Танцы в темноте (джен)

Жизни как паутинки на ветру. Одни переплетаются и бегут рядом, другие пересекаются раз, чтобы разойтись и больше не встретится. Но где паук?

Моргана ле Фей.

Равнодушный зрачок луны, не мигая, пялился вниз, а Флер танцевала. Партнер был старый и грубый, угловатый и неряшливый. Холодный, как мерзкая английская погода. Лондон, точнее трущобы за Лютным. С ним танцевала юная француженка. Резкий, нервный и опасный танец погони. Ускорение, прыжок через лужу, разворот. Здесь проскочила под натянутыми веревками с тяжелым, мокрым бельем. Там оттолкнулась рукой от стены, кривя лицо от прикосновения к склизким, холодным камням, чтобы резко сменить направление. Обычная прогулка обернулась бедой. Антиаппарационный барьер на квартале и Пожиратели, милое сочетание. Теперь они гнали девушку, как гончие — лису, уверенные в том, что затравят добычу. Тем более что ей пришлось свернуть в место, опасное и без преследователей.

Сминается под ногой банка из-под пива. Улюлюкает толстуха, чем-то похожая на Молли. Резко бьет в ноздри запах подгоревшей рыбы. Нога проскальзывает в грязной луже с разводьями какой-то дряни. Драная уличная кошка шарахается из-под ног. Вспышки заклятий за спиной. Авада… Круцио… Пара оборванцев в потрепанных мантиях жадно смотрят вслед, но не рискуют напасть, себе дороже вмешиваться в дела подручных Темного Лорда.

Кто-то попытался за руку. Флер взмахнула палочкой, но это было не нападение. Бледный подросток, ниже ее на голову, что-то быстро тараторил. Слишком бледный и худой. Вампир?! Девушка разбирала из этого потока только отдельные слова и фразы. Она учила явно какой-то другой английский, отличный от языка трущоб и доков.

— Не тычь палкой… краля… убежище… галлеон вход … галлеон мне… краля…

Флер почувствовала, как утекают секунды, а преследователи сокращают расстояние. Поэтому кинулась за вампиренышом, на ходу доставая кошелек. Это был хоть какой-то шанс.

Убежище оказалось обыкновенным домом под фиделиусом. Ну, насколько может быть обыкновенным подпольное казино. Ярко пылал камин, но Флер показалась, что воздух затхлый, как в склепе. Встретили ее не очень приветливо, слишком уж отличалась от обычных посетителей.

— Здесь играют, крошка. Так что или садись к столу, или убирайся, откуда пришла, если нет денег. Проиграешься, тоже уйдешь. Хотя, — крупье ухмыльнулся, — можешь заплатить и по-другому.

Флер кинула на него презрительный взгляд, а на стойку свой тощий кошелек. Получила фишки, принесла непреложный обет, что не использует зелья и артефакты удачи и оказалась за игровым столом.

Голубые глаза скользяли по игрокам, оценивая их. Флер до сих пор привыкла полагаться на первые впечатления, которые зачастую оказывались самыми верными. Здоровый мужик, кожаная жилетка которого не скрывает волосатой груди с хищными немигающими глазами. Оборотень? Нервный молодой человек, одетый с претензией на роскошь. Следующего она видела, но не помнит фамилии. Какой-то мелкий чиновник из Министерства. Судя по горке фишек около него, живет чиновник отнюдь не на зарплату. Мужчина с военной выправкой держит карты, не снимая боевых перчаток с обрезанными пальцами. Наемник? У него единственного во взгляде на девушку читается что-то типа сожаления. О последнем Флер только слышала. Пламя камина отражается в стеклах очков. Бритый череп. Следы от ожогов на лице. Строгая фиолетовая мантия. Квиринус Квиррелл, бывший профессор Хогвардса, пролежавший три года в госпитале св. Мунга, после того как Арри изгнал из него дух Волдеморта. Флер не встречала в газетах упоминаний о нем, после выздоровления. Квиринус время от времени ежился и вздрагивал, как будто ему было холодно.

Играли в техасский холдем. Совсем не та игра, которой обучают симпатичных француженок. Пока девушка разобралась в правилах, ее деньги успели уменьшиться вдвое. Наконец Флер пришло хорошее сочетание, и она решительно бросила.

— На все!

— Правильно говорить, олл ин, — поправил ее бывший профессор. Он единственный играл абсолютно спокойно, не проявляя никаких эмоций. Обротень злился, щеголь нервничал, чиновник жадничал и тоскливым взглядом провожал каждую фишку, которая ушла не к нему, наемник был неожиданно задумчив, к тому ж ему сильно не везло.

— Дама будет бита! — прорычал бугай, принимая вызов, остальные сбросили.

Квиррелл взглянул на стол:

— Вероятность выигрыша шестьдесят два к тридцати восьми в пользу леди.

Флер действительно выиграла эту ставку. Но уже в следующей раздаче треть ее выигрыша ушла к бывшему когтевранцу. Его манера выдавать вероятности ужасно злила Флер, ей казалось, что за она играет с безошибочным и бесчувственным автоматом. Остальные игроки тоже были не в восторге, но никто не протестовал. Видимо, они знали что-то такое, что не решались на это.

— Пе’естаньте! — воскликнула она, не выдержав. Но Квиринус никак не показал, что услышал эти слова. Через некоторое время Флер сумела не понять, но почувствовать ритм игры и после этого стала выигрывать. Это оказалось не намного сложнее танца и бегства. Или беглянке просто везло, несмотря на отсутствие в крови зелья удачи. Первым вылетел наемник, вторым щеголь. Поиграв Флер очередную раздачу, когда она не купилась на блеф, оборотень зарычал и стал подниматься из-за стола. Рука блондинки потянулась в палочке, но раньше Квиринус спокойно приказал:

— Уймись.

Не повышая тона, как будто ему было все безразлично. И, к удивлению француженки, здоровяк его послушался. После этого и чиновник тоже бросил карты на стол, пробормотав:

— С меня хватит. Дайте огневиски.

Флер и бывший профессор остались вдвоем за столом с горой фишек. Нет, не вдвоем, а против друг друга. Огонь и лед, интуиция и расчет. Джеку, владельцу игорного дома это было прекрасно видно со сторону. Несмотря на сложные отношения с моралью, старый пройдоха прекрасно разбирался в картах и характерах. Проигравшие игроки тоже смотрели, как постепенно фишки девушки тают.

А Квиринус стал оценивать не только карты на столе.

— С вероятностью девяносто два процента вас будут ждать снаружи.

— Откуда он узнал о преследователях?! — подумала Флер.

— Вас привел Корка, — продолжал холоднокровно давить профессор, — иначе бы вы сюда не попали. А этот вампир обожает кровь молодых девушек, за нее он вас и сдаст, от кого вы там бежали. И с вероятностью один процент вы эту встречу переживете.

Карты скользили по заляпанной жиром поверхности игрового стола. Флер взяла две свои карты и открыла. Пара двоек. Это конечно готовая комбинация, но она самая маленькая. Ее бьет любая другая, если больше ничего не придет. Но фишек уже немного и девушка сдвигает их на середину.

— На все!

— Правильно, олл ин, — повторяется Квиринус.

На стол ложатся три карты флопа: двойка, валет и туз, а сразу за ними, почти без перерыва четвертая и пятая. Когда ставки сделаны, делать паузу уже нет необходимости. Квиринус говорит, что-то про вероятности, но сейчас Флер его не слушает, потому что последняя карта оказалась тоже двойкой.

Каре двоек у нее и … крестовый стрит-флеш у профессора. Как кресты над маглловскими могилами. Надежда рассыпается кристалликами льда и они, звеня, падают на грязный пол.

— Игра закончена.

Флер встала, под злорадные смешки за спиной.

— Я уйду, — сказала она, — и голубые глаза гневно уставились в стекла очков. — Но если меня убьют, то я знаю, за что и за кого уми’аю. А вы так и останетесь считать свои варианты и галлеоны, как бу’алтер.

Квиррелл словно застыл на стуле, даже вечная дрожь прекратилась, и, молча, смотрел в спину девушки, пока она шла к выходу.

Щербатая луна подмигнула Флер как старой знакомой. Но ее обманчивый свет оказался предательским, как и все вокруг, высветив силуэт девушки на фоне стены.

— Круцио! — с веселой злобой заорал молоденький пожиратель и тело француженки упало в грязь, содрогаясь в конвульсиях боли. — Круцио!

Флер не знала, сколько продолжалась боль и пытка, но когда она закончилась, у нее не было сил даже на то, чтобы поднять голову. Она видела, как медленно поднимается палочка, нацеливаясь в лицо. И ничего не могла с этим поделать.

— Билл! — успела выдохнуть она до того, как полыхнула зеленая вспышка Авады. Полыхнула, чтобы ударить в пустое место. Так как в последний момент тело девушки что-то с силой рвануло в сторону.

Щелчок пальцев, и молодчика в маске скручивают путы. Другой отпрыгнул к стене дома, вскидывая палочку. Выросший из стены каменный шип впился в затылок, ставя точку в его недолгой карьере убийцы. Старший, в серебряной маске, мгновенно отпрыгнул в сторону окутываясь щитами и поворачиваясь к неожиданному защитнику.

— Квиринус?!! Почему? Ты же должен быть с нами! Повелитель щедро наградит тебя за службу.

— Я тоже так думал. Давно. —

Голос был таким холодным, пустым и невыразительным, что Флер почувствовала вспышку страха, а еще неожиданной жалости к его обладателю.

— Я рассчитывал, на многое. А он просто воспользовался мной. Это же было нелогично. Нелогично. Он играл мной как игрушкой, понимаешь? И я, когда выжил, решил, что Лорды мне не нужны. Никто не нужен.

— Предатель!

Она ударили одновременно. Сжавшаяся в клубочек на камнях, Флер не могла определить и половины из сыпавшихся заклинаний. Разноцветные лучи рвали пространство. Взрывы… вспышки… стремительно двигающиеся тела… грохот ломающихся щитов… вспыхнувшая лачуга… летящие камни мостовой…

Пожиратель сражался двумя палочками одновременно, Квиринус использовал левую руку для невербальных заклятий.

— Адеско файр!

— Старс айс!

…

Квиррелл снова смотрел в спину уходящей Флер. Смотрел, пока она не вышла за пределы барьера и не аппарировала. Мантия его обгорела, очки треснули, а из левого плеча лениво сочилась кровь. Впервые за много лет он поступил нелогично, поддался импульсу, рискнул жизнью, подарил девушке ее один процент. Было непривычно, и странно, и… тепло, неожиданно тепло после вечного холода внутри. А щека словно пылала от ее прощального поцелуя.