Мёртвый брат (джен)

Ресторанчик был уютным, с развешанными по оранжевым стенам картинками, и Виктор догадывался, как такой громила, как он, смотрится за столиком. Однако его никогда не волновало, кто и что о нём может подумать, тем более магглы, и он продолжал сидеть, всё чаще поглядывая на часы над барной стойкой.

Покойный директор безнадёжно опаздывал.

Виктор уже успел сложить из салфетки кораблик, обновить вокруг себя магглооталкивающие чары, рассмотреть единственную остающуюся в зале официантку и в конце концов развалился на диванчике, плюнув на приличия. Было скучно и тревожно, день близился к вечеру, а Виктор всё пытался схватить его за хвост из золотистых облаков, плывущих над Софией. Потому что, возможно, этот день был последним, чтобы всё исправить.

Виктор сидел, пока не стало совсем темно. И тогда он некоторое время рассматривал через стеклянную дверь шумную улицу с проносящимися по ней автомобилями, а потом поднялся, понимая, что никто не придёт.

Он наугад вытащил из кармана маггловскую купюру, бросил на столик и направился к двери. Жена уже наверняка заждалась его дома, и нужно будет объяснять, где он провёл эти полдня. А может, дома уже объявился гость, которого Виктор боялся, хотя и не мог об этом рассказать?

В дверях он столкнулся с мужчиной средних лет, совершенно неприметным, одетым в маггловский деловой костюм, но стоило Виктору встретиться с ним взглядом, как палочка словно сама прыгнула из рукава в ладонь.

Несколько секунд они стояли в дверях, потом Виктор плавно развернулся и через весь зал послал Конфундус в официантку и двоих посетителей.

— Присядем, Виктор, — сказал мужчина хрипловатым голосом Игоря Каркарова. — Сам понимаешь, времени у меня в обрез.

— Понимаю.

Они присели за тот же столик, на котором лежали брошенные Виктором деньги — десять левов, присмотрелся он.

— Так как управлять кораблём? — словно невзначай спросил Виктор. Незнакомое лицо расплылось в узнаваемой усмешке.

— Зачем ты так? — спросил Каркаров, нервно оглядывая зал. — Разве ты не веришь, что...

— Как? — повторил Виктор, сжимая палочку.

— Хорошо, хорошо... Нужно произнести двенадцать имён Одина, каждый раз касаясь штурвала. Это знали только мы с тобой, а кто знает теперь?

— Это не имеет отношения к делу, — отрезал Виктор. — Я обратился к вам как к великому специалисту по Тёмной магии.

— И для этого вытащил меня сюда, где любой аврор...

— Господин директор, вы не лучше меня понимаете, что болгарские и английские авроры — это небо и земля, — непочтительно перебил Виктор, по привычке назвав Каркарова директором. — И меня вовсе не интересует, как вы спаслись, и как...

— Судьба, судьба... — меланхолично вздохнул Каркаров и порылся в кармане пиджака. — Ты не против, если я закурю?

— Нет.

Виктор бросил взгляд на дверь, машинально надеясь, что сквозь неё увидит Витошу, пусть даже она будет лишь сплошным чёрным пятном с огоньком метеорологической станции на самом верху. Но за дверью была только улица с пустыми и бестолковыми огнями машин.

— Судя по всему, у тебя проблемы, — заметил Каркаров, который успел закурить и теперь выпускал в воздух клубы серебристого дыма.

— Серьёзные, — подтвердил Виктор. — Есть подозрения, что меня прокляли. Прокляли очень толково. Причём кто-то из местных.

— Откуда сведения?

Виктор поёжился, но спохватился и сделал вид, что просто небрежно повёл плечом.

— Это могли сделать только местные. Никто из Британии или из России такого просто не знает.

— Интересно, — протянул Каркаров, снова оглядывая зал. Было видно, что ему хотелось оказаться подальше отсюда, но Виктор знал, что не отпустит его, пока не добьётся своего.

Он помедлил, прежде чем начать рассказывать. Годы в Дурмштранге сделали то, что сделали: Виктор знал и ценил наследие родины, но молился другим богам. Прекрасная Десислава стала только древней фреской, песни и легенды — только словами, но теперь, когда в его жизни оживала одна из них, Виктор словно разрывался между тем, что знал с детства и что принял потом.

— Как вам, наверное, известно, я женат на Джиневре, в девичестве Уизли, — заговорил он, подбирая слова так тщательно, словно они были бусинами, и он боялся обронить хоть одну. — Её семья настояла на том, чтобы она не принимала участия в сопротивлении и уехала со мной. Так они надеялись сохранить род Уизли хотя бы по женской линии.

Каркаров кивнул и выпустил очередной клуб дыма.

— В который раз Министерство переходит из рук в руки? — спросил он. — Последние новости до меня не доходили.

— В шестой, — уточнил Виктор. — Сейчас им владеет армия сопротивления тёмным силам... или что-то вроде того.

Каркаров кивнул снова, соглашаясь с невысказанной мыслью своего ученика: Британия была надёжно изолирована, и Европа спаслась от братоубийственной войны между волшебниками. Жестоко, но правильно.

— Так вот, вся семья моей жены пала в... — Виктор едва заметно запнулся, — в битвах. Остались только её мать и самый младший из братьев, Рональд.

Припоминая, Каркаров нахмурился, хотя Виктор знал, что это только видимость: имена и лица бывший директор запоминал сразу и навсегда, да и сам Виктор как наяву видел сейчас нескладного рыжего юношу.

— Ты хочешь сказать, что они умерли потому, что это было проклятие? Что-то вроде наказания для предателей крови? — недоверчиво промолвил Каркаров.

— Дослушайте, — попросил Виктор. — Рональд пропал без вести.

Каркаров пожал плечами и затушил сигарету в пепельнице.

— Не думаю, что он не знал, на что шёл. Так тебя печалит потеря всех родственников со стороны жены?

— Она меня очень печалит, — отрезал Виктор и взглянул исподлобья. Но угрожающий взгляд мог подействовать на кого угодно, но не на бывшего директора, который знал своего ученика как облупленного. — Вы знаете легенду о мёртвом брате?

— Нет.

— Я так и думал, — вздохнул Виктор, — поэтому вы не заметили, что моя история повторяет её. На севере забыли связь с землёй и презирают маггловские вещи, а у нас всё связано со всем, иначе не выжить.

Сигаретный дым обвивался вокруг него, вызывая желание закашляться и напоминая о змеях, которые по ночам приходили к болгарским девушкам, чтобы соблазнить.

— На севере живут иначе, чем у вас, Виктор, — ответил ему Каркаров и изобразил на чужом лице что-то вроде понимающей усмешки. — И думают о другом. О чём эта легенда?

— Есть маггловские варианты, которые рассказывают на Балканах, но магическая легенда отличается только тем, что герои — волшебники, — начал Виктор. — Одну девушку девять братьев выдали замуж очень далеко, за четыре моря от своего дома. После этого они все умерли. Мать стала ворожить, чтобы хотя бы свою дочь увидеть перед смертью. Тогда младший брат встал из могилы и пошёл за сестрой. По пути домой она стала замечать, что с ним что-то не то. Приведя её, он сказал, что ему нужно отлучиться, пошёл и лёг обратно в могилу. Мать встретила дочь, и они обе упали мёртвыми. Это вкратце.

Каркаров молчал долго. Виктор терпеливо ждал, понимая, что знания никуда не уходят, даже если человек несколько лет провёл в бегах.

— Ты сказал, братьев было девять, — наконец сказал Каркаров. — Впрочем, полагаю, сейчас это не важно.

Он взял сложенную корабликом салфетку и стал разворачивать её. Лоб его то и дело хмурился, сигарету он машинально жевал, и Виктор не стал мешать его раздумьям.

Кораблик уже превратился в самолётик, Виктор успел припомнить два стихотворения Яворова, а Каркаров всё молчал. Лицо его стало изменяться, и вскоре перед Виктором сидел его бывший директор в своём настоящем облике. И едва ли он заметил, что действие Оборотного кончилось.

— Вот что я могу тебе посоветовать, — наконец нарушил тишину Каркаров. — Если мадам Уизли обратится к некромагии, это одно. Ты знаешь, что нужно делать. Если же случится так, что она вызовет сына из могилы просто силой материнского слова, — дело плохо.

— Такое возможно? — вырвалось у Виктора.

— Возможно, — проворчал Каркаров. — Магия не знает своих пределов, а волшебники своих. И третье. Если подозреваешь, что это проклятие, наложенное кем-то уже в Болгарии, убирать надо не проклятие, а человека. С этим, думаю, ты тоже справишься.

Виктор прямо посмотрел ему в глаза. Ради своей семьи он сделал бы что угодно.

— Авроры, говоришь, здесь сони? — промолвил Каркаров тем временем, поводя в пространстве изжёванной сигаретой.

— Менталитет, — коротко ответил Виктор. Ему повезло, что по природе он был медлительным и флегматичным, тем легче пришлось среди северян, тем легче оказалось постичь азы Тёмной магии, к которой нельзя подходить с суетой в сердце.

— Остаться, что ли... — задумчиво протянул Каркаров. — Все сейчас смотрят в сторону Британии... Да и ты ещё...

Виктор вспомнил про Джинни, которая так уморительно морщила носик при виде шопского салата и приходила в ужас от молока с огурцами, которая пешком забралась на Чёрный Верх и которая любила и была любима...

— Оставайтесь, — сказал он. — На магическую улицу вам ходить не стоит, но никто не удивится иностранцу, который купит домик где-нибудь в Балчике.

Каркаров пошевелил губами, словно пробуя на вкус новое название.

— Зови, если что, — извиняющимся тоном произнёс он, и Виктор тут же понял, что это было не извинение, а благодарность за то, что не выдал. — А вообще-то говоря, мне кажется, что это всё совпадение. Ты слишком веришь в древние легенды.

— Ну, русские же верят в Змея Горыныча, — поддел Виктор.

— Потому что он обитает на Кавказе. Отчего же не верить в то, что есть? Ладно, Виктор, мне уже пора.

Виктор не ответил, просто молча смотрел, как Каркаров выходит наружу и тут же исчезает — непонятно, то ли аппарировал на глазах у магглов, то ли просто шагнул в сторону. Хотя кто заметит исчезновение одного в толпе людей, идущих с работы или на маггловские вечерние увеселения?

Он вышел следом, аккуратно снял заклинания, провёл ладонью по тому месту, где на двери была пальцем по стеклу нарисована руна защиты, и отправился прочь. Пройдя по улице, Виктор присел на скамейку в скверике перед библиотекой имени святых Кирилла и Мефодия, присмотрелся к тому, что увидел бы только маг: к едва заметно светящимся ступеням выполненного в античном стиле крыльца и табличке с надписью «За магьосници» на неприметной двери рядом с главной, двустворчатой.

В библиотеку он пойдёт завтра. Только чтобы убедиться: у волшебницы было девять братьев, а никаким легендам не приходилось воплощаться в новое время. Все легенды спят, похороненные в толстых книгах, и спит дома Джинни, убаюканная музыкой из колдорадио. И пусть спит, незачем ей знать о легендах страны, куда она вышла замуж... за четыре моря.

Виктор поднялся, прошёл немного дальше и аппарировал из подворотни, ведущей во двор Софийского университета. В их небольшом коттедже на окраине столицы — конечно, такая известная личность, как Крам, должна жить поблизости от всех важных центров магического мира! — в их небольшом коттедже горел свет.

Виктор взглянул на темнеющую над городом Витошу и позвонил.

Джинни открыла ему, и он сразу увидел, что на её лице радость причудливо мешается с горем.

— Рон приехал, — прошептала она и уткнулась мужу в грудь. — Представляешь, я думала, он тоже погиб, а он приехал. Виктор, что ты молчишь?

Виктор отодвинул её в сторону, хрупкую и словно оцепеневшую, и медленно пошёл в комнаты.

Палочка лежала в его руке как влитая.