You can choose (джен)

Гарри очнулся в лучах какого-то нереально белого света, лёжа на гладком холодном полу. Чувство беззащитности окутало его плотным облаком и, повинуясь мысли, образовало чистую одежду, пахнущую стиральным порошком тёти Петуньи. Гарри присел на пол и прижал воротник рубашки к носу: редко, очень редко его одежда пахла чистотой. Во время их путешествий с Роном и Гермионой в поисках хоркруксов Волдеморта джинсы потихоньку обрастали корочкой грязи.

Гермиона банально не умела стирать штаны.

Гарри отвернулся от непонятного источника света и огляделся, приметив лавочку с отвратительно кричащим свёртком под ней. Какой идиот суёт детей под лавочки и забывает их на вокзалах?

«А с какой стати я решил, что это вокзал? — Гарри приподнял бровь. — А, какая, к чёрту, разница… Вокзал, и всё. Как я тут оказался — вот загадка». Людей вокруг не наблюдалось, и он решил пройтись в сторону источника света, чтобы попросить выключить прожектор. Рабочие на вокзале точно должны быть. Выключат прожектор и заберут ребёнка. В том, что свет солнечный, Гарри очень сомневался.

— Здравствуй, мальчик мой, — раздался до боли знакомый голос, и свет потускнел. Гарри остановился, но не обернулся, а лишь повернул голову. Глаза профессора Дамблдора печально мерцали за стёклами очков — это было видно даже издалека, даже если не присматриваться. Гарри стиснул зубы так, что желваки заходили ходуном. Ему не хотелось поворачиваться и от души обниматься с профессором. Ведь по вине директора он мёртв, мёртв, потерян для жизни безвозвратно.

Хотя, если подумать, почему это именно по вине профессора…

Гарри замер. Вообще, конечно, стоило обернуться и задать один вопрос. Только ради этого стоило оказаться здесь.

— Скажите, сэр, — голос чуточку дрожал, да оно и понятно. — А мог кто-нибудь другой уничтожить остальные хоркруксы? Тот же… — он запнулся. Нет, профессор Снейп не мог. Работая на два лагеря, он мог ошибиться. — Или… — Грюм уже поддался один раз. — Но… Но вы сами… — а у директора банально не хватило времени. — Ладно. Тогда другой вопрос, — объяснив себе всё, Гарри почувствовал какое-то сожаление, что позволил себе думать гадости про профессора, и абсолютно спокойно, будто о погодных сводках, поинтересовался: — Я жив?

Профессор Дамблдор замер. Он, судя по всему, ожидал другого тона. Гарри медленно подошёл к нему и положил руку на плечо, ощутив задним числом тяжесть собственной ладони. Директор поднял на него уставшие глаза и тут же отвёл взгляд.

— Прости меня, мальчик мой…

— Простил, — легко улыбнулся Гарри. С его плеч как будто сняли небо. Не будет печальной миссис Уизли, постаревших матерей; он не узнает, сколько погибло людей, сколько погибло детей из числа тех, кто остался, сбежав из-под опеки профессора Макгонагалл, чтобы помогать бойцам Ордена Феникса. — Конечно, я простил вас, сэр, — с его лица не сходила довольная, хоть и печальная, улыбка. — Где мы находимся? Я считаю, что это вокзал. Где-то там, — он махнул рукой в сторону лавочки, — ребёнок под лавкой. Он плачет. Голодный, наверное. Я пошёл, чтобы найти его родителей…

— Он сирота, его родители давно покинули земной мир… Да и ему самому больше не ходить по земле, если ты уничтожил змею.

— Невилл уничтожит, — Гарри беспечно пожал плечами и заглушил жалобные крики Волдеморта. Стоило поинтересоваться своей теперешней, загробной жизнью. Первым делом почему-то захотелось увидеть Сириуса и Добби.

Директор жевал губами и одиноко обнимал себя морщинистыми руками, рассеянно глядя в пространство. Гарри шагнул вперёд и крепко обнял директора: за короткое время они практически сравнялись ростом.

— Ты сказал, что это вокзал? — тихо переспросил Дамблдор, глядя поверх плеча Гарри.

Тот приподнял брови:

— А разве это место не напоминает вам перрон? Я уже вижу одно из тех магловских чудес, которые, говорят, берут более ста двадцати миль в час…

— Домой или в неизвестность, мальчик мой? — спросил профессор Дамблдор. — Куда он тебя повезёт?

— Не всё ли равно? — ухмыльнулся Гарри, бросив взгляд на свёрток. Нечто подсказывало ему, что что-то идёт не так. — И все же я мёртв?

— Ты жив, Гарри... — профессор Дамблдор отошёл на шаг и прикрыл глаза. Гарри так и сел. — Моя ошибка стоила многим жизни. Спасибо, что простил. Твоё великодушие и на этот раз… просто не знает границ.

Гарри вскочил, преграждая профессору дорогу, и снова посмотрел на истошно вопящий свёрток.

— Я могу что-нибудь взять с собой, сэр? — прокричал он, заметив ползущий к кроссовкам туман, уже окутавший свёрток воронкой.

— Что-нибудь или кого-нибудь? — усмехнулся директор, со скукой в глазах наблюдая за постепенно теряющимися в липкой белой дымке ногами Гарри. Его собственные ноги были проигнорированы субстанцией, что не укрылось от внимания Поттера. — Возможно ли вернуть Тома, попытавшись дать его душе новую жизнь?.. Ты безмерно добр… Может быть, в этом и есть смысл…

— Не Тома, — прошептал Гарри, одним лишь титаническим усилием воли бросившись вперед. Исчезающие в серебристом тумане цепкие пальцы сомкнулись на узловатом старческом запястье. Навстречу потерявшему равновесие Дамблдору радостно взметнулся клок туманной пелены.

Платформа опустела.