Обычные рождественские дела (гет)

В этот праздничный день в огромном холле министерства было шумно и очень весело. Джинни даже искренне рассмеялась, когда ее окружили маленькие птички и стали задорно насвистывать над головой "Jingle Bells". Эти самые колокольчики висели в воздухе повсюду, по стенам вились гирлянды остролиста, кусты омелы неожиданно вырастали прямо из воздуха то тут, то там. Искусственный снег падал на волосы и плечи, придавая мягкости ее строгому внешнему виду. Джинни стряхнула снежинки с рыжих волос и поправила значок "Джиневра Уизли, в лицензионный отдел".

В лифте очень милый и улыбчивый старичок принялся рассуждать на тему рождественских причуд нового министра магии. Кажется, все были удивлены свободной атмосферой праздника, но никто не возражал:

— Возможно, в следующем году, чтобы попасть сюда, придется сначала выпить стаканчик пылающего вина, — пошутил седой волшебник. — Вы любите глинтвейн, мисс?

Джинни только пожала плечами:

— Я люблю, когда весело.

Двери лифта закрылись за ней, и кабинка двинулась вниз, увозя с собой и веселого старичка, и ее праздничное настроение. Джинни вспомнила, куда она идет, а точнее, к кому.

Главой лицензионного отдела была Гермиона. Та самая Гермиона, что оставила ее брата за месяц до свадьбы. О предстоявшем торжестве героев войны было напечатано во всей английской периодике, и Рон, не выдержав давления, сбежал к Чарли в Болгарию. Та самая Гермиона, которая через пару месяцев была обнаружена младшей Уизли в спальне Гарри, в кровати Гарри, голая. Около минуты они молча смотрели друг на друга, а когда из ванной послышался голос Поттера, Джинни аппарировала в Нору. А еще через полгода мисс Грейнджер стала миссис Поттер. И теперь в Норе больше не обсуждают военные годы, так дорого обошедшиеся семье Уизли, не произносят имя главного героя этой войны, а также никогда не касаются темы замужества Джинни или женитьбы Рона. Та самая Гермиона, что уже родила Поттеру сына. Хотя, встречаясь с Роном, слышать о детях не желала. В общем, вопросов к бывшей подруге у Джинни было немало, но ни одного из них за прошедшее время она так и не задала. Ни ей, ни Гарри.

Честно говоря, мало кто из Уизли разговаривал с этими двумя по-человечески: может, Артур или Билл были бы не против поболтать с Гарри об аврорате, где он работал; Перси при встрече мог бы обсудить с ним разные министерские сплетни; у Джорджа же всегда были теплые отношения с Гермионой. Но и Рон и Молли держали глухую оборону. Если бы они узнали о чем-то подобном, виновник мог попасть в страшнейшую опалу, а любое упоминание четы Поттеров грозило закончиться магическим взрывом. Так что "общаться" с Гермионой приходилось Джинни; это ее "право" ни мама, ни брат оспорить не могли. И пусть это общение было не из приятных, но выкинуть чету Поттеров из жизни семьи Уизли никак не получалось: слишком тесно связаны были их судьбы. Да и выбора у Джинни тоже не было. Гермиона с упрямым постоянством уже третий год задерживала ее разрешение на работу ("Лицензию на производство и распространение артефактов сложностью не выше 4 и 3 уровней"), ссылалась на какие-то бюрократические мелочи, и Джинни вынуждена была вновь и вновь возвращаться в министерство лично. И уже который год глава лицензионного отдела, смотря на нее молящими глазами, выспрашивала о здоровье родителей, о делах Джорджа, об успехах младших Уизли. А в самом конце этого, разрывающего душу допроса, Гермиона спрашивала о Роне.

Она даже не могла произнести его имени, охрипшим от напряжения голосом произносила: "Как он?". И Джинни, проглатывая засевший в горле ком, отвечала : "Нормально". Она старалась отвечать односложно и побыстрее уйти. Гермиона старалась тянуть время и задержать ее как можно дольше. Но никогда (никогда!) не задавала младшей Уизли вопросов о ней самой. Обе они знали, что, переступи миссис Поттер эту черту, от министерства не останется и камня на камне. По крайней мере, от минус третьего этажа, на котором сейчас и располагался отдел лицензирования.

Джинни постучала и медленно толкнула дверь кабинета Гермионы. Та сидела за столом и разговаривала по магофону, поглаживая себя по огромному животу и улыбаясь кому-то по ту сторону экрана.

«Что ж, — пронеслось в голове у Джинни,— где один ребенок, там и второй». Беременность была Гермионе к лицу. Миссис Поттер выглядела уставшей, слегка растрепанной, но вполне счастливой. А вот сама Джинни в своих дорогущих и красивых вещах, с аккуратным маникюром и блестящей укладкой, уже долгое время была не в силах вывести тоску из своих глаз.

Гермиона, увидев, кто зашел к ней в кабинет, вся как-то сжалась, подавилась собственным смехом и попыталась быстро спрятать округлившийся живот под столом. Джинни перевела взгляд на стену, где по белой штукатурке катились санки, запряженные оленями, а веселый старик в красном кафтане махал ей ладошкой, периодически подмигивая. И вдруг ей стало легко и весело. Будто что-то, дремавшее много лет, внезапно ее озарило. Сколько можно хоронить себя из-за несбывшейся первой любви? Сколько вариться в собственных обиде и жалости, когда другие продолжают жить так, как будто ничего и не было? Она молода, легка, красива, и ее помада сияет даже ярче, чем эти обсыпанные блестками елочные шарики, подвешенные под потолком кабинета. Гермиона украла ее судьбу, но Джинни уже сама продолжает отдавать ей свою жизнь. Это должно закончиться. Она просто должна жить дальше. Джинни вздохнула, метнула быстрый взгляд на чужой живот и спросила:

— Мальчик или девочка?

— Мальчик, — выдавила Гермиона, не поднимая глаз.

Джинни подошла к столу, взяла свое долгожданное разрешение на работу, уже готовое к выдаче, и направилась к двери. У самого порога Гермиона вдруг окликнула ее. Джинни обернулась, отрицательно мотнула головой, сказала короткое "поздравляю", и, улыбаясь, вышла прочь из кабинета. Никаких допросов сегодня не будет.

* * *

В длинном широком коридоре было темно, только разноцветные огоньки новогодней гирлянды перебегали со стены на стену. Рабочий день еще не закончился, но на минус третьем этаже было пусто. За одной из дверей послышался хрустальный перезвон и смех: там уже вовсю справляли рождество. Чем дальше Джинни отходила от кабинета Гермионы, тем легче становилось у нее на душе, она постаралась выкинуть из головы любые мысли и просто улыбалась надвигающемуся празднику.

Двери лифта разъехались в стороны, и оттуда вышла целая делегация весело переговаривающихся домовиков, одетых в красно-зеленые кафтанчики. В глубине кабины стоял Драко Малфой. И он смотрел прямо на Джинни. Этим своим загадочным взглядом, когда совершенно непонятно: то ли он сейчас просто сбежит, то ли сначала бросит в нее Аваду. Выглядел Малфой.... да, отлично: ухоженный, отглаженный, гладковыбритый, вкусно пахнущий и совершенно несчастливый.

"Осмотр" затянулся и Малфой ожидающе взглянул на нее. Джинни шагнула внутрь кабины, двери закрылись, и, в ту же секунду, над их головами материализовался огромный куст омелы. Произошло это столь неожиданно, что на обычно неподвижном лице молодого мужчины отразились возмущение и обида.

То ли от того, что лицо Драко стало вдруг совершенно детским (как у ее племянника Фреда, когда ему не давали какой-нибудь игрушки), то ли от нелепости предположения, что они с Малфоем могли бы воспользоваться предложением омелы; а может, от всего пережитого в кабинете Гермионы (вновь беременной), нервы волшебницы не выдержали, и она звонко расхохоталась (сначала, конечно, пытаясь сдерживаться). Малфой старался демонстрировать недовольство. Но чем более Джинни сдерживалась, тем больше непроизвольных звуков вырывалось из ее сжатого рта. Через несколько секунд Джинни осознала, что "мистер Зануда" тоже хохочет вместе с ней. Вдвоем им стало еще веселее, и уже ничто не могло сдержать их хохота. Когда от смеха было уже трудно дышать, обнаружилось, что никто из них так и не нажал на кнопку нужного этажа.

— Давно я так не смеялся, — сказал Малфой, отправляя лифт вверх. А Джинни подумала, что, наверное, и вправду, где-то ее продуло сквозняком перемен, раз сегодня день неожиданных поворотов.

Повинуясь внезапному порыву, она сняла с лацкана его пальто белый тонкий волос и зажала его в пальцах. Драко немного опешил от ее наглости, а Джинни тем временем подцепила ногтем нитку из шва на рукаве пальто и, сильно дернув, выдрала ее, тут же неглубоко оцарапав его запястье, попутно собрав подушечками пальцев немного крови. Затем рыжая ведьма достала из своего кармана дежурную булавку и переплела вокруг острия полученные от Малфоя трофеи. Драко успел заметить чары плавления, вживления, сохранения, а потом они замелькали с такой быстротой, что у него слегка закружилась голова. Но ее шепот "felicius" он услышал. Когда Уизли уже прикалывала к внутренней стороне его пальто маленькую стальную стрелу, он очнулся. От того, что эта рыжая стояла так близко, от медового запаха ее духов у него опять приключилось головокружение.

— На удачу, — сказала Уизли. — Надолго заряда амулета не хватит, максимум, на неделю.

И она вышла из лифта. Драко чуть прислонился к стенке, чтобы немного отдышаться, и прошептал: "Ведьма".

* * *

Джинни думала о Драко весь январь, февраль и март. Она вспоминала его изучающий взгляд, сидя в своей лаборатории с лупой часовщика на голове и с паяльником в руках, пытаясь вплести охранные чары и вставить заговоренные камни в тонкое изящное колечко для одной юной чистокровной особы. Она думала о том, что он бывший Пожиратель Смерти, изучая и оттачивая в особой секции Научной и Магической Библиотеки Соединенного Королевства чары расширения и сужения пространства. Они были необходимы ей для создания ненаходимого сейфа прямо за рамкой фотографии 9*13 для одного известного политического деятеля. Она вспоминала его искренний смех в лифте, когда делала для Билла и Флер часы, наподобие тех, что висят в Норе. Она перечитывала статьи в Ведьмополитене об одном из "самых желанных холостяков Англии", помешивая в котле зелье Умиротворящей Иллюзии. Джинни собиралась замочить в нем линзы очков одной очень строгой престарелой леди, чей внук устал левитировать девушек в свою комнату на втором этаже через окно (может, поэтому постоянной девушки у него и не было). И перечитывала статьи в Экономическом Вестнике Британии о "преуспевающем и влиятельном владельце недвижимости и строительного бизнеса", подбрасывая в котел с Липучим настоем очередной ингридиент, чтобы протереть все ключи, очки, кошельки одного богатого мистера-потеряшки из Сити. Стоя в ванной под теплыми струями воды, Джинни в своих мыслях возвращалась к охватившему ее возбуждению, когда она дотронулась до его пальто в намерении спрятать амулет от глаз посторонних. Засыпая, она убеждала себя, что все ее размышления бессмысленны, и даже противоестественны: ведь это Малфой, а она Уизли — и с этим тоже необходимо заканчивать. Потому что у него уж точно нет никаких причин думать о ней.

А в начале апреля она познакомилась с Джоном и позволила ему вытеснить из ее головы мысли о Драко, с опозданием заметив, что и о Гарри она уже давно не вспоминала.

* * *

Роман с Джоном оказался, как и эффект от любого сильного лекарства, кратковременным. И в сентябре Джинни снова стала свободна и легка как кленовый листок, подхваченный осенним ветром. А в ноябре она вновь встретила Малфоя.

Джинни стояла в читальном зале своей любимой Научно-Магической Библиотеки, в секции редких невыдаваемых на руки книг. Волшебница взяла с полки потрепанный экземпляр "Погодных аномалий, стихийных природных явлений и их магических двойников". Книга нужна была ей для создания снежного шара с возможностью контролировать снегопад и его интенсивность в радиусе километра. Схема простая: трясешь шар — снег падает и внутри стеклянной игрушки, и вокруг. Успеть надо было как раз к рождеству, а с погодными чарами Джинни только в детстве баловалась. Она уже собиралась ознакомиться с содержанием, как услышала за спиной знакомые интонации: "Поставь эту книгу на место, Уизли". Низкие частоты его голоса пробежали по позвоночнику током и отдали покалыванием в кончиках пальцев, не оставляя никакой информации в голове. Наверное, Джинни выглядела совсем глупо, потому что он подошел, с легкостью отобрал у нее книгу и вернул назад на полку.

— В этом экземпляре не хватает трех листов, — объяснил Малфой, чему-то улыбаясь. — И дежурный библиотекарь только и мечтает взять с кого-нибудь за это штраф.

— Но, она мне необходима, я потратила на поиск этой книги кучу времени! И еще два месяца ждала своей очереди, чтобы добраться до нее в этой библиотеке. Все остальные экземпляры по частным коллекциям, — подавленно прошептала Джинни.

— Не волнуйся об этом. Кажется, я тебе должен. В ту неделю, что я носил твой амулет, со мной случилось немало полезных вещей,— ответил Драко. А затем исчез.

Так как "мистер Я все на свете знаю" расстроил ее планы, Джинни отправилась в Нору, проведать родителей. Ее спонтанное появление спровоцировало небольшие семейные посиделки. И поэтому, когда малфоевский филин влетел на кухню и сбросил Джинни в руки сверток с родовым гербом Малфоев, ведьме пришлось все рассказать. И про амулет, и про книгу (кстати, в посылке оказалась именно она). Вопреки ожиданиям Джинни, новость о том, что она общалась с Малфоем и даже делала для него что-то, не находясь под угрозой немедленной смерти, никого из рыжего семейства не возмутила. Билли даже сказал, что Драко вполне надежный деловой партнер, в течении этого года им не раз приходилось работать вместе. Джордж с Анджелиной, перемигиваясь добавили, что Драко прекрасно разбирается в старинных рецептах огневиски и знает расположение лучших шотландских пабов для волшебников. А папа назвал молодого Малфоя прекрасным аналитиком и прогнозистом, видимо, имея в виду гонки гиппогрифов. Артур, хоть и ставил небольшие суммы, но выигрывал (до консультаций Драко) крайне редко. И только Молли, выслушав все это, как-то странно усмехнулась и весело взглянула на дочь. Перси же приоткрыл младшей сестре тайну появления слизеринца в министерстве. Он рассказал (правда так, чтобы мама не слышала), что всех бывших Пожирателей Смерти до сих пор, в любое время могут выдернуть на допрос: расспросить о заграничных поездках, потребовать финансовые отчеты. И даже провести в их домах неожиданные обыски с непременной конфискацией чего-нибудь подозрительного. А уж испортить бывшим преступникам Рождество — это святое дело, по мнению главы отдела дознания. Так что и в этом году, и в следующем, и еще на много лет вперед Малфои, Паркинсоны, Нотты и прочие "бывшие террористы" — непременные посетители министерства магии в Рождество.