Магазин Желаний (джен)

Сириус не смог бы точно ответить на вопрос, почему он вспомнил об этом странном магазинчике именно теперь. Он вообще пока плохо соображал. Мысли были похожи на какие-то шуршащие обрывки пергаментов, временами к ним примешивались языки пламенной ярости, которые вспыхивали в самой глубине души и больно обжигали ледяную тоску невосполнимой утраты.

А город между тем жил. По мостовым мчались машины и автобусы, магглы спешили по своим будничным делам, когда же они спят, в конце концов?!

Порыв ветра от распахнувшихся дверей аптеки взметнул волосы. Сириус прикрыл лицо руками и замер. Возле его ног что-то брякнуло с тихим металлическим звоном, и еще секунду спустя он снова остался один, в своем укромном картонном закутке.

Глупо было бы завалить поиски сейчас, когда он, наконец, добрался до места.

Точно. Это было именно здесь.

Тогда они вышли вон из того проулка. Это было черт знает как давно! Скорее всего, спустя пару месяцев после окончания школы. В те дни они еще частенько собирались вчетвером, чтобы прошвырнуться по Лондону, почувствовать себя взрослыми, самостоятельными, независимыми. Война казалась опасным, но захватывающим приключением, конечно, гибли люди, но их смерти казались чем-то... обычным. Страшным, отвратительным, печальным, но обычным. А как еще могло быть во время войны? Даже в более или менее спокойные времена волшебники гибли довольно часто: по глупой самонадеянности, по случайному стечению обстоятельств, по неосмотрительности; бывало, что дети нечаянно убивали своих родителей во время стихийных выбросов магии, а бывало и наоборот. Вспомнить только, как мать наложила на него «Петрификус Тоталус», и он грохнулся буквально в нескольких дюймах от низенького столика с каменной столешницей! Еще немного — и раскроил бы себе череп, аккурат в районе виска. «Причинение смерти по неосторожному применению магии» — был бы вердикт Министерства. В худшем случае три года в Азкабане, а при наличии смягчающих — штраф. После того случая Сириус решил, что с него хватит. За свою жизнь не боялся, стало жаль отца и Регулуса: они все еще верили в то, что у Вальбурги просто крутой нрав.

Правая скула заныла, словно воспоминания о том случае вернули к жизни физическую боль. Но Сириус только крепче стиснул зубы: что эта боль по сравнению с той, что он пережил, когда увидел кровь на щеке Джеймса? Его очки сломались при падении и дужка вошла в щеку почти наполовину... Нервная дрожь снова прошла по телу; надо было бы вытащить из щеки Джеймса эту чертову дужку, но духу не хватило. Сириус тогда впервые ощутил присутствие смерти настолько близко. Ему даже показалось, что он почувствовал ее прикосновение, иначе чем объяснить пропущенный удар сердца?

Его вернул к жизни плач Гарри. Тихий и едва слышный с первого этажа. И когда Сириус взбежал наверх, он понял, что не имеет права жить. Жить, когда мертвы отец и мать этого испуганного ребенка, тянущего к нему ручки из ручищ Хагрида...

В тот день, когда они впервые заглянули в этот магазинчик — кстати, почему они решили туда зайти, кто предложил, чего ради? — над дверью не было ни вывески, ни даже просто какого-то знака, лишь табличка на внутренней стороне стекла — «Открыто всегда!». Видимо, поэтому они и вошли.

Дверной колокольчик в виде трех слонов, поддерживающих землю, таинственно звякнул. И они сразу же замолчали. А ведь еще мгновение назад Джеймс и Люпин хохотали над какой-то шуткой Хвоста, а сам Сириус — вот оно что! — это именно он сказал: «Открыто всегда, вы подумайте! Раз так — грех не воспользоваться приглашением!», дернул за круглую медную ручку.

Первое, что он увидел, был шикарный черный байк, сияющий отполированным никелем. Он стоял точно посредине небольшого торгового зала, роскошный и прекрасный. Рядом с ним располагался небольшой стенд, на котором было написано, что это последняя модель в своем классе, в качестве бонуса при сделке покупатель получает присоединяемую коляску, а цена сего единственного экземпляра — смешно подумать — «Немного благоразумия, толика способностей здраво оценивать риск и чуток заботы о безопасности близких».

— Я беру этот байк! — воскликнул Сириус и тут же осекся, слишком громким и страшным показался вдруг ему собственный голос.

— Тише, — попросил Люпин, тревожно глядя на него. — Что это за место?

По спине Сириуса пробежал какой-то нехороший холодок и неприятно заныло в животе. Чувствуя невнятный и необъяснимый страх, он вдруг разозлился. Не то на себя, не то на Ремуса.

— Откуда я знаю? — он раздраженно тряхнул волосами. — Я здесь впервые.

— Это очень странное место... Странное и... какое-то опасное.

Люпин огляделся по сторонам.

— В чем же его опасность? — весело спросил Джеймс и тревога, внезапно возникшая в душе Сириуса, мгновенно испарилась. — Мне кажется, здесь довольно забавно, посмотрите-ка!

Сириус, Ремус и Хвост подошли к витрине, у которой стоял Джеймс. На ней лежала пухлая и весьма потрепанная брошюра, на которой переливающимися, но местами стертыми крупными буквами было написано: «Женитьба. Самый полный каталог вариантов осуществления супружеской мечты в этой Вселенной».

— О, Сохатый знал, что выбрать! — Сириус хлопнул Джеймса по плечу.

— Да ты погоди, смотри, что в нем есть, — Джеймс наугад раскрыл страницу и стал читать:

— «Равный брак с женщиной младше по возрасту (не более десяти лет) или ровесницей, не имеющей матери, но имеющей отца, который станет проявлять к вам уважение и заботу, как к родному сыну, без дополнительных деталей — сто процентов инфантильности, немного эгоизма, доля самомнения». Это цена, понимаете?! Чтобы жениться на ком-то при подобных условиях, ты должен заплатить инфантильностью, эгоизмом и самомнением! Что за черт! Действительно, что же это за магазин такой?!

— Магазин Мечтаний, должно быть, — неуверенно произнес Хвост и добавил, видя недоумевающие взгляды остальных. — То есть, если ты чего-то хочешь, то должен просто заплатить тем, что у тебя в любом случае отнимется, если твое желание исполнится.

— О, навертел-то, навертел! — Сириус поморщился.

— Нет. Зря ты. Похоже, что Питер прав.

Люпин задумчиво стоял у витрины и листал какой-то каталог. Сириус подошел к нему сзади.

— Что ты там нашел? Тысяча и один способ излечиться от оборотничества?

Ремус поджал губы и закрыл каталог. «Мир во всем мире» — прочитал Сириус на обложке.

— И что там?

— Там все очень сложно. Такие категории, что я даже боюсь их узнать. Но самое главное — на первой странице предупреждение, что этот раздел работает только с корпоративными клиентами. — Ремус поднял на Сириуса взволнованный взгляд. — Ты понимаешь, что это значит?

У Сириуса вдруг снова нехорошо похолодело в животе. Теперь он понял, что пожалуй еще никогда не видел Лунатика в таком странном состоянии, он словно был невероятно возбужден и заторможен одновременно.

— Что это значит? — почему-то шепотом спросил Сириус и, оглянувшись в отчаянной тоске на мотоцикл, попытался вернуть себе то состояние восторга и радости, которое он испытал при первом взгляде на него, когда они только вошли в этот дьявольский магазин.

— Это значит, что мы должны рассказать об этом магазине Дамблдору. Если все мы, каждый из членов Ордена, решит заплатить хотя бы часть той цены, что стоит желание остановить Волдеморта, то мы должны это сделать!

— Рем, приятель, ты... Это все здорово, конечно, но ты как-то странно выглядишь.

Сириус поднял руку, желая дотронуться до плеча друга, может даже потормошить его, чтобы заставить очнуться, прийти в себя, но не решился, а вместо того потер ладонью лицо и шумно выдохнул.

— Что, Сохатый, все еще выбираешь себе счастливый брак?

Сириус сам не понимал, зачем спросил это. Ему просто показалось, что нужно было срочно сменить тему, отвлечь Ремуса, он все же схватил его за рукав и потащил в другой конец зала, бормоча: «Пойдем, посмотрим, может, здесь и правда есть лекарство от ликантропии, я тогда на свои собственные чувства тебе его куплю...»

Ремус шел послушно, но отрешенно, будто не понимая, что с ним происходит. Сириус краем глаза увидел, что Хвост стоит возле какого-то безголового манекена в причудливом костюме; над витриной, за которой стоял манекен, ярко сияла небольшая неоновая вывеска «Защита от всего на свете!».

— Стой, — сказал вдруг Ремус, — я не хочу ничего здесь покупать.

Как раз в этот момент в торговом зале появился продавец.

Это был обыкновенный старик, в элегантной серой тройке и белоснежной сорочке.

— Добрый день, джентльмены, — спокойно произнес он, рассматривая парней. — Что-то присмотрели?

Его простой и даже заурядный вопрос вызвал во всех некоторую оторопь. Первым, как ни странно, очнулся Хвост.

— Простите, мы случайно зашли... Надпись на двери...

— Да, молодой человек, именно так все и попадают сюда. Но вот насчет случайности... Я бы поостерегся от этого оправдания. Случайность — частный случай закономерности, если вы понимаете, о чем я. Не часто ко мне заглядывают компании. Обычно люди ищут меня, находясь в одиночестве.

С усилием заставив себя отвернуться от загадочного джентльмена, Сириус посмотрел на Люпина. По его лицу трудно было понять, о чем он думает.

— Вы имеете какое-то отношение к магии? — спросил Джеймс по-прежнему бодрым и уверенным тоном.

— В некоторой степени, — уклончиво ответил старик и принялся протирать неизвестно откуда вдруг взявшиеся в его руках очки. — Вас что-нибудь заинтересовало?

Джеймс стушевался, неуверенно оглянулся на остальных и смущенно улыбнулся:

— У вас тут много любопытных... Эм-м-м... Вещей.

— Да, — продавец покачал головой, как показалось Сириусу, довольно разочарованно, — товар штучный, редкий, что и говорить, производитель дает пожизненную гарантию. Но и цена соответствует, думаю, что вы уже сами убедились.

— В чем здесь уловка? — спросил вдруг Ремус.

— Уловка? Никаких уловок. Мы продаем желания. Вы удивлены? — нацепив на нос очки, старик пристально посмотрел на парней. — Спрос огромен, верите ли? Поставки осуществляются ежечасно.

— Это какой-то розыгрыш? — снова подал голос Ремус.

— Ни Боже мой! Что вы! Все абсолютно реально. Вы находите свое желание, оцениваете его стоимость, и в случае, если она вам по карману, трижды говорите, что берете его. После чего вы получаете мечту, а мы — ваше решение оплатить ее, что-то вроде долгового обязательства или чека на предъявителя. В чем вы видите подвох?

— Невозможно купить мечту. — Несмотря на то, что в голосе Ремуса было достаточно решимости, Сириусу показалось, что тот все же колеблется.

— Невозможно летать по воздуху на метле и превращать воду в вино, это вам любой маггл скажет, — улыбнулся старик.

Ремус прищурился, но промолчал.

— Значит, вы все-таки волшебник? — спросил Хвост.

— Мой дорогой юноша, волшебство — понятие иррациональное. Когда-то кто-то придумал называть этим словом некие способности одних людей, которые отсутствовали у других. Одновременно с этим все непонятные события и явления, разумеется, для тех людей, которые не обладают, скажем так, более широкими способностями, тоже стали называться волшебством. В свою очередь и среди волшебников, и среди не-волшебников, есть еще некоторая группа людей, обладающих совершенно третьими способностями, как их прикажете называть? А ведь есть и четвертая группа, и пятая, а, возможно и сто двадцать третья...

Старик рассмеялся.

— Ни-че-го не понял, — усмехнулся Джеймс и почесал макушку.

— Мне бы не хотелось пускаться в пространные разъяснения, молодой человек, скажу просто, что человечество не делится только на магов и магглов. Вернее, делится не только на них. Однако внешне эти люди ничем не отличаются от нас с вами.

— Так значит, вы — маггл? — снова встрял Хвост.

— Ни то и ни другое. Я всего лишь занимаюсь торговлей желаниями. С самого раннего детства, так же, как когда-то с детства и до последнего дня жизни этим занимался мой отец, а до этого — его отец, а еще раньше — отец его отца. Судя по тому, что мой родитель скончался на восемьдесят седьмом году жизни — мы простые смертные. А в остальном... Ох, трудно судить себя самого.

— Вы сказали, что мы зашли сюда не случайно, что это значит? — Джеймс облокотился на витрину. Сириус заметил, что, пожалуй, только Сохатый чувствовал себя здесь как ни в чем не бывало.

— Это значит, что у каждого из вас есть некое, вполне оформившееся желание, которое Изготовитель, — старик вознес глаза к потолку, словно намекая на положение изготовителя, — вполне готов предложить, согласно прайсам нашего магазина. Более того, один из вас уже успел начать заключение сделки.

— Что?! — хором воскликнули Джеймс и Ремус. Притом на лице Джеймса было выражение крайнего восторженного изумления, а вот Ремус, напротив, выдохнул это будто с отчаяньем.

— Вы, да, вот вы, молодой человек, — продавец кивнул Сириусу, — вы же сами сказали про мотоцикл: «Я беру!»?

Сириус немного опешил и снова поглядел на мотоцикл. Он был действительно воплощением мечты, словно явившийся из ярких грез о свободе и полете, о скорости и шуме мотора, о солнце и ветре, бьющем в лицо...

— Да, я так сказал.

— Вы видели цену и согласны с ней? — продавец уперся ладонями в стеклянную поверхность витрины и слегка наклонился вперед.

Сириус сделал шаг в сторону мотоцикла, но тут же почувствовал, как Ремус схватил его за руку:

— Не надо...

Сириус молча высвободил ладонь и подошел к стенду возле байка. «Немного благоразумия, толика способностей здраво оценивать риск и чуток заботы о безопасности близких», снова прочел он.

— Да, я согласен.

Непонятный и неприятный страх в душе, сменился вдруг веселым, захватывающим азартом.

— Тогда повторите «я беру» еще два раза, — улыбнулся продавец.

— Я беру этот байк.

Не смотря на то, что Сириус произнес это довольно спокойно, его голос снова отозвался гулким эхом.

— Сириус, я прошу тебя, не надо! — Люпин подскочил и схватил Сириуса за грудки. — Ты не должен, не можешь, не имеешь права, слышишь?! Речь идет не только о тебе!

— Я беру этот байк! — выкрикнул Сириус в третий раз, отстраняя поникшего и словно обессилившего Ремуса.

Ничего особенного не произошло. Не было грома и молний, не раздался дьявольский хохот сотни ртов, земля не разверзлась, даже голос в третий раз звучал более или менее тихо и не так помпезно. Сириус огляделся по сторонам.

— Поздравляю! Мотоцикл ваш. В подарок вы получаете пристегиваемую коляску и стоунциевую канистру моторного масла самого высшего качества за оперативность принятия решения!

Ремус застонал и отвернулся.

— Поздравляю, Бродяга! Сбылась мечта идиота! — Джеймс, подойдя, ощутимо хлопнул Сириуса по плечу. — Может, и мне рискнуть?

— Джеймс, я прошу тебя! — Ремус встал между Сириусом и Джеймсом. — Не надо делать этого, пойми, получая прихоть, ты отдаешь взамен слишком многое, цена не оправдана!

— Мистер Люпин, — вдруг негромко сказал продавец, — а ведь вы даже не удосужились посмотреть на цену вашей мечты, зачем же так голословно обвинять нас в завышении стоимости товара? К тому же, у нас предусмотрены скидки на... нестандартные, кхм, желания.

Сириус увидел, как сжатые кулаки Ремуса задрожали, и как он побледнел, когда повернулся к улыбающемуся продавцу.

— Не смейте, слышите?

Судя по лицу Джеймса, Сириус понял, что тот тоже впервые видит Люпина в таком состоянии и не знает, что предпринять.

— Это самое отвратительное место на земле! А вы, вы... Вы...

На щеках Ремуса выступили багровые пятна.

— Ох, не трудитесь, — беззаботно отмахнулся старик. — «Самое отвратительное место на земле»! Я слышал мнение, что и во всей Вселенной. И даже за ее пределами. И кем меня только не называли такие, как вы: отчаявшиеся, измученные мечтой, страстно желающие, но не находящие в себе сил, чтобы оплатить ее. Но ведь есть и другие. Которые целуют меня в обе щеки и восклицают, что попали в рай! Мистер Петтигрю!

Сириус обернулся на Хвоста. Тот стоял с таким видом, будто готов был прямо сейчас, сию же минуту грохнуться в обморок.

— Ваша мечта по поводу воскрешения отца, увы, отсутствует. Подобными вещами занимается головной офис, они находятся в другой Вселенной, и для изготовления этой мечты требуется соблюдение множества формальностей. Но ничего невозможного нет, как говорится. Однако я вижу, что свою вторую мечту вы презрели, что ж, бывает. Благо на подобное всегда найдется спрос, — старик улыбнулся. — Но захаживайте к нам, я наблюдаю у вас редчайшую платежеспособность! А вы, мистер Поттер, еще слишком незрелы. Попытайтесь пока самостоятельно идти к цели, мы помогаем только в крайних случаях.

— В чем же была моя крайность? — наконец спросил Сириус.

— Ох, мистер Блэк. В вашем случае будем считать это крайней блажью. Иногда приятно бывает, знаете ли... Итак, джентльмены, раз никто из вас больше не желает совершить сделки...

Продавец красноречиво взглянул на Ремуса, но тот лишь крепче зажмурился.

— Прощайте! И помните — пожизненная гарантия!

Тогда Сириусу показалось, что зашумел ветер, все поплыло перед глазами и все они оказались стоящими все у той же двери с круглой медной ручкой, разве что надпись на вывеске теперь изменилась и гласила: «Если ваше желание не исполняется, значит, оно еще не оплачено». Меж тем на парковке возле магазина сиял никелем шикарный черный байк с пристегнутой коляской.

Вспоминать последующий разговор с Ремусом было невыносимо. Но еще более невыносимым было другое воспоминание.

Хагрид тогда был сам не свой. Да и не мудрено. Увидев Сириуса, он стал бормотать что-то про «веление Дамблдора» и о том, что «у близких мальчишка будет в безопасности».

«...чуток заботы о безопасности близких»! Черт побери, вот что это значит! Сириус вдруг словно очнулся. Он с ненавистью посмотрел на байк, стоящий у крыльца, обнял на прощание Гарри и снова отдал его Хагриду.

— Возьми мой байк, он мне больше ни к чему, а ты быстрее доберешься до места...

В голове созрел и засиял единственно верный план: отыскать этот дьявольский магазин, сделать все возможное, чтобы оживить Джеймса и Лили, или хотя бы Джеймса, нет, наверное, правильнее Лили, а потом... Если получится — ведь этот старик тогда не сказал о цене воскрешения, только о том, что оно возможно — отыскать Хвоста и убить. Или нет — заставить его выкупить жизнь Джеймса. Любой ценой.

Сириус метался по Лондону, как сумасшедший, аппарировал при магглах, едва не сваливался им на головы при перемещениях и наконец нашел этот магазин.

Стеклянная дверь с круглой медной ручкой уютно светилась в ненастных осенних сумраках. Сириус уже различал надпись на табличке: «Открыто всегда!», он расталкивал прохожих, стараясь ускорить встречу с таинственным продавцом, он чувствовал, что на глаза то и дело наворачиваются слезы, потому что все острее и нестерпимее становился холод в душе, слишком большая часть ее сейчас лежала на ступенях разрушенного дома в Годриковой лощине, с торчащей из щеки дужкой от сломанных очков. Другая же часть его души вдруг крикнула: «Стой, Сириус!». И он остановился, в нерешительности оглядываясь по сторонам и недоумевая, откуда мог здесь взяться Люпин. Тут Сириус услышал знакомое таинственное звяканье колокольчика: из дверей этого чертового магазина, озираясь и поднимая капюшон мантии выходил...

— Хвост! Какая неожиданная встреча! Пришел за покупками?

Петтигрю подпрыгнул от неожиданности. Сириус заметил, что руки Хвоста трясутся от страха.

Вереща что-то о предательстве и обмане, тот пятился к стене, но Сириус уже нащупал в кармане волшебную палочку. Он еще не решил, что ему следует сейчас сделать: убить мерзавца или, оглушив, отволочь к Дамблдору, но в голове его все ярче вспыхивали слова: «Немного благоразумия и толика способностей здраво оценивать риск».

И тут прогремел взрыв.

Магглы, мгновение назад спешащие мимо, были мертвы, и среди этих трупов стоял Хвост, прикрыв голову руками. Клубы пыли и звон стекла, какие-то крики и стоны, Сириус отчаянно пытался не упустить Хвоста, а тот с диким видом озирался по сторонам. Неожиданно он выпрямился и посмотрел на свою ладонь. Один из пальцев безжизненно болтался на куске кожи. Хвост изо всех сил рванул его и, взвыв от боли, откинул в сторону. Все еще всхлипывая и придерживая поврежденную ладонь здоровой рукой, Петтигрю прошептал что-то и на глазах стал уменьшаться. Одежда упала на мостовую и из нее, суетливо выскочила и юркнула в канализационную решетку крыса.

В груди у Сириуса что-то словно лопнуло и зазвенело. Ему вдруг стало до ужаса смешно! Это же он, Хвост прав, как он там орал: «Это ты убил их, Сириус, как ты мог?!». Действительно, он сам убил их, своими собственными руками! «Немного благоразумия, толика способностей здраво оценивать риск и чуток заботы о безопасности близких». «И все это ради шикарного байка, Рем, ты представь!»

Хохот рвался наружу, сквозь адскую боль и слезы, сквозь утрату и отчаяние, сквозь непрощенное презрение и тупую заносчивость...

— Не с места! Бросить палочку! Вы окружены!

Сириус, хохоча, смотрел в недоумевающие лица авроров, он заходился от смеха, когда его сковали десятком заклинаний, хотя он не проявлял ни малейшего сопротивления, он даже какое-то время скалил зубы при виде дементоров, а потом...

Потом он увидел фотографию Хвоста в газете. И словно не было двенадцати лет заключения.

Той же ночью, или днем, черт его разберет, в тюрьме он потерял счет времени, ему приснился сон. Во сне он видел дверь с круглой медной ручкой. Сразу после пробуждения он уже знал, что ему теперь нужно делать.

Сколько он таскался по Лондону в шкуре Бродяги, он точно не мог сказать. Но в какой-то из дней, забравшись передохнуть в массивную картонную коробку возле дверей аптеки, он вдруг понял, что дверь с круглой медной ручкой прямо перед ним. Наплевав на облаву и магглов, Сириус преобразился прямо в коробке. Благо по виду он мог сейчас сойти за вконец опустившегося бродягу, что, однако, не уменьшало шансов быть схваченным и доставленным в полицейский участок. Но ему хотелось своими, человеческими глазами убедиться, что именно «Открыто всегда!» написано на табличке, висящей за стеклом.

Когда дверь в аптеке распахнулась, Сириус мгновенно облился холодным потом. Если сейчас его узнают, если просто кому-то взбредет в голову позвать полисмена, чтобы выяснить личность грязного оборванца из картонной коробки — то он пропал. И тогда побег, поиски — да все абсолютно! — были бы напрасными. К счастью, это сердобольный посетитель аптеки кинул ему под ноги какую-то монету, и она брякнула с тихим металлическим звоном.

Дольше медлить было нельзя.

Сириус встал и выпрямился во весь рост. От двери с круглой медной ручкой его отделяли какие-то десять-одиннадцать ярдов.

Дверной колокольчик в виде трех слонов, поддерживающих землю, глухо звякнул. В этот раз торговый зал был погружен в темноту. Свет тусклой настольной лампы едва выхватывал небольшой участок прилавка, за которым сидел все тот же старик и читал газету.

— Добрый вечер, — хрипло приветствовал его Сириус.

Старик поднял на него взгляд, поправил очки и сложив газету, отложил ее на прилавок. Сириус с ужасом увидел на ней свою колдографию.

— Я был уверен, что вы снова ко мне заглянете.

Продавец, кряхтя, поднялся, подошел к стене и щелкнул выключателем. Лампы на потолке моргнули и осветили комнату. В этот раз здесь все было как-то запущено и уныло. Никаких сияющих рекламных надписей, все шкафы и витрины были покрыты пылью, а углы затянуты паутиной. Сириус затравленно оглянулся.

— Не переживайте, я не боюсь беглых преступников, думаете — вы первый? — старик усмехнулся.

— Если учесть, что я своими глазами видел, как двенадцать лет назад из вашего магазина выходил Хвост, то мне действительно не за что переживать. Похоже, вы действительно имеете дело не только с порядочными людьми, но и со всяким отребьем. Интересно, что он у вас тогда купил? Кляп для собственной совести?

— А мне интересно, к кому вы относите себя, мистер Блэк? Жизнь такая штука, вчерашнее отребье становится королем, а короли опускаются на самое дно жизни... Но, вас это, разумеется, не касается. Вы, кажется, считаете, что имеете право находиться на свободе и так однозначно отзываться о вашем друге.

— О чем вы говорите? Вы называете эту гадину моим другом?! Он предал нас, по его вине погиб Джеймс! — Сириус угрожающе направился к прилавку, за которым стоял продавец. — Что вы ему продали в тот вечер?

Старик снисходительно улыбнулся.

— Тайна сделки, мистер Блэк. Мы не разглашаем подобной информации. Хотя... Вы можете выкупить ее у меня. Это вам обойдется недорого, одну минуточку, я сверюсь с прайсом...

Старик выдвинул ящик из шкафа стоящего позади. В это время Сириус заметил, что газета, которую читал старик, была ничем иным, как «Ежедневным пророком».

— Вы получаете «Пророк»? Значит, вы все-таки маг?

— Что, простите? Ах, это! Нет, эту газету у меня сегодня случайно забыл посетитель. Видимо, спешил проверить исполнение своего желания, сами понимаете — волнение, желание форсировать события, а может, и страх.

Сириусу стало душно. Он ожидал, что увидит все тот же магазин, который отложился в его памяти, тысячу раз продумывал и формулировал свое желание, воображал, что станет предлагать продавцу, как будет торговаться и вдруг...

— Не трудитесь. Я не стану выкупать у вас тайну сделки, мне нужно кое-что другое.

Продавец оторвался от изучения прайса, смерил Сириуса взглядом и положил бумаги на прилавок.

— Я смотрю, дела у вас, похоже, идут не очень, — хмыкнул Сириус. — По сравнению с прошлым разом здесь стало довольно... уныло. Несете убытки?

Продавец сложил руки на груди.

— Вы не в том положении, мистер Блэк, чтобы иронизировать. В прошлый раз и вы, и ваши друзья тоже выглядели не в пример респектабельнее. Итак, вы сказали, что вам что-то нужно, что именно?

— Я бы хотел узнать о цене воскрешения.

Голос прозвучал глухо. Сириус уперся кулаком в прилавок и заглянул в глаза старику.

— Вы сами тогда сказали, что это возможно. Что это стоит? Я готов заплатить любую цену. Я готов даже отдать за это свою жизнь.

Старик в ответ внимательно посмотрел на него и задумался. Через некоторое время он вздохнул.

— Долгое это дело, мистер Блэк. Не советую вам связываться. Часто бывает, что покупатель не доживает до исполнения своего желания. А нам потом мучиться, списывать товар, хлопотно все это. Да и цена... Если разобраться, то ваша жизнь не так уж дорога. Особенно после сегодняшнего, кхм, визита. Если бы не он, я бы вообще подумал, что впервые вижу человека, который никому не нужен, но в вашей ситуации... Не уверен, что смогу вам объяснить, но постарайтесь меня правильно понять, наш магазин не работает с неплатежеспособными клиентами.

Сириус замер. Он чувствовал, что старик темнит, что есть во всем этом какая-то загадка, что какая-то деталь в этом признании ускользнула от него, но никак не мог понять, какая именно. Однако он точно понял, что желание оживить Джеймса или Лили неосуществимо. Он предполагал такой поворот событий и был готов к нему.

— Тогда продайте мне месть. Сладкую и скорую месть, я хочу найти и убить эту тварь.

— Вы говорите о мистере Петтигрю? — поинтересовался продавец таким тоном, точно речь шла о самом честном и добропорядочном человеке. Сириус чуть не зарычал от ярости, но сдержался.

— Да, о нем.

— Увы. Я, конечно, бы мог обмануть вас с целью легкой наживы, продать желание отомстить, но я джентльмен и уважаемый бизнесмен, не хочу, чтобы моя совесть потом упрекала меня в таком низком и меркантильном поступке. Ваше желание неосуществимо, мистер Блэк. Простите, большего я вам сказать не могу.

— Тайна сделки! — догадался Сириус. — Так вот, что купила у вас эта мразь — защиту!

— Думайте, как вам будет угодно. Полет фантазии наших клиентов ничем не ограничен. Другое дело — цена. По правде сказать, вам желание мести не по карману, мистер Блэк. Для этого как минимум требуется холодный рассудок и выдержка, а у вас слишком мало и того и другого, простите великодушно.

Сириус окинул взглядом пыльные полупустые полки и витрины магазина. С улицы донесся гудок автомобиля.

— Вот ведь черт, похоже, мне больше нечего желать, — задумчиво произнес он, глядя на дверь, за стеклом которой уже зажглись фонари. — По вашему выходит, что я зря бежал из Азкабана, раз этот ублюдок купил себе защиту.

— Я вам ничего подобного не говорил, мистер Блэк, вы сами так решили, — старик улыбнулся и присел на свой стул. — Мне действительно еще не приходилось работать с таким человеком, как вы. Хотя в семейных архивах у нас до сих пор хранится полуистлевший пергамент моего древнейшего предка, который однажды встречал подобного вам человека. Тот тоже считал себя виновным в убийстве, несмотря на то, что сам не совершал его. Великий был человек, отважный, верный, любящий, но поддался эмоциям и чуть не сорвал гениальный план по спасению человечества. Страдал он не меньше вашего, поверьте. И жаль, что не прислушался к совету, который дал ему мой мудрый предок, решил, что в его положении смерть станет искуплением...

Старик, хитро прищурившись, посмотрел на Сириуса снизу вверх.

— На кого вы намекаете?

— Не думаю, что мне стоит называть имя этого человека, его и без меня частенько склоняют и в хвост и в гриву, никому недосуг разбираться в мотивах подобных преступлений и выяснять подробности, а они были, смею вас уверить, очень любопытными! Но время этой тайны еще не пришло, поэтому забудем о ней. Давайте лучше я тоже вам дам один совет. Прорекламирую одно из наших исключительных предложений из последнего завоза.

Кряхтя, старик поднялся и подошел к одной из стеклянных витрин. Через несколько секунд он положил перед Сириусом на прилавок конверт, на котором было изящным и каким-то смутно знакомым почерком написано: «Толика здравого смысла».

— Это доставили сегодня, буквально перед вашим приходом. Клиент, который оставил у меня сегодня эту газету уже начал платить по счетам. Редкий экземпляр, признаюсь честно. Такого здравого смысла поискать! Даже его толика способна привести в порядок ваши мысли и чувства. И стоит-то это самую безделицу — половину опрометчивости и немного ярости. Изготовитель рекомендует добавлять в цену еще и каплю решимости, но я готов сделать для вас скидку. Как постоянному клиенту.

Старик заговорщически подмигнул Сириусу.

— Берите. Не пожалеете. Никогда ведь не жалели, если пользовались этим, насколько я понимаю. Хотя, бывало, игнорировали.

И снова Сириусу показалось, что старик чего-то недоговаривает, что его снова втягивают в какую-то авантюру, но этот почерк на конверте, где же он его видел?

— Хорошо. Я беру его.

Как и в прошлый раз его голос прогремел в зале, словно усиленный «Сонорусом».

— Еще два раза, мистер Блэк, прошу вас.

— Я беру его, я беру его, — повторил Сириус.

— Благодарю за покупку! — улыбнулся старик.

Сириусу показалось, что в лампах прибавилось света, и витрины, будто по волшебству, очистились от пыли. Он взял в руки конверт.

— Подождите! — остановил его продавец. — Прошу, не здесь. Откроете его, когда выйдете из магазина. А пока примите еще один маленький совет: на досуге припомните все наши встречи и сделайте соответствующие выводы. Теперь, с вашим приобретением, вам это будет вполне по силам. А пока — желаю удачи!

Знакомо зашумел в ушах ветер, все поплыло перед глазами, и вновь Сириус оказался стоящим все у той же двери с круглой медной ручкой, разве что надпись на вывеске снова изменилась и гласила: «Если ваше желание не исполняется, значит, оно еще не оплачено».

Сторонясь прохожих, он поспешил к знакомой картонной коробке возле аптеки, влез в нее, и дрожащими пальцами разорвал конверт. Он оказался совершенно пуст. Размышляя, не провел его хитрый старик, Сириус прислушался к себе. И понял, что он вполне спокоен и даже удовлетворен сделкой. Месть оказалась ему не по карману — что ж, он найдет способ добраться до Хвоста другим образом, и найдет способ защитить Гарри. Кстати, не мешало бы посмотреть, каким вырос парень за эти двенадцать лет, наверное, стоило бы наведаться к его тетке в Литтл Уингинг, а уже потом двинуть на север, чтобы к началу учебного года добраться до Хогвартса.

Сириус еще раз покрутил в руках бесполезный конверт и положил его рядом. Высунувшись из коробки, он огляделся по сторонам, убедился, что рядом нет магглов и перекинулся в Бродягу.

Мир наполнился невероятным количеством новых звуков и запахов. Бродяга выскочил из картонной коробки и побежал в пригород Лондона, по пути вспоминая, что когда-то давно он знал человека от которого пахло так же, как от конверта: скрытой опасностью, бумагой и шоколадом.