Гудшипперские драбблы (гет)

Драббл 1. История Хогвартса (переработанное издание)

«Приличные женщины редко делают историю». Лорел Тетчер Ульрих.

_____________________________

Десятилетняя дочка Гермионы сидела на стуле и листала толстенный том. Роуз всегда любила читать, но раньше мама не заставала её за чтением такой огромной книги.

— Что читаешь, дорогая? — Гермиона поставила на край стола тарелку с печеньем.

Роуз подняла книгу, и Гермиона ахнула, увидев название: «История Хогвартса». О, какой торжественный момент! Гермиона просияла. Она была в восторге оттого, что дочь проявила интерес к изучению истории школы, в которую поедет учиться на следующий год.

* * *

Было уже далеко за полдень, когда Роуз зашла на кухню и сказала, зевая:

— Доброе утро.

— Скорее, добрый день, — ответил Рон. — Неплохо отоспалась?

— Я всю ночь не спала и читала. Не могла оторваться, — Роуз сделала себе бутерброд и уселась за стол.

— Ну, и что ты думаешь о книге? Разве она не чудо? В ней столько событий, загадочных фактов и разных деталей. Ох, ты наверное, ждешь — не дождёшься, когда поедешь в Хогвартс? Я тоже так этого ждала, и …

— Гермиона, — перебил её Рон, — если ты перестанешь болтать, Роуз нам расскажет, что она думает о прочитанном.

— Простите, просто я немного разволновалась. Наконец-то мне будет с кем обсудить мою любимую книгу. Я, конечно, иногда увлекаюсь, но...

— Гермиона!

— Да что это со мной? Ну, всё, прошу прощения. Давай, Роуз.

— На твоём месте я бы поторопился, — усмехнулся Рон, — она не будет долго молчать, ты же знаешь.

Роуз откусила бутерброд и стала медленно жевать. Гермиона теряла терпение с каждой секундой молчания.

— Ну? — не выдержала она, нарушив тишину.

— Мам, а сколько весил Норберт, когда вы с дядей Гарри тащили его по лестнице?

— Он весил… А при чем тут это?

Роуз пожала плечами и по-женски закатила глаза.

— А ты, правда, без спросу взяла состав для оборотного зелья в личном шкафу учителя?

— Да, но я не понимаю…

— И на первом курсе ты отбывала наказание в Запретном лесу. Это, наверное, было так страшно, — голос Роуз зазвучал возбужденно.

— Да, страшно. Но какое отношение всё это имеет к «Истории Хогвартса?»

Роуз растерянно уставилась на маму, недоумевая, как она могла задать такой глупый вопрос.

— Сбегай, принеси сюда книгу, мы тоже в неё заглянем, — сказал Рон.

Роуз вернулась через минуту, неся под мышкой огромный том. Она передала книгу маме, и та удивлённо открыла рот, прочитав надпись на обложке:

«История Хогвартса. Переработанное издание.

Дополнено Ромильдой Вэйн и Лавандой Браун»

Гермиона со страхом открыла первый разворот, думая о том, что её любимую книгу могли испортить, и пришла в ярость, просмотрев оглавление и обнаружив в нём новую главу:«Молодые годы Гермионы Грейнджер: распущенность и непослушание».

Драббл 2. О девочках-подростках и письмах из Хогвартса

«Любой астроном может предсказать с предельной точностью, где будет находиться каждая звезда во вселенной сегодня в 11:30. Но он не сможет предсказать то же самое о своей дочери-подростке». Джеймс. Т. Адамс.

____________________________

Рон зашёл в кухню, насвистывая весёлую мелодию.

— Сегодня вечером ты явно в хорошем настроении, — сказала Гермиона, улыбаясь мужу.

— Конечно. Рози и Хьюго наконец приехали на каникулы, и... чёрт возьми! Опять? Хьюго!

— Рон, почему ты кричишь?

Он указал на окно, в которое стучалась сова с пергаментом на лапке.

— Хьюго!

— В чём дело, пап?

Рон тут же принялся ругать сына, а Гермиона сорвала печать с пергамента и стала читать, улавливая краем уха обрывки разговора.

— Всего полгода прошло… уже пятнадцать сов… даже близнецы… всего за пару месяцев…

— Я побил рекорд дяди Джорджа по количеству отправленных сов в семестр? Йе-ху! — Хьюго не мог сдержать радости.

Гермиона, не веря своим глазам, перечитала письмо в третий раз, чтобы убедиться, что правильно всё поняла.

— Хьюго, иди к себе в комнату, — сказала она, поднимаясь со стула.

— А как меня накажут? — спросил он.

— Тебя не накажут.

Хьюго посмотрел на потолок.

— Отличный денёк сегодня!

— Роза Уизли! Спускайся немедленно! — прокричала Гермиона, повернувшись к лестнице, ведущей наверх.

— Письмо о Розе? Не может быть. Серьёзно? — Рон усмехнулся. — Мне казалось, она не такая.

— Ты считаешь, что это смешно? — Гермиона посмотрела на мужа, не скрывая раздражения.

— Немного, — ответил Рон, пытаясь сдержать улыбку, но уголки его губ всё равно дёрнулись. — Приятно знать, что в ней есть что-то и от меня.

— Хорошо, тогда я помогу тебе убрать с лица эту довольную ухмылку. Прочти последний абзац, — она подсунула пергамент ему под самый нос.

Улыбка Чеширского кота быстро растворилась, сменившись выражением полного ужаса. Рон расширил глаза, поперхнулся чаем, разбрызгав его по столу, и возмущённо прокричал:

— Астрономическая башня? Целовалась? В шкафу для мётел? Полураздетая? Со Скорпиусом-мать-его-Малфоем?!

Хорошо зная своего мужа, Гермиона тайком вытащила палочку из его кармана ещё до того, как вручила ему пергамент. Не найдя палочки на месте, Рон стал тихо ругаться, лихорадочно пытаясь её отыскать.

— Мать-его-Малфой! Из всех парней — этот чёртов мать-его-Малфой!

— Прежде чем ты отправишься к Малфоям, чтобы убить их сына, может, сначала поговорим с нашей дочерью?

— Что? Поговорим с нашей… Ну, да. Хорошо. Давай.

— Вам не удастся, — сказал Хьюго, выглядывая из-за двери, — её нет. Она ушла через окно примерно час назад.

— Не придумывай, Хьюго, — предупредила Гермиона, — у неё комната на третьем этаже, а метла на каникулы осталась в Хогвартсе.

— Я не говорил, что она улетела на своей метле. За ней прилетал Малфой.

— Почему ты нам ничего не сказал? — возмутилась Гермиона.

— Вы не спрашивали.

Ссылка на оригинал https://www.fanfiction.net/s/4479386/1/Teenage–Girls–and–Hogwarts–Letters

Драббл 3. Детки-конфетки

Каждый родитель найдёт, в чём себя упрекнуть, если речь идёт о воспитании детей. Рон и Гермиона не исключение.

Правила придуманы, чтобы их нарушать.

___________________________________

Гермиона загородила собой дверь, расставив ноги и раздвинув руки в стороны, чтобы никто не смог пройти мимо. Она знала, что выглядит смешно, но отчаянные времена требовали отчаянных мер, а ей нужно было беречь свою репутацию — репутацию добропорядочной, честной волшебницы и, что важней всего, хорошей матери.

А Роуз намеревалась всё это разрушить.

По правде говоря, Гермиона не понимала, что же она упустила в воспитании этого ребёнка. В детстве она читала ей сказки, держала в строгости, они все вместе обедали по выходным. Чёрт возьми, она даже прочла все эти дурацкие маггловские книги о воспитании детей. И всё напрасно.

Роуз бунтовала при любой возможности. Если Гермиона уважала правила, то Роуз развлекалась тем, что придумывала как можно больше способов их нарушить… И, надо отдать ей должное, она была творческим ребёнком. Гермиона готова была поспорить, что в Хогвартсе ни одно отбывание наказания после уроков не обходилось без участия Роуз.

Роуз спустилась по лестнице, одетая во всё чёрное, под гота, с торчащими во все стороны волосами. Она закатила глаза, увидев, в какой позе мать замерла у двери.

— Ма-а-ам, перестань!

Наверное, подростки специально изучают предмет «как протянуть слова «мама», чтобы оно скрежетало, как ногти по школьной доске».

— Ты выйдешь отсюда только через мой труп. Я наложила запрет на чёрную помаду, юная леди! Что подумают обо мне другие родители, когда увидят тебя в таком виде? Если тебе наплевать на свою репутацию, могла бы немножко подумать о нас с отцом.

Роуз зевнула, чтобы показать, как всё это скучно, достала палочку и аппарировала.

Закон о магии для несовершеннолетних был нарушен в пятнадцатый раз.

Роуз удерживала рекорд.

Драббл 4. Вперёд, Розочки!

Трудно сказать, кто радовался больше, Рон или Хьюго. Да и сама Гермиона не могла сдержать улыбки, предвкушая вечер наедине с Рози — так сказать, небольшой девичник.

— Для Хьюго это была первая игра «Пушек», а Рон ждал, когда сможет взять сына с собой на игру ещё с… видимо, с момента его рождения, и купил билеты к трёхлетию Хьюго, с гордостью повторяя, что его мальчик, наконец, дорос до этого важного события. Но это история Рона, так что пусть он сам её и расскажет.

— Да, бывает и такое, что моя жена даёт мне слово. Это случается крайне редко, но, как говорится, дареному гиппогрифу в клюв не заглядывают — «хватай и беги», короче говоря. Это моя история, и я ждал три года, чтобы её рассказать. Вот как всё было.

* * *

— Хьюго, давай быстрей! Мы опоздаем! — прокричал Рон, выряженный в оранжевое с ног до головы. Рон Уизли, истинный поклонник «Пушек».

— Плости, пап. Я ходил пи-пи.

— Опять? — Рон нетерпеливо вздохнул и наклонился, чтобы поправить одежду сына, которая перекрутилась и торчала со всех сторон, — ты же ходил десять минут назад?

— Дядя Чалли сказал: писай как можно чаще, — ответил Хьюго.

— Да, это в его стиле. А что говорит мама?

Хьюго с серьёзным видом процитировал:

— Заклывай уши, когда дядя Чалли начинает говолить.

— Молодец! Пойдём, нас ждёт дядя Гарри — и игра для настоящих парней!

* * *

У входа на стадион, где друзья обычно встречались перед играми, они увидели Гарри — с сюрпризом на руках.

— Зачем ты её притащил? — просил Рон, не скрывая осуждения.

— Джинни говорит, что я мало провожу времени с дочерью.

Рон аж притопнул ногой, сердясь из-за выходки сестры.

— Гарри, она же дев-чон-ка!

Закатив глаза, Гарри поставил дочь на землю.

— Да, Рон, я в курсе, но твоя сестра умеет быть настойчивой, когда хочет. И у меня нет ни малейшего желания целый месяц спать на кушетке в гостиной.

Лили, обрадованная встречей с двоюродным братом, налетела на него и усыпала слюнявыми поцелуями, которые умеют дарить только четырёхлетние девчонки.

— Ой, папа, — закричал Хьюго, — я поймал девчачьи вши*!

Рон взял сына за руку и стал пробираться к сиденьям.

— Прости, дружище, во всём виновата тётя Джинни.

— Тетя Джинни передала мне девчачьи вши? — удивлённо спросил Хьюго.

Игра уже началась, когда они, наконец, добрались до своих мест. На поле играла новая команда под названием «Парижские Розочки».

— Клянусь Годриком, — сказал Рон, — ужасней формы я в жизни не видел! Всё розовое!

— А мне нравится, — по-деловому сказала Лили, забравшись к Гарри на коленки и хорошенько осмотревшись. — Вперёд, Розочки! — прокричала она и засунула в рот большой палец.

Хьюго, заразившись энтузиазмом сестры, подхватил:

— Впелёд, Лозочки!

Рон открыл рот от возмущения. Что такое?!

— Нет, — настойчиво сказал он, — видишь, папины «Пушки» одеты в оранжевое. Мы кричим: «Вперёд, Пушки!»

Хьюго наклонил голову, изображая глубокую задумчивость.

— Нет. Мне нлавится лозовый, — и они с Лили снова стали кричать и дружно хлопать в ладоши.

— Вперёд, Розочки!

— Впелёд, Лозочки!

Повернувшись к Гарри, Рон процедил с язвительной усмешкой:

— Видишь, что ты натворил.

— Я не виноват, что твоему ребёнку нравится розовый!

— Твоему тоже! — воскликнул Рон.

— Да, но мой ребёнок — дев-чон-ка, — сказал Гарри, криво усмехаясь.

— Гарри, заткнись.

* * *

До окончания игры были набеги в туалет — не больше шестнадцати — и напитки, и покупки сувениров. В конце концов, как можно пойти на свою первую игру «Пушек» и не купить сувенир на память?

* * *

Гермиона просияла, открыв дверь и увидев Хьюго, от усталости уснувшего у Рона на плече.

— Ну что, мальчики, повеселились?

— Нет, не повеселились. Джинни и Гарри всё испортили! — сердито воскликнул Рон, и Гермиона шикнула на него, беря на руки спящего сына. Она исчезла в детской, но вскоре вернулась, неся в руке пушистую игрушечную розочку.

— А это что такое?

— Мы болели за «Розочек», — проворчал Рон, — но я ума не приложу, где допустил промах…

*девчачьи вши (cooties) — детская игра, мнимая болезнь, которой можно заразиться от противоположного пола, когда он пристаёт. Естественно, есть и мальчишечьи — если мальчишки противные. К вшам не имеет отношения — разве что передается при контакте))

Ссылка на оригинал https://www.fanfiction.net/s/5218120/1/Go–Pink

Драббл 5. О мужьях и детях

Гермиона понимает, что замышляет её муж. Или думает, что понимает.

____________________________________

Я всегда задавалась вопросом, почему дети — точнее, родные братья и сёстры — так часто рождаются с разницей в два-три года. Нет, конечно, бывают и исключения. Например, Рон и Джинни. Между ними всего год разницы. А между Перси и Чарли целых четыре, но, по словам Молли, это потому что Чарли, толком не научившись ходить, сразу стал бегать, и концу дня она так изматывалась, что у неё не было сил даже… хм, как-то неловко продолжать, так что оставим всё, как есть. Да, моя свекровь — кладезь мудрости, но иногда информация бывает лишней.

Так вот, кажется, я поняла, в чём дело. Когда малышу исполняется два года, мамам начинает не хватать привычного веса, приклеенного к бедру, детского гуканья и восторженного лепета. Дети становятся более независимыми, мы хотим повернуть время вспять и поэтому начинаем всё сначала… Как-то так.

Двухлетние дети выглядят во сне, как херувимчики, их нежное сопение и улыбки согревают наши сердца. Образ орущих младенцев, которых нужно кормить каждые два часа, стирается из памяти или, по крайней мере, тускнеет, едва мы начинаем высыпаться по ночам. Отдохнувшей маме малыш кажется намного прекрасней.

Одним словом, когда нашим чадам исполняется два года, мы теряем осторожность. И если муж говорит: «а не завести ли нам второго?», начинаем думать: «а почему бы и нет?» Ещё один малыш — чем плохо? Очень даже хорошо. Можно будет снова щекотать крошечные пальчики и радоваться беззубым улыбкам.

Откуда я всё это знаю? Я сама недавно стала жертвой такого обмана. Малышка Рози подросла, и, не скрою, моё сердце замерло, когда она впервые произнесла: «Я сама!». Я ей больше не нужна, прошептало моё иррациональное сознание: моя крошка перестала быть крошкой… И восклицание «какая большая девочка!» сразу стало ненавистным.

Я начала проливать слёзы «никому не нужной мамы», но тут вмешался Рон. Внимание, женщины: вот когда это происходит. Я уверена, у них всё спланировано заранее. «Не плачь, Гермиона! Мы всегда можем завести второго». В этот момент они кажутся такими заботливыми и логичными в своём решении.

Хм… Заботливыми и логичными? Да, мой муж такой — чисто теоретически.

Затем появляется ребёнок — наш маленький Хьюго, и вот муж уже толкает меня среди ночи.

— Гер-ми-о-на, сынок плачет, — сонно говорит Рон, — я бы взял его, но он хочет есть, а у меня нет кормушки.

Я уверена, что в этот момент Рон мысленно представляет, как его собственная грудь наполняется молоком. И, кстати, нет, я не знаю, почему он просыпается с утра на полу. Понятия не имею. Скажите, разве я виновата в том, что он запутался в собственном одеяле и свалился к утру с кровати — ну, или что-то вроде этого? Конечно, нет.

Мужья. Они утомляют гораздо больше, чем дети. Сколько раз я мечтала придушить его во сне… Однако бывают моменты, когда Рон улыбается, как ребёнок, притягивает меня к себе ночью, и его руки блуждают по моему телу — и мысли об удушении вдруг улетучиваются. Хочется сделать с ним что–то другое. Например, проложить дорожку поцелуев вниз по его груди, или погладить его живот, или перебросить через него ножку… Кажется, я заразилась от свекрови излишней болтливостью. Опущу детали — достаточно сказать, что у моего мужа полный арсенал очарования Уизли.

Сегодня как раз был день из серии сейчас-я-тебя-придушу. Я и двух часов не поспала, как меня разбудил громкий, безутешный плач. Тут же последовал лёгкий удар в бок.

— Гермиона, сынок плачет.

Я была зла, как никогда.

— Так иди и возьми его — и только попробуй произнести слово «кормушка», Рональд Уизли!

Скрипнула кровать, послышалось невнятное бормотание, но я от усталости ничего не смогла разобрать. Я помню, что Хьюго оказался рядом и припал к кормушке. Смутно помню, что Рон приподнял его, и малыш громко отрыгнул воздух. А вот дальше…

Дальше я просыпаюсь от солнечного света, наполнившего комнату, и от маленьких подвижных коленок Хьюго, который потягивается и сладко воркует. Для дома, в котором живёт активный и болтливый трёхлетний ребёнок, подозрительно тихо. Подхватив Хьюго, я останавливаюсь, проходя мимо комнаты Рози. Затаив дыхание, наблюдаю за Роном, который, скрестив свои длинные ноги, смирно сидит за детским столиком и слушает, как его дочь ведёт беседу то с ним, то со своим любимым медвежонком.

— Пей чай, папа!

— Смотри, как я умею, — Рон ставит игрушечную чашку с чаем на лоб, Рози пищит и смеётся. — Тс-с! Не забывай, что мама спит.

Рози прикладывает пальчик к губам, напоминая себе, что нельзя шуметь, а моё сердце от этой сцены готово взорваться от эмоций. Потому что даже в те дни, когда я не понимаю, как дала уговорить себя стать женой и матерью, достаточно такого пустяка, чтобы растопить моё сердце.

— Не пригласите ещё двух гостей на чайную церемонию? Мы с Хьюго как раз обсуждали, не попить ли нам чаю.

Рози хлопает в ладоши.

— Конечно, мама! Смотри, как папа умеет! Он всего два раза пролил чай на ковёр.

Рон криво улыбается и вытягивает ногу, чтобы спрятать пятно. Но я не обращаю внимания. Какие пятна, когда мы всей семьёй с утра пьём чай?

Ссылка на оригинал https://www.fanfiction.net/s/5668574/1/Figuring–Out–Husbands–and–Babies