Письма (гет)

Гарри Поттер никогда прежде не наслаждался поездкой в Хогвартс-Экспрессе на обратном пути, возвращаясь из школы. Ведь каждая секунда неотвратимо приближала его к маленькой спальне на Тисовой улице, к ежедневной рутине по дому и к халатному отношению со стороны сожителей. Проще говоря, с каждой секундой он был ближе к Дурслям. И осознание ближайших перспектив всегда приводило его в уныние. Почему он не мог летом гостить в Норе, или даже у профессора Люпина? В конце концов, он мог снять комнату в Дырявом котле, как сделал в начале учебного года.

Он вздохнул и уставился за окно, погрузившись в раздумья о том, как сделать нынешнее лето более терпимым. Наверное, после случая с Мардж, Дурсли вряд ли будут счастливы его увидеть. Но быть может, они станут его игнорировать. Как же он был счастлив, хоть и ненадолго, от мысли, что он может жить у крестного. Мечты и надежды о счастливой семье, заботливом родителе были так близки, чтобы исполниться. Но, разбившись в последний момент, оставили после себя печаль и грусть.

Он вспомнил о письме, полученном от Сириуса несколько минут назад. Маленький совенок все еще носился по вагону. И как раз сейчас Гермиона Грейнджер и Рон Уизли обсуждали, как назвать неугомонную птичку. Гарри предложил имя Уоррен — так звали певца, который нравился его тёте. Одна его песня навевала мысли о похожей птичке. Они, конечно, не знали ничего о совенке, но всем было ясно, что энергии в нем столько, что «шустрик» в ближайшее время не угомонится.

Думая о сове и ее отправители, Гарри поймал себя на мысли, что не полностью осознал существование крестного. Это так странно, осмыслить сейчас, что люди, которые были связаны с его родителями и их прошлым, никуда не пропадали. Почему он никогда не думал о тех, с кем они дружили. Например, Дамблдор, но поразмыслив над этим, он уже сомневался, что старый волшебник приходился им другом, скорее между ними было нечто похожее на отношения, какие у Гарри сложились со старым волшебником. И то, что Дамблдор какое-то время хранил мантию отца, не делало связь особенной. Но и, правда, наивно полагать, что со смертью родителей, окончательно оборвалось все, с чем они были связаны. Гарри сделал заметку на будущее поговорить с Сириусом и Ремусом про маму и папу, как представится шанс. Пускай он узнал многое за этот год, но ему хотелось услышать другие истории. Он надеялся, что они не ограничатся разговорами, как он похож на своего отца, а глаза у него как у Лили.

Гарри посмотрел на письмо, которое сжимал в руках. Перечитал снова, где-то в пятый раз с момента как получил. Он не мог скрыть улыбку, зная о приложенном к письму разрешении на походы в Хогсмид. Теперь ему не придется использовать мантию-невидимку. Несомненный плюс. Он так же знал, и не только он, что это Сириус подарил ему метлу. Гермиона была права, но она не стала злорадствовать на этот счет. Гарри на будущее отметил, что необходимо больше доверять мнению подруги. Все же она беспокоилась о нем. Чем он больше об этом думал, тем сильнее удивлялся себе, что готов был полететь на метле, неизвестно от кого полученной, даже не задумавшись над ситуацией. Неужели случай на первом матче его ничему не научил? А Рон ведь тоже был огорчен, что профессора забрали метлу? Его беспокоил и этот факт, что лучший друг мало задумывался о его благополучии. И все же он не мог винить Рона. Друг, как и он, был слишком возбужден при мысли о полете на новой метле. Но почему он не думал, подобно Гермионе, что кто-то пытался так причинить ему вред? Ведь они оба знали, что возможно Волдеморт все еще бродит по земле в виде духа, потому нужно быть осторожнее. Ему и Рону надо повзрослеть, чтобы впредь видеть опасности их подстерегающие. Теперь-то после Трелони он испугался. Но не знал, почему не боялся раньше.

Позже к ним в купе присоединились друзья с факультета. Невилл Лонгботтом и Джинни Уизли. Аргументы по поводу имени становились весомее. Гарри не принимал в этом никакого участия. Но когда решил вмешаться, взял на себя роль критика, не предлагая собственных идей. Так было проще. А идеи сыпались, словно из рога изобилия. Что-то Гарри подсказывало, что он не узнает имени до конца лета. Мысли его снова вернулись к Сириусу. Что же теперь будет делать его крёстный? Скорее всего, у него должен быть какой-то дом, который может послужить ему укрытием. Он приглашал Гарри жить с ним, а значит, он имел какую-никакую, а хижину.

— Так что ты думаешь о нынешнем Чемпионате Мира? — вопрос Рона отвлек Гарри от мыслей. Он не следил за отборочными матчами. Конечно, многие студенты постоянно болтали про очки, о турнирном положении печаталось в Пророке. Иногда в гостиной включали радиотрансляцию, но Гарри никогда не уделял этой стороне увлечения внимания. Он любил играть в квиддич, но не интересовался им вне поля. Конечно, возможно все было иначе, если бы он вырос в волшебном мире. А сейчас его спорт не интересовал в принципе. Иногда он начинал утро с просмотра гонок «Формула I», пока спали Дурсли. Не то, чтобы ему было интересно. Скорее от скуки. Днем же, когда шли основные трансляции спортивных состязаний, он старался находиться вне дома, подальше от Дурслей.

— Понятия не имею, — честно ответил Гарри. — Что там с Англией?

— Да как-то не очень. Сомневаюсь, что им что-то светит. Слишком Ирландцы хороши. Скорее уж они возьмут верх, — со знанием дела ответил Рон.

— О, надо же, — только и мог сказать Гарри.

— А кто еще? — заинтересовался Невилл.

— Немцы неплохи. Французы слабы — у них без вариантов. Вот Италия может удивить... — ответила Джинни за брата. Гарри и Невилл посмотрели на нее округлившимися от шока глазами. Она робко улыбнулась и залилась краской, когда встретилась с взглядом Гарри. Девочка поспешно отвернулась. — Что вы думали, я тоже люблю квиддич. Попробуйте вырастить с кучей братьев и не полюбить его!

Все, кто находился в купе вагона, рассмеялись. Они продолжили обсуждать чемпионат, делая прогнозы и споря по поводу озвучиваемых фаворитов.

Хогвартс-Экспресс мирно мчался по рельсам. Гарри заметил, как старосты обходят вагоны, задерживаясь ненадолго, чтобы раздать студентам какие-то листовки. Ему показалось это странным. Может, это было напоминание «о не использовании магии вне школы». Он увидел двух старост Ревенкло, идущих к их купе. Девушка открыла дверь и прошла внутрь.

— Кто тут у нас? — спросил парень, заглядывая над плечом девушки.

— Так... Поттер, Грейнджер, двое младших Уизли, и Лонгботтом, — перечислила староста-девушка. Гарри её не знал, и сейчас отметил, что она была очень красивой, с длинными коричневыми волосами и карими глазами. То, что она из бесформенной мантии переоделась в узкие джинсы и фиолетовую футболку, лишь подчеркивало ее красоту. Принадлежность к Ревенкло определялась значком факультета, прикрепленным к футболке на груди, и галстуком, обернутым вокруг запястья. Наверное, в этом году она окончила пятый курс. Парень-префект, оставшийся за ее спиной в коридоре, вытащил стопку конвертов и передал девушке. Она вручила каждому по одному.

Гарри посмотрел на свой. Он ничем не отличался от обычного почтового конверта. Ну, за исключением того, что в центре был нарисован герб Хогвартса. Сверху написано: Г. Поттер с Гриффиндора. Под ним: 4 курс. Он вскрыл его и заглянул внутрь. Это не было предупреждением о запрете волшебства, как он полагал прежде. Конверт оказался пуст.

— Зачем это? — Гермиона взяла на себя роль задавать очевидные вопросы. Гарри заглянул в ее конверт и убедился, что он такой же. Девушка-префект в этот момент вычеркивала их имена из своего списка на листке бумаги, который она достала из кармана джинсов.

— Это ваше летнее задание, — сказала она, еще раз пробегаясь глазами по списку.

— Но в них пусто! — возмутилась Гермиона. Староста посмотрела на девочку, покачала головой и сделала несколько пометок.

— Я добираюсь до этого.

Лицо Гермионы вытянулось от удивления.

— Все верно, в полном порядке, — сказала девушка, закладывая перо за ухо. Она достала волшебную палочку и применила какое-то, возможно, активирующее заклятье на всех конвертах, ведь ничего не произошло, и, свернув пергамент, вместе с палочкой убрала в карман. Она собралась выйти, как ее остановил вопрос Рона:

— Так что делать-то с ним? — спросил он, махая конвертом перед собой.

Префект обернулась.

— Эм, хм, точно, — она прочистила горло и выпалила одной фразой, заранее заученной, как подумал Гарри:

— С целью установления международного сотрудничества каждому из вас требуется написать три письма другу по переписке за время летних каникул.

— Но они-то, какое отношение имеют к этому? — он все еще тряс конвертом.

Префект впилась в него взглядом, словно желая прожечь насквозь.

— Я доберусь и до этого, — снова непонятный ответ. — Вы напишете письмо и положите в конверт. Заклинание, наложенное на него, отошлет письмо вашему другу по переписке. Копии писем будут посланы главе вашего факультета, чтобы удостовериться, что вы выполнили задание.

— Мы даже не будем знать, с кем переписываемся? — спросила Гермиона, уже возбужденная предстоящим вызовом. Рон и Невилл застонали при мысли о дополнительном задании. Джинни выглядела равнодушной.

Гари не был уверен в своем отношении к этому. И воспринимал, как очередное задание, которое нужно просто выполнить. По крайней мере, ему будет, чем заняться, оставаясь по ночам одиноким в маленькой спальне.

— Не будете. Школа считает, что для выполнения вашего задания лучше будет, если письмо будет анонимным.

— А если у меня не будет ничего общего с ним! — воскликнул Рон.

— Это не должно стать проблемой. Друзья по переписке подобраны в соответствии с возрастом и интересами. В Дурмстранге и Шармбаттоне много студентов. Я уверен, что каждому найдётся кто-то подходящий.

— Значит, студенты Хогвартса будут переписываться со студентами из двух других школ? — спросила Гермиона. Гарри был рад вопросу — он не знал, что это за Шармбаттон и Дурмстранг. Он, конечно, предполагал, что это другие школы. Но все же. Следовало ли, что они могли сравниться с их школой по значимости?

— Не совсем. Друзья по переписке распределены между тремя школам. Единственное, в чем можно быть уверенным — вам не достанется кто-то из вашей школы. Не расспрашивайте меня больше об этом. Другой информации у меня нет, — раздраженно объяснила старшекурсница. Гарри предположил, что в других местах новость принимали сдержанно, не вдаваясь в подробности.

— Ожидается, что мы напишем первыми? — продолжала допытываться Гермиона. Перфект уставилась на нее, словно без слов говоря — нежели, девочка, ты не можешь прожить, не задав вопросы.

— Никто ничего не ожидает. Просто вы должны написать три письма. В других школах, насколько мне известно, перед отъездом по домам ученикам раздадут такие же конверты, — она была заметно раздражена.

— Хорошо, спасибо, — пробубнила Гермиона, словно почувствовав ее раздражение.

— Еще есть вопросы?

— Что будет, если мы не сделаем это? — спросил Рон. Гарри подумал, что этот вопрос был намного лучше, чем те, какие задавала Гермиона. Префект заметно улыбнулась.

— Месяц отработок с деканом факультета и запрет посещения Хогсмида на год, если вы, конечно, вообще выросли, чтобы его посещать, — словно по листку ответила она. К Гарри пришло чувство, что у нее заранее имелся ответ на этот вопрос.

— Оу, — вырвалось у Рона. Перфект понимающе улыбнулась.

— Так что я настоятельно рекомендую написать эти письма. И раз возник такой вопрос, ваш декан ожидает превосходного уровня от этой работы, или хотя бы, чтобы не было бы стыдно за нее. Профессора не примут работы, выполненные с плохим почерком или ужасным слогом. Конечно, они не ждут от вас изысков литературного уровня, — добавила староста. — Есть еще какие-нибудь вопросы?

— Нет, спасибо, — пробубнила Гермиона. Старшекурсница удовлетворенно кивнула и вышла из купе.

— Кто следующий, Марк? — услышал Гарри за закрывшейся за девушкой дверью.

— Кто она? — спросил Рон, задумчиво продолжая прожигать взглядом место, где совсем недавно стояла староста.

— Лилиан Сизлион, — ответила Гермиона. — Она староста Ревенкло. Я удивлена, что ты не знаешь ее. Гарри, а ты-то ведь тем более должен.

— Почему я? — удился Гарри.

— С чего бы? — добавил Рон.

— Ей богу, вы двое никогда не обращаете ни на что внимания? — возмутилась Гермиона.

— Нет, не особо — улыбнулся Рон, вызывая всеобщий смех.

— Она охотник из Ревенкло, — поведала Джинни.

— Она? — Рона невероятно удивило известие. Гарри тоже. Наверное, ему следовало знать это. Но в Ревенкло Гарри интересовал только один член команды, и поэтому он никогда не замечал ее.

— Да, она та самая, — усмехнулась Гермиона.

— И еще, она очень хороша, — сказала Джинни.

— Но только Дэвис и Чэмбирс у них забивают голы! — воскликнул Рон. Джинни скептически покачала головой и сказала:

— Потому что у нее слабая рука. Но лучшего охотника защитного плана, чем она, я никогда не видела. Я даже слышала, что её пригласили в профессиональную команду на следующий год.

— Шутишь? — чуть не поперхнулся Рон.

— Вот еще. К тому же, она отзывчивая. И не раз позволяла мне практиковаться вместе с ней.

— Она мне помогла с зельями, — тихо добавил Невилл.

— Когда она это сделала? — в голосе Гермионы словно бы присутствовали ревнивые нотки.

— Она тоже была в библиотеке той ночью — писала письмо. И увидев, над чем я работаю, предложила помощь. У нас никогда не было зелий с Ревенкло, но Пуфцы говорят, что «она невероятна на зельях. Даже лучше, чем сама Гермиона. И Снейп относится к ней сдержанно». Вот как.

Гермиона фыркнула, услышав мнение о своих способностях.

— Я слышала об этом. А еще я слышала, что она ничего не может трансфигурировать у МакГонагалл, и наша профессор ей дает дополнительные уроки каждый год, — съязвила гриффиндорка.

Все в купе ненадолго замолчали.

— И почему девушки в Гриффиндоре не такие? — тихо пробормотал Рон.

— И что это значит? — возмутилась Гермиона. Рон посмотрел на неё.

— Что значит? Ты видела её, натуральная красотка, правда, парни?

Гарри заметил, что Гермиона потихоньку закипала. Невилл покраснел, словно помидор, прежде чем ответить:

— Да, она очень красивая, — подтвердил он. Обе девушки уставились на Гарри, ожидая его мнение.

— Эмм... она не плоха, но не в моём вкусе, — Гарри надеялся, что ответ был достаточно дипломатичен. А ведь, правда, подумалось ему. Чжоу Чанг ему нравилась намного больше.

— Спасибо Гарри, — сказала Гермиона. Он не был уверен, сарказм это или нет, но не стал обращать внимания. Джинни только покраснела и отвернулась.

— Гермиона, — осторожно обратился он. — Ты знаешь что-нибудь о других волшебных школах? Я до сегодня не знал, что они вообще существуют, — спросил Гарри, надеясь этим немного остудить ее пыл, если она и правда была раздражена.

— Я знаю немного. Шармбаттон расположен где-то на юге Франции. Я думаю недалеко от города Канн, но не уверена. Ее местоположение скрывается, как и у Хогвартса. К тому же, на нее наложены скрывающие чары. Любой волшебник не из школы ее просто не увидит, — тихо сказала Гермиона.

— Агхх, Французики? Единственная страна, где команда по квиддичу хуже, чем у Англии! — недовольно пробурчал Рон. — Надеюсь, моим другом по переписке будет кто-нибудь из Дурмстранга. Вряд ли мне найдется, о чем поговорить с французишками.

— Конечно, у тебя будет много тем для разговора со студентом из Думстранга, Рональд, — раздражённо сказала Гермиона. Почувствовав приближающуюся перепалку, Гарри быстро вклинился в нее:

— Почему это?

— Потому что туда принимают только представителей чистой крови. Они еще более скрытные, чем Шармбаттон. В их школьной форме есть зимняя одежда. Известно, что их замок находится где-то в центральной Европе. Но более точное расположение я не нашла ни в одной из книг, — объяснила она.

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил удивлённый Рон. У Гарри хотя бы имелось оправдание своему невежеству. Но он ожидал, что люди, живущие в волшебном мире с детства, будут знать больше, однако если судить по лицам Невилла, Джинни и Рона, они были столь же невежественны.

— Я брала одну книгу о нем в прошлом году, — осторожно заметила Гермиона.

— Зачем? — спросил Невилл.

— Хотела узнать, действительно ли Хогвартс лучшая школа магии, — ответила она.

— И что ты узнала? — заинтересовалась Джинни.

— Не очень много, — призналась Гермиона. — Найти информацию по зарубежным школам почти невозможно. Хотя есть слухи, что в Думстранге больше уделяют внимания Темным Искусствам, чем в Хогвартсе или Шармбаттоне. Похоже, что у волшебников нет особого выбора, где получать образование. Их варианты ограничены.

— Интересно, почему так? — спросил Гарри. Из того, что он знал о магловских школах, они, скорее всего, сами бы заранее стали приглашать ярких студентов. Но магические школы концентрировались на собственной секретности.

— Не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Несколько школ из нашего мира написали мне письма с приглашением, уже после того, как я получила уведомление из Хогвартса. Мне казалось, что в магическом мире будет то же самое. Видимо, я ошибалась.

— Так это вроде нормально, — сказал Рон. Гарри и Гермиона посмотрели на него.

— Ну, да,— согласился Невилл. — Всегда так было.

Гермиона посчитала, что этот разговор больше ни к чему не приведёт, и решила оставить тему, хотя могла многое что добавить.

Так за беседами они доехали до станции Кингс-Кросс. Гарри ужасало возвращение к родственникам. Но он надеялся на пришедшую к нему идею, как добиться того, чтобы его трогали как можно меньше. Он крепче сжал письмо Сириуса в руке и спустился на платформу, мысленно запретив себе бояться Дурслей. Он едва слышал, когда Рон говорил о возможности попасть на Кубок Мира по квиддичу.

Через несколько часов он находился в самой маленькой спальне на Тисовой улице. Дурсли уехали на праздничный ужин в честь окончания учебного года Дадли. Перед этим они не забыли пожаловаться по поводу, сколько они потратили впустую времени, забирая его со станции. Дядя Вернон строгим тоном запретил ему выходить из спальни, пока дома никого нет. Но нельзя корить Гарри за то, что как только Дурсли уехали, он сразу нарушил указ и поспешил проверить холодильник на наличие чего-нибудь съедобного в нем. Потом он посмотрел телевизор пару часов. И только, услышав подъезжающую к дому машину, вернулся в спальню. Он взял книжку, включил на маленькой громкости старый телевизор Дадли, и сделал вид, что читает. Но ничуть не удивился, когда никто так и не зашёл проверить, как он и чем занимается. Устав притворяться, что он что-то делает, Гарри открыл школьный сундук в поисках пижамы, где на глаза ему попался лежащий сверху конверт. Он перебросил его на кровать, подумав, что из всех летних заданий, это потребует наименьшее количество усилий. Хотя бы ничего не придется читать, чтобы покончить с ним. Он достал книгу по истории, перо, чернила и пергамент. Посидев пару минут без движения в размышлениях, он в итоге подложил под пергамент учебник по истории, воспользовавшись им вместо столика, и взялся писать.

Дорогой сокурсник.

Это ужасное начало для письма, но я полагаю, что это лучше, чем начать с «тот, кто получит письмо» или «дорогой друг по переписке». Так что я остановился на этом варианте. Меня зовут Гарри. Я только что закончил свой третий год в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я учусь на факультете Гриффиндор, если тебе это о чём-то говорит. Я не совсем понимаю, что значит иметь друга по переписке. Я прежде не делал ничего подобного. Так что, если я пишу много и сбивчиво, приношу свои извинения. Я не знаю, чего ожидают профессора от этого задания. Староста, который мне объяснял про него, старался не слишком хорошо.

Так как я не знаю о тебе ничего, я расскажу о себе. Правда, мне не нравится говорить о своей жизни — люди полагают, что я лгу или ищу славы, чтобы я не рассказывал. Но я знаю, что я не лгу и уж точно не ищу славы.

Пожалуй, я начну со своих интересов, так как с чего-то начать необходимо. Я люблю квиддич. Мой друг надеется, что сможет достать билеты на Кубок Мира, благодаря папе, работающему в Министерстве. Это будет забавно. Я не слежу за мировыми соревнованиями или играми в местной лиге, но я люблю играть в квиддич. Я — ловец из команды факультета. В этом году мы выиграли школьный чемпионат. Впервые за долгое время. Да, я всегда ловец. Но мне нравится быть и охотником, когда кто-то из команды пропускает тренировку.

Мои любимые предметы в школе — это Защита от Тёмных Искусств и Трансфигурация. В этом году в качестве дополнительных уроков я добавил Уход за Волшебными Созданиями и Прорицание. Я не уверен, что они мне по душе, но мне нравится преподаватель по Уходу. Прорицание — это всегда забавно. Профессор любит предсказывать мою смерть на каждом занятии. На деле же, это выглядит довольно тревожно.

Я ненавижу Зелья. Я не знаю, виноват ли в этом сам предмет или учитель. Профессор ненавидит меня. Я только недавно узнал, что он затаил злобу на моего папу. Я не знаю, что между ними произошло. Видимо, глупая шутка пошла не так, и профессор так и не простил его за нее. Мне кажется, вымещать обиду на сыне — это выглядит очень по-детски. Может, ты подумаешь, что это я веду себя так. Но другие студенты подтвердят, как плохо относится ко мне профессор.

К другим предметам я достаточно равнодушен. Хотя, возможно, мне еще нравятся Чары. История Магии — хорошее место и время для сна. Гербология может и интересный предмет, но я и без нее работаю в саду все лето. Правда, не по своей воле.

Наверное, мне сразу следовало упомянуть, что я сирота. Мои родители умерли, когда мне был один год. Я живу с дядей и тётей. Они не любят магию. Хотя они не знают ничего о волшебном мире. Они просто ненавидят все, что считают ненормальным. Они думают, я выродок. Конечно, не всё так плохо. Хотя они заставляют меня работать по дому, но большую часть времени предпочитают игнорировать меня. Обычно летом я задерживаюсь у них только на пару недель, а остаток каникул — гощу в доме лучшего друга Рона.

В этом году я встретил своего крестного отца. И одного человека, кто дружил с моими родителями. Я надеялся, что проведу лето с крёстным, но этого не случилось. Может быть, когда-нибудь и получится.

Думаю, на этом стоит остановиться. Я не знаю, насколько письмо должно быть длинным. Но я надеюсь, что я написал неплохое первое письмо. Надеюсь, ты думаешь так же. Надеюсь, что мой почерк достаточно разборчив, а письмо не очень скучное. Я буду ждать твоего ответа.

Твой новый Друг по Переписке,

Гарри.

Он отстранился, беря паузу. Потом перечитал пергамент несколько раз и в итоге чувствовал удовлетворение за выполненную работу, посчитав для первого письма неплохо. Он откорректировал пару мест и снова перечитал. Хедвиг нетерпеливо ухнула из клетки. Гарри рассмеялся, посмотрев на нее.

— Не сегодня, Хедвиг, — ласково сказал он. Сова недовольно ухнула и осмотрела комнату, словно ища другую посылку. Гарри посмотрел на конверт. — К сожалению, это только мое задание. Довольно странная переписка со студентом из другой школы. — Он вложил пергамент в конверт. Ничего не случилось. В течение нескольких минут Гарри просто сидел и смотрел на него. Хедвиг наклонила голову в заинтересованности, словно они оба ждали, что должно случиться нечто волшебное. Гарри взял в руки конверт и заглянул внутрь. Пергамент был на месте. Хедвиг победоносно ухнула со своего места.

— Это не важно, — улыбнулся он. — Я даже не знаю, кому это письмо предназначено. Так что ты все равно не сможешь его доставить. — Хедвиг снова ухнула. У Гарри появилось стойкое ощущение, что может попробовать дать письмо ей, и она сделает все возможное, чтобы найти адресат. Как знать, может она даже прилетит к МакГонагалл и будет ее донимать, пока не получит ответ. Гарри рассмеялся над шуткой. Он подошел к столу и снова упаковал конверт, стараясь сильнее надавить на защелку. Как ему было известно, многие заколдованные вещи требовали специальные слова для активации.

— Активируйся, — прошептал он, сжимая конверт. Ничего не произошло. Он вздохнул и посмотрел на сову. Она победоносно не отрывала от него свои глазки, расправив крылья, словно в насмешку. Он покачал головой с досады, но тут ему пришла еще одна идея.

— Отправить, — сказал тихо. Он ничего не почувствовал, но герб Хогвартса на конверте засветился. Приложив палец к нему, Гарри ощутил присутствие магии, и свечение пропало. Ему не требовалось открывать конверт, чтобы убедиться в знании, что письмо ушло. Но он открыл. Так и есть, пергамент исчез. Он слегка засмеялся. Хедвиг выглядела теперь очень недовольной.

— Не обижайся, девочка, через пару дней я напишу Гермионе или Рону, и ты сможешь полетать, — нежно сказал он, успокаивая сову. Он оставил конверт на столе, предположив, что когда получит ответ, эмблема Хогвартса скорее всего снова засветится, как при отправке. Он забрался в кровать и укрылся одеялом. Попробовал взяться за домашнее задание по Истории Магии, но, добравшись до третьей страницы, выключил свет, и провалился в глубокий сон.