Маленькая тайна Анджелины Джонсон (джен)

Ещё по-зимнему холодный мартовский ветер нёс из Запретного леса удивительные запахи, от которых становилось горячо в груди, и появлялось странное ощущение в теле. Подруга из Рэйвенкло назвала его «бабочки в животе», и это было очень точное определение того, что ощущала Анджелина, когда видела Фреда Уизли. Из-за этого ей, как охотнику команды, приходилось тренироваться больше других, потому что рыжая шевелюра иногда так сильно поглощала внимание, что Анджелина забывала обо всём остальном. Дошло до того, что на последней тренировке, ещё перед тем, как Дамблдор объявил об отмене ежегодного чемпионата по квиддичу, она чуть не упала с метлы, когда на вираже коснулась Фреда плечом.

Тогда это её здорово разозлило — не пристало правнучке Османа Дигны, одного из величайших суданских колдунов, тех, что вместе с Махди громили хвалёную королевскую пехоту под Эль-Обейдом и Хартумом, поддаваться мимолётным эмоциям. Но Мерлин, выгнать Фреда из головы оказалось невозможным!

Анджелина пробовала разные способы — она дышала, медитировала, сжигала чувства на магической свече, по совету бабушки отказалась от пряностей, чтобы не возбуждать телесные соки, но единственным, что помогало не заливаться румянцем при виде главного шутника Хогвартса, оставалась изнурительная, до пота и боли в мышцах, тренировка. Усталость давала возможность спокойно воспринимать присутствие Фреда и даже отвечать на его шуточки.

Поэтому, несмотря на то, что команда перестала появляться на квиддичном поле, Анджелина каждый день, вне зависимости от погоды и настроения, вставала на рассвете, накидывала спортивную форму и отправлялась на улицу. Вначале приходилось делать это из-под палки, но постепенно она втянулась в ритм нагрузок и полюбила полёты в пустом небе, свободном от межфакультетской грызни, дурацких шуточек и приступов неожиданного стыда. Здесь она оставалась собой, без ненужных ограничений и навязанных правил. Можно было свистеть изо всех сил, кричать во всё горло, петь до хрипоты, и никто не кривил физиономии в снисходительной ухмылке.

Вот и сегодня Анджелина неторопливо поднялась над стадионом так, что можно было окинуть одним взглядом всю чашу, вздохнула при мысли, что через неделю стадион закроют для полётов (МакГонагалл говорила, что здесь будут конфигурировать арену для третьего этапа Трехмагичного турнира), развернулась к востоку, где из-за обгрызенных горных вершин карабкался на небо огненный солнечный диск. Его цвет так сильно напомнил шевелюру Фреда, что Анджелина прищурила глаза, чтобы вспотевшие ладони не соскользнули с метлы, и всей грудью втянула воздух. Пронзительная холодная свежесть всегда помогала очистить голову от ненужных ассоциаций.

Темнота, которую создавали опущенные веки, обостряла интуицию охотника, помогала ощущать пространство квиддичного поля всем телом, и Анджелина упорно развивала в себе эту чувствительность, чтобы не повторилась ситуация первого матча с Гарри Поттером, когда слизеринцы сбросили её с метлы, ударив с двух сторон. Неделя в лазарете мадам Помфри дала много времени для размышлений...

Из тренировочного транса Анджелину вырвал странный звук. Вначале уши уловили свист рассекаемого ветра, треск изгибаемых ветвей, а потом сквозь этот привычный шум проснувшейся Дракучей Ивы уши уловили тоскливый мяв, который заставил открыть глаза. Кошка? Неужели известный всему Хогвартсу уродец всезнайки Гермионы попёрся к злющему после зимнего сна дереву?

Последние недели Живоглот, страдавший от избытка весенних чувств, успел замучить не только Гриффиндор, но и прочие факультеты. Он орал немузыкальные рулады, драл всё, до чего могли дотянуться его кривые лапы, атаковал школьников из самых неожиданных уголков. Как признался по секрету Джордж, свежие царапины на физиономии Перси — это не заслуга горячей поклонницы, а именно Живоглота, на которого тот наткнулся в одном из чуланов на четвёртом этаже, и даже сама Гермиона начала вздрагивать при звуках утробного воя своего питомца.

В конце концов Гермиона сдалась и отпустила бедолагу в Запретный лес — после того, как взбешённый Филч устроил ей головомойку из-за миссис Норрис, которая стала бояться выходить на ночные патрулирования школьных коридоров. Живоглот попытался создать маленьких Норрисов и почти в этом преуспел, загнав бедную кошку в пустующий класс, да помешал завхоз, мощным пинком старого ботинка разорвавший любовную связь.

Гермиона, услышав слово «пинок», впала в такую ярость, что едва не выцарапала бедному Филчу глаза. Однако вмешались Гарри и Рон, оторвав Гермиону от Филча, потом Живоглот отвлёк внимание на себя, устроив показательное умирание на каменном полу, а затем подоспела профессор МакГонагалл и раздала всем сёстрам по серьгам: Гермионе минус десять баллов за неподобающее поведение, а её друзьям по плюс пять, за помощь и хладнокровие в критический момент.

К всеобщему удовольствию, уже третий день в гриффиндорских комнатах царило спокойствие — слишком долгое, по мнению близнецов Уизли, которые напряжённо о чём-то шушукались весь вчерашний вечер. Неужели их выходка подвергла угрозе жизнь бедного зверька?! Ну, если это так, Фред пожалеет, что родился с такой густой шевелюрой!

Анджелина мягко толкнула ручку метлы и бросилась вперёд, да так резко, что чуть не захлебнулась потоком холодного воздуха. Двинув головой из стороны в сторону, тем же ветром она смахнула неожиданные слёзы (весьма полезное умение для того, кто играет в квиддич), и увидела, что вместо Дракучей Ивы на склоне холма шевелится огромный запутанный ком, больше похожий на клубок змей, чем на нормальное дерево.

Толстый узловатый ствол дёргался из стороны в сторону, будто пытаясь скинуть с себя жуткий узел из запутавшихся веток, те отчаянно дёргались во все стороны, словно взбесившаяся причёска Медузы Горгоны, и из самой глубины доносился отчаянный мяв — кот застрял где-то внутри этого ожившего кошмара.

Потом, когда расстояние сократилось, и Анджелина свернула в сторону, чтобы облететь дерево по широкой дуге, она услышала, что мяукают два разных голоса, один потоньше, а другой низкий, горловой.

— О-о-ой! — тянул тот, что выше. — О-о-ой!

— Ма-а-а-ау! — отвечал ему низкий. — Ма-а-а-ам!

Что за ерунда, откуда тут два кота? Живоглот загнал на дерево какого-то книзла? Что за наглый зверь, весь в свою нахальную хозяйку! Та ещё расчёсываться не научилась толком, а вопросами уже любого уморит!

Из-под дерева метнулся коричневый клубок. Несколько веток хлестнули ему вслед, но только напрасно вспороли ковёр зелёной травы. Анджелина вскрикнула, когда увидела комки, полетевшие во все стороны от места удара, но это оказалась только земля, сам же кот невредимым подбежал ей под ноги.

Живоглот был потрёпан, взъерошен, на его шёрстке виднелись следы крови, словно последние часы он яростно сражался с сильным врагом.

— Ма-а-а-а! — кот задрал голову и отчаянно заголосил: — Ма-а-а-а-ам!

Анджелина опустилась к самой земле, потянулась его погладить, но кот отскочил, не даваясь в руки, и снова заорал:

— Ма-а-а!

— О-о-о-ой! — ответил ему голос откуда-то из-за сплетённых веток. — Мря-я-яу!

Ива затряслась, ствол качнулся вперёд-назад, мяуканье заглушил шум листьев, который действительно напоминал змеиное шипение — если этих змей собрать тысяч пять в одном месте. От этого жуткого звука по спине побежала струйка холодного пота. Поняв, что ей страшно, Анджелина нахмурилась: такие чувства надо преодолевать сразу, иначе потом станешь рабом собственных эмоций, жалким и ничтожным невольником сиюминутных страстей.

Она взмыла в воздух, неторопливо приблизилась к Иве, стараясь разглядеть что-то в хитросплетении ветвей. Зелёный кокон шевелился так, словно жил своей жизнью, независимой от движений ствола. Сквозь молодые листья в глубине этого древесного хаоса ей показалось какое-то движение, но ветки тут же сомкнулись, отделяя то, что творится внутри, от внешнего наблюдателя.

— Мерлин, да где же ты, кошка?!

Спасла Анджелину реакция игрока в квиддич. Когда длинная и гибкая ветвь неожиданно выстрелила прямо в неё, Анджелина, не увидев даже, а, только уловив начало движения, резким наклоном корпуса увела метлу из-под удара, и смертельно опасный побег с громким хлопком врезался в землю, оставив ещё один жуткий шрам на зелёном склоне. Свежая травка, не успевшая толком вытянуться под первыми весенними лучами, разлетелась в стороны, и Анджелина неодобрительно покачала головой: сколько работы мадам Спраут ожидает возле этого ненормального дере...

Обратный удар она всё-таки прозевала: метлу, по которой попал ивовый хлыст на обратном пути, швырнуло в сторону, и Анджелина едва не слетела с отполированного десятками школьных задниц древка. Страх перехватил горло тесным ошейником так, что, пока Анджелина вскарабкивалась обратно, в лёгкие почти не попадал воздух. Поэтому первое, что она сделала, когда смогла занять привычную позу — выплюнула изо рта листья, которых успела нахвататься после удара, и изо всех сил вдохнула. Рядом просвистела ещё парочка ветвей (мордредова Ива не оставляла попытки сбить её с метлы), и тогда страх, все эти годы прятавшийся глубоко в душе — жуткий, нечеловеческий ужас свалиться на землю, — лопнул в голове большим мыльным пузырём.

Анджелина почувствовала, как по телу стекает холодная волна, почти как при Отвлекающем заклинании, а вместе с ней приходит ослепительная ясность сознания. Теперь она знала, что надо сделать, как надо двигаться, куда направить метлу, и что в конце концов получится, если тело и глазомер не подведут.

Поэтому она отлетела чуть подальше, чтобы не беспокоить до времени безумное дерево, снизилась почти к самой земле, и обратилась к Живоглоту, который всё это время беспокойно орал под Ивой.

— Живоглот! — крикнула она, чтобы привлечь внимание кота. Гермиона не уставала повторять, что он умнее многих студентов, так что пришло время в этом убедиться: — Живоглотик!

Кот подбежал к ней, задрал приплюсную морду в ожидании.

— Я сейчас попробую подобраться к дереву оттуда! — она махнула рукой, показывая направление, словно объясняла товарищам по команде новый трюк в игре. — А ты отвлеки Иву с этой стороны, чтоб ей Моргана все ветки обломала!

— Мряв! — кот бросился к узловатому стволу, и воздух тут же засвистел от хлёстких ударов ветвями. Кот отчаянно пытался подобраться к дереву, но Ива не позволяла это сделать, пресекая любые попытки приблизиться.

Анджелина нервно втянула воздух сквозь зубы и молнией бросилась вперёд. По высокой дуге она пронеслась над деревом, зависла на мгновение, и как только Ива потянулась к ней свободными ветвями, дала ускорение.

Раз!

Клубок оживших ветвей в два удара сердца оказался рядом, и Анджелина увидела то, что невозможно было заметить ранее — в одном месте мордредовы ветки сплелись особенно густо, будто пытаясь дотянуться до того, что спряталось внутри.

Два!

Пару особо настойчивых побегов она пропустила над головой, резко просев на метле. Те запутались друг в друге, затрещали, пробуя освободиться, а Анджелина увидела, как к ней устремляются новые гонцы смерти.

Три!

Анджелина дёрнулась в сторону, уходя от опасности, вильнула в воздухе, по-прежнему слишком близко к дереву, и когда целых четыре побега потянулись к ней, напряглась перед решающим броском.

Пора!

Когда шум листьев заполнил весь мир, а ветки приблизились очень близко, Анджелина оттолкнулась от метлы, и прыгнула прямо в зелёный кошмар, туда, где сквозь листву просвечивал перекрученный жгутами древесный ствол. Ветки изогнулись в отчаянной попытке достать обе цели, захлестнулись в общий узел, бессильный и почти безопасный, а Анджелина проскользнула между побегами, и приземлилась на грубую древесную кору.

— Мя-я-я-у! — отчаянно взвыла кошка, на которую чуть не свалилась Анджелина, и бросилась в сторону.

— Куда, дурочка?! Стоять! — Анджелина схватила её в охапку, сунула под мантию (обезумевший от страха зверь пытался сопротивляться, но квиддичные рукавицы оказались прочнее кошачьих когтей), и бросилась вверх по дереву, прыгая с сучка на сучок. Ствол дёрнулся, качнулся в одну сторону, в другую, заколыхался, будто на океанских волнах, но ботинки Анджелины, сделанные из настоящей драконьей кожи, держались опоры надёжно, поэтому главным препятствием на пути к свободе оказались тонкие прутья, которые росли прямо из ствола.

Анджелина безжалостно срезала их заклинанием, но даже обрубки пробовали обхватить стопу, дёрнуть её назад. Резкий запах древесного сока бил по ноздрям, листья, обломки ветвей, куски срезанной коры кружились в воздухе, и в голове Анджелины мелькнуло, что на этот раз она зря не надела квиддичные очки — с ними было бы не в пример легче.

Сверху то и дело били ветви потолще, но их было так много, что они мешали другу другу, сцеплялись в узлы, ломались в попытке добраться до Анджелины. Та же крутила головой на триста шестьдесят градусов, уворачивалась как могла, однако удары время от времени задевали ее, и от переломов спасала только плотная форма игрока, рассчитанная на удар тяжёлого бладжера.

Избегая самых опасных побегов, Анджелина выбралась наверх, где ствол заканчивался толстым узлом, из которого торчала щётка молодых веток. Старые толстые ветви не могли согнуться так сильно, чтобы дотянуться до Анджелины, зато молодые старались изо всех сил. Отплёвываясь от растительного мусора, она быстро оглянулась по сторонам, присела, уворачиваясь от очередного удара, и что было сил оттолкнулась от ствола, когда тот начал своё движение вверх.

Получив дополнительный импульс, её тело выстрелило в воздух словно из катапульты.

— О-о-о-о!! — завыла кошка за пазухой, видимо, почувствовав неладное.

— Акцио метла! — махнула Анджелина волшебной палочкой, и замерла от ужаса, когда увидела, что Ива потянулась за ней толстой старой веткой, узловатой, как дубина. Покрытая бугристой корой, та приближалась, постепенно набирая скорость для последнего, смертельного удара, и беспомощной Анджелине оставалось только ждать, когда он наступит. Но тут сбоку в ладонь толкнулась метла, и Анджелина отчаянно ухватилась за древко.

— Вперёд!

Метла двинулась слишком медленно, и Анджелина никак не могла принять правильное положение для скоростного полёта. Шум листвы за спиной становился всё громче, и от ощущения приближающейся смерти затылок стянуло холодом. Спасённая кошка снова заорала, забилась в истерике, пробуя выбраться из-за пазухи на свет.

КРАК!!!

Треск ломающихся веток, шум листьев, свист рассекаемого ветра обрушился на Анджелину с нечеловеческой силой. По спине, голове, рукам хлестнули десятки розог, кожу, не прикрытую формой, обожгло, словно кипятком, и мир бешено завращался вокруг, наподданный мощным ударом Дракучей Ивы. Из последних сил Анджелина вытянула рукоятку метлы в сторону от яростного дерева, и успела только напрячься, когда прыгнувший навстречу склон больно ударил её по ногам.

Она сгруппировалась, чтобы не раздавить бедного зверя под мантией, покатилась вниз по траве, и остановилась, когда склон закончился небольшой лужайкой. В голове кружилось, во рту пересохло, тело болело так, словно его хлестали с прошлого вечера не переставая.

— Мерлин, как же мне плохо... — простонала она, и попыталась повернуться набок. Рядом блевала спасённая кошка — похоже, вестибулярный аппарат зверька оказался не приспособлен к таким приключениям. Анджелина вздохнула, повернула голову в другую сторону.

— Мря-я-я-а! — сунулся к ней Живоглот и лизнул прямо в нос шероховатым языком. — Мря-я-я-у!

— Не за что, — оттолкнула его морду Анджелина и чихнула. — Я сделала всё, что смогла. Но зачем ты бедную кошечку на морганово дерево загнал, а?

— Это не он... — надтреснутый голос рядом заставил Анджелину подпрыгнуть от неожиданности. — Я сама виновата...

Профессор МакГонагалл, декан и заместитель директора, сидела рядом на зелёной травке, пробуя дрожащими руками поправить воротник преподавательской мантии. Получалось у неё плохо, непослушные пальцы никак не могли ухватиться за толстую ткань.

— Профессор, мэм! — Анджелина поднялась, используя вместо опоры обломок рукояти, — остальная часть метлы разбросалась выше по склону — и наклонилась к МакГонагалл. — Я могу вам помочь?

— Нет, я сама... — декан улыбнулась бесцветными губами и поправила очки, до этого криво свисавшие на самом кончике носа. — Я посижу, мисс Джонсон, отдохну, а вы идите. Идите...

Анджелина улыбнулась профессору, повернулась к обломкам школьной метлы, вздохнула огорчённо — теперь мадам Хуч её точно к инвентарю не подпустит!

— Мисс Джонсон... — профессор МакГонагалл говорила негромко, словно каждое слово ей давалось с трудом. — Метлу я исправлю, не волнуйтесь... А вы, в свою очередь, никому не расскажете о том, что здесь происходило. Договорились?..

— Конечно, мэм! Пусть это будет нашей маленькой тайной!

МакГонагалл улыбнулась, села поудобнее и взъерошила спину Живоглоту, который с громким урчанием тёрся об её мантию, отчётливо пахнувшую валерьянкой.

— А с тобой мы ещё поговорим, спаситель...

Тот согласно махнул хвостом, замурлыкал ещё громче, а МакГонагалл перевела взгляд на Анджелину:

— Нас никто не видел?

— Нет, профессор. Шармбатонцы выходят из кареты перед самым завтраком, а ребята из Дурмстранга начнут купаться в озере только через полчаса, как у них специальный колокол на корабле прозвенит.

— Хорошо...

МакГонагалл с трудом поднялась на ноги, остановив жестом Анджелину, которая дёрнулась было помочь, потом качнулась неловко, и громко рыгнула пустым воздухом. Ошеломленное лицо показало, что для неё это было такой же неожиданностью, как и для Анджелины. Увидев отчаянный взгляд МакГонагалл, Анджелина поняла, что надо закругляться:

— Так я побегу, мэм? В душ пора, а то на завтрак опоздаю.

Та благодарно улыбнулась:

— Конечно. Кстати, пятьдесят баллов Гриффиндору за помощь преподавателю в критической ситуации.

— Спасибо, профессор!

Анджелина радостно бросилась к замку, забыв о боли, усталых мышцах и странностях любимого декана. Теперь у них есть общая тайна, вот что главное! И поэтому Анджелина не услышала, когда МакГонагалл произнесла:

— И минус двадцать баллов с Фреда и Джорджа Уизли, за рискованные эксперименты в стенах школы...