Рождённые умереть (гет)

Come on take a walk on the wild side,

Let me kiss you hard in the pouring rain.

You like your girls insane

Choose your last words, this is the last time,

Cause you and I, we were born to die.

~Lana Del Rey~

Давай дадим волю чувствам, не думая о последствиях,

Позволь поцеловать тебя под проливным дождём.

Ты ведь любишь, когда твоя девочка сходит с ума?

Так что выбери свои предсмертные слова,

Ведь этот раз — последний,

Потому что ты и я, мы, были рождены, чтобы умереть.

Лана Дель Рей

Было темно и холодно, шел дождь, но Беллатриса не замечала этого. Она дрожала, но не от холода или дождя, из-за которого полностью промокла, дрожь была от боли в сердце, боли, которая, как она знала, теперь никогда ее не покинет. И будет Беллатрисе спутницей все время, еще оставшееся у нее в этой жизни, и если бы она знала, как мало его у нее осталось, то может быть, ей не было бы так больно. Его голова лежала у нее на коленях, они одиноко сидели на траве посреди поля, где-то гудели совы, лисы тихо отзывались в ночной тишине, и Беллатриса даже не обернулась на звук шагов, приближающихся к ней со стороны: она и так знала, кто это — он видел падение своего брата.

Рудольфус умирал, и способов помочь ему уже не было: его раны не подлежали исцелению, сейчас даже Нарцисса не сможет помочь ему; но Пожиратель Смерти был храбр, он не проявлял никаких признаков слабости несмотря на боль, которую он должен был в тот момент испытывать. Чтобы сохранить достоинство и мужество, но больше всего для жены, которая в этот момент дрожащими руками гладила по его лицу и смотрела на него сверху вниз, слезы наполняли ее глаза. Рудольфус почти чувствовал ее горе, Беллатриса знала, что он умирает, понимала, что вернется домой без него, одна ляжет в пустую постель. Видеть то, как она страдает было для него даже более болезненно, чем физическая боль. Он с большим усилием поднял руку и осторожно коснулся ее щеки, вытирая слезы, которые начали капать, чтобы смешаться с дождем на ее мягкой коже.

— Эй, не надо слез, моя маленькая фея, Пожиратели Смерти не плачут, помнишь? — Каждое слово отдавалось нестерпимой болью в груди, но он хорошо скрыл это, потому что не хотел, чтобы она видела его страдания.

Громкие рыдания сломленной, так называемой бесчувственной темной колдуньи, раздавались как удары грома, Беллатриса нагнулась и нежно поцеловала его в лоб. Она не могла потерять его, только не снова, не после того, как они через столькое прошли вместе: пережили ад Азкабана, на короткое время вновь воссоединились, а потом снова расставание, пока год назад Темный Лорд во второй раз не освободил Рудольфуса из тюрьмы, и сейчас он вновь оставляет ее, вот только на этот раз никакие силы магии или даже ее обожаемый Господин не смогут его вернуть.

— Нет, я не могу потерять тебя, только не снова, ты не понимаешь, насколько ты мне нужен? Руди, пожалуйста, не оставляй меня. — Шептала Беллатриса, мокрая от дождя, пота и крови. — Пожалуйста, останься со мной. Нарцисса сможет исцелить тебя, она сможет, надо просто встать, прошу тебя! — В глубине души она знала, что ее сестра уже не сможет исцелить его, а аппарация с ним в таком состоянии только быстрее убьет его. Он зажал ее руки в своих широких ладонях, и сжал их — перекрывая шум дождя и несчастные рыдания, Рудольфус пытался успокоить свою ведьму, единственную женщину, которую когда-либо любил.

Рабастан стоял без эмоций в нескольких футах от них и его глаза — единственное, что отражало сейчас его боль за брата, за себя и за женщину, которая была для него, как родная сестра, а не просто жена брата. Он был гордым человеком, Пожирателем смерти, и он не будет показывать никаких эмоций здесь, не сейчас, хотя они и разъедали его изнутри.

Пальцы Беллы скользили по коже мужа, будто пытаясь оставить его себе на память, желая запомнить каждый дюйм его тела. Разумом она понимала, что он угасает, но сердце не позволяло ей в это верить.

— Рудольфус, нет, пожалуйста, не надо, у тебя все будет хорошо, ты бывал и в худшем положении, ты же знаешь, что сможешь, пожалуйста, просто встань, и мы вернемся домой. Я не могу без тебя! Я не могу потерять тебя! Не могу! — Как мантру повторяя эти слова снова и снова, прижимаясь к нему, как будто от этого зависела и ее жизнь, Белла слышала, как он, умирая, пробормотал: «Я люблю тебя». Она знала, что оставаться здесь опасно: в течение нескольких минут повсюду будут авроры, но отказывалась отпускать его.

Чувствуя во рту вкус крови и проглатывая ее, он знал, что ему осталось не долго. Захватив прядь ее мокрых темных кудрей, Рудольфус притянул ее губы вниз к себе и поцеловал, под дождем, как и впервые, двадцать лет назад на Черном озере. Белла чувствовала вкус темной магии, янтаря и слез, в тот момент он любил ее больше, чем когда-либо. Его темная ведьма, его королева воинов, его черная роза. Звук аппарации заставил их оторваться друг от друга, но все же она отказалась отпустить его. Авроры. Десять человек или даже больше. Если она останется здесь, ее потащат обратно в Азкабан или же убьют, но ей было все равно.

— Я не оставлю тебя. Мне плевать. Я не уйду. — Ее глаза загорелись яростным огнем, Белла подняла голову и зарычала на фигуры вдалеке, если уж ей предстоит умереть, то она заберет с собой как можно больше врагов, прежде чем покинет этот богом забытый мир.

— Вы должны уйти, Белла, они отправят вас в Азкабан, вы должны уйти! — Сила, которая звучала в его голосе испугала ее, а когда он сел, она почувствовала, что ее сердце совершило прыжок, неужели он будет в порядке? Нет, нет, не будет, трава окрасилась в красную кровь, которая этой туманной ночью казалась черной. Из ее темных глаз опять, с новой силой, полились слезы.

— Я не оставлю тебя здесь ... — У нее не было времени закончить то, что она собиралась сказать, сильные руки вокруг обхватили ее стройную талию и подняли на ноги. — Нет, нет, отпусти меня! Пусти меня, Рабастан! — Она визжала, как дикая кошка, стараясь освободиться, а Рудольфус еле поднялся на ноги и послал ей долгий, полный тоски взгляд, но только для нее в его глазах замерла любовь.

Рабастан почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, он оттащил сопротивляющуюся ведьму назад. Белла была сильнее, чем выглядела, а боль и горе только придавали ей сил. Он с трудом сдерживал ее, но ему это удалось. На мгновение его взгляд встретился с карими глазами брата, его лучшего друга, его наставника. Между ними промелькнули несказанные вслух слова, прежде чем Рудольфус Лестрейндж повернулся лицом к аврорам, которые уже направляли на них свои палочки. Магия расколола воздух, а крик горя и отчаяния страдающей Беллатрисы разделил ночь, когда она увидела, как ее муж упал: он был мертв. Время остановилось, как ей казалось, на часы, ее глаза расширились, и сердце в груди забилось чаще, дыхание остановилось, и она прекратила борьбу. Сердце выло и сжималось от боли и эмоций, но Белла еще покажет аврорам, что обезумевшие ведьмы не знают пощады. В облаке черного дыма Рабастан скрылся с места происшествия вместе со своей сестрой, которую изо всех сил сдерживал в руках.

Беллатриса Лестрейндж убила Нимфадору Тонкс в битве за Хогвартс, чтобы отомстить за своего павшего мужа. Ведьма, которая, по мнению многих, ничего не чувствовала, на самом деле чувствовала куда больше эмоций, чем кто-либо мог себе представить. По правде говоря, старшая из сестер Блэк приветствовала проклятие Молли Уизли и мир, который ей подарит смерть, а возможно, только возможно, если там действительно есть загробная жизнь, она воссоединится с человеком, который любил ее всю свою жизнь. Ее воин, ее солдат, ее мужчина.