Тайны молчания (гет)

Капли из крана ритмично падали в раковину, разбиваясь в ней на сотни крошечных брызг. Этот раздражающий звук сводил с ума, он был даже противнее того скрежетания, который раздается, когда кто-то проводит ногтями по стеклу. Я стоял как вкопанный, не обращая внимания на то, что мои ноги по щиколотку в воде. Нас здесь было трое чудом уцелевших: я, кран и Малфой. Хотя насчет последнего я бы не был так уверен. В следующую секунду меня сбил с ног профессор Снейп, вихрем влетевший в туалет. Он склонился над истекающим кровью Малфоем. Я подумал, что эта жуткая картина навсегда останется в моих кошмарах, хотя ей будет трудно тягаться со снами, в которых появляется Волдеморт. Я и представить себе не мог тот ужас, который испытал, когда обернулся и увидел...

* * *

Когда в палате затихли голоса и все ушли, Драко перестал притворяться спящим. Он широко открыл глаза и попытался пошевелиться. Тугие бинты сдавливали грудную клетку, мешая движениям, руки не слушались. Последнее, что Драко помнил, это свое отражение в зеркале, висящем в туалете Плаксы Миртл.

Теперь, казалось, ему должно стать легче, ведь он чуть было не умер. Память постепенно возвращалась. Драко вспомнил, как ловко уходил от заклинаний, успевая посылать ответные в Поттера. Одним из мощных заклятий он даже умудрился выбить входную дверь. Вероятность смерти в тот момент совсем не пугала. Драко готов был принять смерть от кого угодно, только не от Поттера.

В воздухе пахло полынью и нашатырем. На койке напротив, лежала Грейнджер. «Кто же еще», — подумал Драко. В последнее время она казалась ему совершенно неуклюжей и растерянной. Еще бы, ведь за Уизелом везде бегала Браун, а Поттер постоянно где-то пропадал. Верные друзья оставили ее одну. Драко отвлекся от попыток пошевелить руками, перебирая варианты, почему она тоже здесь. Может быть, в библиотеке на нее с верхней полки упал тяжелый том «Истории Магии»? Или же Грейнджер так спешила на занятия, что запнулась на ровном месте и приземлилась лицом на пол? В любом случае, она не должна пробыть здесь больше суток, значит, не придется терпеть её стоны и попытки завязать беседу. Такие размышления очень быстро утомили Драко, и он уснул.

Утром его разбудила мадам Помфри и дала лекарство. Жгучая жидкость оставила неприятное послевкусие. Драко бросил взгляд на койку напротив.

— И почему она все еще здесь лежит? — он кивнул в сторону, как ему казалось, спящей Гермионы.

— Мистер Малфой, вы славитесь своим цинизмом, но я не думала, что у вас нет сердца, — проговорила мадам Помфри, осуждающе покачав головой. — Бедная девочка здесь по вашей вине.

Драко приподнял одну бровь, с непониманием глядя ей в глаза. Конечно, у него немного помутилось сознание после драки с Поттером, но Малфой точно помнил, что за последние два дня даже слова не сказал Грейнджер. Что уж говорить о применении силы? Мадам Помфри, догадавшись, что Драко не понимает, в чем дело, продолжила:

— Вчера вы имели неосторожность попасть мощным заклинанием в дверь туалетной комнаты, за которой по неосторожности оказалась мисс Грейнджер. Заклятие выбило дверь, и девочку отбросило к стене. Она очень сильно ударилась головой и сломала руку. Мисс Грейнджер все еще не пришла в себя.

Интересное чувство. Драко уже давно не желал Грейнджер смерти. Более того, он бы все отдал, чтобы на её месте сейчас лежал Поттер. Опасно загадывать желания. Оказывается, иногда они сбываются. С другой стороны, Грейнджер ударилась головой, и в этом, вероятно, был плюс. Может, хотя бы теперь она перестанет быть такой занозой? Хотя то, что сейчас она лежит без сознания, и неизвестно, придет ли в себя, немного пугает. На мгновение перед глазами Драко предстала картинка из вполне возможного будущего, если Грейнджер не выживет. Вот Поттер по-маггловски бьет его по лицу, а Уизел — ногами по печени, и им для этого даже не нужны палочки. От таких видений свело челюсть, и в этот же миг Драко пожелал, чтобы Гермиона выжила.

В обед в палату пожаловала целая толпа верных друзей Грейнджер, и Малфой тут же притворился спящим.

— Когда он поправится, я его убью, — сквозь зубы процедил Рон.

— Держи себя в руках и говори тише, — одернула брата Джинни. — Он не виноват. Ведь он не знал, что Гермиона окажется в коридоре.

Из всех рыжих Джинни казалась Драко самой разумной. Наверно, сейчас Рон сверлит её взглядом.

— Но он виноват во многом другом! — вот и Поттер подал голос. — Это из-за него Рон и Кэтти чуть не погибли. А теперь еще и Гермиона!

— Гарри, нет никаких доказательств, что во всем этом виноват именно Малфой.

— Перестань его защищать! — возмущенно воскликнул Рон.

В дверном проеме тут же показалась мадам Помфри.

— Сейчас же прекратите шуметь, или я выставлю вас за дверь.

— Прости, Гермиона, — вздохнул Рон, — мы не должны говорить о нем сейчас. Поправляйся, пожалуйста.

— Она скоро очнется, — конечно, Лавгуд тоже была здесь.

— Гермиона, нам пора, — прокашлявшись, сказал Поттер. — Мы еще зайдем после ужина.

Когда голоса ссорившихся Рона и Джинни стихли, Драко открыл глаза и перевернулся на спину. Поттер обо всем догадался. Удивительно, как в его пустую башку приходят умные мысли в самый неподходящий момент. А вот в голове Драко сейчас эхом отдавались слова Луны о том, что Гермиона скоро очнется. Лавгуд славилась своими сдвигами, но ее уверенность вселяла хоть какую-то надежду, что Драко избежит разборок с Поттером и Уизли.

Вечером мадам Помфри сняла бинты и снова дала выпить лекарство.

— Думаю, завтра вы уже сможете покинуть больничное крыло, — взяв в руки поднос, сказала она.

Драко промолчал. Мадам Помфри медленно направилась к койке, где лежала Гермиона. Драко непроизвольно вытянул шею, но через секунду отвернулся к двери. Завтра он отсюда выйдет, и осталась всего лишь ночь, чтобы придумать очередной способ выполнить задание Темного Лорда.

Предыдущие попытки потерпели фиаско. В этот раз нельзя оступиться. Необходимо просчитать каждый шаг, и вывести из игры всех, кто встает у него на пути. Мадам Помфри вышла, и Драко удобнее сел на кровати. В голове до сих пор немного гудело, но страх заглушал этот навязчивый звук. Время утекало безвозвратно, и Малфой ничего не мог с этим поделать. Внезапно его выдернул из размышлений едва слышный стон. Он повернулся к койке напротив. Это точно была Грейнджер, хоть и лежала она по-прежнему неподвижно. Сердце Драко бешено застучало, но встать с кровати он не мог. Лекарство начинало действовать, и ноги постепенно немели. И снова тишину нарушил молящий стон. Как будто в палате находился жалобно скулящий щенок. Драко в голову пришла идея позвать мадам Помфри, но и язык уже успел онеметь, а за ним — челюсть, горло и грудная клетка. Драко медленно лег, пока мог, и закрыл глаза. Лучшим решением было заснуть. Если Грейнджер уже способна скулить, значит, жива, и, значит, выкарабкается. Из этих стен, на памяти Драко, еще никого не выносили ногами вперед.

* * *

Прошло два дня с тех пор, как Драко покинул Больничное Крыло. Теперь всегда и везде его сопровождали Крэбб и Гойл. Грейнджер до сих пор находилась в коме, поэтому в любую секунду могли появиться Поттер и Уизли с кулаками наготове. Эти двое так любят магглов, что без сомнений выберут самый маггловский способ отомстить возможному убийце своей лучшей подруги. Иногда все же Драко удавалось уединиться в гостиной факультета, где он продумывал стратегию и разрабатывал четкий план.

— Слушай, а чего это Снейп постоянно за тобой следит? — спросил вдруг Крэбб, приземлившись на диван напротив Драко.

— Ты о чем? — недовольно бросил Драко, совсем не желая обсуждать это с Винсентом.

— Ну, мы ведь всегда рядом с тобой, и вчера, когда мы выходили из Большого зала... Ну, я увидел...

— Снейп шел за нами от Большого зала, а когда мы добрались до крыла факультета, резко свернул в другую сторону, — закончил за него Гойл.

— Мерлин, неужели вы смогли заметить в Большом зале что-то помимо еды? — проходящий мимо Блейз не удержался от язвительного комментария, но, увидев раздувшиеся ноздри Крэбба, поспешил удалиться.

Драко промолчал. В сущности, он даже не собирался отвечать. Значит, Снейп всё так же продолжает за ним наблюдать. Но отказываться от таких телохранителей, как Крэбб и Гойл, неразумно. Снейп не всегда сможет вовремя оказаться поблизости. А времени остается все меньше. Конечно, можно было бы пойти в библиотеку и поискать в книгах изощренные способы убийства, но Драко боялся вызвать подозрения. Он, в конце концов, не Грейнджер, которая там появлялась чаще, чем перед зеркалом. Задумавшись об этом, Малфой решил прогуляться. Может, свежий воздух поможет сосредоточиться? Поздним вечером в коридорах можно встретить разве что Филча, а Поттер и Уизли, скорее всего, сейчас в Больничном Крыле рассказывают последние новости Грейнджер, которая все еще находится в коме и даже не слышит их. «Сантименты», — подумал Драко и медленно вышел во внутренний двор.

Оставшись наедине со своими мыслями, Драко вновь подумал о Грейнджер. Ей просто необходимо выжить, ведь в ином случае Драко обречен на скорую смерть. Забавно, как один человек, к которому ты уже даже не испытываешь ненависти, а просто равнодушен, может испортить тебе жизнь, вселить страх. Конечно, отец заступится за него, и будет утверждать, что всё произошло по неосторожности. Но даже он не сможет спасти сына от пожизненной травли. Хотя Темный Лорд был бы рад, если бы Грейнджер умерла. И тогда, возможно, он бы освободил Драко от невыполнимого задания и поручил убийство Дамблдора кому-нибудь другому. Ведь, в конце концов, есть Снейп.

В стенах школы Драко практически не боялся Поттера и Уизли, особенно, когда они ходили порознь, хоть это и случалось крайне редко. А вот за пределами Хогвартса могло произойти все, что угодно. Конечно, их никто даже не подумает обвинить, ведь это прекрасный Гарри Поттер и его верный друг Рон Уизли. А то, что Драко закончит свои дни в какой-нибудь канаве, никого не встревожит. От такой перспективы у Малфоя на лбу выступил пот. Одним неверным движением палочки, когда он вышиб эту чертову дверь, Драко сам себя загнал в угол.

Нужно было срочно искать выход. Назревала война, Драко уже давно чувствовал это, но время оставалось, и его нельзя было тратить впустую. Видимо, пора было выбирать сторону, на которой он будет сражаться. Или придумать такой хитрый план, благодаря которому при любом исходе войны и Драко, и его родители останутся живы. Сделав глубокий вдох, он решил действовать медленно, но решительно. От пришедшего в голову плана к горлу подступила тошнота. Хотя тошнота все же лучше, чем нелепая смерть от тяжелого кулака Поттера или заклятия Волдеморта.

* * *

Утром следующего дня Драко кусок в горло не лез. Он неподвижно сидел за столом, в пол-уха слушая разговоры Панси и Миллисент. Голова просто раскалывалась. Боль напоминала бой часов, которые нельзя было остановить. Оставалось только ждать, когда это закончится само. Подняв глаза, Драко заметил, что Поттер на него недобро поглядывает, и едва заметно ухмыльнулся. Но тот уже не видел ухмылки, так как Уизли принялся трясти Поттера за плечо. Панси и Миллисент мгновенно притихли, и Драко повернулся к дверям.

Интересное чувство. Ухмылка еще не успела сойти с его лица, поэтому кто-нибудь мог подумать, что Драко Малфой улыбается. В дверях стояла Грейнджер. Стояла недолго, потому что Поттер и Уизел так безудержно бросились ее обнимать, что едва не сбили девчонку с ног. Драко резко затошнило. Наверно, это камень с души рухнул прямо в желудок.

Грейнджер улыбалась, но выглядела бледной. Скорее всего, из-за того, что Уизли не спешил разжимать свои ручищи, обвитые вокруг ее шеи. Драко сию же секунду готов был сорваться с места и насильно разлепить эту парочку. Грейнджер только-только оправилась от комы, а Уизли уже пытается довести ее до еще одной. Все произошло так быстро, что Драко даже не успел почувствовать боль. Он лишь услышал звон разбитого стекла. Панси взвизгнула и отшатнулась от него. Драко так сильно сжал кубок в руке, что тот разлетелся на куски. Кровь из ладони быстро капала на стол и салфетку.

— Мистер Малфой, пройдемте за мной, — раздался голос сзади.

Драко даже не стал делать ехидных замечаний о том, что сейчас небезопасно подкрадываться к людям сзади, а просто, молча, поднялся, зажав в порезанной руке салфетку, и последовал за Снейпом. Уже в его кабинете Драко решился начать разговор:

— Не стоило так беспокоиться, — язвительной фраза не получилась, скорее это звучало, как утешение.

Снейп, подобно летучей мыши, метался из одного угла кабинета в другой, собирая зелья на поднос.

— Вы проявили неосторожность, — поучительно сказал Снейп, отматывая бинт.

— Это всего лишь порез. Не нужно из-за каждой царапины устраивать драму, вы мне не нянька.

— Послушай, — профессор стукнул по столу так, что колбочки затряслись и зазвенели, ударяясь друг о друга, — я уже говорил тебе, что это мой долг! Если ты не желаешь принимать мою помощь с заданием, то сейчас изволь сидеть смирно.

Драко тяжело вздохнул и огляделся. В начале семестра кабинет Снейпа стал для него чуть ли не вторым домом: профессор практически каждый день вызывал Драко к себе. Но после Рождества что-то изменилось. Нет, изменилось все после того случая в туалете.

— Грейнджер выжила, — тихо проговорил Драко, надеясь, что Снейп не расслышит и переспросит, и можно будет сказать что-нибудь другое.

— Этого следовало ожидать, — профессор, не отвлекаясь, капал зельем на порез, — мадам Помфри знает свое дело.

— И теперь я не знаю, как себя вести. Они ведь расскажут ей, что это по моей вине она чуть не погибла.

— С каких пор тебя волнует мнение мисс Грейнджер? — Снейп отложил колбочки в сторону.

Рана на руке Малфоя начала медленно затягиваться, отдаваясь покалывающей болью в запястье. Драко сжал в кулак здоровую ладонь, терпеливо перенося неприятное ощущение. Слишком много боли за последнюю неделю.

— Оно меня не волнует, профессор. Но я, кажется, придумал, как выполнить задание. А для этого мне понадобится Грейнджер. И если она узнает, что чуть не погибла по моей вине, толку не будет.

— Я очень надеюсь, что на этот раз ваш план будет отличаться от предыдущих жалких попыток. С мистером Поттером и мистером Уизли я поговорю, раз уж это так необходимо.

Выйдя в коридор, Драко присел на подоконник. Лгать профессору, да еще и про Грейнджер. Кто бы мог подумать. Но ведь Снейп вряд ли бы поверил, что Драко безответно и навсегда в неё влюбился, поэтому не хочет оттолкнуть от себя. Драко поморщился, представляя такой исход событий. Если бы он влюбился в Грейнджер, то незамедлительно бы наведался в гости к Волдеморту и попросил его убить себя. Самым изощренным способом. Драко просто не хочет, чтобы Гермиона пострадала. И в этом нет ничего странного. Просто Грейнджер оказалась единственным хрупким мостиком, который мог бы привести Драко на сторону «добра». Задумавшись о понятиях «добро» и «зло», Драко медленно направился к спальням.

* * *

Урок Зельеварения можно было смело переименовывать в занятие по Поттеровосхвалению. Каждый раз Слагхорн не упускал возможности поставить Мальчика-который-выжил всем в пример. Это многих выводило из себя. Даже Грейнджер сжимала зубы от злости и топала ногой. Драко бросил на нее мимолетный взгляд, когда Слагхорн разбивал всех по парам.

— Мистер Финниган вместе с мисс Паттил, мистер Забини с мисс Паркинсон. Кто еще остался? — со смешком обратился Слагхорн к аудитории, поглаживая подбородок. — Мисс Булстроуд с мисс Браун, немного разбавим эту традицию ставить в пары учеников с одного факультета. Мистер Нотт с мисс Боунс. Так-так, мисс Грейнджер сегодня поработайте одна, к сожалению, для вас пары не хватило. Но я уверен, что вы блестяще справитесь!

Слагхорн прихлопнул в ладоши и отправился за заданиями. Драко облегченно выдохнул, потому что он уже работал с Гойлом, и Слагхорн не смог поставить ему в пару кого-нибудь из Гриффиндора.

Пока Гойл измельчал корень имбиря, Драко помешивал зелье. Все, кроме них разговаривали между собой, поэтому в аудитории стоял гул. Приготовления подходили к концу, и Драко удивился, что сегодня обошлось без происшествий. Финиган не взорвал зелье, Лонгботтом не перевернул котел. Драко едва успел додумать эту мысль, как в аудитории сначала раздался грохот, а за ним последовал оглушительный визг.

— Мерлинова борода! — Слагхорн поспешил к Браун, которая работала справа от Грейнджер. — Вы в порядке? Отойдите скорей, а то ожогов не избежать.

У Лаванды тряслись руки, и она не могла отвести взгляда от мантии Гермионы, почти полностью залитой горячим зельем. Слагхорн принялся читать очищающее заклинание, чтобы опасная жидкость не попала на кожу.

— Нет-нет, мисс Грейнджер, не двигайтесь, — суетился профессор, — мисс Браун забыла добавить в зелье златоцвет и глаза гадюки. Если вы дотронетесь...

— То лишусь пальца, — закончила за него Гермиона, одергивая руку.

Драко не знал, нарочно ли Браун опрокинула котел, но уже заготовил несколько язвительных замечаний по поводу её прически. Поттер и Уизли стояли как вкопанные, в их глазах читался порыв подойти к Гермионе и помочь. Но страх лишиться пальцев оказался сильнее.

* * *

Дни были похожи на клочки пергамента, разбросанные по полу. После того, как Грейнджер оправилась от травм, и Драко больше не сопровождали Крэбб и Гойл, он каждый вечер проводил в Выручай-комнате. Все занятия слились в одно, и Драко помнил только, как просыпается, завтракает, делает вид, что конспектирует учебник, и чинит Исчезательный шкаф. Иногда это происходило в другом порядке, но в реальный мир его возвращала, как ни странно, Грейнджер. Он постоянно вздрагивал, когда она отвечала на вопросы профессоров, ругала Уизли за что-нибудь на завтраке или читала вслух между занятиями.

Вот и сейчас Грейнджер стояла одна, облокотившись на подоконник, с очередной книгой в руках. Странно было видеть её одну, без верных друзей по бокам. Скорее всего, она даже не заметит, как Драко пройдет мимо в сторону коридора с Выручай-комнатой. Но тут из-за угла показался Блейз и тоже заметил Грейнджер. Драко не успел среагировать и отвлечь его разговором, поэтому Блейз, воспользовавшись моментом, точным ударом выбил книгу из рук Гермионы и, усмехнувшись, прошел мимо.

Злость вскипела в жилах Драко, и он машинально спрятал палочку под рукавом, направляя на пол, и четко прошептал: «Глациус». Блейз не заметил воду, и, поскользнувшись, упал на спину, громко ругнувшись. Драко успел скрыться в соседнем коридоре, и уже не видел, как проходящие мимо ученики младших курсов хихикали и тыкали в неловкого Блейза пальцами. Гермиона молча подняла книгу и продолжила читать.

На следующий день на ужине в Большом зале было особенно шумно. Все обсуждали ближайший поход в Хогсмид.

— Гермиона, как ты себя чувствуешь? — Гарри мимолетно дотронулся до её ладони.

— Хорошо, но все же думаю в этот раз пропустить прогулку и остаться в замке. Повеселитесь без меня, принесите мне сладостей.

— Точно все в порядке? — Гарри резко повернулся к Гермионе, пытаясь найти ответ в её глазах, пытаясь прочитать её мысли.

— Я уверена, что Гермиона просто устала, — Джинни обратила на себя внимание слишком громко, и несколько человек обернулись в её сторону. — Ей ведь пришлось наверстывать упущенные знания, — уже тише закончила она.

— Гермионе пришлось наверстывать? — усмехнулся Рон. — Да чтобы мы стали умнее, чем она, ей нужно лежать в коме лет десять.

— Джинни права, я просто устала, — наконец сказала Гермиона, взяв сумку подмышку. — Нужно кое-что прочитать о... ну, нам же задали... не важно.

С этими словами она быстро покинула Большой зал.

* * *

За день до похода в Хогсмид настроение у учеников было приподнятым: на уроках то и дело раздавались смешки и летали записки, а шепот так и вовсе не утихал. И только на Защите от темных искусств дисциплина была примерной: от одного взгляда профессора Снейпа все утыкались в учебники и старались вести себя как можно тише, чтобы, не дай Мерлин, не получить отработку на выходные.

Когда Гермиона, первой сдав работу, возвращалась на свое место, то неожиданно почувствовала, что ноги не слушаются. Она неловко налетела на одну из парт и, изо всех сил стараясь не потерять равновесие, взмахнула рукой.

Опрокинутая чернильница медленно покатилась по парте, оставляя за собой огромную кляксу и пачкая пергамент. Пергамент, на котором была работа Драко Малфоя. Уже через мгновение к Гермионе подбежал Гарри, но Снейп окриком заставил его вернуться на место. Драко медленно поднял голову, встречаясь с немного мутным взором Грейнджер, и едва слышно выдохнул:

— Гряз...

Кажется, он слышал, как хрустнули кости в сжимающемся кулаке Уизела.

— Грязн...

Грейнджер напряглась, вызывающе глядя на Драко, но все еще держась за парту. Он вздохнул и перевел взгляд на ее руки:

— У тебя рукав грязный.

Она едва заметно кивнула, соглашаясь, а затем осторожно прошла к своему месту.

Когда через пять минут прозвенел звонок, Драко заклинанием очистил пергамент от клякс, сдал Снейпу и понадеялся, что Грейнджер получит отработку. Но профессор не произнес ни слова, пока все покидали кабинет.

Драко медленно побрел изученной дорогой в противоположную от толпы учеников сторону.

* * *

От атмосферы всеобщего веселья, что царила утром в Хогвартсе, у Драко мгновенно разболелась голова. От воодушевленных разговоров о Хогсмиде нельзя было скрыться даже в спальне мальчиков, что уж говорить о факультетской гостиной.

Поэтому Драко решил смириться с судьбой и отправился бродить по коридорам. Наткнувшись на незапертый кабинет, он лег на скамейку, подложив голову сложенную мантию. Он искренне надеялся насладиться тишиной и подремать, но буквально через несколько минут из коридора послышались голоса, а дверь кабинета распахнулась. И Драко даже не пришлось подниматься, чтобы узнать, кто пожаловал в его импровизированное убежище.

— Ты не представляешь, как мне трудно держать себя в руках. Все эти неловкие взгляды, случайные прикосновения. Я чувствую себя пустым местом рядом с ней.

Джинни Уизли вздохнула и, судя по шуму, села на парту. Да уж, этот голос ни с чьим не спутаешь, усмехнулся Драко, не открывая глаз.

— А как на это реагирует Рон? — негромко спросила Лаванда. — Мне Бон-Бон вообще ничего про своих друзей не рассказывает!

Драко сдержался, чтобы не прыснуть. Придется выслушивать их болтовню, съежившись на скамейке. Но они так увлечены беседой, что вряд ли заметят его. Драко удивлялся, как девчонки из Гриффиндора могут так долго болтать ни о чем, да еще и так громко. Панси и Миллисент никогда до такого не опускались. Потому что они обычно сплетничают, а это лучше делать тихо, особенно в гостиной Слизерина. А вот в Большом зале, чем громче крикнешь, тем быстрее разлетится очередная сплетня.

— До него дойдет, что Гарри любит Гермиону, только когда они поженятся. Я не знаю, куда он смотрит, раз не замечает этого. Но говорить с ним бесполезно.

— Может, и ты излишне волнуешься? — заботливо спросила Браун.

— Все это выбивает из колеи, наверное, я действительно много придумала, и все это только кажется. Но в кого еще мог влюбиться Гарри Поттер? Только в самую умную ведьму на свете. Я Гермионе в подметки не гожусь. И у меня совсем нет настроения идти в Хогсмид.

— Не говори так, ты очень умная и добрая. Мне всегда нравилось, как лежат твои волосы! Разве Гарри не видит этого?

— Да, — тихо согласилась Уизли, — мне есть чем гордиться.

— К тому же Гермиона остается сегодня в замке, и ты сможешь побыть наедине с Гарри. А мы с Роном и Невиллом сходим в Зонко. Говорят, туда завезли чудесную сливочную помадку.

Драко едва не согласился с Браун вслух, но вовремя прикусил язык. А потому, когда за ними закрылась дверь, он сел за парту и обхватил голову руками, будто мыслей скопилось так много, что они готовы были вылететь. Прокрутив в памяти разговор Уизли и Браун, он рассмеялся. Вот значит, в чем выражалась любовь Поттеров — они носились с предметом вожделения, как с древним фолиантом, сдували пылинки и действовали на нервы окружающим. Если рыжая Уизли ревновала и мечтала именно о таком, то Драко был готов ей посочувствовать.

На мгновение в памяти всплыло побледневшее лицо Грейнджер и ее пальцы, изо всех сил — так что побелели костяшки — вцепившиеся в парту в неловком порыве удержать равновесие. И это злополучное слово, чуть было не вылетевшее, словно снитч. Но поймать его было бы уже нельзя.

Часы пробили десять раз, а значит, уже можно было прогуляться по пустым коридорам, выйти на безлюдную площадку перед замком и вдохнуть свежий утренний воздух. Неожиданно в голову пришла идея, что есть место, где никто уж точно не потревожит в такое время. Драко ухмыльнулся и почти бегом покинул кабинет.