Первые слова Гарри (джен)

— Лили, вернись сюда! Я не могу сам справиться с Гарри.

— Не ной, Поттер, ты чертовски хорошо знаешь, что я не могу! Это ты пригласил Бродягу, а он ест, как собака! Я должна готовить.

— Магия, Лили... а он и так практически собака.

— Заткнись!

Джеймс вздохнул и посмотрел на ребенка, ковыляющего вокруг него.

Да, мальчик был очаровательный, но он относился к Джеймсу, как к чужаку.

Такое отношение раздражало Джеймса,но в конечном счете он полагал, что Гарри признает его.

— Давай, Гарри, скажи что-нибудь! Смотреть, как ты ползаешь, уже неинтересно!

Само собой, Гарри как ни в чем не бывало, продолжал ползать по комнате.

Внезапно раздался стук в дверь, и Джеймс побежал открывать.

— О, слава Мерлину, ты здесь, Бродяга! Я смогу отвлечься! — сказал Джеймс, открывая дверь.

Мужчина, стоящий в дверях, удивленно поднял бровь.

— Э-э, Джеймс, я — Ремус.

Джеймс расширил глаза и покраснел.

— Извини, Лунатик.

Ремус прошел в дом и направился в комнату, где был Гарри.

— Чтоб мне провалиться, Лунатик, Гарри не может быть более важным, чем я! Я не услышал ни «Как ты?», ни «Хорошая погода, не правда ли?» или вообще что-нибудь!

Ремусу не понравилась шутка Джеймса. Вместо этого он начал играть с Гарри, который, казалось, знает Ремуса лучше, чем Джеймса.

— О, Бродяга, наконец-то ты здесь, — сказала Лили, вздыхая, когда принесла особенно большой поднос с едой в гостиную. — Иди кушать.

Ремус бросил на Лили странный взгляд и сказал:

— Уже и забыли, кто я? Это я, Ремус!

— О, Боже, прости, Ремус! — сказала Лили, застенчиво улыбаясь. — А с кем Гарри сейчас, а?

Гарри даже не взглянул в сторону Лили, вместо этого он сосредоточенно смотрел на Ремуса.

— Боже, он уже ведет себя, как чертов подросток! — жаловалась Лили. — Разве родители уже не столь важны для него?

Ремус улыбнулся несчастной паре, и понес Гарри на кухню.

— А вот здесь мама готовит!— сказал он. Его голос звучал слишком счастливо для здравомыслящего человека.

В дверь снова постучали.

— Слава Мерлину, это Бродяга! — воскликнул с явным облегчением Джеймс.— Черт побери, мне надо хоть немного отвлечься.

Джеймс открыл дверь и обнял мужчину, стоявшего снаружи.

— Э-э, я тоже рад тебя видеть, приятель, — сказал гость, улыбаясь. — Но разве твоя жена не находится где-то здесь?

— О, ради Мерлина, Бродяга! — произнес Джеймс, стукнув шутливо Сириуса.

— Ладно, так где же Олененок?

Прежде, чем Джеймс смог ответить, Сириус умчался в комнату, в которой находились Гарри и Ремус.

— Неужели все забыли обо мне? — с горечью сказал Джеймс, идя назад в гостиную.

— БРОДЯГА! Я убила кучу времени, чтобы приготовить еду для тебя, а ты даже не желаешь поздороваться со мной?

— Учи магию, милая, — произнес Сириус, не слушая разгневанную Лили.

— А теперь, Гарри, пойдем наверх.

Джеймс снова сел рядом с Лили, оба были с кислыми лицами.

— Чертов ребенок не признает нас, и относится к Лунатику и Бродяге в десять раз лучше, — пробормотал Джеймс.

— Мы добьемся, чтобы он полюбил нас, — уверенно сказала Лили. — И его первым словом будет «мама».

— Или «папа», — сказал Джеймс, улыбаясь. — Малыш все поймет, когда сам захочет, пускай Лунатик с Бродягой веселятся сейчас.

Сириус повел Ремуса и Гарри в кабинет Джеймса.

— А здесь папа прячет вещи для квиддича от мамы! — объявил Сириус.

— И мама обычно находит то, что прячет папа! — заявил Ремус с блеском в глазах. — Но папа еще не знает о твоем открытии этой комнаты, так что, если ты хочешь что-нибудь спрятать от папы, это самое подходящее место.

Гарри кивнул и позволил Сириусу поднять его.

После этого трое ребят вернулись в гостиную, где по прежнему находилились Джеймс и Лили.

— Теперь у нас не будет ни одного злого взгляда в сторону Гарри,— сказал Сириус, держа Гарри, как будто защищая его.

— Отдай. Гарри. Сюда, — сказал Джеймс, указывая на сына.

Сириус был обязан подчиниться,в конце концов Гарри не его ребенок. Вдруг он увидел печенье Лили, которое она выложила, и потянулся за ним.

Лили рассмеялась:

— Вот Сириус, которого я знаю.

Гарри, увидев действия Сириуса, попытался сделать то же самое, но Джеймс удержал его.

— Нет, Гарри.

Гарри тихонько простонал — Джеймс всегда говорил ему «нет».

— Этот мальчуган, похоже, смягчил тебя, — произнес Ремус, улыбаясь. — Раньше ты бы тоже последовал за Сириусом!

— Да, Сохатый совсем разучился веселиться, — сказал Сириус, отступая от пустой миски с печеньем.

Джеймс посадил Гарри в центр круга из четырех взрослых.

— Ну, так что теперь? — спросил Джеймс.

Лили пожала плечами, а Сириус и Ремус, казалось, были полностью загипнотизированы ребенком.

— Цветочек, малыш стоит, — медленно сказал Сириус.

Лили вытаращила глаза на мальчика и внезапно захлопала в ладоши.

— О, это замечательно! — проворковала она. — Я так горжусь тобой. Иди к маме, Гарри!

Эта команда, казалось, была не тем, чего хотел Гарри в данный момент.

— Хорошо, тогда, — сказала Лили, отчаянно пытаясь оставаться счастливой. — Иди к папе, давай!

Казалось, Гарри реагирует на то, что сказала Лили. Он начал идти, а Лили аплодировала. Джеймс протянул руки. Это было прекрасно...

...Пока Гарри не подошел к Сириусу.

— Папа! — радостно воскликнул Гарри, обнимая Сириуса.

Джеймс округлил глаза, в то время как Ремус осел на пол от смеха. Сириус выглядел абсолютно польщенным.

— Первое слово Гарри, — пробормотала Лили. — Папа. И, черт побери, сказано совершенно не тому человеку!

Сириус просиял и обнял Гарри.

— Нет! Стоп! Ты поощряешь его! — закричал Джеймс в ужасе.

— О, смотри, папа кричит! — сказал Сириус, указывая на Джеймса.

Гарри же просто выглядел озадаченным, не понимая, почему Сириус указывает на Джеймса.

Тогда Сириус отпустил Гарри, и Гарри указал на Лили. Лили начала светиться еще до того, как Гарри сказал хоть что-нибудь, ее плохое настроение было забыто.

— Черт побери.

Ремус стал смеяться сильнее , Сириус присоединился к нему. Джеймс выглядел так, словно он хотел рассмеяться, но сдерживал себя.

Лили в ужасе смотрела на Гарри.

— Нет, Гарри! Плохой! Плохой Гарри!

— Ты обращаешься с ним, как с собакой, — заметил Сириус, в то время как Гарри надулся.

— О, Гарри, прости меня, — начала извиняться Лили, протягивая к Гарри руки. — Совсем не так я представляла себе первые его слова.

Гарри отступил от рук Лили, не желая идти к ним. Затем он подошел к Рему, который в это время затаил дыхание, молясь про себя, чтобы мальчик подошел к Джеймсу и признал его.

— Мума! — Ремус улыбнулся такому произношению слова.

— Мама, — тут же поправил себя Гарри.

Сириус громко рассмеялся, а Джеймс, Лили, и Ремус уставились на маленького демоненка.

— Прошу прощения? — произнес Ремус, скрестив пальцы.

— Мама, — повторил Гарри, прыгнув на Рема.

— Нет, не мама, — сказал Ремус, пытаясь отцепить от себя Гарри.

— Я СДАЮСЬ! — закричала Лили и вскочила.

Гарри начал махать на нее рукой, и она остановилась.

— Черт побери.

— Ау!

Тем не менее, Лили снова села, моля Мерлина, чтобы все это оказалось ночным кошмаром.

Ремус все еще пытался бороться с Гарри:

— Нет, Гарри, иди к папе.

Гарри качал головой.

— Мама.

— Чтоб мне провалиться, Сохатый, этот ребенок какой-то странный, — сказал Сириус, наконец, осознавая всю серьезность ситуации.

— Нет, Гарри, не говори этого! Ты втянешь меня в неприятности! — сказал Ремус, начиная паниковать.

Неохотно, но Гарри вернулся в центр круга. Он вопросительно посмотрел на Сириуса, показывая на Джеймса.

— Хатый?

На лице Джеймса появилась усмешка.

— Да, Олененок! Это Сохатый!

Гарри улыбнулся и схватил руку Джеймса, а затем начал ее дико трясти, подражая тому, как это делают люди, приветствуя друг друга. Джеймс усмехнулся, а Гарри отпустил его руку, а затем показал на Лили:

— Черт побери.

— Вот уж точно, я — черт побери, — фыркнула Лили.

— Он воспринимает всех в третьем лице, — произнес Ремус. — Я сказал ему, что мама работает на кухне и стал мамой. Сириус сказал ему что-то со словом «папа», и теперь он — папа. Ну а Джеймс, видимо, упоминал «Сохатый», и Гарри уловил это. Ты несколько раз произносила «черт побери», и теперь ты и есть «черт побери». Сириус вздохнул и схватил Гарри.

— Ладно, Гарри, это не смешно. Покажи, где мама.

Гарри послушно указал на Рема.

— Хорошо, — медленно сказал Сириус. — Тогда иди к маме.

Гарри поковылял к Рему, который неохотно взял Гарри на руки. Внезапно его осенило.

Ремус указал на Лили:

— Это Цветочек. Иди к Цветочку.

Гарри улыбнулся и направился в сторону Лили и легонько обнял ее.

— То-очек!

Лили нежно улыбнулась и обняла Гарри. Когда она выпустила его, Гарри посмотрел на Джеймса и Лили.

— Хатый, Цветочек, вместе.

Джеймс и Лили автоматически посмотрели на Сириуса и Рема, чтобы они перевели.

— Э-э, — сказал Сириус. — Я думаю, он говорит, что вы трое — теперь друзья. Джеймс и Лили были удовлетворены таким раскладом и выглядели счастливыми и довольными.

Раздался еще один стук в дверь.

— Я открою! — одновременно вызвались Сириус и Ремус и побежали открывать.

— ХВОСТ! — завопили они, потянув Питера в дом.

— Гарри сказал свои первые слова и теперь еще может ходить, — похвастался Ремус, указывая на Гарри.

Питер присоединился к кругу фанатов Гарри.

Тем временем Гарри вернулся в центр круга. Он указал на Джеймса и Лили:

— Цветочек. Хатый.

Лили и Джеймс сияли гордостью. Питер выглядел впечатленным. Затем Гарри указал на Сириуса и Рема. Оба стиснули зубы, понимая, что Гарри хочет сказать.

— Мама! Папа!

Питер посмотрел на Сириуса и Рема: — С каких это пор вы двое — пара?

Сириус и Ремус свирепо уставились на Питера, а Лили и Джеймс рассмеялись.

Гарри, казалось, совсем не удивился , что Питер задел чувства друзей. Он указал прямо на Питера и произнес одно очень важное и судьбоносное слово, которое он слышал раньше много раз:

— Предатель.

Питер замер, а остальные начали выговаривать Гарри, что нельзя называть такими нехорошим словом их друга. Но мнение Гарри больше никогда не изменится — он принял для себя решение, раз и навсегда.

КОНЕЦ.