в верхней части.

— Алохоморра! — тут же рявкнула Лестрейндж.

— Фиг штанга! — отозвалась дверь. — Деньги вперед!

— Вот десять тысяч. Забирайте.

Бывшие слуги Лорда пожирали дверь глазами, готовые атаковать при первой возможности.

Прямо из двери высунулась пара рук и сложила ладони лодочкой.

— Насыпай!

— Авада Кедавра! — каркнул Амикус, не выдержав.

Зеленый луч ударил по рукам, и они упали на пол.

Селвин тронул их сапогом.

— Надо же, дубовые.

Из двери уже торчала новая пара рук.

Беллатриса поняла, что пройти на халяву не удастся, и кивнула Трэверсу.

— Расплатись.

Тот глубоко вздохнул, вытащил на свет здоровенный мешок и, развязав горловину, насыпал в деревянные ладони первую порцию золотых кружочков.

Ладони втянулись в дверь, и было слышно, как монеты посыпались в жестяную емкость.

— Восемьдесят семь! Минус два лепрекона, — сообщила дверь гоблинским голосом и выставила лодочку ладоней для следующей порции золота.

— Чтоб тебя, — ругнулся Трэверс, наклоняя мешок.

— Сто семьдесят семь! Минус шесть лепреконов на сдачу.

Фальшивые монеты вылетели из глазка и задребезжали по полу.

— Ну, Горбин, надо было ему все-таки утюг в жопу засунуть, сволочь старая! — оскорбился Сэлвин.

— Ничего, — успокоила его Лестрейндж, — мы с запасом взяли. Должно хватить.

Расчет длился минут двадцать. Наконец дверь объявила:

— Десять тысяч девяноста пять галеонов. Девяносто пять галеонов удерживаются в качестве штрафа за попытку расчета лепреконским золотом. Вход открыт!

Что-то щелкнуло, и дверь со скрипом приотворилась.

Лестрейндж кивнула своим сообщникам, и они кинулись в темноту подземелья.

— Тут никого нет! — разочаровано пробубнил Селвин.

— Пошли! — кивнула Беллатриса.

Суббота. Хогсмит. Визжащая хижина. 21-00 по Гринвичу.

Пыльные и задыхающиеся слуги Лорда вывалились обратно в Визжащую хижину.

— Что за идиотские штучки? Я четвертую Драко, если нас обманули! — взвыла Лестрейндж и тут же замолчала.

Рядом с дверью, из которой они вернулись, она обнаружила еще одну, которой раньше не было. И на этой двери красовалась табличка «Хогвартс». Чисто автоматически она оглянулась на первую. Там красовалась надпись «Кольцевой ход вокруг озера».

— Шутки шутить вздумали? — злобно поинтересовалась Беллатриса в пространство.

Обе двери благоразумно промолчали.

— Вперед! — махнула она своим сообщникам. — Кто-то сегодня поплатится за все это. Мое терпение подходит к концу!

Суббота. Хогвартс. Четвертый этаж. Статуя горбуньи. 22-00 по Гринвичу.

— Слава Мордреду, наконец-то мы добрались! Вылезайте, только тихо. Первым делом спустимся в подземелье Слизерина. Нам нужен помощник из студентов.

Суббота. Хогвартс. Минус третий этаж. Подземелье факультета Слизерин. 22-15 по Гринвичу.

— Эй, Малфой, мне кажется или кто-то орет у входа? — насторожился Блейз Забини, прихорашивающийся перед зеркалом.

«Ты неотразим», — шепнуло зеркало. Подросток самодовольно улыбнулся и серебряное сердечко в его ухе ласково подмигнуло.

Драко выскочил из своей комнаты, нерешительно потоптался у выхода, а потом с отчаянием взмахнул палочкой, открывая дверь для поздних гостей.

Хрясь! Тело Драко по элегантной дуге улетело в дальний угол и изящно приземлилось в холодный камин.

— Здравствуйте, дорогие студенты! — небрежно бросила Беллатриса и прошествовала в гостиную.

«Дорогих студентов» было всего двое. Один, оцепенев, стоял перед зеркалом, которое со страху начало отражать его в раздвоенном виде. А другой, лежа в камине, остро переживал «благодарность» тетки, надеясь, что она не будет применять к нему Легилименцию.

— Вставай, Драко. Не будь ты сыном моей сестры, валяться бы тебе кучкой падали. Но я боюсь расстроить Нарциссу. К тому же для тебя еще есть работа.

На душе у Малфоя, который ожидал немедленного Круциатуса, немного отлегло. Он встал и, отряхиваясь от пепла, подошел к злодейке.

— Ну вылитый Люциус, — с презрением констатировала Белла, — такой же блондинистый придурок, прости Мерлин. Давай, пошевеливайся! Быстро найди для нас две женские и три мужские школьные мантии. Блейз! Это у тебя косметика? Давай сюда! Что значит — самому нужна? Скоро у тебя помрет очередной папа, и у твоей мамы снова ненадолго появятся деньги, вот тогда и купишь себе новую косметику. Быстро неси сюда, я сказала. Алекто, чего ты стоишь? Замазывай мужчинам морщины и круги под глазами. И себе замазывай! Я сама справлюсь.

Работа закипела.

Драко шарил по спальням, подбирая мантии нужных размеров. Блейз жалобным взглядом следил за тем, как его тени и румяна накладывают, словно шпатлевку на стены, и размазывают толстым слоем по морщинистым мордасам. Беллатриса палочкой поправляла прическу, готовясь к встрече со своим ненаглядным Лордом.

Спустя пятнадцать минут все было готово.

Наштукатуренные слуги Лорда являли собой вид отвратный, но заподозрить в них лазутчиков стало несколько сложнее.

— Годится! — кивнула Лестрейндж. — А теперь, Драко, иди на разведку. Через полчаса я должна знать, что делает в замке каждая собака!

Рождество. Хогвартс. Большой зал. 00-00 по Гринвичу.

Праздничный вечер начался.

Великолепно оформленный зал с елями, пихтами и столом на двести персон задымился ароматом блюд и парами алкоголя.

Преподавателей и директора не было, что весьма удивляло старшекурсников. Удивляло, но не расстраивало.

Вечер вели Фред и Джордж.

В дорогущих костюмах из драконьей кожи и сапогах из саламандры, с волосами, взбитыми в какие-то невообразимые рыжие фонтаны, они были образцом галантности и живым воплощением успеха и достатка.

Старшекурсницы были поголовно очарованы близнецами, а старшекурсники относились к ним, как к идолам, случайно оказавшимся среди простых смертных.

Как ни странно, но порядка было больше, чем в прошлом году. Студенты чувствовали себя не гостями, а хозяевами вечеринки. Поэтому со спиртным не частили, поступая по принципу: «Пьем для запаха, потому что дури своей хватает!»

Все было мило и весело. И все ждали главного сюрприза, который им обещали близнецы...

Рождество. Хогвартс. Секретная комната Гермионы. 00-00 по Гринвичу.

— А мы на вечер опоздали, — ласково улыбнулась Гермиона.

— Да-а-а? — непритворно удивился Гарри. — А я думал сейчас еще часа три.

— Уже полночь. С Рождеством тебя.

Их чуть-чуть распухшие, немного покусанные и изрядно натруженные губы вновь соединились. На этот раз в простом и почти невинном поцелуе взасос.

Мда-с. Все познается в сравнении.

— И все же нам пора. Неудобно. Болтать будут.

— Это хорошо, — мечтательно улыбнулся Гарри.

— Мистер Поттер! Так-то вы заботитесь о чести своей девушки?

— Я забочусь о чести? Э-э-э... Ну да, конечно. Это я не сообразил. Одеваемся?

— Гарри, гигиена половой жиз...

— Бегу-бегу! Только не начинай снова, — Гарри скрылся за дверью душа.

Гермиона поднялась и последовала вслед за ним.

Рождество. Хогвартс. Секретная комната Гермионы. 01-00 по Гринвичу.

— В душ теперь ходим только по одному! — Гермиона в темпе припудривала нос, стоя перед зеркалом в одних тапочках на босу ногу.

— А мне понравилось, — мило улыбнулся Гарри, с не угасшим интересом разглядывая всю девушку за вычетом тапочек.

— Ненасытный самец.

— Да! — самодовольно усмехнулся Поттер. — Я жеребец! Но иначе и быть не могло, после года-то воздержания.

— Знаю я, как вы там воздерживаетесь. Наслышана.

— Это не про меня. Я не такой, — хладнокровно открестился Гарри. — Вы, девчонки, вечно выдумываете про парней.

— Одевайся скорее, еще надо забежать в гостиную факультета. У меня там праздничное платье...

Рождество. Хогвартс. Кабинет директора. 01-10 по Гринвичу.

— Северус, пора, мальчик мой. Буди Тома и выходите в галерею. Она приведет вас туда, куда надо.

— Хорошо, директор.

Рождество. Хогвартс. Большой зал. 01-20 по Гринвичу.

— Ребята! Внимание! Сейчас вас ждет главный сюрприз нашего праздника!

Студенты столпились вокруг большого стола, на котором возвышалось непонятное сооружение, накрытое магической завесой.

Улыбка к лицу Джорджа, казалось, была приколочена гвоздями. Фред хуже владел собой, но тоже улыбался из последних сил.

— Подходите! Рождественский сюрприз! Для всех! Даром! И никто не уйдет обиженным!

Рождество. Хогвартс. Галерея, о которой не знает даже Добби. 01-20 по Гринвичу.

— Герми, куда это нас занесло?

— Понятия не имею. Портключ должен был вернуть нас под лестницу. А это совершенно незнакомое место.

— Ну это же Хогвартс! Здесь лестницы, галереи, этажи и туалеты постоянно меняют направления и местоположение. Особенно туалеты. Давай пройдем немного, может быть, попадем в знакомые места.

— Пошли. Но будем держать палочки наготове. Ладно?

— Как скажешь, — Поттер снисходительно улыбнулся, но палочку достал. — В какую сторону? Давай туда.

Но стоило им шагнуть, как плотный поток воздуха ударил им в лицо.

— Хм. Давай попробуем в другую.

Они повернулись. Ветер немедленно стих.

— Кажется, кто-то желает, чтобы мы шли именно туда, — нахмурился Гарри. Благодушное настроение оставило его. Он забеспокоился. — В таких случаях я поступаю наоборот.

Гермиона знала немного больше своего возлюбленного.

— Я устала, Гарри. Мне не хватит сил идти против такого ветра. Пошли в ту сторону. Это же Хогвартс. Что тут с нами может случиться?

Поттер немного поколебался и уступил...

Рождество. Хогвартс. Туалет Плаксы Миртл. 01-25 по Гринвичу.

— Ого! Как это мы сюда попали? — озадаченно огляделся Гарри.

Они находились в туалете для девочек на первом этаже. Именно в том, где под рукомойниками скрывался вход в Тайную комнату Слизерина.

— Пошли скорее, — Гермиона надавила плечом на дверь, но та и не шелохнулась. — Алохоморра!

— Мы попали сюда не случайно. И дверь просто так не откроется, — покачал головой Поттер.

Он уже полностью собрался и мобилизовал свой верхний ум для защиты, оставив нижнему лишь легкие подрагивания не до конца угасшей чувственности.

Он еще раз оглянулся по сторонам. Галерея, по которой они пришли, пронизывала туалет насквозь. Проем, из которого они вышли, располагался рядом с кабинками, а второй, напротив — за умывальниками. Если и ждать нападения, то именно оттуда.

— Встань у меня за спиной, — сквозь зубы приказал он Гермионе.

Та помедлила, но потом вспомнила указания Дамблдора и молча подчинилась.

Со всех сторон раздался невнятный шорох. Пространство туалета вдруг стало увеличиваться во все стороны одновременно. Вскоре оно ни по высоте, ни по длине не уступало Большому залу.

— Ого! Помещение явно великовато для обычных желающих пописать. Может быть, его готовят для великанов?

— Гарри, не надо, — встревожено попросила девушка.

— Не бойся. Все это похоже на шутку Джорджа и Фреда.

Рождество. Хогвартс. Большой зал. Шутки Джорджа и Фреда. 01-30 по Гринвичу.

Фред сдернул с возвышения занавес и все пораженно ахнули.

На широкой подставке красовалась огромная голова Воландеморта. Среди студентов поднялся ропот.

— Ребята, все просто! — выкрикнул Джордж голосом завзятого конферансье. — Сколько лет эта образина нагоняла на всех страх и ужас, но мы хотим показать вам, что она может быть смешной и веселой! Итак, мы начинаем наш аттракцион «Голова Лорда!» Не пропустите это грандиозное зрелище!

В Большом зале погас свет. Лишь несколько разноцветных лучей освещали подставку с головой. Раздалось низкое жужжание и голова начала вращаться, набирая скорость. Из ноздрей ее пыхнули густые клубы дыма. Из глаз вырвались разноцветные лучи и закрутились, образуя причудливые объемные изображения.

Никто из присутствующих студентов никогда не был на лазерном шоу и не видел этого завораживающего зрелища. Близнецы нагло тиснули идею у маглов, доработали ее, и теперь крутили первое в истории магического мира лазерно-голографическое шоу!

Это были не полупрозрачные и тусклые привидения, не расплывчатые мороки, которые могла предложить стандартная магия. Это зрелище было ярким и в тоже время ужасно реалистичным.

Продолжалось это минут пять. Слишком яркие впечатления быстро вызывают усталость. А студентов надо было довести до определенного эмоционального состояния.

— А сейчас, — пронзительно крикнул Фред, — лучшие ученики маэстро Фоейрверкуса покажут вам свое мастерство!

Вращение головы остановилось. Глаза Лорда вспыхнули багрянцем.

Бах!

Первый заряд ракет и шутих выстрелил из его макушки и осветил Большой зал мириадами ослепительных огней.

Ба-бах! Взлетел второй заряд.

— Ура-а-а!!! — закричали, заорали и взревели студенты Хогвартса...

Рождество. Хогвартс. Туалет Плаксы Миртл. 01-30 по Гринвичу.

Раздался протяжный скрип и умывальники в центре огромного зала, в который превратился туалет, начали разъезжаться в разные стороны, открывая провал входа в Тайную Комнату. Из него медленно поднялась круглая платформа. На ней стояло два мага в темных мантиях.

— Великий Мерлин, — пробормотала Гермиона за спиной у Гарри, — да это же Снейп и Воландеморт.

— Вижу! — сквозь зубы процедил Гарри. — Я всегда подозревал этого гада. Он заманил нас в ловушку, Герми!

— Кто?

— Кто-кто! Снейп, конечно!

— Погоди! Только не нападай первым!

— О, если бы я умел нападать первым, то меня бы здесь не было, — ощерился Поттер.

Гермиона положила ему руку на плечо.

— Если бы ты умел нападать первым, то меня с тобой не было бы.

Юный маг замер, осмысливая.

— Первыми бьют только убийцы, Гарри.

Меж тем площадка встала вровень с полом, а рукомойники отъехали к дальней стене, освободив центр зала. Темный Лорд и Снейп стояли неподвижно, словно чего-то ожидая.

Гарри осмотрелся по сторонам и опустил палочку. Неизвестно из каких дверей в зал вошли преподаватели Хогвартса и разошлись по разным сторонам, окружая центр по периметру. Среди них он увидел профессора Макгонагал, профессора Флитвика, профессора Вектор и, наконец, самого Дамблдора. Против обыкновения директор ничего не жевал.

Последняя группа действующих лиц выскочила из галереи напротив того хода, из которого пришли Гарри с Гермионой. Это была Беллатриса с совершенно безумным лицом и еще четверо каких-то магов, ряженых в мантии студентов.

— Все в сборе! — неожиданно мощным голосом провозгласил Дамблдор. И куда делся его сипящий тенорок?

Он взмахнул палочкой, и волна магии прошла по залу, наглухо закрывая его от внешнего мира.

— Том Реддл! Вот части твоей души! Прими покаяние, чтобы они могли объединиться в одно целое!

Лорд медленно опустился на колени. Белла пронзительно взвизгнула и тут же замолчала, прикусив зубами собственный кулак.

Снейп отступил на несколько шагов и по примеру других преподавателей вытащил палочку.

— Гарри, директор проводит ритуал объединения частей души Воландеморта! — горячо зашептала Гермиона в ухо недоумевающему Поттеру. — А профессора держат защиту, чтобы избыток магии никого не покалечил.

— Мы-то тут причем? — дернул плечом Гарри и вдруг понял. — Ты знала?

— Только то, что тебе надо быть здесь.

— Тебя Дамблдор попросил?

— Ну да.

— Ладно, тогда прощаю.

Гермиона так и не успела понять всей многомысленности заявления своего парня, а ритуал уже начался.

В воздухе завис огромный окованный серебром ларец, из которого по одному начали вылетать самые разные предметы. Какое-то темное кольцо, золотой медальон, чаша тонкого фарфора, бриллиантовая диадема, полузнакомая обугленная тетрадка, и, наконец, змея в стеклянном шаре... Все это по очереди подплывало к Воландеморту, вспыхивало ярким пламенем и расплавленными брызгами металла или черными хлопьями сажи бессильно падало рядом с ним. В процессе этого странного уничтожения вещей вокруг Лорда разгоралось свечение. Оно становилось все ярче и ярче. На него уже было больно смотреть.

Дамблдор вдруг повернулся и направил палочку на Поттера.

Краем уха Гарри услышал, как Флитвик пискнул:

— Коллеги! Взяли!

Новая волна магии прошла по залу.

Из палочки Дамблдора вылетела длинная фиолетовая искра и вцепилась Поттеру прямо в шрам!

Дикая боль пронзила юного мага. Он начал падать вперед, но неведомая магия вздернула его в воздух, заставляя стоять. Гермиона тут же обхватила его двумя руками.

То, что происходило с Поттером, только многократно усиленное, стало твориться и с Воландемортом. Фиолетовый луч из шрама Гарри, словно стальная спица, пронзил и голову Тома Реддла. Вокруг взвихрились магические потоки, искажая реальность. Все поплыло в зыбкой пелене фантастического морока. Фиолетовый луч, словно натянутая тетива лука, потянул Тома и Гарри друг к другу.

— Белла! Что ты стоишь? Держи Тома! — это крикнул Дамблдор, весь белый от магического напряжения. — А вы помогайте ей!

Женщина бросилась вперед и с исступлением вцепилась в своего возлюбленного. Ее сообщники схватились за саму Беллатрису.

Гермиона еще сильнее вцепилась в Гарри.

— Любимый мой! Держись, Гарри! Я с тобой!

Магическое напряжение достигло последнего предела.

— Нельзя рвать связь! — крикнул кто-то, кажется Макгонагал. — Это убьет их!

Сам Хогвартс, казалось, застонал от такого издевательства над собой. Стены начали покрываться трещинами, а с потолка посыпалось что-то белое.

— Всем делать свое дело! — прохрипел директор, вынимая вторую палочку.

Он метнул какое-то заклинание в запертую дверь туалета, и та распахнулась настежь. Зал, в котором проходил ритуал, вытянул огромное полупрозрачное щупальце, мгновенно бросил его через всю школу в Большой зал, где сотни студентов вопили от восторга. Словно огромный пылесос, он всосал в себя всю сиюминутную ментальную магию праздника и обрушил ее на Поттера и Реддла.

Гарри с трудом пришел в себя. Сжал палочку. Вокруг творилось что-то ужасное, но боль немного ослабла. Он увидел Дамблдора. Директор, закусив до крови губу, улыбнулся ему.

— Гарри, убери из своей головы все лишнее. Давай, мальчик мой, ты сможешь это сделать!

Мгновенная догадка ослепила Поттера. Так вот, что за шрам он носил с годовалого возраста, вот откуда все эти непонятные и мрачные умения в его голове? Надо немедленно вырвать с корнем эту заразу, даже если при этом придется оттяпать кусок собственной башки. Но как убрать, если не знаешь нужного заклинания? Или это сейчас не важно?

Затуманенный взгляд Гарри упал на ненавистного зельевара, который без кровинки в лице держал палочку над головой, а волосы его, как наэлектризованные, торчали во все стороны.

«Ну и прическа у вас, профессор! И вообще, вы — идиот редкостный. Вам только котлы чистить. Котлы чистить... Котлы...»

Гарри ткнул себя палочкой в шрам.

— Эванеско!

Не грянул гром и не сверкнула молния. Те, кто находились поближе, услышали звук, с которым обычно пробка выскакивает из бутылки с шампанским.

Хлоп!

Фиолетовая ось выдернулась из шрама Гарри и втянулась в голову Тома Реддла. Зал вновь содрогнулся.

Дамблдор поспешно развеял остатки ментальной магии. Аура Лорда ярко вспыхнула и медленно погасла.

Ритуал был закончен.

Тишина упала на зал.

Преподаватели медленно снимали защиту и ошеломленно переговаривались друг с другом. Белла, как вцепилась в своего возлюбленного, так, похоже, и не собиралась выпускать. Впрочем, Гермиона в этом от нее ничем не отличалась.

Где-то в дальнем углу раздался звук сливающейся в унитазе воды. И точно. Привидение Плаксы Миртл спешило к ним, оставляя за собой на полу мокрую дорожку.

Она помахала Гарри, потом подошла к Реддлу и погладила его по голове. По макушке Тома потекли мокрые ручейки.

— Я прощаю тебя. Спасибо, что отпустил меня.

Она взлетела легким облачком и под самым потолком лопнула, окатив мелкими брызгами всех присутствующих.

— Как это трогательно! — возопила профессор Трелони, источая в атмосферу зала специфический аромат кулинарного хереса...

Реддл через силу поднялся, покачнулся, поддерживаемый Беллатрисой, и с облегчением выдохнул:

— Альбус, в том году ты меня угощал вполне приличным коньяком.

— Том, уверяю тебя, что за прошедший год он стал только лучше, — лукаво отозвался Дамблдор.

Рождество. Хогвартс. Кабинет директора. 04-30 по Гринвичу.

Белла и ее помощники унесли в хлам пьяного Реддла. Впрочем, они и сами были весьма хороши. Чтобы не травмировать студентов, Дамблдор отправил всю компанию в гостиницу Хогсмита.

Преподаватели разошлись еще раньше, и за столом остался только Снейп.

— Ну, что Северус, мальчик мой, ты до сих пор думаешь, что я был неправ, оставив некоторые вещи в тайне до самой развязки?

Снейп даже не обиделся на такое обращение. Старик сегодня показал такой мастер-класс, что ему надо ноги мыть и воду пить! Ритуал, который он провел — это же просто шедевр расчета многополярной магии! Ничего подобного Снейп себе и представить не мог. Остается только радоваться, что «присутствовал при сём, хотя б мичманом». Да уж, старик покуражился на славу. И надо отметить — все поставленные задачи выполнил. Быстрое, но тщательное ментальное обследование Поттера не выявило даже поражений памяти, что уже совсем фантастика. И Лорд, виноват, Том Реддл, тоже в добром здравии.

— А вы не боитесь, что Лестрейндж как-то негативно воздействует на... Реддла.

— Она сама подтолкнула Тома к этому ритуалу. Они ребенка захотели, а ничего не получалось. Она втайне от Реддла обратилась ко мне. Я и подсказал ей, в чем дело. Вот она-то в основном его и уговаривала. Как видишь, уговорила. А потом испугалась и...

— Да бросьте, директор. Вы ее специально напугали, чтобы соорудить с ее помощью ментальный якорь для Реддла. И Грейнджер вы точно так же подготовили. Уж не знаю, какую байку вы ей скормили, но она в Поттера вцепилась не на жизнь, а на смерть! Я другого не могу понять. Насколько я понимаю вопрос, разорванная душа не может быть причиной бесплодности!

— А она и не была. Это я год назад наложил на Беллу такое магическое ограничение. А сегодня снял. Теперь пусть рожают на здоровье.

Снейп закатил глаза и пошел на выход из кабинета. Старик просто невыносим!

В дверях он остановился и заорал на директора:

— Если я еще раз приду, а горгулья меня не пустит, то я не только ее, но и лифт, и твой кабинет — все разнесу вдребезги! А о дольках своих тогда вообще можешь забыть, Альбус! Слышишь?! Ты меня достал своей хитрожопостью!!!

И с наслаждением ахнул дверью так, что Фоукс свалился с насеста и подпалил Распределяющую Шляпу.

— Караул! Горим! — заорала Шляпа и принялась материться на четырех мертвых и пяти живых языках...

Рождество. Хогвартс. Большой зал. 04-45 по Гринвичу.

Гарри Поттер сидел за праздничным столом, который уже наполовину опустел. Студенты во время фейерверка даже не поняли, что что-то произошло. Они ничего еще не знали и одни просто расползались парочками по темным углам, а другие продолжали лихо отплясывать и пополнять запасы веселья, черпая их в бутылках разного цвета и размера.

Привалившись к его боку, сладко дремала Гермиона. На душе у парня было спокойно и радостно. Удивительная и местами страшная ночь подходила к концу, а потом они проведут все каникулы вместе. И все будет хорошо.

Рядом звякнуло стекло.

Гарри повернулся и невольно поджался. Снейпа принесло.

— В чем я провинился в этот раз?

— О чем вы, Поттер? Я не на работе. Впрочем, если вы настаиваете, — он заглянул за плечо Гарри, — как насчет пяти баллов за развязное и вызывающее поведение?

Гриффиндорец насупился.

— Я пошутил, Поттер. Хотите абсента? Вы ведь уже совершеннолетний, если я не ошибаюсь?

Гарри оторопело кивнул.

Снейп извлек из складок мантии фиал мутного стекла и аккуратно разлил напиток по рюмкам.

— Вы же в прошлый раз выпивали с этим, как его... с квантум сатисом! — ляпнул Гарри, поднимая хрустальный патрончик с жутко зеленеющей настойкой.

— Я и сейчас выпиваю Квантум Сатис, Поттер. Ваше здоровье!

Он опрокинул рюмку в рот.

— И ваше, профессор, — неловко ответил Гарри и последовал примеру зельевара.

— Ну, счастливо повеселиться, — Снейп поднялся, — абсент я оставлю вам. И вот еще, — он посмотрел на Гермиону, — удачи вам, дети. Берегите друг друга.

И ушел.

Гарри покрепче обнял подругу, сунул снейповскую бутылку в карман и активировал эльфийский порт-ключ...

Рождество. Хогвартс. Большой зал. 12-45 по Гринвичу.

На следующий день студенты вяло сползались на поздний завтрак.

Болтали, что утром нашли Драко Малфоя в балетной пачке на самой верхушке пихты. Пришлось будить пьяного Хагрида, чтобы снять его оттуда.

Опять сплетничали о Блейзе Забини, который пришел в Большой зал, сверкая вторым сердечком в ухе. Кто был его жертвой на этот раз — неизвестно. Хотя предположения были, ибо Рон Уизли на завтраке так и не появился, а его любвеобильную Лаванду опять сопровождал Колин Криви.

Гарри Поттер появился за столом буквально на пять минут. Наполнил картонную коробку пирожными, конфетами и печеньем. Сделал каменное лицо на дружеские подколки на тему... ну вы понимаете, и поспешил к Гермионе.

На выходе из Большого зала ему бросилось в глаза свежее объявление:

«Новинка сезона! От умников Уизли!

Рождественский торт «Голова Воландеморта»!

Нежнейший бисквит, с начинкой из марципанов и Лимонных долек, изготовлен по оригинальному рецепту на основе подлинного слепка с черепа Темного Лорда!

Спешите удивить и рассмешить своих друзей и подруг в Рождество!

Всего 10 галеонов! Количество ограничено!»

— Та-а-к! — пробормотал Гарри, рассматривая веселую толкотню студентов у свитка заказов. — Оказывается, даже спасение заблудшей души в наше время можно превратить в коммерчески выгодное предприятие. Откуда же они раздобыли настоящий слепок? Наверное, жульничают как всегда. Только вот не маловато ли я в них вложил?

Он нащупал в кармане рекламный буклет, предлагающий романтические путешествия на самые престижные курорты мира, и пожалел, что сразу согласился на двадцать процентов. В Гринготтс раньше августа не сунешься, а ради путешествия с Гермионой можно было бы поторговаться.

И он твердо решил сегодня же навестить близнецов Уизли и заставить их пересмотреть условия сотрудничества в свою пользу...

Директор Дамблдор с добродушной усмешкой наблюдал за Гарри с площадки главной лестницы.

Он только что проводил Тома Реддла и возращался к себе, чтобы хоть немного спокойно подремать.

— Что-то подсказывает мне, что на этом дело не закончится, — покачал он головой. — Что ж, подождем следующего Рождества.