Пой, коли пришла охота (гет)

— Северус поёт? — Профессор МакГонагалл подумала, что это самый нелепый предлог, какой мог придумать директор, чтобы заманить ее в подземелья.

Она с удовольствием встречалась с Альбусом в укромных уголках, но неужели обязательно постоянно выдумывать для этого причину? По-видимому, в этот раз Дамблдора она недооценила.

— Поет. — Альбус вздохнул.

— И почему?

— Мы с тобой как раз пытаемся это выяснить. — Он погладил белую бороду, глядя на Минерву сквозь очки-половинки.

Она выглядела такой же озадаченной, как и он.

— И давно? Когда все это началось? И вообще... А зачем ты запер Северуса в его покоях?

— Минерва, когда я сказал, что он поет, я имел в виду, что это странно. Он поет, не замолкая, с раннего утра, с тех пор как покинул Большой зал. Все, что я разобрал благодаря его пению, — это началось, как только он зашел в свои комнаты. Северус зол. Точнее, убийственно зол. Я не могу выпустить его в таком состоянии. Он опасен для людей, для домовиков, для нас и даже для тех маленьких террористов, которые притворяются, что они всего лишь безобидные ученики. Может, я и рискнул бы выпустить его и навлечь на нас катастрофу масштабов Атлантиды, но есть еще кое-что похуже.

— И что же? — Минерва схватилась за палочку, невольно оглядываясь, когда Альбус зашептал еще таинственнее.

— Можно было бы подумать, что мужчина с таким голосом... Как ты его назвала недавно? Бархатный баритон?

Минерва закашлялась, поскольку была не совсем трезва, когда говорила это. И кроме того...

— Я говорила это только Ирме и Роланде! Откуда ты знаешь? — Она сердито посмотрела на Альбуса.

— Прюетт немного понаблюдал за вами.

Минерва тут же решила в следующий раз первым делом убрать все портреты.

— Нет, катастрофа на самом деле в том, что Северус просто не умеет петь. Его голос совсем не бархатный, скорее, скрежещущий и воющий. К нему сейчас не осмеливаются входить даже домовики.

— Этого не может быть, — твердо сказала Минерва.

— Не может? — Альбус указал на дверь.

— Прошу, не стесняйся. Заходи. Я предупредил.

МакГонагалл поколебалась и совсем не по-гриффиндорски решилась на компромисс. Увеличив палочкой замочную скважину, Минерва припала к ней ухом. И тут же отпрянула, побледнев, как стена. Побледнев так, как мужчине, проживающему в этих комнатах, и не снилось.

— Мерлиновы трижды несчастные, замученные, зас... — она вовремя остановила себя. — Мерлиновы подштанники! Это на самом деле Северус?

— О да.

Альбус с удивлением взирал на неизвестно откуда взявшуюся лохматую четверокурсницу. Уж эту девочку он никак не ожидал увидеть в подземельях.

— Мисс Грейнджер! Вы что тут делаете?

Она заколебалась:

— Простите, профессор, я не хотела вам мешать. Я ищу Косолапуса. Вы случайно его не видели?

— Нет. Осторожно! Не подходите слишком близко к двери!

Альбус хотел удержать ее, но было слишком поздно. Гермиона наклонилась и прислушалась.

— Мне вдруг показалось, что я услышала Косолапуса. Но ведь это просто профессор Снейп. Да?

— Вы догадались? Вы узнали его голос? — удивленно спросил Дамблдор.

Она взглянула на него столь невинно, что он ни на миг не поверил этому.

— Разве есть сомнения?

— А вам не кажется, что он звучит несколько... необычно?

Казалось, мисс Грейнджер прислушивается.

— Нет, — наконец сказала она и с невинной усмешкой покачала головой. — Нет, никакой разницы. Прошу прощения, мне еще нужно найти кота. — Гермиона отвернулась, и оба профессора готовы были поклясться, что услышали приглушенный смешок.

Они задумались, но лишь потратив всю ночь, смогли выяснить, какое заклинание сотворило с мастером зелий такое. Наложивший проклятие пения так никогда и не был найден.

* * *

— Признайтесь, мисс Грейнджер. — Северус Снейп закончил читать лекцию в лондонском университете и теперь ждал, пока студенты покинут зал. К его удаче, последней выходила мисс Грейнджер.

Она взглянула на него.

— Профессор Снейп, мне пора искать адвоката? — Ее глаза лукаво поблескивали.

— Это вы восемь лет назад наслали на меня проклятие. Я знаю, что это были вы. Но мне интересно, почему? Кстати, весьма похвальное достижение для четверокурсницы.

Гермиона широко улыбнулась.

— Я разозлилась на вас, — признала она. — Вы посмеялись надо мной, когда Малфой наколдовал мне огромные зубы. Я лишь хотела заставить вас почувствовать то же, что и я тогда. Простите, это было совсем по-детски.

Северус не отводил от нее взгляда невероятно черных глаз.

— Я прощу вас, если вы пригласите меня выпить. Или нет, лучше это сделаю я. Мне не хотелось бы иметь такого врага, как вы, мисс Грейнджер. Вдруг вы нашлете на меня куда менее безобидное проклятие.

Она рассмеялась:

— Поверьте, сэр, безобидным ваше пение не было. Но благодарю за приглашение. Я согласна.

КОНЕЦ