Морок (джен)

Дин не мог их видеть – было слишком темно – но он слышал, как они тихо переговариваются между собой. Их голоса напоминали чем-то стук тысяч клешней друг о друга или же, вот ирония, голоса инопланетян, какие бывают во всяких низкосортных ужастиках про пришельцев. Он ощущал, как их отвратительные длинные пальцы скользят по его телу, словно что-то выискивая, но ему оставалось лишь передергиваться от отвращения и пытаться хоть как-то ускользнуть от этих прикосновений.

Он даже сказать ничего не мог – эти твари заклеили его рот какой-то до ужаса вонючей слизью, и Дин ощущал себя какой-то сморщенной, беспомощной мумией, с которой хрен пойми что собираются делать. Когда внизу под его ногами закопошилось что-то мелкое, он вздрогнул, ощущая, как ледяные иголки ужаса вонзаются в спину и разбегаются по всему телу. Ну, конечно, вот пришли и детишки. Чудесно. Дин порадовался тому, что не видит их, — он сомневался, что его не стошнит при виде этих отвратительных склизких тварей, напоминающих огромных белых тысяченожек, с черными маленькими глазами, — он не видел их никогда до этого, но прекрасно знал, как они выглядят.

Хотя и ни хрена не видеть сейчас тоже не самый лучший вариант.

До этого он знал об этих созданиях только из книжек про всяких монстров, эти уроды были одной из жутких придуманных страшилок для детей – чтобы те не шлялись где попало, и то, что он был охотником за нечистью, не означало, что он мог бы терпеть все это без дрожи. Их боялись, но в них никто не верил, даже самые закаленные охотники. Мифология, не более. Мерзкие, скользкие, слепые твари со ртом, как у миноги. Только вот расположенные в пасти зубы были в несколько раз длиннее и острее.

Его чуть не подбросило – если бы он, конечно, мог шевельнуться, – когда одна из личинок этих тварей заползла ему под штанину и замерла там. Он, насколько мог, тряхнул ногой, пытаясь сбросить ее, но с таким же успехом он мог бы сдувать с себя колючки репейника.

«Твою мать… твою мать… твою мать…»

Он взвыл, когда личинка вцепилась острыми, как бритва, зубами в его ногу, вгрызаясь чуть не до кости. Его затошнило от ослепительной боли и невыносимо отчетливого чавканья. Эта сука лакомилась его ногой, как куриным филе, а он был словно кролик в западне.

Дин зажмурился от нестерпимой боли и до крови прикусил щеку.

«Сэм, где ты, черт бы тебя побрал?»

За несколько часов до этого

— Ну и что будем делать? – поинтересовался Дин, бездумно ногтем сдирая и так обшарпанную краску со старого мотельного стола. – Меня до сих пор вштыривает от Еналдуши, и, к сожалению, не в хорошем смысле.

Сэм сидел напротив за этим же столом и, мрачно хмуря брови, просматривал дневник отца. Видимо, не найдя там ничего подходящего, он со злостью захлопнул его и, отбросив в сторону, уставился на брата.

— А что нам делать? – вопросом на вопрос ответил Сэм. – Надо валить этих тварей, пока не поздно.

— А ты уверен, что это просто перевертыши? – Дин закусил губу.

— Больше вариантов сюда не подходит, — Сэм встал, потянувшись, и забросил дневник прямо в сумку, лежавшую на кровати. – Оборотни или перевертыши – одна хрень.

— Ладно, — Дин тоже встал. – Разбираемся с этими тварями и валим отсюда. Ненавижу Луизиану зимой. Да вообще ненавижу Луизиану. Даже в городе кажется, что воняет болотами.

Сэм пожал плечами и ничего не сказал.

* * *

К вечеру они разобрались с охотой и, когда уже стемнело, уезжали из Пикаюна. Дин был не в духе после того, как чуть не завалил всю охоту и не подставился из-за долбанной ракетницы, которую он по стечению обстоятельств схватил вместо пистолета, — поэтому в машине висела гнетущая тишина. Сэм не решался заговорить с братом, зная его вспыльчивый характер, поэтому сидел, уткнувшись носом в предварительно заряженный лэптоп.

Он вздрогнул, когда раздался странный звук, и Импала, фыркнув, остановилась. Сэм поднял взгляд на старшего брата.

— Твою мать, — зарычал Дин и еле сдержался, чтобы не ударить по рулю от злости. В принципе, его детка не виновата, он сам давно не устраивал ей капитальную починку – а надо было. Но сначала не было времени, потом денег, потом вмешивалась еще какая-то дрянь. – Приехали, Сэм.

— Что случилось? Бензин закончился? – Сэм посмотрел на датчик уровня топлива, но там было все в порядке.

— Нет, — Дин снова выругался. – Черт его знает, сейчас посмотрю.

Осыпая проклятьями весь мир, Дин вышел из машины и открыл капот. Сэм не видел брата за поднятой крышкой, но явно слышал его слова, и это очень его не радовало. Он ясно понимал, что от него толку в этом ноль, поэтому остался сидеть на месте, покусывая ногти. Не хватало им только застрять ночью посреди пустынной трассы, где хрен кто мимо проедет. Тем более до ближайшего населенного пункта было еще миль тридцать, а в данный момент они были окружены непроходимым лесом.

Спустя пять минут Дин вернулся в машину, перемазанный мазутом и злой, как тысяча чертей. Он мрачно молчал, и Сэм не решался у него ничего спросить.

— ДПКВ умер, скорее всего, — апатично сообщил он, будто бы Сэм знал, что это такое. – И, соответственно, двигатель.

— И что… — начал Сэм.

— Ничего. Посреди дороги, притом ночью, я ничего не сделаю. Во-первых, запасника нет, во-вторых, домкрат нужен.

Сэм замолчал, обдумывая ситуацию. Перспектива спать в машине была не очень – но не пойдут же они сейчас пешком посреди ночи, бросив машину, – хотя как будто бы им было привыкать. Но после двух охот, без передышки, он хотел уснуть на нормальной кровати, принять душ и посмотреть ящик, а не скукоживаться на переднем сиденье в комок, не зная, куда деть ноги. Дин, судя по его лицу, думал о том же.

— Ладно, прорвемся. Щас схожу, отолью и вернусь, будем думать, что делать.

Сэм кивнул.

Хлопнув дверью чуть громче, чем надо, Дин вышел из машины. Оглянувшись по сторонам, он спустился с трассы и направился по направлению к ближайшим деревьям. Место-то пустынное, да и темно, но все-таки не на глазах же у брата. Матерясь про себя, потому что недавно прошел дождь, плюс к этому Луизиана – самый влажный штат Америки, и его ботинки за полминуты уже промокли насквозь, Дин дошел до ближайших деревьев. Он на всякий случай оглянулся – Импала поблескивала фарами в метрах пятидесяти. Сделав свое дело, Дин только собрался вернуться обратно, как услышал впереди себя треск веток. Он резко вскинул голову и выхватил из кармана пистолет, вглядываясь в темноту, но не видел ничего, кроме теней деревьев. Еще крепче сжав пистолет, Дин попятился назад.

Звук стих, только был слышен шелест мокрых листьев и тихий клекот ночных птиц. Не находя в себе желания больше испытывать судьбу и выяснять, что это было, Дин развернулся, собираясь быстрее уйти. Может, чертов аллигатор решил попутешествовать и приперся прямо к дороге? И пусть это было диковато, Дин опровергать этот факт не стал. Когда сожрут, будет уже плевать, диковато это или реально.

Дин выскочил из леса и помчался вперед, то и дело оглядываясь назад. Как это обычно и бывает в таких случаях, ему казалось, что его кто-то догоняет, хотя здравый смысл и закаленность охотника покатывались со смеху над этим. Лучше уж он поржет потом над своей детской трусостью или чем-то там еще, когда окажется в безопасности Импалы. Дин и сам себе не мог объяснить непонятно откуда появившегося чувства страха, даже выедающей сердце паники.

И только пробежав метров двадцать, Дин понял кое-что, что заставило его волосы встать дыбом. Импалы на том месте, где он ее оставил, не было. И на территории радиусом метров сто нигде не горели огни от фар. Дин выбежал на трассу, оглядываясь вокруг, но ни впереди, ни сзади машины не наблюдалось. Не мог же Сэм так над ним подшутить, в самом деле. Тем более с неисправной Импалой. Дин ощутил, как противный комок поселился в горле.

Сэм… Черт! Где они?

— Сэм! Где ты?! – заорал он в темноту и замер, прислушиваясь, но ни единого звука не долетело в ответ. – Сэм!

Он стоял в кромешной тьме и не слышал ничего, кроме своего учащенного дыхания и неестественно громкого стука сердца, отдававшегося прямо в ушах.

— СЭМ!

* * *

Первой мыслью Дина было психануть. Отвратительнейший день, все к черту не так, а его окончание и того хуже. Его сломанную тачку посреди ночи угнали вместе с братом. Отлично. Охренеть. Второй его мыслью было то, что все это на хрен просто кошмар и он сейчас проснется в каком-нибудь очередном потрепанном мотеле, с тараканами в раковине, зато с Сэмом на соседней кровати.

И только третьей мыслью – наверняка в этом был замешан просто его величество пиздец-случай – ему пришло в голову достать телефон. Сунув руку в карман джинсов, Дин выудил мобильник, но в следующую секунду подумал, что лучше бы он этого не делал, — так хоть какой-то огонек надежды давал о себе знать, а теперь стало ясно, что все плохо. Связи не было совершенно, ни одной долбанной палочки, только в центре экрана, как бы издеваясь, крупно светилось: «Searching». Дин выругался уже какой раз за день и запихал бесполезный телефон обратно.

— И какого хрена мне делать? – пробормотал он и невольно поежился. Было холодно, клубочки пара вырывались из его рта, и Дин отдал бы многое за то, чтобы их сейчас увидеть. Тьмища стояла такая, хоть глаза повыкалывай. Дин не боялся темноты – вот еще! – он вырос в ней, он работает в ней, и очень часто тьма – его друг. Но в данный момент ему бы очень не помешал хотя бы фонарик. Тусоваться ночью в одиночку, посреди пустынной трассы, возле леса, в котором может быть что угодно, не имея понятия, куда сверхъестественным образом исчез твой брат, — было занятие далеко не из приятных и выбивало почву из-под ног.

Стоять на месте тоже не было смысла и, поколебавшись, Дин решил пойти прямо по трассе до ближайшего населенного пункта и уже оттуда думать, что делать. Он уже сделал несколько шагов в сторону, в какую ехали они с Сэмом, но больше не смог пошевелиться. В одну секунду его затопила паника, взявшаяся неизвестно откуда и по совершенно непонятной причине. Ужасная, поднимающая все волоски на теле и вызывающая ледяной холод внутри. До смерти хотелось спрятаться где-нибудь от этого жуткого чувства, забиться в темный угол, чтобы никто не нашел. Находясь на открытой местности, Дин ощущал себя белым пятном на черной материи – идеальная добыча для… кого? Да пошло все к черту. Больше не подчиняясь себе и не осознавая своих действий, чувствуя лишь сметающий здравый смысл страх, Дин кинулся обратно в лес. Он несся, как испуганный заяц, только в последнюю секунду угадывая нахождение того или иного дерева и умудряясь не врезаться.

Дин понятия не имел, сколько времени он бежал и куда, он остановился лишь тогда, когда ощутил, что грудь в любой момент разорвется от недостатка воздуха, а сердце вот-вот выпрыгнет через рот от долгого быстрого бега. Согнувшись пополам и схватившись за грудь, Дин пытался отдышаться. Спустя минуту, когда сердце перестало долбиться с бешеной силой в его грудную клетку, он смог привести в порядок мысли. Панический страх исчез так же внезапно, как и появился, но теперь приходилось иметь дело с последствиями этой непонятной хери: он заблудился. В чертовом лесу Луизианы, где на каждом шагу ты можешь сдохнуть, утопившись в болоте или будучи сожранным тем же самым аллигатором. Первое было намного вероятнее, но ни в раз не лучше. Оставалось неясным, как он еще смог преодолеть такое состояние, ни разу попав в одну из трясин, которые, как он знал, здесь должны быть на каждом шагу. Это было чертовски странно.

И он загнал себя в еще большую задницу, чем до этого. Страха больше не было, но оставалась куча вопросов. Где Сэм? Где он сам? Что это на хрен было? Как ему отсюда выбраться?

Не-нор-маль-но. Даже для него.

Шепотом чертыхнувшись, Дин снова достал телефон, но тот все так же показывал отсутствие связи. Этого стоило ожидать, тем более если так было и на трассе, которая хоть как-то, но располагалась ближе к цивилизации, но проверить стоило. И еще удостовериться в том, что он попал. Круто так попал.

Мечтая о глотке воды, Дин потер горло и, повернувшись, медленно пошел туда, откуда прибежал. Вероятность того, что таким образом он вернется обратно, была ничтожно мала, потому что, как известно, идти строго по прямой линии в лесу в принципе почти невозможно, но стоять на месте тоже было глупо. Теперь, когда паника не долбила набатом голову, он шел медленно, как по канату, ощупывая ногой землю впереди себя. Ему несказанно повезло, что, пока он несся по лесу, не угодил в болото, но не факт, что ему так же повезет снова.

Напевая про себя «It’smylife» Бон Джови, чтобы хоть как-то восстановить утерянное равновесие, Дин брел сквозь тьму, подсвечивая себе путь телефоном, хотя толку от этого было немного. Не заметив впереди себя спуск, Дин сделал еще один шаг и в ту же секунду полетел кубарем куда-то вниз. Отбивая себе бока и больно ударяясь головой, он продолжал падать, совершенно дезориентированный, чтобы суметь хоть как-то остановить падение. Приземление встретило его огромным булыжником, о который он изо всей силы приложился головой, и сознание покинуло его.

* * *

Голова гудела нещадно. Застонав, Дин попытался встать, но перед глазами тут же вспыхнули яркие искры, заставляя прекратить это бесполезное дело. Подняв руку, Дин прикоснулся к голове и поморщился, ощутив под ладонью что-то теплое и влажное.

— Черт, — прошипел он. – Осталось только сотряс заработать для полного счастья.

Бормоча проклятия себе под нос, Дин кое-как поднялся и осмотрелся. На этот раз ему удалось хоть немного, но разглядеть местность: проехавшись кубарем с холма, он оказался на открытой поляне, которую заливал бледный свет вышедшей из-за туч луны. Впрочем, это ему ничего не дало: вокруг сжимал кольцо все тот же непроглядный лес, а неподалеку что-то поблескивало – вероятно, все-таки болото.

И не доносилось ни единого звука – даже ночной лес молчал, а услышать где-нибудь поблизости гул мотора проезжающей машины оставалось лишь мечтой.

Казалось, что время замерло, а вместе с ним и все живое. И это Дину очень не понравилось. Он ощущал себя так, словно попал в ужастик, в тот самый момент, перед кульминацией, когда наступает невыносимая тишина, чтобы в следующий момент разорваться визгом или страшной музыкой. Невольная дрожь пробежала по телу Дину, и он заставил себя усмехнуться подобным глупым мыслям.

Его жизнь – сплошной ужастик, и не та чушь, которую сейчас снимают, так какого хрена…

В следующий миг Дин подавился воздухом, увидев торчащее из травы нечто. Эдак штук триста голов. Свет луны не позволял толком рассмотреть этих существ, но Дин ясно видел, что у них нет глаз, хотя, тем не менее, он не мог избавиться от ощущения, что его прожигают голодным взглядом. Голые макушки странно поблескивали – как будто бы были мокрыми – и хотя их размеры были примерно с футбольный мяч, их количество это полностью компенсировало.

Он сглотнул и как можно более незаметно попытался достать пистолет из кармана, чтобы через секунду ощутить, как сердце ухает куда-то вниз. Карман был пуст – пистолет вылетел, видимо, когда он падал.

Из оружия у него оставалась лишь та чертова ракетница с двумя зарядами (один он потратил на охоте), и сейчас использовать ее – это было что сражаться с медведем при помощи столового ножика.

Смешно, но он вынужден был спасаться бегством.

Дин сделал маленький шаг назад, под ногой что-то хрустнуло – почти неслышно, но этого оказалось достаточно, чтобы твари в траве резко зашевелились и кинулись вперед. Дин резко развернулся и что есть силы побежал в другую сторону, но через десять метров остановился как вкопанный, будто бы налетев на невидимую стену.

Они окружили его со всех сторон и теперь неслись навстречу. Дин почти не видел их, но шевелящаяся кругом трава и непонятные клацающие звуки повсюду явно указывали на то, что он в ловушке.

Но он, черт возьми, был матерым охотником, и какого хера эти непонятные мелкие уроды возомнили о себе невесть что? Глубоко вдохнув и на мгновение зажмурившись, Дин решился на немного идиотский поступок: идти на таран. Разогнавшись, он понесся вперед, несмотря на то, что навстречу с такой же скоростью неслись сотни… мать твою через ногу.

Дин понял, как же он просчитался со всем: и с ракетницей, и с попыткой бегства и вообще на хрен с тем, что он посреди ночи застрял на болотах.

И крокодилы тут были совсем ни при чем. Дин предпочел бы их этим тварям, несомненно.

Останавливаться было уже поздно. Дин ощутил острую жгучую боль в спине, и мир завертелся с бешеной скоростью. Земля в ту же секунду стала приближаться с невероятной скоростью, и полная темнота поглотила его очередной раз.

* * *

Очнулся Дин резко, словно выдернув себя из кошмара, и тут же застонал от тупой боли в плече. Он попытался вдохнуть воздуха, но не смог открыть рта, как будто его зашили или воткнули кляп. Тяжело дыша носом, он всматривался во тьму, пытаясь понять, где он находится и что происходит, и тут же воспоминания, не заставив себя ждать, нахлынули разрушающей волной.

Троглодиты. Мать твою, троглодиты. Небольшие, совершенно слепые, но очень опасные твари, похожие на зеленоватых слизней на ножках и с ядовитыми шипами на спине, которыми, как Дин уже убедился, они умеют выстреливать. Значит, сказочки не врали. И это были не те троглодиты, о которых знали многие: низшая раса людей, как их называют, племена, живущие в пещерах.

Эти были совершенно без мозгов, зато с отличными зубами.

Дин был бы и рад придумать себе другое объяснение, но, к сожалению, не мог: этих монстриков теперь он не спутал бы ни с кем, несмотря на то, что их существование отвергали даже охотники. Картинка из книжки, ярко изображающая троглодита, навсегда отпечаталась в памяти, и даже прошедшие десятилетия не могли притупить этот образ. Да, в самом раннем детстве он тоже боялся всяких страшилок. Только теперь Дин мог догадываться, что эти книжки отец специально подсовывал ему, чтобы подготовить к более страшным и реально существующим тварям. Ну что ж, теперь оставалось только дожидаться прибытия инопланетян – и тогда Дин мог бы смело сказать, что видел в жизни все.

Как говорили всякие мифы, эти уродцы-троглодиты жили на болотах, прямо в топях, и выходили из них только ночью. Питались они чем придется, и Дин подозревал, что живущим здесь енотам и цаплям приходится ой как несладко. Троглодиты наваливались целым скопом, вцепляясь многочисленными острыми, как бритва, зубами, и почти мгновенно разрывали жертву на кусочки. Сухопутные пираньи, как еще их назвать.

Бегали невероятно быстро и страшно боялись света. Боже, какой же он идиот.

Дин сжал зубы и дернулся, только сейчас сообразив, что не может пошевелиться. Насколько позволяла рассмотреть темнота, его пришпилили какими-то палками прямо к земле, притом не только за куртку, но и, судя по обжигающей боли, вогнали насквозь кол и в правое плечо.

Дернувшись слишком сильно, он этим самым вызвал новый приступ острой боли в руке и не сдержал стона. И этим будто врубил сигнализацию: вокруг поднялся страшный гвалт и шевеление: тут же появилось ощущение, что он попал в логово тысяч пауков, которые ползали везде и всюду, клацая своими жвалами.

Пауки. Лучше бы так.

Плюнув на все, он принялся неистово дергаться, пытаясь освободиться, и заорал, когда почувствовал чьи-то влажные пальцы на своем лице. Из-за склеенного рта вышло лишь невнятное мычание. Дин замотал головой, пытаясь стряхнуть их, тяжело вдыхая носом воздух, пропитанный болотным смрадом. Пальцы сжались сильнее, до крови царапая щеки когтями, и Дин вынужден был оставить тщетные попытки.

Сквозь густые кроны деревьев на пару мгновений пробился свет луны, освещая окрестности, а вместе с этим и окружающих его тварей. Да, красивыми их можно было назвать с огромной натяжкой. Они не были страшны, по сути, но вызывали жуткое отвращение. Дин, пытаясь не вдыхать эту вонь, смотрел на склонившегося прямо к его лицу троглодита и гадал, что сейчас сделает эта тварь. Если она решит вцепиться в него своими зубами, то можно смело попрощаться с жизнью.

К счастью, этого не произошло. Троглодит отошел в сторону, но тут же несколько других подошли к нему и стали ощупывать его своими отвратительными пальцами. Луна снова исчезла, позволив темноте накрыть лес, и от этого Дин ощутил себя еще более беспомощным.

И отвращение к себе пришло очень вовремя, смывая за собой липкое и неприятное чувство страха. Он, черт возьми, охотник за нечистью и видал нечто похуже этих мелких тварей, и нашел время лить сопли только потому, что пришпилен к земле и находится посреди леса.

Ну уж дудки, мрачно подумал Дин, наша еще и не такое видывала. Надо тикать отсюда, пока не поздно, тем более вряд ли эти твари ограничатся лишь тем, что потискают его, как какие-то извращенцы. Наверняка выясняют, съедобный ли он. Хотя бы их слепота сыграла ему на руку.

Дин только принялся, даже забыв про их пальцы на своем теле, прокручивать варианты того, как можно было бы проще и быстрее освободить себя от этих чертовых кольев, но все мысли повылетали из головы, когда он ощутил внизу бурное шевеление, а через мгновение по ноге поползло что-то склизкое и донельзя противное.

И это что-то, к сожалению, тоже было ему известно по милым иллюстрациям.

«Дезинсектора бы сюда», — успел подумать Дин, прежде чем жуткая боль пронзила его ногу, и вслед за этим послышалось вызывающее тошноту чавканье.

* * *

Голоса вокруг возобновились с новой силой, но Дин с облегчением почувствовал, что их пальцы больше не блуждают по лицу и остальным частям тела. Личинка, попробовав его мясца, выползла из штанины, как он мог почувствовать, хотя острая боль заглушала все остальное. Он позволил себе сделать чуть слышный вздох. Очень медленно, морщась от адской боли в плече, он потянулся к карману куртки, в котором у него была спрятана ракетница. Дин еще раз в мыслях похвалил себя за то, что в их арсенале имеется все необходимое, и в то же время проклял себя за то, что посеял, пока носился по этому лесу, пистолет. У него их было два (он всегда брал с запасом) – как он думал – и только потом он обнаружил, что по своей рассеянности вместо одного пистолета взял ракетницу. Обнаружил он это на их последней охоте на перевертышей, когда вместо пули пустил в тварь бесполезный огонек. К счастью, Сэм был поблизости и доделал дело, но после этого Дин забыл поменять ракетницу на нормальный пистолет.

Хотя сейчас она была намного более полезна, чем какое-либо оружие. Стрелять в троглодитов в полной темноте – это заживо угробить себя, пуль все равно на всех не хватило бы, не говоря уж о том, что ни хрена не видно. Уроды были необычайно агрессивны, потому что ничего не видели, ориентируясь только на свой великолепный слух и обоняние, и поэтому шанса, что они сначала подумают, прежде чем набросятся, почти не было.

Дин выдохнул сквозь зубы, когда пришпиленная этими палками куртка затрещала, разрываясь из-за слишком резкого движения рукой. Звук показался грохотом в тишине, и Дин снова замер. Но они, к счастью, вроде бы не услышали, рыская где-то поблизости и о чем-то разговаривая. Дин сглотнул, понимая, что другого шанса у него не будет. Нужно было действовать быстро. Очень быстро.

Он резко дернул рукой, не обращая внимания на то, что от боли в плече перед глазами запрыгали искры, материя куртки чуть порвалась, и ему удалось вытащить ракетницу из кармана. Эти твари, хоть и были слепы, невыносимо боялись света, он вызывал у них жуткое раздражение, и у Дина было несколько секунд, чтобы свалить отсюда.

Он нажал на курок, и в тот же момент пространство осветилось слепящим светом. Троглодиты вокруг заорали и принялись метаться, как муравьи в потревоженном муравейнике. Дин невольно зажмурился – глаза за все это время привыкли к темноте, в то же время, приложив все свои силы, оторвал от земли руку, пришпиленную за куртку острыми палками. Слой непонятной слизи, которой был залеплен его рот, удалось отодрать за секунду, и Дин, передернувшись, отбросил эту дрянь как можно дальше.

Сжав зубы, освобожденной рукой он выдернул с хлюпаньем палку из плеча, не сдержав крик, и вскочил на ноги. Левая дала о себе знать, вспыхнув сильной агонией в месте, где теперь не хватало куска плоти.

Но было некогда зацикливаться на боли. Забыв и о растерзанной ноге, и о раненой руке, Дин как можно более быстро рванул с места, наугад, потому что не было видно ничего, кроме неясных темных силуэтов деревьев вокруг. Несколько раз он запнулся о валяющиеся на земле камни и коряги, но тут же вставал и бежал снова. Неважно куда, главное подальше от этих монстров. Нужно было убежать на как можно более длинное расстояние, потому что троглодиты довольно быстро очухаются от вспышки света, и, вполне очевидно, понесутся за ним. Убежать от них было довольно непросто. Твари хоть и были слепыми, но проворства в беге им не занимать.

Дин бежал так, насколько позволяла раненая нога, то есть почти ковылял, но он чувствовал, что много не продержится. Он слишком ослаб от потери крови, и раны невыносимо болели, вызывая головокружение. Дин не был уверен, что сможет пробежать еще и метров тридцать, но останавливаться тоже было нельзя.

Пробираясь через заросли, он шел быстрым шагом, стараясь сильно не опираться на погрызенную личинкой ногу. Чувствуя, что скоро просто потеряет сознание от кровопотери, Дин остановился и стянул с себя куртку, а затем и рубашку. Оторвав от нее рукав, он нацепил на себя ее остатки, которые хоть как-то согревали, и обвязал им рану. Хоть ненамного, но задержит кровотечение. Надев куртку обратно, Дин быстро побрел дальше, спотыкаясь о ветки и камни.

Глаза хоть и почти ничего не видели в темноте, но слух был максимально напряжен, улавливая, казалось, мельчайшие звуки. К своему огромному облегчению, Дин не слышал приближения троглодитов, но это еще не означало, что они отстали от него.

Тишина вдруг разорвалась невыносимо оглушительным звуком, и Дин, подпрыгнув, инстинктивно выхватил из кармана ракетницу. Через секунду до него дошло, что это орет Металликой его телефон, и Дин, наплевав на боль, выхватил раненой рукой телефон из кармана и, даже не посмотрев на экран, нажал кнопку вызова.

— Дин! Дин! – орал в трубку Сэм, и звук его голоса показался Дину сейчас самым желанным на свете.

— Сэм! Где ты?

— Дин! – Сэм словно и не слышал его. – Ты г…

Его голос оборвался, в телефоне что-то зашипело.

— Черт! Сэм! Ты слышишь меня, где ты? Твою мать! – выругался Дин и еле сдержал порыв швырнуть мобильник о дерево.

— …ин! …шай меня! …не …да, это… ок, Дин! Вер…

В телефоне раздались гудки, и связь окончательно оборвалась. Экран снова показывал отсутствие сети.

— Черт! – Дин со злостью снова набрал номер Сэма. Он так и не понял, что хотел ему сказать Сэм, но, судя по его испуганному голосу, он пытался его о чем-то предупредить. Хотя Дину уже было плевать на многое, после того, как его чуть не сожрали ранее мифические троглодиты. По крайней мере, Сэм точно был жив, хотя и находился все еще непонятно где. Ну, и он сам тоже, впрочем.

Глазея в экран телефона, пытаясь отправить Сэму хотя бы эсэмэску, Дин пропустил то, как сам привел себя в ловушку, а когда заметил, было уже поздно. Ноги тут же увязли в густой жиже и потянули вниз. Спешно засунув телефон в карман, Дин неистово задергался, изо всех сил пытаясь вырваться из топи, но проваливался лишь глубже. Он вытянул вперед руки, стараясь ухватиться за траву, но та была слишком мокрая и выскальзывала из ладоней.

«Ненавижу Луизиану… ненавижу, ненавижу», — Дин изо всех сил пытался не поддаться панике, но, когда болото поглотило его по пояс, это стало делать довольно сложно – смерть таким способом стояла в его списке приоритетов на самом последнем месте.

— Помогите! – заорал он, плюнув и на троглодитов, которые могли быть неподалеку, и на то, что он находится в глухомани, где, кроме пум, почти ни хера и нет. – Кто-нибудь!

С трудом подняв руку, в которой он все еще зажимал ракетницу, Дин выстрелил вверх, и небо осветилось яркой красной вспышкой.

Пытаться выбраться уже было бесполезно, и оставалось лишь ждать, когда болотная жижа сомкнется над его головой, навсегда отрезав от мира.

Подняв глаза, он смотрел, как небо вновь окрашивается в свой привычный цвет, и, исчезая в болоте все больше, совершенно апатично думал о том, что предпочел бы вонючему болоту хотя бы яму в лесу и деревянный крест.

* * *

— Дин! – послышалось совсем рядом. – Держись, я сейчас!

Дин вскинул взгляд и тут же закрыл глаза, не выдержав ослепительно яркого света, направленного ему в лицо.

— Сэм? – неверяще спросил он и, не выдержав, заорал: — Давай быстрее, меня уже скрывает!

— Давай руку! — в свете фонарика, брошенного на землю, Дин рассмотрел брата, который тянул ему ладонь.

Дин сжал зубы и потянулся к Сэму здоровой рукой.

— Черт, я не могу…

— Давай!

Сделав рывок, Дину все же удалось кончиками пальцев вцепиться Сэму в ладонь, и тот мгновенно сжал ее и потянул наверх.

— Давай же, — рыкнул Сэм, напрягаясь изо всех сил. Спустя минуту ему все же удалось вытянуть брата на сушу, и они распластались на траве, тяжело дыша. Дин был почти полностью покрыт тиной и болотной слизью, но на это было совершенно плевать. Даже нога совершенно не болела.

— Как ты меня… нашел? – пытаясь перевести дыхание, поинтересовался Дин.

— Увидел заряд от ракетницы и по телефону вычислил, подключив GPS к своему. Связь появилась на полминуты, вот и успел тебе позвонить и распознать, где ты. Ты неподалеку оказался. Я уже полтора часа по этому лесу шляюсь, тебя выискивая!

Дин резко сел на траве и уставился на Сэма в свете фонарика.

— Какого хрена? Это ты куда-то исчез у меня из-под носа прямо с Импалой! – возмутился он, но вспомнил о тварях и вскочил: — Черт, Сэм, надо валить отсюда! Я еле сбежал от троглодитов, и они все еще могут быть где-то поблизости.

— Кого-о? – глаза Сэма округлились. – Слушай, Дин, я пытался тебе сказать…

— Что? – рявкнул тот. – Может, сначала смоемся отсюда, и потом ты мне расскажешь? Мне уже сожрали полноги, остальное я им не отдам!

Сэм тоже вскочил и схватил брата за локоть.

— Этого ничего нет! Это все не правда! Это Морок, Дин!

Дин замер, подавившись словами, и уставился на Сэма как на ненормального.

— Какой еще морок? Какой к черту морок, у меня куска ноги нет, а ты хочешь сказ…

— Посмотри вниз! – Сэм ощутимо дернул Дина за руку. – Там ничего нет, твоя нога целая! Черт, поверь в это, поверь мне!

Дин, вырвав руку, все же опустил взгляд и замер на месте: крови на самом деле не было, вот почему боль исчезла. То же казалось и руки – она была совершенно невредимая.

— Но я же… — пробормотал Дин. – Я же сам перевязывал ногу, ты же видишь, что у меня рубашка…

— Господи, Дин, я чуть с ума, мать твою, не сошел, — пробурчал Сэм. – Садись.

Он сам уселся обратно на траву и потянул брата за рукав, вынуждая сесть.

— Тебе это все привиделось, понимаешь? И раны, и эти… троглодиты. Хотя их же не существует, почему ты…

Дин яростно посмотрел на Сэма.

— Я не идиот и в курсе! Но они выглядели, знаешь ли, довольно убедительно! И дырки во мне болели тоже убедительно! Я всю ночь бегал от этих тварей, а ты говоришь мне, что это было глюки! Охереть новость!

— Успокойся. Думаешь, у меня была приятная ночь? – огрызнулся Сэм. – Ты пошел отлить, а через пять минут выскакиваешь на трассу в метрах пятидесяти от меня и орешь мое имя, смотря прямо на Импалу, но совершенно ее, походу, не видя! А потом, не успел я выскочить из машины, ты уже унесся куда-то в лес, и поминай как звали! Сука, да я чуть не двинулся!

Дин молча смотрел на разозленного брата и пытался переварить полученную информацию.

— Но тебя там не было, я же видел! – Дин запустил чуть дрожащую руку в короткие волосы и вцепился в них.

— Я был там, — уже мягче сказал Сэм. – Ты меня не видел, потому что тебя, скорее всего, околдовал Морок. Он часто появляется на пустых трассах и сбивает с толку людей, заставляя их видеть, например, всяких дорожных призраков.

— Что это за хрень, этот морок?

— Не что, а кто, — поправил Сэм. – Божество обмана и лжи. Наводит на людей страх за счет иллюзий, поэтому ты и…

— Ты хочешь сказать, что я серьезно столько времени бегал по лесу от глюков? – тихо переспросил Дин и, когда Сэм неуверенно кивнул, заорал так, что тот вздрогнул: — Чудесно, блядь! Я чуть не сдох в болоте, потому что какая-то тварь решила поприкалываться надо мной, пока я ходил отлить, и подкинула мне, как же весело, троглодитов!

Дин задышал, как разъяренный бык, но все же смог успокоиться и уже нормальным тоном спросил:

— А ты-то как понял?

— Бобби подсказал, — тихо, словно боясь вызвать еще одну вспышку гнева, ответил Сэм. – Я ему, прежде чем бежать за тобой, позвонил, и он мне вот сообщил. Он уже с этим сталкивался…

— А почему я сейчас от этого освободился?

— Потому что ты поверил в то, что этого нет, — и этого достаточно, чтобы освободиться от морока. Почему люди продолжают видеть всяких призраков на дорогах? Потому что верят в это, а мозги вправить некому. А у тебя есть я.

Дин хмыкнул и закатил глаза.

— Чудесно, — повторил, но уже не так зло, он. – Ладно, плевать уже. Как выбираться-то будем? Ты же тоже вряд ли дорогу запоминал, пока меня искал.

— Выберемся как-нибудь, — Сэм встал. – Теперь у нас хоть чем подсветить есть.

— Оптимистично, — мрачно заметил Дин и взял фонарик, валяющийся рядом. – Ладно, пошли, видеть это место уже не могу.

Он схватился за протянутую ладонь брата и вскочил на ноги.

— Я тебе вроде говорил, что ненави… — он запнулся на полуслове и с ужасом уставился перед собой. – Я же вроде как поверил…

— Что… — Сэм резко обернулся и тут же отпрянул, невольно схватившись за локоть Дина. – Твою-ю мать. Это… это…

— А у нас не могут быть коллективные глюки? – тихо спросил Дин. – Этот Морок не…

— Нет, — шепнул Сэм. – Мы знаем о нем, и он не в силах теперь что-то сделать.

— Ха-ха. Что ты там говорил про «не существуют»? Знакомься, Сэм, а они ведь точно такие же, как и... были.

Сэм не ответил и лишь сильнее сжал локоть Дина, сдерживая подступившую дрожь. В свете фонарика он видел замерших неподалеку небольших тварей, совершенно голых и до ужаса отвратительных. В длинных пальцах они держали остро заостренные на конце палки, и их лица, на которых были только ноздри и огромный рот, были направлены в сторону, где находились он и Дин.

Они сделали шаг назад, но отступать дальше было некуда – позади простиралось болото. Они молча уставились на троглодитов, замерев на месте, те же, тихо разговаривая между собой, тоже не предпринимали попыток двинуться. Но Дин теперь прекрасно знал, что любая попытка движения вызовет их нападение, эти твари улавливали чуть ли не малейшее колебание воздуха.

Дин не выдержал и высказал то, что навязчиво вертелось на уме у обоих:

— Упс.

* * *

— Стреляй, — одними губами шепнул Дин. – Они долго стоять не будут, а фонарик против всех тут бесполезен, сразу кинутся. А потом бежим, и как можно быстрее. Их тут штук триста, всех ты не уложишь.

Сэм кивнул и, не отрывая взгляда от притихших троглодитов, осторожно достал пистолет.

— Раз… Два… Три… Давай!

По команде Дина Сэм принялся беспорядочно нажимать на курок, выстрелы раздавались один за одним. Сэму и целиться не нужно было – да и он вряд ли бы смог, для этого было слишком темно – но он точно знал, что попадал в цель. Их на самом деле было полчище.

— Бежим! – заорал Дин и первым рванул вперед, чуть уходя вбок. Сэм побежал за ним, продолжая обстреливать траву и слыша злобные крики тварей позади.

Они неслись, наверное, со скоростью света, ничего не видя перед собой и не ощущая ног. Фонарик мотался в руке Дина, как маятник, и от него почти не было толку, но они продолжали бежать, не обращая внимания ни на коряги под ногами, ни на хлеставшие по лицу ветки.

— Ч-черт! – все же споткнувшись обо что-то, Сэм растянулся на земле и выронил пистолет.

Дин, услышав, остановился и, мигом развернувшись, метнулся к брату.

— Ну же, Сэм!

Краем глаза Дин заметил сбоку едва неуловимое движение, и не было нужды осознавать, что это может быть.

— В сторону, Сэм! – заорал он и, поддавшись инстинктам, не раздумывая, бросился вправо, прикрыв собой брата, который, подняв пистолет, тут же вскочил, но уйти от удара все равно бы не смог. Правое плечо пронзила дикая боль, но Дину удалось удержаться на ногах.

— Туда же, сука… — простонал он и, выхватив из руки вставшего Сэма пистолет, спустил пулю в троглодита. Тот с тихим звуком повалился на землю.

— Черт, Дин! – Сэм подскочил и встал рядом, с ужасом глядя на торчащую из плеча Дина палку. – Твою же… ты ка…

— Некогда! – рявкнул тот и резко выдернул кол из руки, зашипев от боли. Она ничем не отличалась от той… ненастоящей, мать ее. – Бежим!

Они снова понеслись по лесу, огибая деревья, и не замечая усталости. Дин забыл и про боль, и про горящее горло, даже страха не было. Он просто бежал, будто бы летя по воздуху, и мечтал лишь о том, чтобы эти скачки поскорее прекратились.

?Стой… не могу больше… — прохрипел сбоку Сэм, и Дин сам вдруг почувствовал, что, если сделает еще хоть шаг, его сердце разорвется.

?Вроде… оторвались, — схватившись за бок, просипел Дин и посветил фонариком вокруг. Ничего, кроме деревьев и поблескивающего сбоку очередного болота, он не видел.

?Боже… Никогда больше не вернусь в Луизиану.

Дин попытался усмехнуться, но его лицо скривилось от внезапно вспыхнувшей боли.

— А я тебе о чем? Ладно, погнали дальше, а то… А-А-А-А-А-А!

Никто из них не услышал тихого всплеска воды совсем рядом, и в следующий миг Дин издал душераздирающий вопль, ощутив невыносимую боль в ноге, – как будто бы ее засунули в жернов и перемололи на миллионы кусков.

Он дернул рукой, падая, и от этого фонарик, вылетев, упал прямо в болото и исчез там. Кто-то с остервенением тянул его за ногу, и Дин завыл еще сильнее, пытаясь схватиться за землю. Вцепившись в почву, не обращая внимания на то, что глубоко под ногти сразу нескольких пальцев вонзилась какая-то острая дрянь, он, как мог, сопротивлялся силе, утаскивающей его в болото.

— Ради всего святого, сделай же что-нибудь, Сэ-э-эм!

Сэм с белым от ужаса лицом выхватил пистолет и всадил несколько пуль во вцепившегося в ногу брата аллигатора. Аллигатора – это, конечно, громко сказано, так как он был довольно небольшой, но… Животное взревело и, отпустив ногу, поспешило скрыться в зарослях болота.

— Господи, Дин! – Сэм схватил его подмышки и оттащил подальше от болота. Дин только стонал от ужасающей боли в ноге. Рана в плече теперь ощущалась не более чем занозой.

— Ли… личинка не так сож… — Дин зарычал от боли, но это было больше похоже на жалобный скулеж умирающей собаки. – Че-е-ерт…

Дрожа, Сэм вытащил из кармана телефон и застонал от разочарования.

«Searching»

Черт подери, они же не в джунглях!

Сглотнув и заранее приготовившись, Сэм направил экран телефона к ноге Дина, но увиденное все равно вызвало у него холодную дрожь и комок, подскочивший из живота куда-то в горло. Большой кусок ноги был почти оторван и висел на одних лишь сухожилиях. В неярком свете от телефона Сэм явно мог увидеть белеющую кость, и его затошнило.

— Дин… Боже…

Дин, лежащий на земле с закрытыми глазами, еле удерживаясь в сознании, чуть слышно пробормотал:

— Что, все так хреново?

— Твоя нога… — Сэм не знал, что сказать, слова застревали у него в глотке. Его трясло, как в лихорадке.

— Ты… ты… Бобби можешь позвонить?

— Нет, — Сэм упал на землю рядом с братом и запустил руки в волосы. – Связи нет.

— А он… — Дин облизал пересохшие губы и сделал вдох, но невыносимая боль не давала сосредоточиться. – Он знает, где мы?

— Только штат. Я… я не знаю, что делать. Боже, я не знаю… — паника затопила Сэма, и он сжал изо всех сил зубы, отчего они противно скрипнули.

Дин внезапно замер, Сэм, боком касаясь бока брата, почувствовал то, что он внезапно напрягся.

— Что…

— Ты слышишь? – шепотом спросил он, и Сэм, задержав дыхание, прислушался к тишине. Поначалу он не слышал ничего, кроме тихого плеска воды и шума деревьев, но вскоре до его слуха донеслись звуки, от которых сердце ухнуло в пятки, а волосы встали дыбом.

Как клацанье тысяч клешней, как непрекращающиеся щелчки пальцами, с каждой секундой приобретающие все более жуткий оттенок, где-то вдалеке он услышал их голоса.

— Мы попали, Сэм, — бессильно прошептал Дин и, удерживая крик, сел. – Сколько там осталось?

Дин посветил ему фонариком и, увидев, сколько пуль в магазине, застонал сквозь зубы.

— Четыре, — прошептал Сэм и вставил магазин обратно.

— А их несколько сотен. – Дин собирался сказать что-то еще, но вдруг услышал, где-то слева, примерно в километрах полутора, звук, заставивший его сердце биться быстрее.

— Там трасса, — дернулся он, и тут же дала о себе знать острой вспышкой. – Слышишь, Сэм, там трасса!

«Как обидно… черт… как обидно…»

— Но… как нам… — с отчаянием кусая губу, начал Сэм, но Дин перебил его:

— Вали отсюда! Тут недалеко, ты успеешь!

— Что за хрень ты несешь? – задохнулся Сэм, и ему не надо было видеть лица Дина, чтобы знать, что оно выражает.

— Я не смогу и шага сделать, ты же видишь! – рявкнул он, голос подрагивал от напряжения и боли. – Тебе ничего не мешает уйти отсюда, пока не поздно!

— Заткнись, Дин, — сжав кулаки, сказал Сэм. – Закрой. Свой. Гребаный. Рот.

Дин со свистом выдохнул и попытался говорить более спокойно. Клацанье все приближалось и окружало их со всех сторон.

— Я, черт возьми, не собираюсь тут строить из себя долбанного на хрен героя, — прикрыв глаза и еле терпя боль, сквозь зубы ответил Дин, – но ты не обязан оставаться здесь из-за меня. Уходи.

Дин не видел лица Сэма, но слышал его дрожащее дыхание где-то рядом с ухом.

— Черт тебя подери, Сэм, пожалуйста, уходи! – Дин больше не сдерживал отчаяние. Трясущейся от боли рукой он достал из кармана телефон и посмотрел на экран. Почти четыре утра. Скоро рассвет.

Не успели.

Он направил свет на Сэма и наткнулся на его пронизывающий, не мигающий взгляд казавшихся черными в темноте глаз и белое лицо. Может, это было из-за бледного освещения…

— Сэм…

Тот выхватил телефон и, сжав его в руке, придвинулся еще ближе, хотя ближе, казалось, было уже невозможно.

— Заткнись. Хочешь сдвинуть меня с места – валяй, пробуй. Сам я никуда не уйду, — совершенно спокойно ответил Сэм и нажал на кнопку, чтобы экран засветился.

«Searching»

Нашли. Но слишком поздно. Троглодиты были уже в нескольких метрах, окружив их плотным многослойным кольцом.

— Какого черта ты творишь? – спросил Дин. – Что ты, мать твою, делаешь…

— То, что делают ненормальные братья. Как ты, например. Ривергроув помнишь?

— Я тебя ненавижу, — беспомощно прошептал Дин, схватив рукав куртки Сэма, так сильно, что враз онемела рука.

Сэм издал веселый смешок и вновь нажал на кнопку, освещая лицо Дина.

— Я знаю.

Силуэты тварей уже виднелись за ближайшими деревьями, и, судя по звукам, их на самом деле было много. Очень много. И они хотели есть. Очень сильно.

Сэм свободной рукой схватил Дина за предплечье, сжимая пальцами до синяков, и от этого, как ни странно, дрожь почти утихла.

— Терпеть не могу Луизиану, — еще раз сообщил Дин и хмыкнул, понимая, что на адскую боль в ноге почти плевать. – Но не думал, что меня там заживо сожрут, и даже не крокодилы.

Хватка Сэма на руке стала еще сильнее, от этого было даже больно, но Дин сцепил зубы и не произнес ни звука.

Где-то в воздухе затикали невидимые часы.

Сто… девяносто девять… девяносто восемь…

Слева треснула ветка, и, закричав, пролетела птица.

Пятьдесят шесть…

Позади послышался еле тихий всплеск воды – наверняка крабы затеяли между собой борьбу.

Тридцать два…

Прижимаясь к теплому боку брата, до боли сжимая его руку, было почти не страшно.

Почти.

Если только окажешься не первым.

Звук многочисленных шагов стал еще громче и на мгновение затих. Выжидая.

Тринадцать…

Ногу на месте разорванных джинсов неприятно холодил металл рукоятки пистолета, в котором осталось всего четыре пули.

Целых четыре пули.

Судорожный вздох в тишине и мимолетный взгляд в глаза, в ответ – еле заметный кивок и чуть сумасшедшая улыбка. Рука, неуловимо дрогнув, мягко обхватила рукоятку.

Один…

Палец почти нежно скользнул по курку и замер.