Душевные смуты пациентки Грейнджер (гет)

Хогвартс-экспресс с шумом тронулся, унося с собой Розу и Хьюго. Гермиона в последний раз махнула рукой, улыбнулась детям на прощание и обернулась к мужу:

— Ну что, пойдем?

Рон кивнул. Вместе с Гарри и Джинни они отправились к новому Форду "Мондео", припаркованному у вокзала. Машина стояла немного неровно — Рон никак не мог освоить таинство параллельной парковки, но это его не смущало. Он был горд оттого, что получил права, и теперь старался усадить к себе в салон всех на свете, чтобы продемонстрировать мастерство. Гермиона видела, как Гарри и Джинни переглядываются, надеясь отказаться от сомнительного, по их мнению, предприятия, но Рон настаивал. У Гарри постепенно заканчивались аргументы. Джинни устала отнекиваться, махнула рукой и чуть отстала от мужчин, чтобы вместе с Гермионой обсудить предстоящий учебный год. Подруги покинули здание вокзала, прошли по тротуару к парковке. Оставалось пересечь улицу и...

Мотоциклист возник из ниоткуда. Он с силой рванул на себя сумку Гермионы, но та, проявив чудеса ловкости, не отпустила ее, потянула к себе... Грабитель прибавил газ, и Гермиона упала на дорогу, все еще по инерции сжимая сумку. Ее протащило несколько метров, прежде чем рука разжалась, и женщина погрузилась в темноту...

Вспышка света больно резанула по глазам, и Гермиона зажмурилась. Досчитала до трех, протерла глаза и попыталась открыть их снова... Она все еще была на вокзале. Покачав головой, попыталась восстановить в памяти последние события. Они с мужем приехали на Кингс Кросс, чтобы проводить детей в школу. Гермиона махала им вдогонку, поймала взгляд Драко Малфоя — такой странный, но одинаковый уже многие годы. Потом увидела Гарри и Джинни. Все вместе они болтали, болтали... Голова заболела. Что было дальше? Пустота. Ни людей, ни поездов — только платформа. Белая. Стены белые, колонны белые, даже рельсы... Все словно вымерло вокруг. Но разве может такое быть первого сентября?!

Гермиона собралась с мыслями. Если все исчезнуть не могли, значит, исчезла она! Вспомнила рассказ Гарри почти двадцатилетней давности. Волдеморт убил его тогда, и Мальчик-Который-Не-Раз-Выживал оказался здесь, на белой платформе. И встретил... Гермиона огляделась по сторонам: если она все верно помнит, где-то поблизости должен быть директор Дамблдор. Пообщаться с ним не входило в ее планы, но раз уж так случилось... Как же так получилось?! Гермиона до боли сжала виски, пытаясь вспомнить, что же стало причиной попадания ее сюда, в эту параллельную реальность. Ничего. Пусто.

Гермиона шла вдоль платформы, наугад заглядывая то за одну, то за другую колонну. Дамблдора не наблюдалось. Она вздохнула и присела на первую попавшуюся скамейку, раздумывая, что же делать дальше. Где-то в глубине ее души начало подниматься беспокойство за благополучие детей. Роза, Хьюго... Еще совсем маленькие! Они не готовы остаться без матери! Значит, Гермиона должна вернуться! Гарри смог — и она справится!

Гермиона вскочила на ноги, полная решимости. Еще раз обвела взглядом платформу и вдруг вскрикнула, чуть не упав от неожиданности. Перед ней стоял он. Во всем белом: сияющая мантия, застегнутая, как всегда, на все пуговицы; белые брюки и такие же ослепительные ботинки без единой царапины. Только волосы по-прежнему черные. И глаза... Глубокие, пронзительные, страшные!

— Профессор Снейп... — выдавила Гермиона, поперхнувшись словами.

Он был все таким же, каким она запомнила его двадцать лет назад. Только... Гермиона сама изменилась. Стала старше и будто бы выше. Дотянулась до профессора, пусть и едва доставала ему до плеча. Через пару недель ей должно было исполниться тридцать восемь — столько же, сколько было Северусу Снейпу, когда он погиб.

Гермионе показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Снейп заложил руки за спину и вкрадчиво произнес:

— Я специально не взял с собой противоядие.

— Что?! — Гермиона удивленно уставилась на него, не понимая, о чем говорит этот человек.

— Насколько я помню, именно этим вопросом вы задавались довольно длительное время после моей смерти.

Гермиона опешила, раздумывая над словами профессора. Когда его не стало, она действительно провела много часов, пытаясь понять, почему у настолько талантливого алхимика и шпиона в самый нужный момент при себе не оказалось хотя бы безоара, который даже Рон всегда таскает с собой.

— Но это не рационально. Перестраховка была важна в тот день, как никогда!

— Вы просто не понимаете!

— Похоже, не вполне... — она почувствовала, что краснеет, хотя краснеть перед бывшим преподавателем Главе Отдела Магического Правопорядка было не по статусу.

— Я знал, что умру, поэтому мне не нужны были соблазны, которые могли бы оставить меня на этом свете хоть на день дольше. Вот почему я специально не брал с собой ни безоар, ни что-либо еще.

— Вы знали? — Гермиона почувствовала, как неприятно сжалось сердце. — И не хотели побороться?! Не продумали альтернативный план на крайний случай?!

— Мне это было не нужно. Все, что мог, я в жизни сделал, — голос Снейпа звучал непривычно ровно. — Чего нельзя сказать о вас, мисс Грейнджер... Я хотел сказать "миссис Уизли", конечно.

В последней фразе Гермиона уловила знакомые нотки сарказма.

— Значит, я умерла? — не очень дипломатично спросила она, снова думая о детях.

— И да, и нет, — Снейп посмотрел вдаль, словно ждал поезд. — Вам решать.

— Не вижу вариантов: я не собираюсь умирать! Мне нужно обратно! Там у меня...

— Двое детей, достигших того возраста, когда они могут обходиться без вас девять месяцев в году, — уточнил профессор, и его интонации приобрели тот самый каркающий оттенок, за который Гермиона особенно не любила его лекции. — А еще крутая карьерная лестница, в конце которой вас ждет место Главы Отдела Тайн, и до этого конца осталась лишь одна ступень...

— Вы так говорите, будто меня ничто не держит! — взбунтовалась Гермиона. — Но в действительности...

— В действительности это вы сами так думаете, — Снейп развел руками, одновременно пожимая плечами, словно был абсолютно ни при чем.

— Не говорите ерунды, профессор! — она тоже умела быть едкой, если потребуется.

— Это не я, это всего лишь ваше воображение.

— Не может... Такого не может быть! — Гермиона огляделась по сторонам. — Эта платформа — Гарри рассказывал о ней — она является переходом из мира живых в мир мертвых!

— Вы видите только то, о чем вам рассказывал Поттер, — кивнул профессор, и волосы рассыпались по его плечам. — Все это, — он раскинул руки, — лишь плод вашего воображения. И спорите вы сейчас не со мной, а с самой собой.

— Но если... Если это так, — Гермиона посмотрела прямо в черные глаза Снейпа, — тогда почему я вижу здесь вас, а не профессора Дамблдора, которого видел Гарри?!

Зельевар замолчал, задумался, отвернулся и снова посмотрел на рельсы. Но спасительный поезд все не приходил.

— Не знаю... — медленно произнес он, наконец, с трудом мирясь с этим фактом. — Вы сами захотели увидеть меня, и вот я здесь.

— Это какая-то ошибка! Я вовсе не хотела увидеть вас! — Гермиона сделала ударение на последнем слове. — Если бы я могла выбирать, то скорее бы уж предпочла встречу с Сириусом, или с профессором Люпином, или с Фредом, в конце концов...

— Вам виднее, — Снейп не был настроен спорить. — Но выбрали вы почему-то меня. Не скажу, что мне это приятно.

— Взаимно! — Гермиона поджала губы. — Я полагаю, наш разговор окончен, и вы можете уходить.

Профессор Снейп кивнул, повернулся и пошел вдоль платформы. Тут же поднялся ветер, рельсы загудели, вдалеке послышался шум колес.

— Профессор! — вдруг вспомнив о самом главном, Гермиона бросилась за ним следом, проклиная узкую юбку, так мешавшую бежать. — Профессор Снейп!!! Скажите! Скажите, как мне попасть обратно?! — ее голос потонул в шуме приближающегося поезда.

Состав притормозил, но лишь на мгновение, хватившее для того, чтобы Северус Снейп вскочил на подножку и умчался в белоснежную даль.

Гермиона все бежала и бежала за поездом, надеясь услышать ответ, но ветер доносил до нее лишь обрывки заклинаний: -лименс, -семпра, -орпус... Волосы ее давно растрепались, юбка разорвалась, один каблук сломался, но упорная гриффиндорка продолжала хромать по бесконечной платформе, шаг за шагом, пока вдали не замаячил искусственный желтый свет...

Гермиона открыла глаза и прищурилась, привыкая к болезненному свету госпитальной лампы над самой ее головой. Рон, Гарри и Джинни были рядом — столпились вокруг, озабоченно заглядывая в ее глаза.

— Я добежала? — спросила она то ли у себя, то ли у Снейпа, но ответила почему-то Джинни:

— Ты молодец! Я бы так не смогла... До самого конца сумку не выпускала!

— Мы так волновались! — горячо воскликнул Гарри, искренне радуясь тому, что Гермиона пришла в себя.

А Рон просто молча прижимал руку жены к своей колючей щеке, иногда целуя ее, горячо и крепко.

Она вернулась.